***
Сегодняшняя ночь необычна для Исполнителя Портовой Мафии Накахары Чуи. Это происходит во время его отдыха, когда он лежит на кровати, чтобы получить такой необходимый сон. Что-то мелькает в его голове за закрытыми веками. Образ чего-то - кого-то, кого он сразу узнает: своего бывшего напарника, Дазая Осаму. Чуя не знает, что более странно - видеть Дазая во сне или видеть его сидящим на троне Мори в костюме босса Портовой Мафии, с жестокой ухмылкой на губах и пустыми глазами. С чего это Дазай выглядит так, будто он босс Портовой Мафии? Что это за дурацкая шутка? Дазай предал мафию четыре года назад, теперь он работает в Вооруженном детективном агентстве, и Чуя знает, что Дазай не вернется в Портовую мафию, не говоря уже о том, чтобы стать боссом. Это, должно быть, сон. Ужасный сон. Вот только Чуя не видит снов.***
Иногда случаются странные вещи. Но когда они повторяются, игнорировать их уже невозможно. Он снова видит то же самое: Дазай, сидящий на своем троне. Но на этот раз Чуя видит профиль Дазая, когда тот смотрит на кого-то другого. Изображение меняется, и появляется молодой человек - тигр-оборотень, протеже Дазая. Он тоже выглядит странно, совсем не так как тот, которого знает Чуя. Его внешность сильно изменилась, даже сияющая улыбка, которая была на лице молодого человека каждый раз, когда Чуя видел его, исчезла. На его лице нет его обычной улыбки, его нежного взгляда. Оно почти ничего не выражает. Он стоит на коленях, кланяясь Дазаю. Чуя знает, что этот молодой человек всегда уважал Дазая, но тот Дазай, которого он знает, ни за что не позволил бы своему протеже так унижаться перед ним. По крайней мере, не нынешний Дазай. Чуя открывает глаза, быстро оглядывает комнату, чтобы убедиться, что он все еще лежит на своей кровати в своей квартире. Он на мгновение замирает, уставившись в потолок. На этот раз Чуя понимает, что не засыпал, когда видел эти видения. Он все еще в сознании, а значит, это был не сон. Он знает, что он не видит снов, но он подумал, что, может быть... может быть, он мог бы испытать это хоть раз. Но на этот раз этого не могло быть, потому что он все еще не спал, когда это произошло. Если это не сон, то что же это могло быть? Видение чего-то, что произойдет в будущем? Он считает маловероятным, что Дазай станет боссом Портовой Мафии, но никто не может предсказать будущее, не так ли? Или он находится под влиянием чей-то способности? Чуя вздыхает и прикрывает закрытые глаза рукой, заслоняясь от света, пытаясь выспаться, как он того заслуживает после долгого, утомительного дня.***
Это не прекращается. Чуя продолжает видеть людей, которых он знает, но в совершенно другом обличье, и некоторые из них на другой стороне. Он видит Акутагаву в Вооруженном детективном агентстве. Он видит Гин, ненавидящую своего брата. Он видит Кёку в Портовой Мафии, рядом с Ацуши. И он видит… Оду Сакуноске. Живого. Работающего в Вооруженном детективном агентстве. И опять же, живого. Если у Чуи и возникало предположение, что те видения, которые он видит каждую ночь, могут быть будущим (как бы странно это ни звучало), то эта мысль полностью улетучивалась из его головы в тот момент, когда он увидел Оду. Потому что он знает, все знают, что Ода мертв. Но он дышит, двигается, живет, сражается. Остается только предположить, что это дело рук какого-то эспера. Кто-то пытается воздействовать на разум Чуи, заставляя его беспокоиться каждую ночь. Если Исполнитель Портовой Мафии отвлечен, сбит с толку, лишен сна, было бы легче его обезвредить, не так ли? Если он действительно находится под влиянием какой-то способности, то есть только один способ выпутаться из этой передряги. Ему претит мысль о том, чтобы просить помощи у Дазая, но сам он мало что мог бы сделать. Он встретится с ним, но не завтра, так как это будет чрезвычайно напряженный день. Это может подождать. Чуя может пережить еще один день.***
И снова он оказывается неправ. Это оказывается худшим зрелищем, которое он когда-либо мог себе представить. Вид тела Дазая, распростертого на земле и тонущего в луже собственной крови. Красный цвет выделяется в окружающей темноте. Все остальное выглядит серым: здания, машины на дороге, люди, которые начинают собираться вокруг тела Дазая, небо - все выглядит серым. Все, кроме крови Дазая. Затем Чуя видит, как чьи-то руки в перчатках приподнимают голову Дазая и кладут ее кому-то на колени. С этого ракурса кажется, что эти руки и колени принадлежат ему. И зрение начинает затуманиваться, как будто... кто-то плачет. Глаза Чуи распахиваются от ужаса. Он больше не может выносить вида безжизненного тела Дазая, разукрашенного в красное. Его дыхание учащается, сердце бешено колотится в груди. Что это, черт возьми, такое? Как он умер? Что касается этого вопроса, то он уверен, что Дазай спрыгнул с небоскреба. Но почему? Не то чтобы он не знал о склонности Дазая к самоубийству, но почему на этот раз ему удалось? И что означает это видение? Предупреждение? Или визуализация его собственного страха? Прежде чем он осознает это, его трясущаяся рука тянется к телефону на прикроватной тумбочке и без лишних слов набирает номер. Раздается один, второй, третий гудок, пока кто-то не берет трубку. - Чуя~ Этот голос, этот глупый голос наполняет легкие Чуи кислородом. - Ты... - живой, Чуе удается остановить себя, прежде чем он успевает произнести слово, из-за которого его слова прозвучали бы странно. - Дазай Осаму! - Дазай отвечает своим обычным игривым, раздражающим тоном. - Я знаю это, ублюдок! - Чуя рычит, раздраженно потирая лицо. Что ж, по крайней мере, глупый ответ Дазая возвращает его к реальности. Он слышит, как другой смеется, и это никогда не звучало так... успокаивающе. - Зачем Чуя позвонил мне? Ты опять пьян? Хотя по твоему голосу не скажешь, что ты пьян. - Я... - Чуя прикусывает нижнюю губу. У него нет ответа на этот вопрос. Он набрал его номер, даже не подумав, слишком отчаянно желая узнать, жив Дазай или нет. Что ж, он может воспользоваться этой возможностью, чтобы убедиться, что Дазай цел и невредим, - Где ты? - Сейчас час ночи, конечно, я в своей комнате, Чуя. Чуя хмыкает, убежденный в этом, поскольку он не слышит ничего лишнего, вроде шума машин, а это значит, что Дазай не стоит посреди дороги, ожидая, что его собьют. Он не слышит завывания ветра, Дазай не стоит на крыше небоскреба. Он не слышит шума льющейся воды, Дазай сейчас далеко от реки. - … да? Чуя? Чуя моргает, не осознавая, что погрузился в свои мысли. - Ты ...- теперь пути назад нет, он должен убедиться, что Дазай в безопасности в своей собственной спальне. Это безопасное место для большинства людей, но Дазай - не большинство людей. Иногда его собственная спальня может стать полем битвы, и Чуя знает об этом больше, чем кто-либо другой, - С тобой все в порядке? Он услышал, как Дазай растерянно моргнул. - В смысле, в порядке? - Не ранен. Ничего такого. - О, ты позвонил мне, чтобы проверить, как я, потому что беспокоился? Подставка для шляп, ты такой милый~ Чуя прошипел, - Просто ответь на мой чертов вопрос! - Да, да, я не ранен, я в полном порядке. Тебе нужны доказательства? Мне сфотографироваться и отправить тебе фото, чтобы ты мог увидеть мое красивое лицо? Рыжий знает, что Дазай просто дразнит его, но он не смог заставить себя сказать «нет». Ему это нужно, ему нужна уверенность. Очевидно, Дазай понимает и не бросает глупых комментариев. Чуя в кои-то веки ценит это. Вскоре после этого Чуя слышит уведомление о новом сообщении на своем телефоне. - Я отправил тебе свою фотографию, я совершенно прекрасен и привлекателен~ Чуя закатывает глаза, но на этот раз он не чувствует раздражения. Голос Дазая успокаивает его. Он хочет слушать его до рассвета, но это было бы слишком большой просьбой, и Дазай ни за что не позволит ему, не используя это позже в качестве шантажа. - Хорошо, я вешаю трубку. - Ммм, спокойной ночи, Чуя. - Спокойной ночи. Но Чуя не сразу заканчивает звонок, он о чем-то размышляет. И его молчание, очевидно, звучит достаточно громко для Дазая, поскольку он тоже не бросает трубку. Он ждет, что еще скажет Чуя. Проблема в том, что недостаточно знать, что Дазай цел и невредим, Чуе нужно увидеть его лично. И он действительно планировал попросить помощи у Дазая, чтобы обнулить эту способность, которая все равно заставляет его видеть разные вещи. - Вообще-то... - говорит Чуя через некоторое время, - Мы можем встретиться завтра? - Видишь?! - радостный голос Дазая почти пугает его, - Чиби скучал по мне! Фу, мерзость! - Ни хрена подобного, придурок! Мне нужно поговорить кое о чем важном! - Сварливый, как и всегда, - Дазай скулит, - В нашей обычной кофейне? - ...да, в 8 утра. Не опаздывай, я завтра занят. - Хорошо, мистер Исполнитель. Всегда такой требовательный, - Дазай игриво фыркает, - А теперь немного поспи, чтобы завтра не быть таким сварливым. - Как скажешь. Исполнитель вздыхает и заканчивает разговор. Почти поспешно он открывает сообщение, которое прислал ему Дазай. Это фотография Дазая, сидящего на своей кровати, прислонившись спиной к изголовью, он изображает пальцами «V», на лице широкая глупая улыбка, волосы растрепаны, но ему это безумно идет. Чуя ловит себя на том, что улыбается, пока что он позволил этому случиться. Дазай не солгал, он выглядит целым и невредимым, ни вокруг него, ни на коже нет крови - Дазай достаточно прозорлив, чтобы сфотографировать себя с такого ракурса, чтобы его было видно от головы до пояса. Как будто он знает, о чем беспокоится Чуя. Это правда, что Дазай мог надеть маску с таким счастливым выражением, но эти глаза не могли солгать Чуе. Эти глаза не кажутся пустыми. Этого достаточно, чтобы убедить Чую, что Дазай не причинит себе вреда, по крайней мере, сегодня вечером. Он может пережить эту ночь, не испытывая беспокойства. Если ему повезет, он сможет выспаться, как того заслуживает. Однако Чуе не повезло. Он знает, что Дазай жив и, вероятно, спит прямо сейчас. Но это не мешает его разуму показывать ему это зрелище, тот же самый вид безжизненного тела Дазая на земле, всякий раз, когда Чуя закрывает глаза. Снова и снова. Теперь, когда Чуя думает об этом, кажется, что это видение было воспринято с чьей-то точки зрения, а не с его собственной. Слезы, которые ранее заслоняли видение, доказывают это. Это так похоже на воспоминание. Точно так же, как когда Чуя прокручивал свои собственные воспоминания, хорошие и плохие, когда вспоминал прошлое. Однако это не его воспоминания. Это чьи-то еще воспоминания. Но чьи?***
Приятный запах кофе немного расслабляет его нервы. Сейчас он сидит в кофейне, которая была одним из его любимых мест, когда Дазай еще состоял в мафии. Дазай действительно сказал «наша обычная кофейня», когда предложил место для встречи, как будто они все еще приходили сюда регулярно. Хотя, на самом деле, сам Чуя не посещал это место с тех пор, как Дазай предал мафию, не мог заставить себя прийти в одиночку в место, которое хранит слишком много воспоминаний о них. Потому что это разозлило бы его. Хотя он ничего не знает о Дазае. Минуту назад официантка принесла его заказ, две чашки кофе и тарелку мини-блинчиков. Чуя не узнает эту молодую официантку, она определенно не была здесь во время его регулярных визитов в прошлом. Четыре года - долгий срок, чтобы что-то изменилось в такой простой, но уютной кофейне, как эта, не так ли? Его внимание переключается на дверь, когда она распахивается, открывая вид на его бывшего напарника, входящего в заведение. Он оглядывается, замечает Чую и сияет. «Глупый» Чуя борется с желанием улыбнуться. - Доброе утро, Дазай-сан, - с улыбкой приветствует его молодая официантка, отходя от столика Чуи после выполнения его заказа. - Доброе утро, Шизу-чан~ А, так Дазай все-таки посещает это заведение. Чуя не знает, что и думать по этому поводу. Но сейчас это не имеет значения, у него есть более важное дело. Проходит совсем немного времени, и Дазай садится напротив него, надувшись при виде тарелки с мини-блинчиками на своей стороне стола. - Чуя, я не голоден, - хнычет он, как ребенок. Чуя закатывает глаза. Он знает, что Дазай всегда пропускает завтрак, поэтому использует эту возможность, чтобы в кои-то веки заставить его позавтракать. Как и подобает порядочному бывшему партнеру, - Что ж, как жаль что я за это заплатил. А теперь ешь. Дазай обижается еще больше, но все равно откусывает блинчик. Чуя дает ему время, пока сам пьет кофе, позволяя уютной тишине окутать их. Это... пока он не чувствует на себе горящий взгляд Дазая. - Ты не спал прошлой ночью? Должно быть, он заметил темные круги под глазами Чуи. В последнее время он не высыпается как следует, это правда. Становится трудно скрывать это от окружающих, особенно от Дазая. Дазай очень наблюдательный. - Да, мне нужно было закончить так много отчетов о миссиях, в отличие от какого-то ленивого ублюдка. Он знает, что Дазай, как никто другой, на это не купится. Но он тоже никак это не комментирует. Уже неплохо. Снова воцаряется тишина, пока Дазай продолжает есть свои блинчики. По крайней мере он съедает половину, прежде чем положить нож и вилку и отодвинуть тарелку в сторону. - Хорошо, в чем дело? - спрашивает Дазай серьезным тоном. Чуя знает, что Дазай заметил что-то неладное. А почему бы и нет? После того, как Чуя позвонил ему посреди ночи, не объяснив причину? Чуя делает еще один глоток кофе, прежде чем поставить его на место, и переходит прямо к делу, - Я думаю, что я нахожусь под влиянием способности. - Что это за способность? - Я начал видеть разные вещи, когда закрываю глаза. Они странные, но первые несколько дней я мог не обращать на это внимания. Но с каждым днем становится все хуже, особенно... - Чуя делает глубокий вдох, - ...прошлой ночью. - Так вот почему ты не можешь нормально выспаться? Чуя пожимает плечами, нет смысла это скрывать, - Ага. Дазай хмыкает, давая Чуе возможность продолжить. - Я думаю, что пользователь способности пытается запудрить мне мозги, ослабить меня или что-то в этом роде. Я пытался найти какую-нибудь подсказку в списке эсперов мафии, но ничего не нашел. Ни один из обладателей способностей, с которыми Портовая Мафия когда-либо сталкивалась, не обладает ничем подобным, - Чуя замолкает, - Знаешь, у нас сейчас перемирие, так что не мог бы ты... - Нам не обязательно заключать перемирие, чтобы я мог помочь тебе, Чуя, - Дазай обрывает фразу, слегка хмурясь. Чуя моргает, - Ага... - потому что он тоже в любой момент бросится навстречу опасности, чтобы спасти Дазая, независимо от того, заключено перемирие или нет. - Дай мне свою руку, - говорит Дазай, кладя раскрытую ладонь на стол. Чуя грациозно снимает перчатку, прежде чем положить свою правую руку на ладонь Дазая. Простое прикосновение сработало бы, Дазаю не нужно держать его за руку как сейчас, но Чуя не протестует. Рука Дазая кажется холодной, но в то же время… это успокаивает. А потом - ничего. Никакого нежно-голубого света Исповеди. - Это не способность, - нахмурившись, бормочет Дазай. - Хм? - Ты не находишься под влиянием какой-либо способности, - Дазай повторяется, - Не мог бы ты уточнить, какие видения ты видел? Чуя сглатывает. Собирается ли он описать это Дазаю? Этого он может избежать. - Я видел тебя боссом Портовой Мафии, - начинает Чуя, не сводя глаз с Дазая. Тот хмурится еще сильнее, размышляя, - Ты командуешь своим протеже, Ацуши. Потом я увидел, что Акутагава работает в Вооруженном детективном агентстве. Похоже, большинство моих знакомых поменялись сторонами. Он не упоминает Оду, не может рисковать и провоцировать Дазая сейчас. Сам Дазай, похоже, все еще о чем-то думает, в то время как его большой палец бессознательно выводит круги на тыльной стороне ладони Чуи, успокаивая его. Чуя только сейчас осознает, что Дазай все еще держит его за руку, но не может заставить себя отстраниться. - Тогда что же ты видел прошлой ночью? Я полагаю, именно поэтому ты позвонил мне? Чуя прикусывает внутреннюю сторону щеки. Очевидно, он все-таки не может этого избежать. - Я видел тебя мертвым, - говорит он тихим голосом, почти шепотом, - Твое безжизненное тело лежало на земле. Ты… спрыгнул с крыши. В этот момент он чувствует, как Дазай крепче сжимает его руку, и от него не ускользает как расширяются глаза Дазая, как будто что-то, наконец, щелкнуло. Бинго. - Ты что-то знаешь, - Чуя вырывает свою руку из хватки Дазая. Он не знает, что именно отвлекло Дазая от его мыслей, его слова или действие. Чуя наблюдает за тем, как Дазай пытается вернуть маску на место. - Почему ты решил, что я что-то знаю? - спрашивает он, придя в себя, тоже убирая руку со стола, выражение его лица спокойное, но Чуя слишком хорошо знает эту маску. - Не вешай мне лапшу на уши, Дазай, - рычит Чуя, - Ты же знаешь, что не можешь мне лгать. Чуя ждет объяснений, и чем скорее, тем лучше. Но все, что он получает, это молчание и пустой взгляд Дазая устремленный в стол. Исполнитель почувствовал, как в его груди начинает закипать ярость из-за молчания Дазая, из-за того, что тот не решается дать ему объяснения, несмотря на то что знает, с какими неблагоприятными обстоятельствами Чуя сталкивается прямо сейчас. - Разве я не заслуживаю знать? - спрашивает он, стараясь не повышать голос и не привлекать ненужного внимания окружающих. Взгляд Дазая медленно перемещается на него, - Заслуживаешь. - Тогда чего ты ждешь? - он почти срывается на крик. Боже, с Дазаем иногда бывает по-настоящему трудно. - Это... О, какое редкое зрелище, видеть, как красноречивый дьявол теряет дар речи. Чуя хмурится, ни на секунду не отводя взгляда от обеспокоенного лица перед собой. На самом деле, это редкое зрелище даже для него, который провел большую часть своих подростковых лет рядом с этим брюнетом. Он ждет и ждет. Но так ничего и не получает. Поборов желание врезать этому надоедливому парню по физиономии, Чуя вздыхает, - Тебе нужно время. Кивок Дазая короткий, слабый, почти незаметный. Но Чуя замечает, он всегда видит. - Я не должен сейчас быть таким рассудительным, но тем не менее, не торопись, - Чуя встает, берет со стула свое пальто и, топая ногами, выходит из кафе.***
Нет. Нет. Этого не может быть. Чуя никак не мог увидеть мир, который Дазай создал с помощью Книги. То, как Чуя объяснил то, что он увидел, очень похоже на обрывки воспоминаний. Воспоминаний другого Чуи. Возможно ли это? Как эти воспоминания могут пересекать измерения? Пересекать вселенные? Дазай знает что люди могут быть каким-то образом связаны со своими двойниками в другой вселенной, но делиться воспоминаниями? Дазай никогда не слышал об этом. Он никогда не слышал о такой сильной связи. Это самое худшее. Наихудшее. Как он мог объяснить это Чуе? Это должно было остаться его секретом. Секретом, который он унес бы с собой в могилу. Но Чуя, похоже, страдает, эти воспоминания причиняют ему боль, не так ли? Он должен объяснить это Чуе, но не сегодня и не завтра. Он не готов.***
Примерно через три дня Дазай случайно (или не совсем) замечает Чую в порту. Он, кажется, занят надзором за работой своих подчиненных. Как всегда послушный, ответственный, надежный. Однако сегодня ему не хватает энергии, он выглядит измученным и явно недосыпает. Дазай чувствует что-то неприятное в груди, конечно ему не доставляет удовольствия видеть, как его бывший напарник, его друг, страдает от чего-то, что Дазай держит в секрете. Разве я не заслуживаю знать? Вопрос Чуи продолжает крутиться в голове брюнета. Он закрывает глаза и делает глубокий вдох. Сегодня вечером он даст Чуе объяснение, которое тот заслуживает знать. И вот той ночью Дазай обнаруживает, что звонит в дверь квартиры Чуи раз, другой, прежде чем спрятать руки в карманы пальто, защищаясь от холодного воздуха. Он знает, что Чуя дома, не то чтобы он все эти дни пристально следил за ним, чтобы узнать его расписание. Дверь приоткрывается, и Дазай, широко улыбаясь, надевает счастливую маску. - Добрый вечер, вешалка для шляп~! Я рад, что от холода ты не съеживаешься еще больше. - Пошел ты, - шипит Чуя, но все равно открывает дверь шире, - Наконец-то, блядь, ты появился. - Ну, я занятой человек, - небрежно отвечает Дазай, прежде чем войти в квартиру рыжего, когда тот слегка отодвигается в сторону, давая ему разрешение войти. - Ты имеешь в виду, занятой бездельем? - Да, я занят дыханием, ага, - Дазай плюхается на дорогой, удобный диван, как будто он здесь хозяин, - Можно мне, пожалуйста, горячего чаю? Чуя, который уже направляется на кухню, как и подобает приличному хозяину, просто закатывает глаза. Вскоре Чуя присоединяется к нему в гостиной, протягивает чашку чая и тоже садится на диван. Брюнет вдыхает приятный аромат чая, - Ромашковый? Чуя только что-то мычит, потягивая свой. Какое-то время они наслаждаются моментом, уютной тишиной, затишьем перед бурей. - Ты все еще видишь эти видения? - спрашивает Дазай через мгновение, ставя свою полупустую чашку на журнальный столик. - Да. - Что-нибудь новенькое? От Дазая не ускользнуло, как Чуя слегка вздрогнул. Чуя тоже ставит свою чашку на стол, не отрывая от нее взгляда, чтобы избежать взгляда Дазая, - Похороны. Желудок Дазая сжимается, но выражение его лица не сильно меняется, - Понятно. После этого тишина становится невыносимой. Дазай знает, что Чуя терпелив с ним. Черт возьми, даже после нескольких дней просмотра неприятных видений и непонимания происходящего, он все равно не требует от Дазая объяснений. Даже сейчас он все еще дает ему время. - Скажи, Чуя. Если кто-то, кто тебе дорог, умирает, ты бы хотел, чтобы он жил где-нибудь, даже если это не в нашем мире? Брови Чуи сходятся на переносице от внезапного, неожиданного вопроса. Хотя вопрос звучит так, будто он задан наугад, рыжий все равно тщательно обдумывает свой ответ. - Да, - а кто бы отказался? Сам Чуя потерял многих людей, о которых заботился, которыми дорожил. На вопрос Дазая легко ответить, - Но желание есть желание. Я ничего не могу с этим поделать. А жизнь продолжается, мы движемся дальше. Эти слова заставляют Дазая вздрогнуть. Двигаться дальше - это идеально. Люди теряют своих близких и двигаются дальше. Но это может быть нелегко для всех, а для некоторых может быть и... невозможно. - Но что, если это желание может сбыться? - Что ты имеешь в виду? - Чуя, ты слышал о Книге? Исполнитель хмурится, выглядя так, словно пытается сложить дважды два. - Вряд ли найдется кто-нибудь из работающих в тени, кто не слышал бы о ней. О той, в которой что ни напишешь, то станет правдой? - глаза Чуи расширяются от осознания, он смотрит на Дазая так, словно обвиняет его в совершении чего-то безумного или глупого. Что ж, возможно, в этом он прав, - Что ты сделал? - Я... создал мир. Мир, в котором я босс Портовой Мафии, а ты мой первый Исполнитель, Ацуши и Акутагава перешли на другие стороны, и многое другое отличается от нашего мира. - Какого хрена?! Ты создал что? - Мир, - повторяет Дазай, несмотря на то, что был уверен, что Чуя услышал его в первый раз. Когда Чуя больше ничего не говорит, просто озадаченно смотрит на Дазая, Дазай продолжает, - Я создал этот мир для Одасаку. Я хотел, чтобы он жил в мире, где он мог бы свободно писать свой роман. Потому что… ты же знаешь, он не может сделать это здесь. Молчание Чуи звучит громко. Но на этот раз Дазай не знает, что творится в голове у его бывшего напарника, и не хочет гадать. Затем Дазай продолжает рассказывать Чуе все подробности событий в созданном им мире. Об Ацуши, Акутагаве, об их соперничестве и драках. О Гин, Кёке, Вооруженном детективном агентстве и Портовой Мафии, об Одасаку и его встрече с Дазаем, о словах, которые он сказал Дазаю. Всё. Он заканчивает свое длинное объяснение словами, - Видения, которые ты наблюдал, пришли из мира, созданного мной. Твой двойник, скорее всего, делится с тобой своими воспоминаниями. Я не знаю, как такое могло случиться. Я никогда не думал, что это возможно. Чуя сидит, разинув рот. Пытаясь переварить информацию, которой только что поделился Дазай. - Ладно. Хорошо. Ты создал мир, в котором живет Ода. Я понял, - как ни странно, Чуя, похоже, не сильно удивлен этим. Похоже, он знает что Дазай сделал бы что-то настолько безумное ради Оды, - Но почему... - голос Чуи становится тише, что является опасным признаком. Его пронзительный взгляд, устремленный на Дазая, заставил брюнета вздрогнуть, - Почему ты покончил с собой? А вот и самое сложное. Дазай ловит себя на том, что отводит взгляд от Чуи, он не знает почему, он определенно не боится гнева Чуи, он справляется с ним почти постоянно. Это чувство вины, которое он испытывает? - Потому что есть предел людей, которым позволено знать об этом секрете. Поскольку я рассказал об этом Акутагаве и Ацуши, кто-то из нас должен был умереть, и я решил, что это буду я. - Хм? Что за чушь ты несешь? - Я сказал, только... - Нет, блядь! Я понимаю, я не дурак, черт возьми! - Чуя в отчаянии трет лицо, стараясь не взорваться гневом прямо здесь и сейчас, - Если таковы правила, то зачем тогда сразу раскрывать секрет этим двоим? - Потому что я подумал, что им пора перестать драться друг с другом на смерть. - Да? - он выгибает бровь, - И нет другого способа остановить их? Ты уверен, что причина именно в этом? Ты не спрыгнул с того гребаного здания из-за того дерьма, которое наговорил тебе Ода? У Дазая было выражение лица человека, которого сильно ударили по щеке. Застигнутый врасплох, он даже не понял, что Чуя встал и теперь приближается к нему. Не прошло и секунды, как Дазая схватили за воротник и поставили на ноги. - Посмотри мне в глаза и назови хоть одну гребаную причину, по которой ты покончил с собой! Почему ты убил его?! Когда он, наконец, смотрит в глаза Чуи, то видит в них пылающую ярость. - Я был злом там, Чуя. Избавление от демона принесло бы всем только благо. Да, это логичный ответ. Но действительно ли это его причина? - Всем? - Да… Даже тебе. Дазай думает, что Чуя не может быть злее, но когда он видит вспышку гнева в его голубых глазах, он понимает, что ошибается. - Как ты мог прийти к такому дерьмовому выводу?! - Потому что ты ненавидел меня. - Почему, черт возьми, ты так думал?! - Ты сказал это… - Я говорил это постоянно, даже здесь, но это не значит... - Дай мне закончить, - Дазай прерывает фразу настолько спокойным тоном, насколько это возможно в данной ситуации, - Верно, ты повторял это бесчисленное количество раз даже здесь. Но там все по-другому. Я знаю, как ты разрывался между ненавистью и преданностью мне. Мы знаем, как я обошелся с тобой там. Я плохо с тобой обошелся. Я сделал это, чтобы ты меня возненавидел, чтобы ты меньше привязывался ко мне, и моя смерть не сильно повлияла бы на тебя. Чуя смотрит на него так, словно у него выросло две головы. - Что за хрень?! Для гения ты чертовски тупой, - он крепче сжимает воротник Дазая, костяшки его пальцев белеют, - Почему ты не хочешь понять, что независимо от того, что ты сделал чтобы оттолкнуть меня, этого недостаточно, чтобы заставить меня возненавидеть тебя до такой степени, что я пожелаю тебе смерти? Почему ты думаешь, что того дерьма, которое ты устроил достаточно, чтобы я ничего не почувствовал, когда нашел твое тело на земле? Почему, Дазай? Дазай удивленно распахивает глаза. Для того, кто утверждает, что знает Чую как свои пять пальцев, он действительно просчитался, не так ли? Он недооценил чувства другого человека к нему. Дазай хорошо разбирался в людях, но Чуя… Чуе всегда удается удивить его. - Я знаю, что причинил тебе зло, но я твердо верю, что моя смерть была необходима. Дазай поднимает руки, чтобы положить их на руки Чуи, но не пытается освободиться от его хватки. - И… Я не жалею о том пути, который выбрал. Это гасит огонь гнева Чуи, но вскоре он сменяется чем-то похуже. Чуя выглядит разочарованным, побежденным, как будто с него хватит, но Дазай предпочел бы гнев, чем это. - Уходи. Брюнет сглатывает, - Чуя... - Уходи, Дазай. Чуя отступает на несколько шагов, создавая невидимую стену между ними. Теперь он даже не смотрит на него. Это признак того, что он сыт по горло этим разговором с Дазаем, что ему нужно время и пространство, чтобы побыть одному. Дазай хорошо его знает и понимает, что ему пора оставить Чую в покое, хотя он этого и не хочет. Таким образом, он покинул квартиру Чуи с тяжелым сердцем. Он рассказал Чуе все, больше ничего не скрывает. Горькая правда может быть неприятна для ушей Чуи, но Дазай знает, что Чуя предпочитает ее любой сладкой лжи, которую может придумать его красноречивый язык.***
Прошло несколько дней с тех пор, как Дазай в последний раз разговаривал с Чуей. Прошло несколько дней с тех пор, как Дазай предоставил Чуе время и пространство, в которых тот нуждался. Он ничего не слышал от своего бывшего партнера. Ни гневных сообщений, ни звонков, ни новостей, ничего. Это, мягко говоря, настораживает Дазая. Он волнуется еще больше, зная что сегодня Чуя должен присоединиться к собранию агентства в качестве представителя Портовой Мафии, на котором обсуждается возможная угроза Йокогаме или что-то в этом роде. Поэтому, когда в комнату для совещаний входит не Чуя, а Акутагава, Дазай не может удержаться и спрашивает, - А? Разве моя собака не должна присутствовать на этом собрании? Акутагава хмурится, усаживаясь на свободный стул, - Чуя-сан не ваша собака, - он покашливает, прежде чем продолжить, - Сегодня он взял больничный. Дазай выгибает бровь, это что, предлог чтобы избежать встречи с ним? - А, ты имеешь в виду, что он наконец-то раз в жизни решил полениться и бездельничает в своем кабинете? - Он - это не ты, - он слышит, как Куникида бормочет рядом с ним, но не обращает на него внимания, поскольку сейчас его внимание сосредоточено на Акутагаве. - Нет. Чуя-сан в офис тоже не пришел. Он, наверное, сегодня действительно не в духе. Улыбка Дазая исчезает. Теперь что-то действительно не так. Чуя, трудоголик Чуя, никогда не брал больничный во время работы Дазая в мафии. Даже когда он действительно болел, он заставлял себя работать, и никто не мог его остановить, с его-то упрямством. Дазай знает, что эта привычка не изменилась. Так что, если Чуя действительно прогуливает работу, значит что-то и правда не так. Дазай даже слышал замешательство и озабоченность в голосе Акутагавы, как бы тот ни старался это скрыть, вероятно, ему это тоже кажется странным. После этого встреча проходит мучительно медленно. Обычно Дазай находит ее скучной, но сегодня это раздражает. Он хочет, чтобы все закончилось как можно скорее. Он мог бы просто уйти как ленивый, безответственный работник, каким он и является, но это вызовет подозрения у других после разговора о Чуе ранее. Он не хочет, чтобы они знали, что он так сильно заботится о своем бывшем напарнике. Как только все, наконец, заканчивается, Дазай сбегает из агентства под своим обычным предлогом, что хочет найти женщину, с которой можно совершить двойное самоубийство. Как обычно, Куникида кричит на него. Сейчас он стоит перед дверью квартиры Чуи, морально готовясь к тому, с какой версией Чуи он столкнется за этой дверью. Как только он собирается позвонить в дверь, рука Дазая замирает в воздухе, когда он слышит громкий звук удара, доносящийся из квартиры Чуи. Все его тело напрягается, когда его начинает охватывать паника. Дазай поспешно набирает код, чтобы отпереть дверь квартиры (Чуя не менял его), и бежит в комнату Чуи, надеясь, что ничего плохого не случилось, хотя раздавшийся ранее звук удара говорит об обратном. Дверь в спальню Чуи закрыта, но, слава богу, не заперта. Когда он распахивает дверь, первое что его встречает, это сильный запах вина, такой сильный, что у него кружится голова. Затем он замечает разбитый бокал на полу и пятна красного вина на стене. Бутылку вина должно быть швырнули с такой силой, что она разлетелась на мельчайшие осколки. Дазай быстро обводит взглядом комнату и находит Чую, стоящего возле кровати. Дазай замирает. Зрелище ужасное. Чуя выглядит плохо - возможно, это еще мягко сказано. Он выглядит ужасно. Его лицо покраснело, то ли от гнева, то ли от вина. Волосы непривычно взъерошены, и кажется, что в них уже запускали руки, которые сжимали и тянули их пару раз. Его дыхание неровное, он тяжело дышит. Но ничто из этого не сравнится с глазами Чуи. В этих обычно сияющих голубых глазах отражалось столько эмоций - гнев, разочарование, заброшенность, предательство, горе и многое другое, чему Дазай не мог дать названия. Когда эти глаза, наконец, смотрят на Дазая, в них появляется намек на облегчение, но в его глазах появляются слезы, и когда они стекают по щекам Чуи, Дазай слышит, как разбивается его собственное сердце. Потому что Чуя не плачет. По крайней мере, не перед людьми. Даже перед Дазаем. Это правда, что Чуя не скрывает своих чувств, он выражает свои эмоции свободно, искренне. Но он также отказывается показывать людям свою слабость. Когда это становится для него невыносимым - как в тот раз, когда он потерял своих друзей, Флагов - Дазай знает, что Чуя плакал после их похорон, но никогда, чтобы кто-то был рядом, никогда, когда Дазай где-то поблизости. Поэтому, когда этот тихий плач превращается в сдавленное рыдание, Дазай чувствует, как болезненно сжимается его сердце. Становится еще хуже, когда Чуя падает на колени, ноги не выдерживают его веса. Он закрывает лицо руками, как последним щитом, защищающим его от стыда. - Блядь! Я не могу остановить эти чертовы слезы! Душераздирающе слышать, как Чуя пытается оправдаться, как будто плакать - это то, чего нужно стыдиться. Может быть, потому что свидетелем этого сейчас является Дазай - его заклятый враг, тот, кто бросил его - из всех людей. Дазай медленно подходит к Чуе, опускается на колени и кладет руки ему на плечи, осторожно, чтобы не напугать. Тело Чуи напрягается, затем немного расслабляется, но это не значит, что болезненные рыдания прекращаются. - Чуя... - голос Дазая мягкий, полный беспокойства, - Что случилось? Еще один всхлип, прежде чем Чуя пытается заговорить, - ...его эмоции. - Эмоции? - Он поделился… своими гребаными эмоциями, - говорит рыжий в перерывах между рыданиями, неохотно убирая руки с лица. - Что ты... - и тут, наконец, до него дошло. Другой Чуя, живущий в мире, созданном Дазаем, который с прошлой недели делится с этим Чуей своими воспоминаниями, теперь так же делится своими эмоциями. Но что причиняет ему столько горя? Может ли это быть… Господи. Чуя, его Чуя прямо сейчас испытывает те же эмоции, что и его двойник после смерти Дазая, не так ли? Это определенно самое худшее. И Боже, рыдания Чуи душераздирающие. - Я н-ненавижу тебя… так чертовски сильно. Но Чуя не отталкивает его, не кричит, чтобы он уходил. Возможно, Чуе нужно, чтобы он был здесь, поддерживал его, подтверждая что этот Дазай все еще жив. - Это чертовски больно! В этот момент Дазай заключает Чую в свои объятия, удерживая его сильно дрожащее тело. Какая-то часть его ожидает, что Чуя оттолкнет его, но руки Чуи медленно опускаются с его лица и обхватывают Дазая, цепляясь за его пальто сзади, как за спасательный круг. - Дазай... - на этот раз голос Чуи мягче, печальнее, в нем слышится мольба. В его голосе слышится поражение. Дазай может только крепче обнять его, его глаза тоже начинают слезиться. Но он отказывается плакать, не тогда, когда Чуя нуждается в том, чтобы Дазай удерживал его. Больно видеть Чую таким. - Мне жаль, - он шепчет в рыжие волосы Чуи, - Прости, Чуя. В результате, хватка на пальто становится крепче. Он действительно просчитался, не так ли? Думая, что плохое обращение с Чуей заставит последнего искренне возненавидеть его, стать менее привязанным к нему, думая, что его смерть не причинит вреда его напарнику, его верному заместителю, его другу, тому, кто заботился о нем больше, чем кто-либо в этом мире. Как он справился с горем? Кто был рядом, чтобы утешить его? Какая ирония, что он задается вопросом об этом сейчас, а не до того, как решил покончить с жизнью своего двойника. - Чуя, ты можешь оказать ему услугу. Делай со мной что угодно, бей меня, кричи на меня, говори мне все, что он хочет сказать моему второму «я». Я надеюсь, что это поможет тебе почувствовать себя лучше, а может быть, и ему тоже. Когда Чуя поднимает голову, чтобы посмотреть на него, его глаза налиты кровью, слезы текут по лицу не останавливаясь, рот открыт, чтобы помочь ему дышать, но также и чтобы сказать что-то, что, по-видимому, застряло у него в горле. - Все, что угодно, - подбадривает Дазай, поглаживая его по пояснице. Он даже не будет возражать, если Чуя ударит его, прижмет к стене с такой силой, что сможет сломать ему кости, или даже пырнет ножом. Это логичное предположение. У другого Чуи, должно быть, остались незаконченные дела, учитывая тот факт, что Дазай даже не поговорил с ним перед самоубийством. Он даже отослал Чую на задание, чтобы рядом не было его заместителя, который мог бы спасти его и разрушить его план. Теперь, когда Дазай хорошенько подумал об этом, это довольно жестоко с его стороны, не так ли? Так что, может быть, именно он сможет выслушать все что скажет другой Чуя, через этого Чую. Исполнитель, все еще дрожа, высвобождается из объятий Дазая. Брюнет видит множество негативных эмоций, отражающихся в этих влажных голубых глазах, но доминирует в них ярость. Так много ярости. - Ты, ублюдок! - Чуя хватает его за воротник, - Зачем ты это сделал? Почему ты мне ничего не сказал? Я ДОВЕРЯЛ ТЕБЕ. Сердце Дазая сжимается от этих слов, но он ничего не говорит, позволяя Чуе выразить весь свой гнев. - Я так сильно, черт возьми, тебе доверял! Я верил, что ты хоть немного раскроешься передо мной. Мне плевать на правила Книги, но если ты не мог раскрыть мне секрет по этой причине, почему ты хотя бы просто не сказал что-нибудь, прежде чем решил спрыгнуть с этого гребаного здания?! Попрощаться, или одно-единственное гребаное слово, ЧТО УГОДНО, Дазай. ПОЧЕМУ? - закричал Чуя на одном дыхании, тяжело дыша после этого. Все его тело сотрясалось от гнева, Дазай слышал, как сильно он стискивает зубы. Брюнет прикусывает щеку с внутренней стороны, не зная какой может быть ответ, что бы, возможно, удовлетворить Чую, - Прости, - единственное, что он может сказать, вытирая большими пальцами слезы с лица Чуи. Но Чуя, естественно, отмахивается от него. Итак, Дазай ждет, он ждет что еще скажет ему Чуя. Обычно, когда Чуя так злится - честно говоря, Дазай забыл, когда в последний раз видел Чую таким злым - Дазай получает удар кулаком или, по крайней мере, сильную пощечину. Но в этот раз обошлось. Этому есть только одно объяснение: вид мертвого тела Дазая травмировал Чую настолько, что он даже физически не мог причинить ему вред. Какой пиздец устроил Дазай. Чуя сжимает кулаки, его все еще сильно трясет, дыхание прерывистое и хриплое. В этот момент Дазай боится, что Чуя начнет задыхаться. - Чуя. Чуя, - он обхватывает лицо Чуи обеими руками. - Дыши вместе со мной. Он делает глубокий вдох, затем медленно выдыхает, несколько раз в ровном ритме. Чуя повторяет за ним, пока его дыхание не становится более ровным. - Прости меня за то, что я сделал, но отпусти меня, Чуя. Я мертв. Я никогда не смогу вернуться к тебе. Тело Чуи заметно содрогается. - Я ненавижу тебя. Чуя притягивает Дазая ближе за воротник. Дазай напрягается, чтобы наконец-то получить то жестокое обращение, которого он заслуживает. Удар кулаком, пинок ногой, что угодно. Последнее, чего он ожидает - это прикосновения губ к его губам. В его мозгу происходит короткое замыкание, каждый дюйм его тела замирает, дыхание застывает в горле. Ему потребовалось мгновение, чтобы осознать, что на самом деле происходит. Чуя целует его. Поцелуй со вкусом слез. Поцелуй со вкусом гнева, отчаяния, горя, боли. Поцелуй со вкусом печали. Одна из рук Чуи лежит у него на затылке, притягивая его невероятно близко, отчаянно, словно он ускользнет и исчезнет навсегда, если Чуя не будет держать его достаточно крепко. Даже не отрывая от него губ, Дазай услышал, как из него вырывается всхлип. Он был тихим и слабым, но сильно сжал сердце Дазая, причиняя боль. Потребовалось мгновение, прежде чем Чуя прервал поцелуй и слегка отстранился, достаточно, чтобы посмотреть Дазаю в глаза, но не настолько, чтобы нарушить их близость. - Я люблю тебя. Дазай чуть не задохнулся, если бы эти губы не накрыли его губы во второй раз. Он не ослышался? Чуя сказал «ненавижу», но Дазай услышал вместо этого «люблю»? Но этот поцелуй, возможно, ответит на его вопрос. В отличие от первого, в этом поцелуе меньше отчаяния, нет гнева. Чуя изливает в нем свои самые глубокие чувства. Любящий, нежный, но не менее печальный. - Я... тоже тебя люблю. Прежде чем Дазай успевает решить, скажет ли он это вслух или нет, Чуя отстраняется. Внезапно расстояние стало невыносимым, и Дазай обнаруживает, что почти тянется к этим губам, но останавливает себя. Глаза Чуи на секунду встречаются с его, взгляд пустой. В этот момент Дазай понимает, что эти поцелуи и искренние признания не для него. Они для другого него, от другого Чуи. Они не принадлежат им. Этот Чуя, его Чуя, ненавидит его, не так ли? За то, что он убил своего двойника и устроил весь этот пиздец. Он тот, кто выдвинул эту идею, тогда почему это причинило ему боль? Боль не становится меньше когда он, наконец, понимает что другой Чуя влюблен в его двойника, а он покончил с ним, как будто это было самое простое решение на свете. Оставив Чую одного в темноте, с разрушенным доверием и разбитым сердцем. И всего минуту назад он действительно просил Чую отпустить его - это прозвучало легко. Никогда не бывает легко расставаться с тем, кого любишь. - То, что произошло сегодня, останется здесь. Мы не будем говорить об этом ни завтра, ни вообще когда-либо, - глухо произнес рыжий и встал, оставив Дазая сидеть на покрытом ковром полу. Если Дазай и чувствует, что его сердце пронзает невидимый нож, то Чуя об этом не знает.***
После этого они не разговаривали несколько дней. Дазай пару раз пытался подойти к Чуе, умирая от желания узнать, как у того дела. Но Чуя явно избегает его, проводя большую часть времени в офисе Портовой Мафии, а не в своей собственной квартире, как будто зная, что Дазай будет пытаться проникнуть к нему. Дазай понимает, что Чуе нужно время, но это не значит, что он перестает уделять пристальное внимание своему бывшему напарнику. Не после того, что произошло в тот день. Когда однажды Дазай замечает Чую издалека, он обращает внимание, что тот выглядит немного лучше, чем в прошлый раз. Он больше не выглядит измученным и взвинченным. Темные круги под его глазами все еще на месте, но теперь они менее заметны. По крайней мере, он немного поспал, и это уже облегчение. Дазай поймал себя на том, что улыбается, пораженный способностью Чуи исцелять себя. Он был ранен много раз, иногда даже очень тяжело. Много предательств, много потерь. Люди могут разрушить его, его доверие, его сердце, но Чуя всегда берет себя в руки и продолжает жить так, как он хочет. Чуя всегда исцеляет себя от всех ран. Он потрясающий. На самом деле, он удивительный человек. Но это не значит, что проблема решена. Чуя все еще избегает его. Им все еще нужно разобраться, но Чуя не готов. Он выздоравливает, но еще не полностью. Дазай знает. Поэтому Дазай внимательно следит за ним, достаточно внимательно, чтобы узнать о новом занятии, которое Исполнитель превратил в рутину. Всякий раз, когда Чуя заканчивает свою работу в мафии, прежде чем вернуться в свою квартиру, он всегда заходит в небольшой цветочный магазин, покупает букет цветов и несет его на холм на одной из окраин Йокогамы. Он не знает, для чего эти цветы. Дазай не намерен слишком глубоко копаться в личной жизни Чуи - не сейчас, когда Чуя все еще зол на него, но он понял, что это как-то связано с их проблемой. Поэтому он следует за Чуей на холм, на безопасном расстоянии, чтобы его не поймали. Затем Чуя поднимается на вершину холма, а Дазай прячется за деревом неподалеку. Как ни странно, он чувствует привязанность к этому месту, как будто часто посещает его, но на самом деле это не так. Место милое и все такое, с великолепным видом на Йокогаму, но у Дазая нет причин часто приходить сюда. Тогда почему это место кажется таким знакомым? Дазай отбрасывает свои мысли, когда видит, как Чуя приседает, чтобы положить букет на поросшую травой землю. Чуя навещает могилу, заключает Дазай. Брюнет слегка сдвигается со своего места, чтобы лучше видеть надгробие, скрытое телом Чуи, умирая от желания узнать, чью могилу посещает Чуя. Насколько тесная связь была у Чуи с умершим человеком, если он посещает его могилу почти каждый день? Но он ничего не нашел. Надгробия нет. Ничего. Букет из белых лилий лежит на ровной земле, покрытой зеленой травой. С какой стороны ни посмотри, это совсем не похоже на могилу. - Это был долгий день, - голос Чуи прерывает ход мыслей Дазая. Теперь Чуя сидит на траве, повернувшись спиной к Дазаю. Сначала Дазай думает, что Чуя разговаривает с ним, что его поймали за преследованием, как какого-то извращенца. Но это маловероятно. Дазай хорошо скрывал свое присутствие от Чуи. Последние четыре года у него все шло хорошо. Несмотря на то, что Дазай предал Портовую Мафию и бросил Чую, он не мог не навещать его время от времени, просто чтобы убедиться, что у рыжего все в порядке. Он делал это так, что никто не знал. Он уделял своему бывшему партнеру пристальное внимание, настолько, что знал, когда у Чуи были плохие дни. Он был там, чтобы убедиться, что Чуя вернется домой целым и невредимым после того, как напьется в своем любимом баре, чтобы забыть все что его расстраивало; будь то смерть его подчиненных или провал миссии. Он почти каждое утро сидел в их любимом кафе, несмотря на то, что оно находилось в опасной близости от территории Портовой Мафии, только для того, чтобы увидеть как Чуя проезжает мимо, направляясь на свое рабочее место, будь то на машине или мотоцикле. Дазай мог видеть его всего на долю секунды каждый день, но этого было достаточно. Дазай занимается этим уже четыре года. Чуя не знает. Чуе не обязательно знать. Дазай занимается этим так долго, что сегодня его ни за что не могли поймать. Он слушает, как Чуя начинает рассказывать о своем дне, его голос мягкий и... ласковый? Он рассказывает о своей деятельности в мафии, об успешной миссии, о своих взаимоотношениях с близкими ему людьми: Хироцу, Коё, Мори, Акутагавой. Он говорит и говорит как человек, разговаривающий со своей второй половинкой, которая ждала его дома. Дазай не может удержаться и продолжает слушать это, глупо надеясь, что когда-нибудь Чуя поговорит с ним так же, расскажет о своем дне на работе, поделится обыденными вещами. Ах, но разве он сам не упустил эту возможность? Затем Чуя сказал кое-что, что привлекло внимание Дазая больше, чем любые другие слова до этого, -...Раньше меня не слишком волновали обязанности босса, но узнав о тебе, я не могу не уделять им больше внимания. Они кажутся довольно напряженными. Тебе наверное тоже нелегко было быть боссом Портовой Мафии. У Дазая перехватило дыхание, когда его глаза расширились от осознания происходящего. Чуя разговаривает с другим ним, его версией боссом Портовой Мафии. Покойным им. - Я бы хотел, чтобы ты больше полагался на... меня - на другого меня, - за его фразой следует глубокий вздох, - Не только в делах мафии. Повисло долгое молчание. - Ну что ж, может быть, он не так уж много для тебя значит. Дазай открывает рот, готовый опровергнуть предположение Чуи. Но он не хочет, чтобы его поймали сейчас. Не раньше, чем он услышит все до единой скрытые мысли Чуи. Снова молчание. На этот раз оно длится дольше, чем предыдущее. Чуя, вероятно, погрузился в размышления, делая неверный вывод о том, что значил его двойник для босса. Должно быть, именно это чувствует другой Чуя, особенно после самоубийства. - Хотел бы я спасти тебя. Сердце Дазая сжимается от этих слов. Неизвестная эмоция пронзила его сильно и внезапно, настолько сильно, что это почти причиняет боль. Он никак не мог взять в толк, почему эти слова так сильно на него подействовали и как им удалось заставить его глаза внезапно наполниться слезами. Они с Чуей так долго спасали друг другу жизни. Несмотря на то, что они кричали на весь мир, что ненавидят друг друга до глубины души, мир также знает, что они готовы подвергнуться любой опасности, чтобы спасти друг друга. Они не просто партнеры по работе, их связь гораздо глубже. Они друзья, в какой-то момент лучшие друзья, они могли бы общаться даже без слов. Имея такую связь, просто естественно поддерживать друг друга даже в ситуации жизни или смерти. Рассчитывать друг на друга, полагаться друг на друга, доверять друг другу свою жизнь. Поэтому, если один из них не сможет спасти другого, разве это не будет ужасно? Это было бы. Несомненно, это так. Если он когда-нибудь опоздает, чтобы обнулить Порчу Чуи, и из-за этого тот потеряет свою жизнь, если ему когда-нибудь не удастся спасти Чую, что почувствует Дазай? Брюнет поднимает голову, тупо уставившись на шелестящие листья над головой, и его разум подсказывает ему ответ: Это был бы ад на земле.***
Дни пролетают незаметно, Чуя продолжает приходить на холм, и Дазай тоже - сидит в своем укрытии за деревом. В этот момент он сомневается, что Чуя его не заметил, но Чуя тоже ничего не говорит. Дазай закрывает глаза, слушая голос Чуи, который рассказывает о своем дне на работе, разговаривая с другим «я» Дазая. До тех пор, пока не начинается дождь. Дазай оборачивается и видит, что Чуя все еще сидит там, не обращая внимания на дождь. Без дальнейших церемоний, игнорируя то, что он должен продолжать прятаться, он подходит к Чуе, снимая при этом свое бежевое пальто. Когда он оказывается всего в метре от Чуи, он прикрывает их обоих от дождя своим пальто. В этот момент Чуя поднимает голову, и их взгляды, наконец, встречаются. Всего один взгляд этих голубых глаз, и Дазай чувствует, что эмоции, которые он сдерживал последние несколько недель, могут вырваться наружу прямо здесь и сейчас. Чуя не выглядит удивленным, увидев его здесь. - Это его любимое место, - сказал Чуя, вставая лицом к лицу с Дазаем, с легкой грустной улыбкой на губах, от которой сердце Дазая болезненно сжалось, - Другой я предложил похоронить его здесь. Одним быстрым движением Дазай заключает Чую в крепкие, сжимающие до хруста костей объятия. Пальто брошено на землю, совершенно забытое, и они промокают под дождем. Чуя замирает, не отвечает на объятие, но и не отталкивает его. - Я люблю тебя, - шепчет Дазай в рыжие волосы Чуи, вкладывая в эти слова свои самые глубокие чувства, голос его немного дрожит от сильных эмоций, которые он все это время держал при себе. Может быть, немного поздно осознавать это, но никогда не поздно сообщить Чуе. Он почувствовал, как напряглось тело Чуи в его объятиях. Он знал, что это внезапное признание удивило бы его после того, как Дазай обошелся с Чуей, после того, как его бросил, после многих лет притворства, что Чуя ему безразличен. После всего, что случилось в другом мире. Но он определенно не ожидал, что ответ Чуи будет спокойным, скорее холодным, - Нет, ты не любишь. - Чуя… Чуя толкает его так сильно, что тот разрывает объятия. Он смотрит прямо в глаза Дазаю холодным, как лед взглядом. - Нельзя так обращаться с тем кого любишь, Дазай. Ты не бросаешь того, кого любишь. Ты не ломаешь того, кого любишь. Чуя прав. Но Дазай не гений, когда дело доходит до управления эмоциями. Его не учили любить, ему потребовались годы, чтобы понять, что он способен на это. Вероятно, он не может выразить свою любовь должным образом, как это делают нормальные люди. Возможно, он не любит Чую должным образом, иногда не может правильно с ним обращаться. Это может быть любовь со множеством недостатков и ошибок. Но это все равно любовь, и он хочет ее, нуждается в ней. - Я знаю… Я знаю. Но я люблю тебя. Я люблю тебя здесь, и я люблю тебя там. Нет такого мира, где бы я не влюбился в тебя, я уверен в этом. Ты всегда рядом со мной, ты единственное, что остается неизменным в каждом мире, в котором я нахожусь, и мне это нужно, ты мне нужен. Чуя ничего не говорит. Но его голубые глаза начинают наполняться эмоциями. - Независимо от того, какой работой мы занимаемся, как мы познакомились, где живем, каковы наши обстоятельства, в любом мире я люблю тебя. Но только в этом одном мире, Чуя, позволь мне пожертвовать нами ради Одасаку. Только в этом мире. Человек может любить двоих одновременно. Возможно, это другой тип любви, но тем не менее, это любовь. Иногда человеку приходится жертвовать одной любовью ради другой. Дазай не мог сказать, что поступил правильно, но он должен был. Просить понимания у Чуи, возможно, было бы чересчур. Оба Чуи сталкивались со многими его глупостями. Но Чуя всегда остается, а Дазай всегда тот, кто уходит. Боль, отражающаяся в этих голубых глазах, разбивает сердце. Губы Чуи приоткрываются, чтобы что-то сказать, но он снова закрывает их. Он только пристально смотрит в глаза Дазаю, пытаясь что-то найти, пытаясь понять искренен ли Дазай, действительно ли Дазай любит его. Дазай не боится. Потому что, если Чуя знает его лучше, чем кто-либо другой, несмотря на все сомнения, туманящие разум рыжего, Дазай знает, что в конце концов найдет ответ - что Дазай абсолютно серьезен, искренен, честен. Через некоторое время Чуя глубоко вздыхает, его плечи немного расслабляются. Вот, он нашел это. - Хорошо... - шепчет он, пряча лицо на груди Дазая, - Хорошо. Брюнет обвивает руками стройную фигуру, заключая ее в теплые объятия. В отличие от предыдущих отчаянных объятий, это нежное, любящее. Находясь так близко, Чуя мог слышать бешеный ритм сердца Дазая, но тот не возражал. Держа Чую в своих объятиях, он чувствовал себя как дома. Как долго он был вдали от дома? Кажется, прошла целая вечность. - Но пообещай мне одну вещь, - сказал Чуя, глядя на него снизу вверх. Дазай кивает. Он сможет сделать это, что бы это ни было. Он сможет сделать что угодно для Чуи. - Обещай мне, что ты никогда больше не покончишь с собой, не важно по какой причине. Ни в каком мире, - Чуя сжимает жилет Дазая сзади, - Особенно здесь. Дазай открывает рот, чтобы что-то сказать, но Чуя его опережает. - Я знаю, для тебя это тяжело. Но когда станет невыносимо, найди кого-нибудь, с кем можно поговорить об этом. Если меня не будет рядом в это время, найди кого-нибудь из вашего агентства, я знаю что ты им небезразличен. Обещай мне, что будешь стараться, а я буду рядом, чтобы помочь чем смогу. Эти слова лишили его дара речи. Чуя, всегда такой понимающий, заботливый, любящий, просто затронул самую сокровенную часть его души, ту часть, которая, как он думал, никогда не увидит света. - Да, - голос Дазая звучит так, будто он вот-вот расплачется. Может, и так, но ему все равно. Дождь мог бы скрыть его слезы, если бы они все равно пролились, - Да, я обещаю. Я обещаю, что постараюсь. Их поцелуй под дождем скрепляет обещание на всю жизнь. В отличие от предыдущего, этот поцелуй принадлежит им и только им.***
- Я думаю, нам следует делать это почаще. - Что делать? - спрашивает Чуя, прежде чем отхлебнуть горячего шоколада, который он держал в руках. - Целоваться под дождем! Бедняга чуть не подавился своим напитком, - Ха? Черт возьми, нет! Это слишком сопливо. - Это романтично! - Романтично, ага, как же. - Но ты же не протестовал раньше. - … - Ооо, у тебя уши покраснели, чиби! - Заткнись и высуши мне уже волосы! Дазай усмехается, но подчиняется. Примерно час назад, промокнув под дождем, они вернулись в квартиру Чуи, приняли горячий душ и теперь сидят на роскошном диване Исполнителя. Дазай сидит позади Чуи, а рыжик между ног Дазая, оба завернуты в теплое одеяло, как в буррито. Чтобы хоть раз быть полезным, Дазай сушит волосы Чуи, радостно напевая, явно наслаждаясь собой. Как ни странно, это не похоже на его обычную песню о самоубийстве, это больше похоже на… песню о любви или что-то в этом роде? Что бы это ни было, Чуя понимает, что ему это тоже нравится, как бы глупо это ни звучало. Когда Дазай закончил вытирать волосы Чуи, он просто наугад отбросил полотенце, позволив ему упасть куда-то на пол. Поскольку из-за их положения Чуя не мог гневно зыркать на эту мумию, он ткнул его локтем в живот. - Ой! Домашнее насилие! Чуя фыркает, прежде чем поставить свою полупустую чашку на журнальный столик. Прежде чем Дазай успел заскулить от потери тепла, Чуя вернулся в объятия брюнета, прислонившись спиной к груди Дазая и наблюдая за дождем льющим снаружи, через огромное окно его квартиры. Дазай обнимает Чую за талию, нежно прижимаясь носом к его затылку. Это тепло, уютно и похоже на лихорадочный сон. - Кстати, как поживает мой второй чиби? Улыбка Чуи увядает, но к счастью, сейчас он находится спиной к Дазаю, иначе брюнет заметил бы это. Он умирает. Он ни за что не смог бы рассказать об этом Дазаю. Он не хочет, чтобы Дазай тонул в чувстве вины сейчас, не после той бури, с которой они только что столкнулись. Однажды он расскажет ему, но не сегодня. - У него все хорошо, - это все, что смог сказать Чуя. Посмей он сказать что-то еще, и Дазай понял бы, что он лжет. В конце концов, Чуя никогда не был хорошим лжецом. Дазай хмыкает, затем кладет подбородок на макушку Чуи, все еще крепко обнимая его. - Как ты думаешь, он обрадуется, если увидит нас такими? - Да, он обрадуется. Дазай больше ничего не говорит, видимо, погруженный в свои мысли. Ни слова, ни жеста, но каким-то образом Чуя почувствовал вину своего партнера. Тот факт, что у них может быть такая любовь, такая привязанность, такое тепло, в то время как у другого Чуи этого не было, разбивает сердце. Но они ничего не могут сделать, чтобы изменить это. - Дазай… Ода закончил свой роман, - сказал Чуя, меняя тему разговора, чтобы не дать Дазаю еще больше погрузиться в свои мысли. Он услышал, как у Дазая перехватило дыхание, - ...Он это сделал? Чуя кивает. - Как ты узнал? - Мой двойник прочитал его, так что я могу поделиться этим с тобой. И он может поделиться этим со своим Дазаем. Дазай надолго замолчал, прежде чем прошептать, -Я не заслуживаю тебя, вас обоих. Чуя собирается оскорбить его или что-то в этом роде, как они обычно общаются, но почувствовав серьезность в тоне Дазая, передумывает. Эти слова не пустые, Дазай действительно так думал. Он вздыхает, прежде чем высвободиться из объятий Дазая. Он поворачивается, чтобы оседлать его бедра, обхватив ладонями его щеки, чтобы тот был к нему лицом. - Да, иногда мне кажется, что это так, - честность намного лучше любых приторных слов, - Но я все равно хочу быть с тобой. Я хочу тебя, - Чуя прижимается лбом к его лбу, заглядывая глубоко в глаза Дазаю, - Я хочу нас. Губы Дазая приоткрываются, глаза расширяются, он выглядит крайне удивленным. Безмолвный. Выглядевший почти как невинный ребенок, Чуя определенно сохранил бы это редкое зрелище в своей памяти. - Но… Я не могу обещать, что сразу же стану лучше, - искорки в его глазах немного угасают, когда он говорит, - Я могу снова причинить тебе боль. - До тех пор, пока мы будем говорить об этом после, я думаю, все будет в порядке, - в конце концов, общение, это ключ к отношениям, особенно таким сложным как у них. Детектив снова разинул рот, совершенно ошеломленный. В карих глазах бурлят эмоции. - Ты ангел? Чуя ухмыляется, - Даже лучше, на самом деле я Бог. Смех Дазая сотрясает все его тело. Он звучит так искренне, счастливо, беззаботно, звучит как музыка для ушей Чуи. - И я твой самый главный почитатель. Дазай наклоняется ближе, чтобы коснуться носом носа Чуи в нежном эскимосском поцелуе.***
Когда Чуя открывает глаза, по его лицу текут слезы, и он не успевает их остановить. Всего мгновение назад, за закрытыми веками он мог видеть себя - или другую версию себя - в теплых объятиях Дазая. Они выглядят счастливыми. Чуя тоже счастлив. Потому что где-то они с Дазаем любят друг друга и счастливы вместе. Но, прежде всего он рад, что Дазай жив, дышит, улыбается, смеется, отпускает глупые шутки. Это все, что ему нужно было знать. Это все, о чем я когда-либо просил. Я надеюсь, что ты упокоишься с миром. Со мной твои воспоминания и чувства в безопасности, услышал он это где-то в глубине души. Сообщение от его двойника, да? Я надеюсь, ты всегда будешь счастлив. Пожалуйста, береги себя и его, таков его ответ. Он быстро вытирает слезы, когда дверь его больничной палаты приоткрывается, открывая фигуру, которую он хочет ненавидеть, но не может себя заставить. Ода Сакуноске. Оба молчат, пока Ода не подходит ближе к больничной койке Чуи. Чуя берет с тумбочки закрытую книгу и предлагает ее Оде. Каждое движение кажется пыткой, его тело долго не выдержит. - Я закончил читать его. Ода берет книгу из рук Чуи, прежде чем ответить, - Я понятия не имею, почему тебя заинтересовал мой роман. - Меня не заинтересовал, - Чуя фыркает, - Ни в малейшей степени. Но есть кое-кто, кто заинтересован, и я прочитал это, чтобы поделиться с ним. Ода слегка хмурится, но не проявляет любопытства. - Ты собираешься опубликовать его? - Да, когда-нибудь в ближайшем будущем. Чуя кивает и закрывает глаза. - Ода Сакуноске, не мог бы ты оказать мне услугу?***
Взгляд Оды падает на надгробие перед ним, его руки все еще держат инвалидное кресло Чуи. Он не знал, чего ожидать, когда босс Портовой Мафии попросил его помочь отвезти его в определенное место. Он, конечно, не ожидал, что это будет могила Дазая Осаму. На мгновение воцаряется тишина, пока Ода пытается сложить дважды два. - Тот, кого, как ты сказал, заинтересовал мой роман, это он? - Да, - сразу отвечает рыжий, не глядя в его сторону, - Это Дазай Осаму. Ода застыл на месте, не зная, что ответить. Он встречал этого человека раньше, в баре Люпин. Он не мог забыть выражение горя на лице того человека, когда Ода запретил ему называть его по имени с такой фамильярностью. Он презирал его за все, что тот делал как босс Портовой Мафии, но Ода не почувствовал радости или облегчения, узнав о смерти этого человека. Странно, он не понимает почему. Он явно не понимает, почему этот человек заинтересовался его романом. Ода не выдающийся писатель. - Ты его ненавидишь? Ода моргает от неожиданного вопроса. - Я думал, что да. Я ненавидел его как босса мафии. Но в этом нет ничего личного. Это правда. - Значит, тебе ненавистна его должность, а не он сам? - Можно и так сказать. Ода определенно не испытывает ненависти и к Накахаре Чуе, несмотря на то, что он стал новым боссом Портовой Мафии после смерти Дазая. Взгляд Чуи все еще был прикован к надгробию перед ними, но со своего места Ода мог видеть, как губы его изогнулись в легкой улыбке. - Ты можешь оставить меня здесь, - говорит Чуя, прерывая ход мыслей Оды. Он смотрит на мужчину, сидящего в инвалидном кресле, закутанного в теплую одежду, но его кожа такая бледная, что он теряет свою живость, теряет огонь в глазах. Время пришло. По логике вещей, было бы жестоко оставить больного человека здесь, на вершине холма, где дует холодный ветер, от которого даже сам Ода дрожит. Но Ода знает, что единственное что он может сейчас сделать, это выполнить последнюю просьбу умирающего. Поэтому Ода кивает, медленно отпуская инвалидное кресло Чуи. Он бросает взгляд на надгробную плиту с надписью «Дазай Осаму», прежде чем развернуться и начать уходить. Однако, сделав несколько шагов, он оборачивается, чтобы увидеть Чую в последний раз. - Накахара Чуя, спасибо тебе за спасение Йокогамы. Он увидел, как глаза Чуи на мгновение расширились от удивления, прежде чем слабый, довольный смешок сорвался с его бледных губ. - Ты тоже молодец, Ода Сакуноске. Ода слегка наклоняет голову, выказывая свое уважение, прежде чем уйти с тяжелым сердцем, непонятно от чего. Одно можно сказать наверняка, как только он опубликует свой роман, он принесет один экземпляр и подарит его Дазаю Осаму здесь, на его могиле. И, возможно, бутылку вина для Накахары Чуи.***
- Теперь ты счастлив, ублюдок? Я даже заставил его навестить твою гребаную могилу, - раздраженно выдохнул Чуя, откидываясь своим измученным телом на инвалидное кресло. Удивительно, но сегодня не идет снег. Солнце тоже не скрыто облаками. Он мог видеть его со своего места, красивый закат за горизонтом. Прекрасный день чтобы уйти. Чуя закрывает глаза, чувствуя удовлетворение. - Я видел их, нас, - его губы складываются в улыбку, когда он вспоминает фрагмент воспоминаний, который прислал ему его двойник, как они сидели на диване, завернувшись в теплое одеяло, смеялись и целовались, - Их жизнь ненамного легче нашей, но они справятся. В конце концов, они решили прожить это вместе. Невзирая на трудности и преграды, пока они есть друг у друга, нет ничего, что они не смогли бы преодолеть. Они - могущественный дуэт, в любом существующем мире. - Но я не могу поверить, что они все уладили за нас, ты просто чертов отстой. Когда Чуя в последний раз открывает глаза, чтобы полюбоваться прекрасным закатом, цвета которого были такими же яркими, как и его жизнь, он видит Дазая. Своего Дазая. Стоящего перед собственной могилой и нежно улыбающегося ему. Призрак? Или галлюцинация, которую создает его умирающий мозг в последний момент? Сейчас Чуе не нужно логическое объяснение. Увидеть лицо Дазая в последний раз перед уходом, звучит неплохо. Затем он видит, как Дазай медленно приближается к нему, наклоняется и шепчет тихим, нежным голосом. - Я хочу, чтобы ты прошел со мной через бесконечный круг перерождений. Ты согласишься на эту последнюю миссию, Чуя? Улыбающееся лицо Дазая - последнее, что увидел Чуя, прежде чем он медленно закрыл глаза, умиротворенно улыбаясь. Дующий ветер кажется холодным, но призрачное ощущение губ, прижатых к его лбу, нет. Оно кажется теплым. Оно согревает его сердце и душу. - Да, босс.