В любовных делах охотник становится дичью.
(с) Оскар Форель
Ярко-жёлтый свет окон пробивался сквозь сеульскую ночную мглу, вырисовывая очертания зданий. Всё, что дальше к горизонту, переходило в маленькие оранжевые пятна, но в конечном счёте и те полностью растворялись во тьме, предстающей взору с высоты небоскрёба, словно чёрной дырой. Чонгук сидел в кресле ресторана у панорамного окна на самом верхнем этаже Golden Tower и не отводил глаз от этого ночного вида уже некоторое время. Отвернуться — значит утонуть в чёрной дыре куда большего масштаба. В этот день он – атакующая фигура на шахматной доске. Таким двадцатишестилетний Чонгук устроен, и такова была его природа альфы. Он вертел в перепачканных тату пальцах дотлевающий окурок, планируя закончить уже порядком надоевший телефонный разговор. У него были дела поважнее. Но собеседница, молодая альфа, что находилась на том конце, будто чувствовала это: — А покупка акций? Мы купили только четырнадцать по пять процентов на каждого. Этого разве хватит, господин Чон? Директор всё ещё на стороне президента. — К чему эти страхи? Норма прибыли прошлого слепого траста была почти восемьдесят процентов, так что они больше не жаждут инвестировать, — Чонгук положил на мгновение сигарету в пепельницу, сменяя её привкус во рту вкусом охлаждённого виски. — Сейчас всё под моим контролем. Нам надо сделать так, чтобы они пустили акции Queens Tower под залог. Тогда здание по итогу станет нашим. — Вы правы, минимальный взнос довольно высок. Сомневаюсь, что они быстро найдут так много денег. Но всё же... — Сон А! — одёрнул её нахмурившийся Чонгук. — Если наши люди их поторопят, они будут вынуждены сделать акции залогом. К чему сейчас эти опасения? Всё. Я кладу трубку. Увидимся завтра в офисе. Чонгук небрежно кинул телефон на стол, c этого момента обращая всё внимание на сидящего напротив мужчину: — Простите, что мой разговор так затянулся, — Чонгук поднялся с кресла и поправил синий атласный костюм; после, погружая руки в карманы брюк, подошёл к окну. — Итак. На чем мы с вами остановились, господин Ким? Тишина в полупустом зале ощущалась комфортно. Даже факт того, что явно растерявший былую спесь собеседник не находил, что ответить, не задевал. Чонгука вовсе не смутило, что посторонний альфа слышал его телефонный разговор, напротив, он упивался растерянностью гостя в своём ресторане. — Отсюда виден тот самый небоскрёб Queens Тower, и мне это нравится. – Отвлеченно произнёс Чонгук, жадным взором всматриваясь в городской ландшафт. — Я вижу, это пробуждает ваш аппетит? — голос Тэхёна звучал неторопливо и уверенно. Большие чёрные глаза распахнулись шире, вперившись взглядом в золотисто-карие, наглые, практически неразличимые во тьме ресторана глаза Тэхёна. А тридцатилетний альфа в этот момент лишь устало поёрзал от неудобства на месте, отчего по комнате разнёсся характерный скрип кожаной куртки, трущейся о такую же кожаную обивку кресла. Чонгук замер. Откуда столько надменности и куда испарилась та неловкость, на смену которой пришла наглая ухмылка? — Да, — ответ нашёлся сам собой. — Я будто смотрю на вкусный ужин. — Я тоже, — низкий тембр голоса, словно тягучая смола, окутал пространство, пустив по коже Чонгука мурашки. Отвернувшись, он прикрыл глаза и сделал глубокую затяжку, наполняя легкие дымом до краев. Уже сбился, какую по счёту курит. Внутри как-то потеплело всё, и тепло это смешалось с горечью и собственным отчётливым ароматом терпкого горького кофе. Тэхён пришёл в столь поздний час в его ресторан, чтобы обговорить продление арендного контракта. В здании, в котором они сейчас находились и которым владел Чонгук, половину первого этажа занимал спорткомплекс. Ким Тэхён был чемпионом муай-тай, но из-за травмы плеча предпочёл бизнес владельца спортзала. Лучше так, чем прозябать где-то в офисе своего отца, где каждый, как он сам не раз говорил в спортзале, «норовил вылизать жопу за продвижение по службе». Чонгук знал, тоже ходил в этот спортзал и волей-неволей заслушивался, о чём разговаривал этот альфа со своими друзьями. Неловкая пауза между ними слишком затянулась. Вокруг никого, только ласкающие звуки классической музыки, такой негромкой, ненавязчивой и задумчивой, похожей на умные глубокие глаза Тэхёна. Те, будто стеклянные, не выдающие истинных эмоций, были направлены лишь на Чонгука. Красноватые пряди спадали на лицо, а длинные узловатые пальцы, покрытые редкими тату и украшенные широкими полосками серебряных колец, ненавязчиво играли со льдом на дне полупустого бокала. Чонгук наблюдал за этой холодной непринуждённостью и неосознанно сглатывал скопившуюся слюну с привкусом чужого неповторимого аромата амбры. Никогда ещё бизнес-встреча не вызывала такого трепета у альфы. Формально Чонгук — сын влиятельного конгрессмена и владелец крупнейшего агентства по недвижимости, а неформально уже несколько лет заправлял делами отца по всем сделкам с элитной недвижимостью и земельными участками, в том числе теневым, незаконным и коррупционным. Престижное образование, деньги и вседозволенность сделали с ним многое. Чонгук, от которого с детства требовали невозможного, в итоге, по мере взросления, сам на себя наложил ответственность, несопоставимую по размерам ни с возрастом, ни с моральным состоянием. Год за годом требования к себе только росли. Тем не менее, несмотря на всё, ему до сих пор нравились простые вещи: просыпаться в шесть утра, готовить скромный завтрак и выпивать чашку кофе перед тем, как покинуть свой пентхаус и, спустившись в спортзал на первом этаже, провести там некоторое время. Ему нравилось после садиться за руль своего элегантного черного Mercedes-Benz GT63S и осознавать, что сегодня всё под его контролем и властью, что он не подвёл компанию и имя отца, и на текущий момент добился завершения всех запланированных сделок. Так было до Queens Tower. Заполучить соседнюю высотку в кратчайшие сроки не представлялось возможным, ответственность росла, а с ней — напряжение и претензии спонсоров. Альфа не мог с той же периодичностью, что и раньше, посещать спортзал, отчего его осмотрительность трещала паутиной по тонкому стеклу самообладания. Всё дело заключалось в том, другом альфе, что в данный момент сидел напротив него... Чонгук не стал бы отрицать, что ходил в зал из-за Тэхёна. Держать оборону и всегда быть начеку, смотреть из своей невидимой крепости, кто там вокруг ходит и что хочет от альфы, было просто невыносимо. Чонгук внутренне сгорал каждый раз и каждый раз, словно феникс, возрождался. Хотел большего, намного большего. Но легче было из раза в раз отстраняться, даже не пытаться познакомиться. Внутренние противоречия сжирали заживо, но ноги всё равно в итоге каждый раз несли обратно в этот спортивный клуб, к такому же, как ему казалось, как и он сам, одинокому альфе. В клуб, где чужая сила познавалась через навыки боя, а не через юридическую хитрость или мафиозные разборки, как у него. Туда, где пот оседал горечью на губах с еле различимым запахом амбры. Других запахов Чонгук попросту не замечал. Чонгук при Тэхёне не курить не мог, иначе бы задохнулся от удушающего и желанного аромата этого альфы. — Я хотел предложить вам сделку, — собравшись с мыслями, уверенно продолжил Чонгук. — Вы? Не знал, что достоин сделки с таким человеком. Ближе к делу. Тэхён — альфа, не знающий чувства страха перед более сильным. Очевидно, наличие власти, которую имел Чонгук, ничего для него не значило. Сидя напротив, он вырабатывал огромное количество андростерона, который с каждой секундой создавал вокруг агрессивную, угрожающую и властную ауру. Чонгук не мог этого не заметить, не прочувствовать кожей. Волк внутри него чуял опасность. — Работайте на меня, Ким Тэхён, — закинув ногу на ногу, перешёл к сути. Ухмылка с примесью разочарования тронула чужие губы. — Для вас любой человек, владеющий боевыми искусствами, — это мясник? — Тэхён, вы слышали мой разговор и сделали сомнительные выводы. — В любом случае, — оборвал тот, — я отказываюсь. Дела, связанные с мафией меня не интересуют. У вас ко мне осталось ещё что-то? Если нет, — Тэхён поднялся с кресла, — тогда мне уже пора. Я и так потратил слишком много времени впустую. Подготовьте новые условия аренды, если желаете, и тогда мы встретимся вновь. Чонгук отвернулся к окну и, ухмыльнувшись, прикрыл глаза, когда услышал удаляющиеся шаги Тэхёна. Потушив окурок о стекло, он изуродовал вид на тот самый небоскрёб, который желал заполучить не менее сильно, чем бывшую звезду муай-тай Ким Тэхёна. Больше не медля, он развернулся и пошёл следом. Чонгук не злой человек и никогда таким не был. Бизнес по скупке дорогой недвижимости ему перешёл от отца вместе со всеми подводными камнями. Хочешь не хочешь, с годами начнёшь соответствовать той жизни, что тебя окружает. Очевидно, Тэхён это понимал, но не боялся его, хотя и сторонился. И это подогревало интерес Чонгука ещё больше. Он за этим альфой издалека следил уже давно, ещё с тех пор, когда его карьера спортсмена только завершилась. И прекрасно понимал, что после травмы плеча на соревнованиях, решивших судьбу, после всего, что Тэхён пережил, когда от него отвернулись все инвесторы, он точно теперь не подпустит к себе таких, как Чонгук. Тэхён подходил к лифтам, а за ним расслабленным шагом следовал Чонгук. Каждый его шаг будто удар по самолюбию. Каждое движение — показательное унижение и демонстрация статуса — его позиции в обществе. Вот только лифт не ждёт столь небрежных и нахальных. Тэхён холодно смотрел ему в глаза до тех пор, пока дверцы не закрылись, а кабина не начала движение вниз, унося его подальше от проблемы по имени Чон Чонгук. Спустившись в фойе и выйдя из здания, Чонгук вдохнул прохладный воздух. Все мысли были об ушедшем Тэхёне. Сердце Чонгука не очерствело, и в нём не проснулась предрасположенность к беспочвенной жестокости, агрессии или же мстительности, как у многих бизнесменов его круга. Он хотел добиться расположения Тэхёна мирными методами, с каждым днём сдерживая собственную разрастающуюся жадность по отношению к нему. Но есть одна вещь в людях, которую Чонгук никогда бы не смог понять, принять и простить: это предательство. Возможно, поэтому медлил и не предпринимал никаких шагов. Прошлый телохранитель, с которым он был близок, предал Чонгука, оставив на память на его животе шрам от ножевого. Неважно, какую форму имеет предательство, предательство есть предательство, и предатель должен быть наказан. Это естественно. Это логично. Чонгук не испытывал никаких мук совести на этот счёт, таким образом полностью оправдывая звание мафиози. Ночная улица окутывала приятной прохладой. Чонгук неспешно достал пачку сигарет из кармана, но та вдруг вылетела из ладони. Внезапный сильный удар чем-то тяжёлым вывел из равновесия. В ушах образовался вакуум, по лицу потекла тонкая струйка крови. Чонгук не успел среагировать должным образом. Лишь услышал сквозь гул в ушах приглушенный крик Тэхёна, который, перебегая обратно через дорогу, показывал ему, что за его спиной всё ещё есть нападавшие. С каждым приближающимся шагом Тэхён хмурился, что-то говоря, но звуки были не слышны, а слов не разобрать. Перед тем, как сесть на асфальт и опереться спиной о здание, а затем немного прикрыть глаза, Чонгук увидел то, за что Тэхён когда-то получил звание чемпиона. Увидел, как пятеро нападавших один за одним валились на асфальт, пачкая куртку и футболку Тэхёна в пыли и крови. Видел, как последнего тот вырубил, сделав сальто и завершив его чётко поставленным ударом ноги в челюсть. Восхищение. А потом лишь тьма с яркими бликами на фоне, как вспышки от уличных фонарей на дорогах. — Чонгук?.. — услышал он, прежде чем отключиться окончательно.°°°
Какие-то новые и непонятные узоры вырисовывались в сознании, пока легкие были полны ароматом амбры. Чонгуку казалось, он сейчас задохнется. Пытаясь прояснить зрение и всё ещё не понимая где находится, он лишь чувствовал на себе взгляд золотисто-карих глаз и руки, обрабатывающие рану на лице. — Где я? — У меня. Чонгук, сейчас может быть немного больно и неприятно, потерпи, хорошо? Осталось только саму рану промыть, — хриплый, отчего-то севший голос, красивые глаза и этот запах выбивали все мысли из головы. — Ммм, — простонал Чонгук, чувствуя жгучую боль. Он даже не заметил, как зажмурился и приподнялся от удовольствия. Но испугался от осознания, что у него встал только от этих манипуляций, ведь альфа, который ему нравился, делал ему больно, пока он лежал головой на его коленях. — Извини, мафиози, не хотел, — глаза Тэхёна подозрительно блеснули. «Не хотел он, как же», — подумал Чонгук, резко встав с чужих коленей, отчего мигом закружилась голова. — Любите ролевые игры в докторов, господин Чон? — откровенно издевался Тэхён, чуть наклонив голову вбок. Какой стыд, черт возьми! Тэхён заметил, что у него встал. Надо было срочно выкручиваться: — Просто пока я был в отключке, приснился хороший сон. Не надумывайте себе лишнего, господин Ким. — Я подумал, больница для вас не лучший вариант, — перевёл тему Тэхён, отводя взгляд от Чонгука. — Но раз вы уже очнулись, то могу отвезти. — Не стоит, со мной всё в порядке, — курение вредит, но оно не навредит сильнее, чем удушающее желание. — Спасибо за помощь, я лучше пойду. А вы можете меня проводить, если переживаете, — ощупав карманы брюк и не найдя сигарет, Чонгук поднялся с кровати. — Где в момент нападения была ваша охрана или телохранители? — задумчиво спросил Тэхён. — Нет их. Кхм... То есть, сейчас нет. Подыскиваю новых, — коротко ответил Чонгук, беззастенчиво задрав рубашку и тем самым обнажив вид на довольно-таки свежий шрам на животе. — Собственно эту работу я и хотел вам предложить, господин Ким. Никаких теневых схем. Просто находиться рядом и, в случае чего, предотвратить покушение. Но этот месяц, пока я заключаю сделку, вы восемнадцать на семь рядом со мной, — Чонгук говорил на одном дыхании, даже не спросив, заинтересован ли Тэхён, и не давая возможности что-то ответить. — И часто на вас нападают? — прервал его монолог альфа. — Ну, в моём владении сейчас двенадцать зданий, купленных, скажем так, с молотка, — Чонгук улыбался, видя ошарашенный взгляд напротив. Суровая маска сползла с лица альфы в тот момент, когда он услышал это число. Длинные пальцы Тэхёна невесомо коснулись собственных сбитых костяшек, колец, покрытых чужой кровью. — Не хотите выпить кофе и обсудить детали? — во взгляде Тэхёна читался холод, но в Чонгуке уже зажглась надежда: кажется, за толщей этого льда есть то, что он так отчаянно искал. — То есть, у меня есть шанс, что вы согласитесь нанять меня? То есть... Я имел в виду, согласитесь на работу, — внезапная, из ниоткуда взявшаяся дислексия заставила покраснеть щеки Чонгука. — Сильно не надейтесь, — через вакуум из нахлынувших эмоций просочился смех — низкий, но такой до жути приятный.°°°
Уверенными шагами Тэхён вёл Чонгука по своему царству на кухню. Квартира оказалась больше, чем Чонгук успел себе представить. Она вызывала в нём лёгкое чувство страха: такая чистая и аскетичная, погруженная в полутьму — кто знает, какой разврат здесь творился в то время, когда альфа приводил сюда любовника или любовницу? Квартира была похожа на лабораторию, если бы не открывающийся с кухни панорамный вид на город и небольшой сад на крыше. Чонгук был ошеломлён. Они находились на последнем этаже небоскреба QT. Он не подозревал, что у бывшего спортсмена была недвижимость напротив его дома, прямо перед его носом, в здании, которое он желал так же сильно, как и самого Тэхёна. Альфа тем временем подошёл к высоким кухонным шкафчикам, приоткрыл их, а заодно и обнажил свою поясницу из-под как нельзя кстати задравшейся футболки. Чонгук взглядом проследил за его силуэтом, от которого сносило крышу, прошёлся по рукам, покрытым венами и тату. Как бы ему хотелось прижаться к этой спине, к этому телу и жадно вдыхать аромат. — Сколько у вас видов кофе? — удивлённо спросил Чонгук, отводя взгляд и присаживаясь за стол. Он снова почувствовал, что Тэхён смотрел на него: игнорировать такой взгляд было невозможно, он как магнит. Чонгук, не в силах удержать зрительный контакт, перевёл глаза обратно в открытый Тэхёном навесной шкаф, где выстроились в ряд банки всевозможных сортов кофе, очевидно, импортированные из разных стран. — Я не считал. Просто искал то, что будет соответствовать именно моим предпочтениям. И мне кажется, что нашёл... — Тэхён поправил футболку, которая обтягивала его рельефные мышцы рук с заметными на поверхности венами. Этот альфа очень красив. Спорить бесполезно. — Разве спортсмены его пьют? — пошутил Чонгук, сглатывая слюну. Ему было дико осознавать, что его собственный аромат терпкого кофе сейчас заполнял кухню, смешиваясь в жгучий коктейль с примесью аромата амбры. — Привычка с подростковых времен, — альфа улыбнулся впервые за долгое время. И Чонгуку почему-то показалось, что он смеётся не над его шуткой, а над ним. — Итак, Тэхён, — с трудом оторвав взгляд от этой картины, начал Чонгук. — По поводу работы на меня. Не будем тянуть. Предлагаю начать с завтрашнего дня, я вышлю вам расписание. Испытательный срок на месяц и оклад в десять миллионов вон вас устроит? — Вы будете испытывать меня?.. — не сдержал смешка Тэхён, садясь рядом и пододвигая ему кружку с ароматным напитком. Чонгук не понял, что должен отвечать, а от неловкой паузы и внезапно разыгравшейся фантазии щеки немного покраснели. Один вид этого альфы парализовывал, он даже не мог толком собраться с мыслями в его присутствии. И это Чонгуку, привыкшему руководить, совсем не нравилось. Почему его не интересует сумма, а лишь эта формулировка? — подумал он, делая вид что увлечён кофе. — ...Или я вас? — Тэхён, не отрываясь, смотрел на Чонгука темным, пронизывающим взглядом, в котором читалось нечто хищное. Чонгук, не сдержав горячую кофейную жидкость, закашлялся, тут же ощутив как та, расплескавшись из кружки, потекла по дорогим фирменным брюкам. — Вот чёрт... — Ванная в конце коридора, — спокойно произнёс Тэхён, сжимая свой стакан в руках. — Спасибо... — Чонгук никогда ещё не чувствовал себя столь неуклюжим. Чтобы замыть коричневые следы на дорогих, а главное, любимых брюках, он вынужден был их снять. Чонгук не сноб, не любил кидаться деньгами, пусть и мог бросить эту вещь стоимостью несколько десятков миллионов вон в мусорку. — Чонгук, это вам, — Тэхён, не постучавшись, открыл дверь ванной и протянул спортивный костюм и футболку. Взгляд медовых глаз проскользил ниже к покрасневшему, обожжённому горячей жидкостью бедру, а затем выше, чуть задержавшись на выпирающем пахе. — Вернёте, как сможете, — Тэхён остался стоять в дверях, на этот раз держа зрительный контакт: — Видимо, мы теперь часто будем видеться... Я принимаю ваше предложение о работе, если вы пройдете со мной курсы самообороны. С вашей комплекцией и мышечным корсетом это не составит особого труда. — Мы это будем обсуждать, пока я стою в одном нижнем белье? — Ну, мы же оба альфы. Тем более, отныне я ваш телохранитель, — Тэхён посмотрел тепло и загадочно. Он нежно взял руки Чонгука и повернул, вложив свою ладонь в знак заключения контракта. Теплая дрожь пробежала по спине Чонгука, теряясь в расселине между ягодицами. — Что-то я не припомню подобных курсов в вашем зале, — Чонгук старался не дышать, словно это могло как-то сбить градус возбуждения. — Сугубо индивидуально и только для тех, кто приходит в мой зал и сталкерит, — Тэхён улыбнулся и закрыл дверь, упустив возможность лицезреть растерянный вид одного рассекреченного мафиози.°°°
Чонгук — альфа двадцати шести лет, и в этом месяце он планировал заполучить самое желанное здание за свою жизнь. Закончив университет, он всё своё время посвящал работе; собрания, сделки, заключение соглашений или их расторжение были для него обычной рутиной. И у него до сих пор не было серьёзных связей, которые продлились бы больше месяца. Даже учась в лучшем вузе в свое время, он не построил ни одних долговременных отношений. Омеги не принимали его специфических вкусов. А всё потому, что Чонгук рано понял, что он - мазохист. Обычно уже через месяц ласковых отношений он взрывался и становился грубым и жестоким. Многие сначала терпели, но потом, несмотря на его деньги и статус, уходили. Проблема была в том, что снаружи Чонгук выглядел рациональным и уравновешенным. Он был магнитом для противоположного пола. Даже род его занятий не мог скрыть его красивого лица с мягкими чертами. Некоторое время назад, пережив предательство любовника-телохранителя и операцию, Чонгук принял действительность и решил, что с одиночеством и внутренней тревогой пора что-то делать. Было непреодолимое желание сбросить с себя давящее чувство ответственности. Чонгук попробовал нечто новое — то, о чём слышал, но никогда не решался — клуб для избранных, место, где на таких, как Чонгук, не смотрели как на психически больных. Чёрные волосы, чуть прикрывающие глаза, милое лицо. Большие черные глаза, пушистые ресницы, прямой нос, пухлые губы, как следствие — приветливая улыбка. Крупное, по природе мускулистое телосложение хорошо гармонировало с деловым костюмом и смущённым взглядом. Таким лакомым Чонгук и открыл мир БДСМ-клуба. Место, где доверие, утраченное в повседневной жизни, возвращалось сполна. Чонгук освоился там довольно быстро, нашёл несколько временных партнеров, к которым приходил пару раз в месяц. Чуть позже он понял, что ему по-прежнему чего-то не хватает, почувствовал, что его больше не влечёт к омегам. Точнее, он понял кое-что важное: его влечёт к одному определённому альфе, которого он часто стал видеть в этом клубе. Красно-рыжие волосы, взгляд, в котором расплавится любой металл. Чонгук хотел, чтобы этот альфа поглотил его, владел им без остатка, разрушал и развращал. От этих постыдных мыслей каждый раз горело лицо, но Чонгук всегда был решительным касательно того, чего он хочет. Или кого... Связи и деньги решают всё. Клуб, скрывающий лица своих клиентов за чёрными масками, не стал исключением. После долгих переговоров владелец продал личное дело этого альфы Чонгуку за баснословную сумму. Так он и узнал о тридцатилетнем Тэхёне, который выбирал сабмиссива, но каждый раз разного. Узнал об особых предпочтениях Господина Лиса, так его за глаза прозвали омеги, и даже узнал о роде деятельности за стенами клуба. А потом, проходя мимо комнаты, Чонгук увидел через приоткрытую дверь его обнажённый торс, словно созданный из стали и насквозь пропитанный грехом. Каждый сантиметр его медовой кожи был отмечен знаком похоти — это тело выглядело как сплошной грех. После этого Чонгук уже ни о каких омегах и думать не мог. Его потерянные глаза в тот вечер сфокусировались на безжалостном и сексуальном взгляде доминанта. После этой встречи Чонгук стал ощущать себя сталкером. Он будто был одержим. Стал просматривать архивные бои; стал чаще посещать БДСМ-клуб, но лишь для того, чтобы сидеть за барной стойкой и быть наблюдателем. Он видел, как альфа уходил каждый раз с новым партнёром или партнёршей, не обращая никакого на него внимания. С каждым днём Чонгук лишь сильнее изводил себя. Когда он понял, что эти душевные стенания не приносят никакой пользы, то перестал посещать клуб. В Корее отношения между альфами считались аморальным, это убивало всякую надежду. Решив покончить с этой одержимостью раз и навсегда, Чонгук сломал свою карту гостя клуба. Но чуть позже судьба решила за него иначе. Через несколько недель Чонгук увидел этого альфу в офисе своей компании, заключающим контракт на аренду помещения под зал. Когда их взгляды встретились, Чонгук понял, что земля уходит из-под ног. Это был второй шанс, он во что бы то ни стало обязан познакомиться с Тэхёном.°°°
Несколько недель спустя.
Если Чонгук думал, что на паре тренировок по самообороне дело закончится, то сильно ошибался. Тэхён перестроил ему всю программу занятий в зале, включил уроки рукопашного боя и бокса, тренировки на выносливость и кроссфит. Чонгуку ничего не оставалось, как смириться. Сил на поездки в офис не оставалось от слова совсем. Чаще всего все рабочие документы привозили сотрудники, а дела, связанные с теневыми схемами, приезжали решать его проверенные люди. В один из таких дней на подземную парковку приехал тонированный мерседес, из которого вышло несколько человек: в числе которых был и один из напавших на Чонгука тогда на улице. — Ты какого хуя тут забыл? — возмутился подлетевший к мужчине Чонгук, процедил сквозь зубы сдерживая желание перейти на крик. — Босс, я переживал, — виновато кланялся тот. — Работу вы мне не даёте, говорите отсиживаться. Да, я признаю, переборщил с ударом, но... — Быстро в машину! Впредь тут больше не показывайся, иначе уволю к чертям собачьим! Чонгук тяжело выдохнул, достав пачку из кармана, закурил и осмотрелся по сторонам: нет ли камер. Нервы не выдерживали. Решив со своими людьми неотложные дела, он спешно покинул парковку. Тэхён не должен узнать, каким образом Чонгук вынудил его на себя работать. Он вернулся домой, чтобы только взять спортивную сумку и поспешить в зал. Но на половине пути, когда он уже покинул квартиру, ему пришло сообщение. Тэхён решил провести занятие у себя дома, а значит Чонгук снова там побывает. Это был для него ещё один шанс на сближение с альфой.°°°
— Что я должен делать? — закончив разминку, спросил Чонгук, находившийся в тренировочном зале дома у Тэхёна. Помещение было настолько просторным, что хозяин даже умудрился поставить в углу импровизированный ринг для спарринга. Весь дом, как Чонгук понял позже, оказался больше ожидаемого. Масштабы удивляли. По метражу квартира ничуть не уступала жилищу самого Чонгука. Стиль, с которым был оформлен дом Тэхёна, тоже удивлял. Обстановка была чарующей и тёплой, в аристократическом корейском стиле с арабскими мотивами. Прямо из зала, через раздвижные стеклянные двери можно было попасть на крышу, в сад и на террасу собственного приватного дворика. Дома у Тэхёна постоянно играла приглушенная ненавязчивая музыка. Чонгук привык жить в роскоши, но дом Тэхёна казался ему более душевным и живым. Тут Чонгуку даже дышалось легче. Или всему виной был аромат амбры. — Для начала залезай на ринг, — Тэхён одернул чёрную, прилипшую после тренировки майку, не скрывающую рельефы тела. Чонгук не уступал в объёмах мышечной массы, напротив, его спина даже была чуть шире, но его сила была физическая. В нём не было боевой и смертоносной грации, как в Тэхёне. Чонгук быстро пожалел, что согласился на спарринг. Его плечо и спина ещё не зажили с прошлой тренировки, а в этот день Тэхён его тоже не щадил. Бой между ними проходил напряжённо. Сколько раз Чонгук оказывался лежащим лицом в пол, он уже перестал считать. Стыд заполнял сознание и окрашивал щеки в пунцово-красный. Успокаивало только то, что был поздний вечер и зал освещался не полностью. — Прошу тебя, — проскулил Чонгук от очередного залома, лёжа вниз лицом на прорезиненном полу ринга. — Тайский бокс — это боевая дисциплина, известная как «искусство восьми конечностей». Какого хрена ты используешь только кулаки?! Используй комбинации ударов, которым я тебя учил. Не забывай, что у тебя, помимо кулаков, есть ещё голени, колени и... – Тэхён надавил на поясницу, – локти. Чонгук взвыл от боли. — Как такой, как ты, может быть таким слабаком? Или ты поддаешься? — в голосе прозвучала насмешка. – Используй мышцы. Сосредоточься. Или на улице, когда на тебя нападут, тоже будешь скулить? – вкрадчивый шёпот возле уха пустил мурашки по охваченному болью телу. Чонгука бросило в жар от стыда и боли, да с такой силой, что он не смог контролировать собственное тело, которое конвульсивно вжалось в пол ринга. — А-ай! Я понял, я понял! Давай заново... — взмолился он. — Ладно... Вставай. Ещё раунд — и домой, если по работе никуда не нужно с тобой ехать. – Тэхён встал с колен и отпустил заломленную руку. В голове Чонгука непроизвольно пронеслось: «Прикажи». — Долго намерен лежать на полу? Встать, Чонгук! На ватных ногах поднимаясь с пола, Чонгук прикусил губу. — Будешь защищаться или так и дальше продолжишь стоять и прикрывать свой вставший член? — Чёрт... — ну, вот и всё. Чонгук доигрался. Знал же, что стоило контролировать свои эмоции. — Чонгук, – голос полон строгости. А Чонгук горел и даже не находил сил ничего ответить. — У нас проблема. «Нет, пожалуйста, – взмолился Чонгук про себя, – Только не...» Тэхён подошёл ближе. «Я хочу его, – пронеслось в голове у Чонгука. – О чём я сейчас думаю?..» Тэхён провёл рукой по его скуле, трогая пальцами подбородок. Чонгук забыл, что ещё секунду назад означало слово дышать. А альфа скользящим жестом добрался до края футболки и одним движением стянул её с безвольного тела. Дыхание Чонгука вернулось, участившись вместе с бешеным сердцебиением. — Серьезная проблема… — продолжил Тэхён. Его угрожающий низкий голос становился всё более горячим и чувственным. — Я хочу тебя… Тэхён скользнул языком по солёным, приоткрывшимся в немом шоке губам, углубляя жаркий поцелуй. Никто и никогда с Чонгуком так не обращался. От силы и безудержности этого поцелуя у него закружилась голова. Он чувствовал, что полностью теряет контроль, и ему это нравилось. Все его самые запретные фантазии воплощались в жизнь здесь и сейчас. Рывком Тэхён притянул его к себе, касаясь обнажённой и влажной от пота спины. Чонгук повиновался в молчании, но, решившись поднять голову и встретившись с медовым взглядом, всё же не сдержался и опустил глаза вниз. Тэхён грубо взял за подбородок, приподнимая его, потом крепко сжал лицо обеими руками и впился в его губы поцелуем. Назвать его нежным не повернулся бы язык, губы горели от укусов. — Закончили на сегодня... — хрипло произнёс Тэхён, отходя так же резко. — Что? — Чонгук не понимал, что сделал не так. — Но... Я хочу остаться... — Разве так просят, господин Чон? — произнёс с насмешкой альфа. Чонгук всё понял без лишних слов. Меняясь в лице, он стёр со лба крупные капли пота: — Разреши остаться, — щёки безбожно горели, когда он встал на колени. — Пожалуйста... — Хорошо. Так лучше, — согласился Тэхён и сделал шаг в его сторону. – Я займусь тобой. Покажу тебе, что твое тело не создано для запретов и табу. Хочешь альфу? Я научу тебя использовать все свои чувства, абсолютно все. Но ты должен полностью довериться мне и сделать всё то, о чем я тебя попрошу. На этих словах Тэхён подошёл ещё ближе, вглядываясь в его лицо. Чонгук нерешительно подполз к нему, считывая сигналы. Прильнул к руке, ластясь от тепла, которое было позволено. Скользнув пальцами по горячим от тренировки ногам к шортами, Чонгук пробрался к резинке и зацепил её. Высвободил возбужденный внушительный член и, больше не медлив ни секунды, начал ласкать его рукой, сначала неторопливо, потом все быстрее и быстрее. Слюна то и дело скапливалась во рту, пока он набирался смелости. А Тэхён не спешил, смотрел голодно, но понимал, что альфе требовалось время, чтобы перебороть навязанные обществом внутренние барьеры. Устроившись удобнее, Чонгук увлажнил губы слюной. Придерживая указательным и средним пальцами крупный ствол, свободной рукой ласкал внутреннюю часть бедер и мошонку. Решительно облизав розовую головку по кругу несколько раз, Чонгук приподнял член и заставил слюну стечь до основания, чтобы затем слизать её с яичек, посасывая их по очереди. Тэхён стонал, с нежностью придерживая Чонгука за голову. Когда член скользнул по языку, Чонгук начал двигаться вперёд-назад. Увлёкшись процессом, Чонгук сосал так мокро и развратно, поднимаясь по члену вверх, концентрируясь на головке, мягко нажимая языком на уздечку. — Да, Чонгук-ки, вот так, — стонал Тэхён, пуская по его телу мурашки своим голосом. — Мне нравится, как ты это делаешь. Чонгук с нажимом ласкал уретру, помогая себе влажной от слюны рукой, делая круговые движения вокруг ствола. Глаза Тэхёна были закрыты, а член с каждым движением становился всё твёрже. Альфа был близок к оргазму. Чонгуку нравилось, что он мог взять этого сильного мужчину под свой контроль, но больше всего хотелось видеть, как тот со стоном кончит ему на лицо. Чонгуку не нужно было ощущение власти. Он продолжал усердно отсасывать до тех пор, пока Тэхён не издал громкий стон. Тогда Чонгук почувствовал тяжесть на своём языке. Ощутил, как член пульсирует, извергаясь горячей струёй семени на его язык, губы и щеки. Приоткрыв рот, Тэхён властно размазывал сперму по лицу Чонгука, пока тот наслаждался этой извращённой лаской. — Найми меня себе, Ким Тэхён, — в развращенных похотью глазах Чонгука горела жадность. — Спросишь меня об этом позже, — Тэхён стоял в считанных сантиметрах и властно смотрел в глаза сверху вниз. Сняв с себя футболку, он протёр ей лицо Чонгука. Тэхён как никогда был спокоен и невозмутим, словно ничего такого сейчас не происходило. Подняв Чонгука на ноги и бережно сняв с его измождённого возбуждением тела остатки одежды и нижнего белья, он взял его за руку и помог спуститься с ринга. Чонгук шёл за Тэхёном, а Тэхён оборачивался на него и жадно пожирал глазами то, что видел. — Посмотри на себя, разве альфы так себя ведут? — его наглый оскал зачаровывал Чонгука. — Нет, — по телу взрывами расползалось возбуждение, вязко переплетая каждое слово. — То есть... Тэхён не дослушал, открыл дверь в комнату, которая оказалась спальней. — Ты должен был сказать «нет, господин», — у Тэхёна был холодный, словно металл, голос. Чонгук не мог поверить, что снова находился в этой спальне. Но на этот раз Тэхён будет не обрабатывать раны, а оставлять на нем болезненные следы. Он надеялся на это. Желудок сжался от нетерпения. Мгновением позже Тэхён уже достал из шкафа веревку и пододвинул к кровати стул с мягкой обивкой. — Знаешь... Я так устал за эти дни видеть твоё нетерпение, Чонгук. — вздохнул он. А Чонгуку казалось, что он должен был сгореть от стыда заживо, член болезненно дёрнулся. Он несмело подошёл ближе; Тэхён хмуро, но уже спокойно осмотрел открывшийся вид. Тёмная сырая макушка взлохмачена, лицо и всё тело покрыто испариной, глаза чёрные, как магнитом приклеенные к Тэхёну, который творил с ним сейчас что-то невероятное. Тэхён ухмыльнулся, небрежно подтолкнул Чонгука и нажатием на плечо заставил опуститься на стул. — Ждал особого приглашения? — Чонгук, полностью нагой, устроился поудобнее. Он не понимал, что последует за этим. – Прижми поясницу к спинке, – Тэхён коленом развёл его массивные бедра, широко, пластично, потянув за подбородок, заставил приподнять таз. – Вот так. Чёрт... Какой же ты красивый. Чонгук от этих слов с силой прикусил и так искусанную нижнюю губу. — Когда я приехал в твой офис, то долго же вспоминал, где тебя видел до этого, — наклонился к его уху, рукой оттягивая назад влажные волосы на затылке. – А когда вспомнил... Знаешь, твои пытливые глаза врезались в мою память. И не только ты моё дело прочитал.... – Тэхён на мгновение прикусил хрящик уха и шёпотом продолжил: – Значит, любишь боль, золотой кролик? – пальцы с силой сжали волосы у корней. Чонгук застонал. — Простите, господин, — стыд сантиметр за сантиметром оседал тяжестью в паху. Чонгук рефлекторно хотел сдвинуть ноги, но колено Тэхёна помешало это сделать. Член дёрнулся, капля предэякулята вязкой субстанцией стекла с головки вниз по стволу. — За что извиняешься? — Тэхён коленом упёрся в его пах. — Да... Пожалуйста, ещё, — взмолился Чонгук, чувствуя приятную тянущую боль. Искры салютом полетели из глаз, размыв вид на нависающего над ним доминанта. — Если бы ты знал, насколько интересная штука. – Тэхён провел по губам Чонгука большим пальцем, – Сегодня я помогу тебе, доверься мне. Но знай, что о большем ты навряд ли попросишь. — Почему ты так думаешь? — Чонгук, пересилив боль, распахнул глаза и встретился с голодным взглядом Тэхёна. — Узнаешь, когда мы закончим, — Тэхён говорил это, казалось, с особой грустью. Рассмотреть его лицо в этот момент Чонгук не смог: альфа, отвернувшись, взял с пола верёвку, расслабленно сел у ног Чонгука и сложил свои ноги в позе лотоса. — Я знаю, что ты читал мою анкету, — начал Тэхён, — и что ты прекрасно осведомлён о моем отношении к шибари, — он переплетал вокруг икроножной мышцы Чонгука и ножки стула узлы. — У тебя я этого не заметил, но хочу кое-что с тобой попробовать, потому что это твой первый опыт с альфой. Ты же доверяешь мне, Чонгук? — Да... Тэхён тепло улыбнулся, пока его руки с веревкой переходили к другой ноге. — Каждый находит в этой практике что-то своё, — вдумчиво смотрел на проделанную работу, как на картину, Тэхён, пока гладил ногу, переплётенную верёвкой. — Мне больше интересна эстетика. Хотя в настоящем шибари-экшене эстетика не главное: тут, знаешь ли, бывает и красная, а иногда и багровая, перетянутая верёвками кожа... Он смотрел, как маньяк, зачарованно, слегка сжимая обожженное горячим кофе бедро. Переключив внимание на другую ногу, он закончил вязать узлы, а потом склонился и сочно укусил чуть выше колена, оставив после себя красные от зубов и влажные от слюны следы. — Как по мне, не всегда привычно выглядит распределение объёмов из-за смещения жировой ткани под верёвками. Поэтому здесь решают эмоции, во мне их предостаточно, Чонгук. Но я умею их контролировать, — зловещая улыбка украсила его лицо. — Я хочу оставить на тебе багровые следы от других вещей. — А если кто-то увидит? — вместо ответа на его руках появились веревки. Так всё его тело стало привязанным к стулу. — Знаешь, когда я не мог больше сдерживаться? — проигнорировал вопрос Тэхён. Он начал покрывать перетянутые бедра касаниями и поцелуями, продвигаясь выше. — В тот момент, когда у тебя встал от боли, когда ты лежал на моих коленях, ты тогда был без сознания и чуть ли не стонал от удовольствия. — говорил между ненасытными поцелуями, которыми покрывал кожу. Губы скользили всё выше по внутренней поверхности бёдер, зубы захватывали упругую кожу. Язык смачно, но неторопливо прошёлся по истекающей от возбуждения головке. Оторвавшись от приятного занятия, Тэхён облизал губы, смакуя вкус на языке, а после продолжил: — Я долго думал, не мог ли твой интерес в клубе быть направлен на меня, но, не вспомнив нашего взаимодействия, решил отпустить ситуацию и не придавать этому большого значения, — Чонгук находился на грани реальности, с трудом разбирая слова. — Мало ли на свете таких маленьких извращенцев, любящих наблюдать? — с издевкой проговорил Тэхён, ударив ладонью по члену. Чонгук простонал, крупная капля предэякулята потянулась ниточкой к его бедру, стекая на стул. Отстранившись Тэхён осмотрел свое творение и проверил, не перетянут ли кровоток, после погладив кожу. — Колени шире, — строго произнёс Тэхён. Чонгук лишь отрицательно мотнул головой, в глазах его читалась паника. — Что? Хочешь закончить? — серьёзно спросил Тэхён. — Нет, господин, мне... стыдно, — неловкая улыбка, бегающий тёмный взгляд и щёки, что полыхали бордовым, выдали Чонгука. — Давай–ка посмотрим, что ты скрываешь, — Тэхён опустился на колени и грубо раздвинул бёдра Чонгука, снова садясь между привязанных ног. Он приблизился к Чонгуку, прошептал в губы: – Подними и чуть пододвинь ко мне попку, кролик, – и больно сжал его челюсть своей рукой, грубо и коротко поцеловав. – Быстро, иначе я разозлюсь. Чонгук простонал от боли и удовольствия, невольно подчиняясь приказу. — Какие шикарные бёдра... А что это у нас тут? — с усмешкой проговорил Тэхён, прижимая пальцами пробку, торчащую из ануса. — Так сильно хотел, чтобы я тебя выебал, что пришёл на тренировку с пробкой, извращенец? — Да... Тэхён с силой схватил Чонгука за волосы. Вставая с колен, приблизил его голову к своему паху так, что носом и губами Чонгук вновь касался чужого жаркого и твердого члена. — Позвольте ещё раз, — Чонгук задыхаясь от желания опустил глаза. Волна смущения обожгла лицо, когда он открыл рот и высунул язык. Тэхён вошёл грубо, касаясь головкой его гланд. Если бы он не успел расслабить глотку, ему было бы очень плохо. — Ммм, — только и смог промычать Чонгук. Тэхён вытащил и провёл членом по его губам, затем отошёл и взял из шкафа несколько игрушек. Чонгук тяжело дышал, наблюдая за его действиями. Раскидав их по кровати, Тэхён выбрал сначала зажимы для сосков. И прежде чем закрепить их, он отрегулировал нажатие и облизал тёмные бусинки сосков Чонгука. Простые черные зажимы с цепочкой, никаких перьев, страз и другой пафосной атрибутики. У Чонгука явно очень чувствительные соски, а сейчас его удовольствие было только острее. Когда же зажимы были закреплены его прострелило от жгучей боли, которая перетекала в приятную истому и возбуждение с каждой секундой и в каждой клеточке тела. Тэхён налил на пальцы лубрикант и смазал вход, прежде чем достать пробку. Чонгук стонал, извиваясь. На смену пробке пришли два пальца Тэхёна. Чонгук, раскрасневшийся, гневно сверкающий глазами и не имеющий возможности как-то ещё выразить свой гнев, рычал, но сделать ничего не мог: запястья и ноги надежно удерживались верёвками. Резкие толчки пальцами сопровождал стонами, пока тело прошибали волны удовольствия. Как же Чонгук этого хотел! Он принимал всё, что давал ему Тэхён, но волк внутри него отчаянно сопротивлялся. Раскрасневшийся от желания, скованный по рукам и ногам, с цепочкой между сосков, он стонал так пронзительно. — Знаю, — Тэхён вложил кляп в виде шарика в его рот. – Кончишь только с моего разрешения, понял? Чонгук как болванчик кивал, постанывая в кляп, пока пальцы Тэхёна вновь трахали его задницу. Соски адски горели. Заменив пальцы на виброяйцо, Тэхён взял в руки вибромассажер и стал поочерёдно касаться сосков. Чонгук скулил от смешанных чувств, повторяя сквозь кляп «пожалуйста», но даже сам не понимал, чего хочет больше: чтобы Тэхён перестал или продолжал. — Знаешь, что это, кролик? — Тэхён тяжело дыша поднял перед его глазами бамбуковую палочку. Не отрывая от него похотливого взгляда, Тэхён слегка стукнул по его болезненному возбуждению, заставляя скулить. Длинная и тонкая бамбуковая палочка нещадно и методично попадала по стволу и головке. Чонгук ерзал и подпрыгивал от острой сладкой боли, отчего вибратор бил прямиком по простате. Чонгук кончил внезапно и резко, мощным прерывистым потоком выплёскивая сперму. Он стонал в изнеможении, пока закончивший пытку Тэхён не схватил его за подбородок. — Ты будешь наказан за то, что кончил раньше, Чонгук, — Тэхён грубо снял зажимы для сосков, кляп и, пододвинув к себе бёдра, медленно достал из заднего прохода виброяйцо. Розовая дырочка влажно блестела, мышцы слабо сжимались, все ещё пытаясь исторгнуть фантомный инородный предмет. Чонгук по-прежнему был прикован к стулу. — Сейчас я тебя развяжу, но прежде... — Тэхён вертел в руках нечто металлическое: — Это пояс верности. Пробовал такое? — Нет, но... Хотел. — Хотел, по глазам вижу, — отложив вещицу, Тэхён жадно целовал измученного болью и ласками Чонгука. — Как ты себя чувствуешь? – спросил, внимательно всматриваясь в глаза, пока убирал влажным полотенцем подтеки спермы с паха. — Немного устал. — Сейчас, потерпи. Ты же знаешь, что заслужил наказание. На опавший член Тэхён закрепил блестящие металлические оковы, напоминающие чехол или намордник. Те сжимали плоть, не позволяя члену повторно встать, а так же оттягивали и пережимали яички. Чонгук смотрел с интересом, но не понимал, зачем ему это: аксессуар не приносил никаких особых ощущений. Тэхён развязал его руки и ноги, разминая нежно затекшие конечности. Чонгук чувствовал, как всё тело покалывало, накрывая волнами тепла, снова накатывало возбуждение. Тэхён помог встать и перейти на кровать. Там он попросил Чонгука лечь и держать руки над головой, а сам сел между его ног. В руке всё тот же вибратор. На минимальном режиме он прошелся по мокрому от пота телу, рука скользнула ниже, к лобку, касаясь вибратором пояса верности, Чонгук выгнулся, забыв о затекших конечностях. Возбуждение накрыло словно цунами. Чонгук смотрел умоляющим взглядом в медовые глаза и медленно тонул. Ему время от времени казалось, что сладкая пытка продолжалась достаточно долго. Вибратор неумолимо изводил, когда Тэхён то уменьшал, то прибавлял мощность. Невозможность кончить превратила его в безвольную куклу. Он, как на повторе, твердил «пожалуйста, пожалуйста, я хочу кончить». Тэхён затыкал его сладкими поцелуями, спускался ниже, оставляя россыпь укусов на шее. Отложив вибратор в сторону, растягивал пальцами стенки ануса. Тэхён был терпелив, но напряженные вены на руках говорили о многом. Перенеся точку опоры на колени, Тэхён выключил и отложил вибратор. Стал мять бёдра и ягодицы, раздвигая их широко в стороны и открывая взору конвульсивно сжимающееся колечко мышц. Он был очарован, а взгляд полон голода. Пальцы Тэхёна с силой впились в покрасневшую кожу ягодиц, и Чонгук нетерпеливо захныкал от боли и желания. — Я знаю, что приносит тебе удовольствие, — прошептал Тэхён, склонившись к уху Чонгука и приставив к его пульсирующему отверстию свой член. Безумно возбуждающая картина. Чонгук смотрел смело, но дыхание выдавало нервозность. В животе уже были не бабочки, а чёртовы взрывы. — Мне пришлось выложить кругленькую сумму в клубе, чтобы узнать твои кинки. Директор на свой страх и риск признался, что и ты поступил точно так же. Сначала я был зол, но полученная информация стоила того. — Тэхён всё так же пронзительно смотрел на Чонгука. – И я ведь был прав. Предполагаю, что вот это всё тебе нравится. – Тэхён проходился возбуждением по его бедру, оставляя влажный след предэякулята. Толчок крупной головкой в разработанное отверстие — и по позвоночнику Чонгука стрельнула адская боль, когда Тэхён резко вошёл во всю длину. — Потерпи, прими меня, ты же этого сам хотел. Чонгук дышал часто, прерывисто, пытаясь расслабиться. Слёзы непроизвольно лились из его глаз, он даже не знал от чего — от наполненности или от жара внутри, от боли или от удовольствия, которое пронизывало всё его тело. Но именно в этот момент он был как никогда счастлив. Крепкие руки Тэхёна обнимали его за плечи, а губы целовали виски, по скуле спускались к губам. В голове было пусто. Чонгук больше не помнил, кто он. Ему было страшно. Но в то же время он не хотел, чтобы Тэхён остановился хоть на секунду. Он смотрел на его нахмуренный лоб, напряжённые мышцы и чувствовал всю мощь энергии альфы, которую тот готов высвободить в него. Тэхён двигался плавно, на пробу, останавливаясь на мгновение, ища своими глазами глаза Чонгука, затуманенные в забытьи. — Альфа, — шептал, покусывая его шею. — Я чувствую, что ты тоже этого хочешь. Чонгук со вздохом приоткрыл глаза: — Да, хочу, — его голос подрагивал от возбуждения. Руки Тэхёна сжимали бедра, царапали нежную кожу. Тэхён изнемогал от желания, пока ласкал языком рот Чонгука. Убедившись, что он привык к размеру и заполненности, Тэхён начал двигаться — осторожно, с опустошающей медлительностью, словно боясь что-то повредить. В такт толчкам покачивался и член заключённый в металический пояс верности. Мгновением после – более энергичный толчок поглубже, до конца. Чонгук сжимал зубы в стоне. Со временем Тэхён стал двигаться ещё быстрее, и у Чонгука замирало дыхание, грудь поднималась и опускалась в такт его движениям, а бедра сжимались в спазме. Тэхён наращивал ритм, не переставая покрывать поцелуями и укусами шею Чонгука. Его длинные пальцы скользили по телу, грубо сжимая бока, грудь и плечи, потом проникали в рот, заставляя заткнуться от более резких толчков. У Чонгука получалось лишь скулить от пронизывающих его ощущений: – Пожалуйста, пожалуйста, прошу... Он кусал свои губы так, что точно на них расцветут синяки и засосы, но чёрт, как же Чонгук хотел кончить! Член альфы давно налился кровью, оттягивая закрепленое на яичках эрекционное кольцо, и на животе уже образовалось маленькое озерцо спермы, покачивающееся от колебаний тела, но узкий ремешок у основания всё ещё не давал Чонгуку кончить нормально. — Ты так течёшь от меня, прямо как омега, Чонгук. Щелчок застёжки — и ремешок вместе с «доспехами» спал с его члена. Тэхён схватил его за плечо и волосы, заставляя выгнуться, и стал вдалбливаться мощными и грубыми толчками, задевая простату так, что Чонгук задыхался в попытке кричать. Кислорода не хватало, когда он почувствовал, как Тэхён бурно кончает в него, схватив за талию и, не выходя, уложив на бок. — Нет! Что? Что ты хочешь сделать? — Чонгук вырывался из крепких объятий. Но, как бы он ни сопротивлялся вначале, мгновением позже Чонгук подчинился. Тэхён, видимо, прекрасно знал, что могло понравиться наглому кролику, мечтающему о лисе. — Чонгук, я хочу, чтобы ты кончил прямо сейчас! — это звучало как приказ, но в нём не было нужды. Когда Чонгук почувствовал расширяющийся у основания узел Тэхёна, его накрыл мощнейщий, доселе не изведанный в жизни оргазм. Пока член Тэхёна максимально не увеличился у основания, завершая сцепку, Чонгук струйками извергал из себя сперму. Он задыхался от повторяющегося оргазма, пока кровь продолжала бешеную гонку по венам, приливая к простате. Мощная, непреодолимая волна то и дело поднималась от его бёдер выше, чтобы взорваться тысячей вспышек по всему телу. На какой-то бесконечно тянущийся момент каждая молекула его тела превратилась в оргазм. Из горла вырвался истошный крик наслаждения — Чонгук не мог удержать его, потому что в этом крике была вся его волчья сущность, отдавшаяся в руки Тэхёна. Он никогда не думал, что ему может быть настолько хорошо. Чонгук чувствовал сильную хватку окольцевавших его рук. Тэхён сделал его пленником — пленником, который и не собирался бежать. Волк внутри него навеки пропитался запахом амбры, а насыщенный аромат кофе навеки впитался в стены этого дома. — Не двигайся. — приказал Тэхён. Чонгук не знал, сколько они пролежали вот так, обнявшись, пока Тэхён был внутри него. Горячая кожа вплотную к коже. Прислушиваясь к дыханию друг друга. Оно — звук жизни, звук их ненасытной порочной плоти. — Если тебе понравилось, то я тоже хочу нанять тебя себе, — сказал с полуулыбкой Тэхён, даря всю свою нежность. — То есть, это будет деловой ужин? — Чонгук засыпал, но правила шуточной игры принял. – Только первая его часть. Обсудим утром. Чонгук погружался в сон с тяжёлыми мыслями. Весь его мир перевернулся этой ночью. Он не мог понять, что происходит. Где он, кто он? Кому теперь принадлежит? Чонгук, который входил в эту квартиру ранее, теперь казался таким далёким, нереальным, с бессмысленными желаниями чем-то обладать.°°°
Утренний звонок разбудил Чонгука. — Доброе утро, господин Чон, — нервно щебетала молодая альфа в телефонный динамик, голос не предвещал ничего хорошего. Чонгук коротко поприветствовал её в ответ и тут же хотел сказать, что не готов сейчас обсуждать работу, но та прервала его мысли: — Господин Чон, вы немедленно должны приехать в офис. Президент QT собрал срочное собрание, чтобы представить нового акционера. — Чёртов старик! — злобно прошипел шокированный новостью Чонгук, пытаясь сесть на кровати, но поясницу прострелило адской болью. — Кто он? — Это его внебрачный старший сын, на него была записана большая часть акций президента. Их юристы всё провернули за нашей спиной. Вы приедете? Если вам неудобно, я могу пока отправить все данные имэйлом. — Отправь... Чёрт возьми. Соберите юристов. — Данные о Ким Тэхёне я вам тоже переслала. — О ком?.. — Новый акционер, господин Чон. Сына президента зовут Ким Тэхён. У них разные фамилии, потому что он внебрачный ребёнок, мы уже успели выяснить, что он проживает в QT... Прямо под нашим носом, представляете? — злобно усмехнулась девушка. Чонгук представлял... — Созвонимся позже, Сон А, — хрипло ответил Чонгук, поворачивая голову к проснувшемуся Тэхёну. Чонгук убрал телефон, продолжая растерянно смотреть в медовые глаза. — Вне времени и пространства всё существует в вечности, а значит, одновременно. — голос Тэхёна патокой разливался по оголённым нервам Чонгука. — А это значит, что тебе нечего переживать о том, что ты не успел или упустил. Ты и все возможные вариации твоих выборов уже существуете. — Тэхён нежно поцеловал его в кончик носа. — Мой кролик, ты всегда и везде находишься вовремя, ты всегда в верном состоянии. Теперь выбор только за тобой: остаться со мной или продолжить борьбу в угоду компании и отца. — Ты всё знал... — И про твою глупую выходку с дракой тоже. Но если бы я не знал, значило бы это, что исход был бы иным? И значит ли это, что раз исход известен, то у тебя нет выбора? Моё нежелание работать в офисе не значило отказ от правопреемничества. Оставь эти мысли... Ты пришёл ко мне не выбирать, ты уже выбрал. А я дал тебе свободу. Теперь пойми, почему ты сделал выбор. — Потому что хочу быть свободным. Чонгук уже полностью в его власти. Ощущение прикосновения руки Тэхёна к его лицу взрывалось у него в сердце безумным фонтаном желания и сильного страха. — Тс-с… Ни о чём не думай, — Тэхён посмотрел в глаза Чонгука пристально, прикрывая его рот пальцем. — Будь свободным, а я буду рядом и помогу справиться, что бы ни произошло. Тэхён был настолько уверен в своих действиях, что это возбуждало ещё больше. Он медленно пододвинулся вплотную, окутывая тело Чонгука своим теплом. Целовал нежно истерзанные губы. Целуясь, Чонгук в то же время не переставал оглядывать внутренним взором себя и его, эту красивую квартиру, в которой они провели жаркую ночь, и думать о том, что будет дальше.