***
— И всё-таки я не знала, что мы настолько популярны, что о нас даже сняли фильм, — я хмыкнула, смотря на заголовок, написанный на пластыре, после того, как вопли, ругань и восторги притихли под строгим взглядом Локвуда. — Читай газеты, Люс. — хмыкнул Локвуд — Мы весь последний год, если не больше, стандартно раз в месяц появляемся на первой странице Таймс особым репортажем. Мы стали практически новым Шерлоком Холмсом! — Локвуд от счастья сейчас сальтуху крутанёт, — фыркнул Киппс, явно ущемленный тем, что он на этих репортажах почти не мелькает. — Не удивлюсь, если при мысли об этом он раньше дро… — Киппс, советую подумать дважды, прежде чем закончить ту фразу. — очаровательно улыбнулся Локвуд, смотря поверх своей чашки чая на рыжего. — А что по продолжительности? О чём он вообще? — заинтересовалась Холли, уже перебирая в своем извечном блокноте наши громкие дела, начиная Кум-Керри Холлом и убийством Анни Вард и заканчивая «Семеркой Воющих» в Хайд парке, где мы каким-то чудом смогли одолеть десятерых Воющих духов в прошлом месяце, остановив эпидемию призрачного касания, жертвами которого стали почти сто двадцать человек. — Он не такой уж и долгий: около часа, — прикинул Локвуд. — Может, час двадцать. — Выходит, не настолько мы ещё знаменитые, чтобы о нас сняли подобающий двухчасовой фильм, — хмыкнул Джордж. — Но это уже круто! — возразила я. — О тебе много раньше фильмы снимали? Вот обо мне нет! Все же с чего-то начинают! — Но ты раньше жила в деревне на севере Англии, у черта на куличиках, — развел руками Джордж. — Да какое это имеет значение? И вообще, это была не деревня, а маленький город! — Одна и та же провинциальная дыра, — пожал плечами Джордж, беря третий шоколадный пончик. Готовящуюся взорваться меня остановил голосом разумных доводов, удивительное дело, но Киппс: — Пока вы не прекратите обмен любезностями, как инспектор Барнс любовными взглядами с нашим агентством, мы не сможем посмотреть фильм, — нудно протянул Квилл, — А чем дольше мы не смотрим фильм, тем дольше мы будем его смотреть. Пластырь срывают резко и быстро, а не медленно и плавно. Быстрее заткнемся — быстрее отсреляемся и пойдем спать. — Тебя Локвуд по голове бил что-ли? Раз мозги проснулись? — удивленно обернулась на него Холли. — Как бы мне не хотелось этого говорить, но он прав. — заметил из своего любимого кресла Локвуд. — Поэтому убедительная просьба умостить свои тела в удобные положения и помолчать. Нам потребовалось около еще десяти минут, чтобы усесться так, чтобы мы не обещали поотрезать Джорджу его бока, сломать Квиллу ноги, побрить Холли налысо и окрестить меня печкой. Покуда происходил бардак с рассаживанием, Локвуд на нас взирал со своего любимого кресла с благостным лицом сердобольного пастора на воскресной службе. В конце концов, Холли отбила себе право сидеть во втором кресле, под эгитой того что она не может сидеть рядом с «отвратительно-жирными пончиками» Джорджа, я же быстро соорентировавшись в раскладке и шансах, примостила свой зад на подлокотник кресла Локвуда, оставив Киппсу и Каббинсу воевать за место под солнцем (вообще-то, на диване, но судя по их ожесточенной борьбе…). Если кто и уловил сперва недоуменный взгляд, а после крохотную улыбку Локвуда, то это была не я. И судя по хитрому отводу глаз Холли, не она. Чувствуя заливающиеся румянцем щеки на знающий взгляд Манро, я решительно тряхнула головой, заминая неловкость которая нас преследовала последние восемь месяцев после той самой ночи, когда Локвуд подарил мне кулон, который я берегу дороже жизни (когда я об этом невзначай упомянула Холли, она фыркнула, что я чем угодно дорожу больше, чем жизнью, а потом добавила, что мы с Локвудом — два сапога пара). — Мне интересно, кого взяли на наши роли, — задумчиво проговорила Холли, пока стариный прожектор перематывал пленку кинокассеты, отстраненно наблюдая вертящийся кругляш. — Хелль Бейли? — предположил Локвуд. — Она подходит под твой типаж. — Какая высокая похвала Локвуд, — фыркнула Холли — Но все равно спасибо, я просто обожаю экранизацию «Русалочки». — А мне она не нравится, — сморщил нос Киппс. — Да тебе вообще мало что нравится, — закалил глаза Джордж, кидая в него попкореной. Я, как человек, далекий от светского мира, модных магазинов и прочего рассеянно переводила взгляд с одного на другого, пытаясь уловить смысл. Смысл был как Локвуд, скрывающий ранения — почти недосягаем и верток как угорь на сковороде. Поэтому я обратилась за помощью к единственному оплоту доверия в этом пандемониуме: — Холли? Холли, поймав мой потерянный взгляд внимательно осмотрела меня с ног до головы и подперев подбородок рукой, сложенной на ее шикарных длинных ногах произнесла: — Знаешь, вполне возможно, Лили Коллинз. — Мне это вообще ни о чём не сказало, — флегматично заявила я, разочаровываясь даже в Холли. — Ну, тогда тем более не важно, все равно начнем смотреть, узнаем, — махнула на меня рукой Манро, цокнув языком. — Могу тебя заверить, Люс, что Коллинз очень милая, — бархатно усмехнулся Локвуд, смотря на меня с игривыми искорками в его орехово-зеленых глазах, а потом, когда все отвернулись объяснить Киппсу, почему его мнение по поводу экранизации «Русалочки» никого не интересует, на секунду обнял меня за талию, прижимаясь губами к уху. — Хотя как по мне, ты очаровательнее. — Да ну тебя, Локвуд! — шлепнув парня по плечу, чтобы убрал свои руки, я перевела тему, чтобы не выглядеть так смущённо. — Тебя, Джордж, сто процентов играл кто-то вроде того чувака, что играл Дадли в «Гарри Поттере». — Это называется фетшейминг, Люси, — с укором сказал Джордж. — А там было что-то про то, что ты толстый? — я выгнула бровь, ехидно смотря на закатившего глаза Джорджа. — Ну, а Киппса однозначно сыграет кто-нибудь рыжий и уродливый. Чтобы полностью отобразить тебя и твоё лицо, Киппс, — Холли, поняв, что её любимая кофта была безвозвратно порвана во время схватки на узкой лестнице чердака, решила, что даже несмотря на то, что она не проснулась, с утра она выберет насилие. Уважаю. — Не-а. Джей Кортни, зуб даю, — пообещал Киппс. — Будь осторожнее с зубами. У тебя их всего 32! — Скоро станет 31, — невзначай заметил Локвуд в чай. — А наобещает ещё кому-то зубов — ещё того меньше будет. И станет он беззубым, шамкающим… — Я понял-понял, все закрыли тему, — перебил Квилл. — А кто мог бы сыграть тебя, неписаный красавец, страстная мечта всех девушек Соединенного Королевства и самый незабываемый пижон на обоих берегах Темзы? Все взгляды почему-то устремились на меня, и я заметила, как начала краснеть. — Не знаю, Тим Бертон? — попыталась угадать я, помня что это имя мелькало в статье о каком-то фильме с хорошими рейтингами. — Ладно, по вашим лицам я поняла, что не угадала. В общем кто-нибудь, кто внешне вроде очень даже ничего. — А я что, тоже очень даже ничего? — ухмыльнулся Локвуд. Я не нашлась с ответом. — Я-то думал, что я просто самый симпатичный. — Ты-то?! — подняв брови посмотрел на него Киппс, но зашикан нами в тишину, потому что проэктор выдав пару звуков умирающего дизельного двигателя начал показ фильма. Фильм начался с того, как мне дали от ворот поворот у Фиттис (о чем они явно сожалели, как говорил голос за кадром), и я плутала по Лондону, в отчаянии «после ужасающих ошибок моего инструктора, которые стоили жизни моим товарищам и моей уверенности в себе как агента вместе с доверием к взрослым агентам» и под дикторскую речь о трагичных о событиях Уизбурн Милл, которые Локвуд раскопал после того, как застал меня в истерике, когда Якобс, явившись в Лондон через две недели после всей шумихи, потребовал признать его заслуги как преуспевающего инструктора. Я не очень помнила, что происходило там потом, но на следующее утро я проснулась, свернувшись клубочком в комнате Локвуда, пока сам Энтони с Джорджем внизу взрыли архив, разжившись десятками папок, архивными статьями и прочим, успели проесть плешь Главе Департамента ДЕПИКа (нашему любимому Барнсу) и открыть полноценное расследование в отношении Якобса. Как они это успели организовать за чуть больше, чем пять часов — остаётся для меня загадкой, но факт того, что вскрылось еще больше его ошибок, которые стоили детям жизни… Я не знаю, сколько я проплакала, сидя в ВИП-палате больницы Кингс-кросс, куда Локвуд перевел всех пострадавших от призрачного касания из нашего городка, держа Норри за руку и рассказывая о том, что они были не единственными, но это больше не повторится никогда. Потому что Якобс совершил суицид в тюрьме. Но правда уже была доказана. В себя я пришла, почувствовав, как Локвуд обнимает меня за талию, крепко держа за руку, и мягко проминает мышцы ладони, не отрывая взгляд от телевизора, где родители Норис рассказывали, какими мы были детьми, как росли и показывали постыдные фотографии нашего детства в холле больницы. Чувствуя на себе сопереживающие взгляды команды, я решительно тряхнула головой, перематывая нахрен это всё. Потому что, как говорит Фло: дай Локвуду пиздеть — распиздит вообще всё, кроме собственных секретов. Промотав случайно сразу до Кум Кэрри Холла, я решила не заморачиваться, расслабляясь на своей «жердочке» (в голове ехидничал Череп, что будь задница у меня поуже, подлокотник не был бы жердочкой), с интересом наблюдая за действиями «нас» на экране. — Как точно они отобразили красную комнату, — заметил Джордж. — Прям точь-в-точь! — Джордж, это снимали в Кум-Кэрри Холле, если ты не заметил. — отвернувшись от Каббинса, Киппс перевел взгляд на чеку от того самого греческого огня, которая у нас висела вместо выключателя на настольной лампе, словно в немой мольбе спасти его от прозаичной недальнозоркости нашего товарища. — Тебе-то откуда это знать? Ты задницу Фиттис в тот момент целовал! Пока мы кровью и потом и своими жизнями миру пользу приносили! — фыркнул Джордж, запихивая целую пригорошню попкорна себе в рот. И когда только успел приготовить?.. Хотя чему тут удивляться. Это же Джордж. Собирающегося возмутиться Квилла перебил грохот с экрана, где я уже нашла тайный ход, и мы ввалились в катакомбы бывшего монастыря. Наши переругивания и постройки теорий заговора были эпично разбавлены войной с паутиной и драматичной сценной с Сэмом Падли, и эпичной тишиной после моей фразы о том, что нас там что-то ждет. Вот чего там отродясь не было, так это того, что мы развели целую полемику о том, может ли это быть той самой кричащей лестницей или нет. Очнулась я от терзаний стыдом о том, что агент себе подобного позволить не может, да и смысл спорить, если мы все знали что это и есть та лестница на моменте завывания бывших служительниц церкви. — О-о-о, до сих пор помню эти мерзкие завывания тех монашек! Нет, ладно, мужской церковный хор прославляющий Сатану звучал на самом деле круто, чисто и даже вдохновляюще (если не считать громкости), но ровно до того момента как они начали резать монашек, — застонала я. — Ну вот зачем так орать, пока убивают? Ну ничего же от этого не изменится! Да и после смерти тем более! Чего орать-то? — Тебе легко говорить. Ты-то живая, — заметил Джордж. — А ты не слухач! Ты-то этого не слышал! — резко обернулась я к Джорджу. — Учитывая, как часто ты пытаешь сдохнуть на задании, я тебя, когда помрешь, обязательно спрошу. — Я тебе не отвечу, — высокомерно фыркнула я. — Я найду Черепа и надаю ему по его костлявой морде за то, что не возвращается. Он ведь жив, в смысле, мёртв, в смысле… Не исчез, короче. — Надежда — глупое чувство, но поэтому умирает последней, ведь дуракам везет… — устало протянул Джордж. — Не нуди, — я закатила глаза. В фильме, тем временем, «Локвуд» с «Джорджем» уже загибались от завываний, пока «я» со стекляннми глазами шла к колодцу, но в какой-то момент киношный лидер нашего агентства отшвыривает меня от края бездонного омута и со всего размаху швыряет туда греческий огонь, закрывая меня собой, когда мы фееричным полетом были отнесены ударной волной к началу лестницы. — Уиу… Бум-м-м, — издал несвязные звуки Киппс, и все странно покосились на него. — Ты дурак или да? И вот, две неподвижные тушки «Локвуда» и «Джорджа» лежали на земле, а «я» тщетно пыталась разбудить «Джорджа». Киношная я даже разрыдалась в лучших традиция драмы, без соплей и слюней, лишь с тонкими дорожками слез. — Но этого не было! — возмутилась я. — Враньё! Вы же дышали. Я не плакала над вашими телами, нафига? Я вас искренне до седьмого колена материла! — Возможно… Я мог им кое-чего приврать после интервью для драматичности, — пожал плечами Локвуд. — Локвуд! — Зато смотри, как прекрасно актриса выполняет роль и рыдает над якобы мёртвым «Джорджем», — ткнул пальцем Локвуд. — А в реальности она меня по щекам отшлёпала, — тут же заныл Джордж. — А Локвуда разбудила, аккуратно подёргав за плечо! — Да нихрена! — фыркнула я. — Я его сперва по почкам отпинала, потом уже за тобой пошла. — Э? — удивился Каббинс, поворачиваясь ко мне — А потом зачем трясла? — Потому что он свою жопу костлявую не двигал? — выгнула я бровь на толстячка. — Ну я и проверила, нужно ли еще попинать. — Чего тогда меня по щекам оприходывала? — обиделся Джордж. — Ты вообще-то больно бьёшь. — Потому что по такому лицу жаль не би… — конец фразы я не договорила, резко отворачиваясь обратно к фильму. Мы с Локвудом одновременно покраснели, а остальные только сдавленно усмехнулись под моим угрожающим взглядом. За время спора мы наконец дошли до момента знакомства с Шепчущим Черепом к моему великому удовольствию и грусти. — Что?! — возмутился Джордж, а затем повернулся ко мне. — Почему ты не переводила его слова?! — Я переводила, иначе вы бы вообще не понимали его слов, — фыркнула я. — А эти почему упускала?! — А стали бы вы с ним сотрудничать, если бы вы знали обо всех «эго Локвуда занимает всю запретную комнату, вот он вас туда и не пускает» и «эта жирная свинья ставила на мне опыты, о, видела бы ты, что он делал со мной в ванной»? Джордж сконфузился, а Локвуд ответил: — Думаю мы бы все равно использовали бы его, но да, ты права, уровень доверия, который у Черепушки и так не был высоким, стремился к нулю. — потом он на секунду задумался и продолжил — Хотя послушать интересно было бы. — Тогда жаль, что я тогда поберегла ваши уши. Надо было всё сказать и наслаждаться с момента появления Черепа вашими обалдевшими лицами и количеством грязных секретов, которые он мне разболтал. — огрызнулась я, абстрагируясь от определенных воспоминаний о словах Черепушки о том, что делает Локвуд иногда. — И я тебе потом, лично, особо цветастые, выскажу. На моменте битвы у могилы Бикерстаффа Киппс вдруг вскинулся, смотря как «он» легкими движениями рапиры отгоняет призрака (мы все дружно когда-то решили умолчать о его исчезающем даре, который после «выходных» на той стороне удивительным образом вернулся). — Вы заметили, что я появился в фильме только на этом моменте? До этого меня как будто почти и не было, хотя почему почти, совсем не было! Хотя я же постоянно перед вами мелькал! В архиве после дела о доме, где была убита Анни Вард, потом в Печах, да даже моя команда за вами убирала в Кум-Кэрри Холле! — Видимо, ты стал иметь значение для повествования только в этот момент? — предположила, словно в никуда, Холли. — Эй! — оскорбленно сложил руки на груди Киппс. — Поешь и успокойся. — ядовито улыбнулась Холли, подталкивая в его сторону мелко нарезанный сельдерей. Киппс буркнул что-то, но запихнул его в рот. Уровень драммы, даже не так, Драммы, в нашем агенстве повысился на зашкаливающие отметки, ведь о чудо! у нас появился секретарь. Секретарь внешность который была даже не сошедшей с обложек модных журналов, а бывшую тем эталоном, по которому формировали эталон красоты этого века, с изысканым вкусом стиля, потрясающей калиграфией, изумительным кругозором, талантам к наведению порядка и расположению к себе (и к нам) людей и дальше по списку. На секунду задумавшись, я поняла что этот список приблизительно описывает ангела. И драмма завернула на новый виток, так как ангел — Холли, был мной обнаружен смеющимся с Локвудом и Джорджем, сидя с ними за одним столом, на моем месте. После того как меня практически насильно спровадили «в деревню, ай не бей, ну ладно село, или где ты там живешь» повидать родню. «Моя» недовольная рожа взирала на «Холли» и «коллег» с экрана телевизора. Сутя по смешку Джорджа, который закончился иканием (локти у Холли, не смотря на изящность, очень, и когда я говорю очень, я имею ввиду очень острые, дажи слои «защиты» Джорджа не помеха тычку под ребра) на пополам с кашлем, на экрен я смотрела тоже с такой рожей. — Боже, как же я тебя боялась тогда. Ты на меня таким волком смотрела, что я даже не знала куда от тебя деваться! — залилась звонким хохотом Холли. — А на мои осторожные расспросы мальчишки отвечали что ты всегда такая! — трагично всплеснула руками Манро — Я даже не знала как они с тобой под одной крышей живут, не считая определенного кое-кого. — Кого? — выглянул из-за меня Локвуд с интересом выгнув бровь. — Черепа же, очевидно! — покраснев в который раз за вечер, я c силой пихнула Энтони назад в кресло. Потешающаяся с нас Холли, лишь махнула рукой на обижено бурчащего что-то о том, что его в его собственном агенстве не ценят, Локвуда, Манро продолжила копать мне могилу: — Ты меня тогда так невзлюбила, Люси. И я даже догадываюсь, почему. — она многозначно поиграла бровями. — Почему? — в один голос просили Киппс с Локвудом, а Джордж закатил глаза и запихун себе в рот пончик. Целиком. За раз. ВИдимо чтобы не ответить почему. И наверное Джордж не настолько уж и плох. — Все парни такие глупенькие. — смиренно растеклась по своему креслу Холли. — Хотя Джордж иногда прям молодец. Но не волнуйся, о наших секретах они не узнают. Женская солидарность и все дела. — Знаешь, Холли, а зря я тогда так плохо к тебе относилась. Сейчас ты мне нравишься больше всех них вместе взятых, — честно призналась я. — И честно говоря даже на троих помноженные. — Предлагаю взять в команду кого-нибудь из девочек от Фиттис, раз уж их расформировали и основать собственное агенство! — громогласно заявила Холли. — Ни взрослых, ни парней! Но под строгим взглядом Локвуда нам с Холли пришлось осечься и слегка пристыженно отвернуться обратно к экрану. За время ностальгии сюжет мощными прыжками доскакал аж до аукциона Эйкмеров. «Киппс», к его собственной великой радости, наконец снова появился на экране в сопровождении своей старой команды. — Интересно, где там Кэт сейчас? — хмыкнул Киппс. — Что, на её роль подобрали симпатичную актрису и ты наконец разглядел в ней девушку? — фыркнула я. — Ты противный, Киппс. И мы на прошлой неделе их отправили в задницу мира, аж за Шеффильд, сама, лично провожала, так что где, мы знаем. Вопрос только в том — как. Но ты сопли жевал последние три года, так что с твоим-то стажем можешь даже не надеяться что перестанешь. — на говорящие взгляды Холли и Каббинса о том, что мы с Локвудом этим занимаемся еще дольше чем Киппс и его вечная жажда найти себе девушку и мысленно показала фигу, вспоминая советы Кэт о том, как выживать единственной адекватной в компании из четырех пацанов. Её советы удивительным образом помогали, так что когда Локвуд пару месяцев спустя развала Фиттис выцепил команду Киппса вместе с парочкой других агентов и позвал к нам, мы с Холли приветсвовали их с распростертыми руками. (Ну и еще возможно потому что большой толпой закрывать «окна» на ту сторону, которых сообщество «Орфея» натыкали аж восемь штук по всему королевству явно веселее, чем нашим отрядом инвалидов в две калеки и три чумы). Экранные «я» и «Холли» разругались, и всё полетело к чертям. Прямо как мы любим. Громко, жутко и немножко смертельно. Настолько в стиле Локвуд и ко, что дыльше только прогулки на ту сторону. Полтергейст вышел из-под контроля. — Эх, кто бы знал, что после той ругани мы с тобой станем лучшими подружками? — вздохнула Холли. Я усмехнулась, пожав плечами и кидая ей многозначительный взгляд: — Ты учитывай что между «лучшими подружками» и той ссорой почти год прошел. Манро на меня только рукой махнула, закатив глаза. Тем временем, в фильме «я» уже увольнялась из «Локвуд и ко». Локвуд, выслушивая вопли «меня» сидел угрюмой тучей, а Холли и Джордж бросали на него настороженные взгляды, пока я сравнивала режисерское творение и реальные воспоминания. В творении было слишком много криков и обвинений, в воспоминаниях было слишком много усталого шёпота, обисиленных просьб и полуразумных пустых доводов. — Знаешь, Локвуд, — совершенно внезапно, едва слышно прошептала я, но на фоне апатичного «Локвуда» который серой тенью лежал по перек «моей» кровати в мансандре под меланхоличную музыку, это услышали все. — Я жалею о том, что ушла когда-то, каждый день. Я не могу сказать что это было правильно, но и ошибкой назвать не могу. Я все еще верю в то, что поступила тогда верно. Это не значит что я не жалею, о, господь, жалею и еще как! Но… Локвуд осторожно переплел наши пальцы, мои горячие и свои ледяные, и просто на секунду прижался лбом к моему плечу, обнимая со спины и практически роняя себе на колени. Но уже на следующей сцене фильма он отстранился, садясь ровно и вновь занимая руки чаем. Я молча уселась по удобнее, тоже концентрируясь на происходящем на экране. А на экране Локвуд уже уговаривал меня встретиться с Марисой Фиттис. — И вот он — тот самый момент, когда всё пошло коту под хвост. — заметил Джордж. — Если бы не он, мы бы никогда не разоблачили всего этого заговора, — сказала я. — Зато я, может, остался бы не покалеченный, — драматично заметил Киппс. — Тебя слегка задела та пуля! — закатила Холли. — А вид на себя напустил такой, будто тебе ногу оторвали! Вон, Локвуд тоже отхватил, учитывая еще те два раза прошлой осенью — трижды! — Ну так это Локвуд! — как о чем-то очевидном возмутился Киппс. — Боюсь, он дело говорит. — заметил Джордж. Экранная «я» ворвалась в дом на Портленд-Роу, истекая кровью, перепугивая «сотоварищей» до полусмерти и возвращаясь в «Локвуд и ко» рабочей\боевой единицей. Режисерское творчество как-то опустило момент долгой притирки обратно, Локвудского шантажа (до сих пор бешусь при мысли об этом) и всего того вороха драммы, которое мое возвращение спровоцировало (до сих пор расхлебываем). Далее события в фильме пошли настолько сумбурно, что нам пришлось пару раз ставить на паузу или даже перематывать, чтобы понять что происходит, и вот спустя едва ли семь сцен мы с Локвудом уже стояли внутри жирных металлических цепей в тех самых накидках и призраки кружили вокруг нас. Рижисерское творение гораздо больше напоминало какой-то балет, на который меня пару руаз затаскивал Локвуд, чем на реальную ту сторону, но реальность словами не описать, так что балет, так балет. — Ну пусть ещё засосутся сейчас. — застонал Киппс, который жаждал дальнейшего развития событий где он принимал участие. — Да, вырезали нашу боевую сцену ради мелодрамы! Кому вообще это интересно? — фыркнул Джордж. Я уже хотела было возразить, что мы так-то тоже кое-чем важным занимались там, но Холли меня опередила: — Давно ты читал женские журналы, Джордж? — Э-э-э, на прошлой не… В смысле, не читал. Я читаю научные журналы. — Конечно. — я закатила глаза — Как будто у нас не один почтовый ящик на всех. — В любом случае, пара Локвуда и Люси едва ли не самая обсуждаемая в обществе последние полторагода, как будто не ты мне помогал сжечь письма с угрозами от недалеких куриц которые повелись на аристократичную мордашку этого сноба. — неуважительно ткнула сельдерем в Локвуда Манро. — Что?! — воскликнула я. — И никто мне не сказал?! — Я думала, ты знаешь! — ответила Холли. — Откуда?! Я, в отличие от Джорджа, не читаю женских журналов из научного интереса! И почту не собираю! — развела руками я. — И слава богу! — Но это действительно научный интерес! — почти одновременно откликнулись Холли с Джорджем. — Конечно-конечно, — мои глаза ушли в закат. — Киппс? Локвуд? А вам что известно? — Само собой. — устало прикрыл глаза Киппс, тяжко вздыхая. — Само собой. — Вот гад, и ведь молчал! — я покачала головой. — Холли тоже молчала! — Холли — моя подруга, а ты — рыжий придурок! Никакой пользы от тебя! — Я очень забавный! — Возможно, все смеются над тобой, а не с тобой, Киппс. — подкинул идею Джордж. Локвуд очень подозрительно молчал. — Поверить не могу! И ты знал! — я напустилась на него. — Вообще, да. — усмехнулся Локвуд. Джорджа с Квиллом которые одними губами дружно скандировали «И вдохновлял! И поддерживал!» мне видно не было. — И ни словечка мне? — Никто не знал, что ты такая изолированная тупица. — решил таки влезть Киппс. — Пошёл в зад! — Чей? — Какая интеллектуальная шутка, Киппс. — закатила глаза Холли. — Если ты думаешь, что ты забавный, открою тайну: тебе кажется. «Наши» приключения тем временем продолжались, и вот мы уже вернулись с той стороны. Я накрутила на палец одну из своих седых прядей чисто машинально, а потом осмотрелась. У других они не были так заметны, потому что они провели на той стороне меньше времени, даже не смотря на то что мы зачищали оставшиеся восемь «окон» всеми вместе. Явственно седина была видна только у меня и Локвуда. Но когда я покосилась на него, мой взгляд встретила лишь тёмная шевелюра. Даже не успев подумать, я запустила пятерню в мягкие шелковистые волосы, застваляя Локвуда вздрогнуть и перебирая их и пытаясь разглядеть хотя бы седой волосок, но среди темно-каштановых прядей не мелькало ничего пепельно-белого. — Локвуд? — тихо спросила я, словно зачарованная продолжая медленно расчесывать густые темные кудри. — А? — Ты что, закрашиваешь свою седину? — Э-э-э… Ну да. Не совсем сочитается с моим образом. — как-то беззаботно пожал плечами Энтони. — А мне нравится моя седая прядь. Я в такой же цвет покрасила ещё несколько, и получилось трендовое окрашивание, — заметила Холли. — Твои прядки, кстати, тоже выглядят очень симпатично, Люси, особенно та, у лица. При упоминании той самой пряди я вновь, который, мать его, раз за вечер, почувствовала что краснею, потому что Локвуд после закрытия окна в Хелстоне взял себе в привычку ее целовать при прощании. — Спасибо. — скомкано поблагодарила я. — тебе тоже очень идет, особенно когда ты подвязываешь волосы в высокий хвост той сатиновой лентой. Через минут семь мы наблюдали за штурмом людьми Винкмана нашего дома. — И всё-таки классно мы это придумали — спасаться на другой стороне, — гордо хмыкнул Киппс, наблюдая как бандиты в растерянности мечутся по дому. — Я придумал. — поправил его Джордж. — Мы помогали! — прведно возмутилась я. — Но вы же не такие умные, как я. Основную часть всё равно я делал. — Вот уж спасибо! — возмутилась Холли. — Ты вообще лежал в кровати и не двигался, — проворчал Киппс. — Хотя, в целом, как обычно. — Меня избили! — Сути не меняет. — ответил Киппс. — Главную состовляющую этой идеи придумал все же Джордж. — неожиданно вмешался Локвуд. — Ага. И ты до сих пор не увеличил моё жалование. — вспомнил старый аргумент Джордж, хотя теперь у нас жалование было космическим, ибо мы как-то за раз заняли почти всю нишу опустошенную Ротвеллами и Фиттис, после их падения. А поскольку нас было очень мало (двадцать человек не в пример меньше почти семитысяч) мы вдруг осознали себя «элитным» агенством, к которому обращается даже Корона и к которому очередь занимают за полгода. Нет, это конечно не мешает нам брать заказы типа той же миссис «семь-фамилий-мужей-и-ещё-три-в-догонку» и ее ненавистного ночного горшка, но факт того, что наша планка внезапно взлетела до уровня «спасаем Британию между вечером вторника и утром среды» и до «Её Королевское Величество Елизавета Вторая личным письмом пригласила нас на воскресный бранч второй раз за месяц» внезапно сильно прибавляет к экономической состовляющей заказов. Так что Локвуд, после того как мы отремонтировали и отреставрировали наш старый дом, бодренько прикупил соседние, Портленд-Роу 32, 34 и 36, превратив последний в офис, а два других — в жилые дома для остальных ребят, с больши тренировочным полем на бэкъярде и беседкой под виноградниками. Локвуд многозначитольно замолчал, но скосил взгляд на почти неприметную дверь в коридоре, ведущую в соседний дом, в личную лабораторию Каббинса. У Каббинса хватило совести смутиться. Постепенно фильм подошёл к концу. — И всё-таки хороша была наша история. — вздохнула Холли, устало зевая и потягиваясь. — Почему «была»? — спросила я так же сонно заваливаясь на Локвуда, который был подозрительно доволен и бодр, для бессоной ночи и дня, полного копания в архиве. Посмотрев на часы и видя стрелку, гордо показывающую на четверть до девяти, я мысленно застонала. У нас обязательная тренировка фехтования под муштрой Локвуда и Фло в двеннадцать и я буквально успею только начать засыпать. Чёрт. — Ну, такого же больше не будет. Как тогда было. — добавила Холли — И, честно говоря, не надо. — Это не значит, что не может случиться чего-то покруче. — резко дернулся почти спящий раньше Киппс. — Например, Холли, не хочешь сходить поужинать сегодня вечером? — К Арифу? Спасибо, откажусь. Поведи туда Кэт Годвин когда она вернеться. Бедная девочка. — Нет, ну, может… — Всем чао! — громко сказала Холли, ставя точку в бесполезном разговоре и всавая с кресла. — Пойду спать. — она мимолетно обняла меня на прощание, подхватила свой серый кашемировый кардиган с комода в прихожей и рыбкой выметнулась в коридор ведущий к ее недавно отремонтированной спальне в 32 доме. Киппс посмотрел ей вслед недоуменно. — Ну что я делаю не так? — задумчиво спросил он. — Что мне сделать, чтобы хоть какая-то девчонка согласилась сходить со мной на свидание? — Не быть придурком? — предположила я. — Ну, и сбрить эти ужасные девственные рыжие усики под твоим носом. — Если я сбрею их, ты сходишь со мной в кафе? — А если я их отращу, то ты перестанешь меня звать? — вяло огрызнулась я. Локвуд за моей спиной был теплый и твердый и заснуть на нем с каждой минутой казалось все более заманчивой идеей. — Я утрою свои ухаживания! — прыснул Киппс и я ему полусонно отбила пять, когда Квилл пошел на выход в сторону спален. — Знаешь, Киппс, твои старания вызывают только жалость. — сочувственно похлопал его по плечу Локвуд. — Возможно, с мальчиками тебе больше повезёт. — скабрезно осклабился Локвуд. — Ну, вот с тебя как раз и начну. — закатил глаза Киппс, вздергивая Джорджа на ноги и напоминая Каббинсу о том, что он обещал испеч любимый пирог Боунс к её приходу. — Твоего-то проклятого Чейнджера, Киппс, ты чего раньше молчал? — смешно округлил глаза Джордж — У нас не хватит яиц и мало сливок, чтоб вам всем икалось! Черт, черт, черт! Квилл, мне плевать, устал ты, нет. Ты сейчас же идешь за покупками! А я начну замешивать тесто! — и необращая внимания на умоляющие о свободе глаза рыжего, Каббинс потащил покорного Киппса прочь из гостинной. Когда дверь захлопнулась, Локвуд повернулся ко мне: — Люси… — М? — с тяжким вздохом я подняла голову с плеча, на котором удобно устроилась, садясь ровно и оборачиваясь к Локвуду. — Почему ты не хотела сходить в кафе с Киппсом? — вскинул бровь этот идиот. — Потому что он похож на мопса. И чавкает как свинья. Просто гадость. — продолжила недавний спектакль я. — Нет, я имею ввиду… Он же не нравится тебе?.. — Локвуд, ну ты совсем дурак? — устало простонала я, закрывая лицо руками. — Даже уже газеты видят, как мы смотрим друг на друга! Да даже Его Королевское Высочество принц Филипп невзначай интересовался когда у нас будет свадьба! И как мы назовем детей! И могут ли они присутсвовать на их крещении! Локвуд несколько испуганно поджал губы. Кажется, он не ожидал такого напора. — Я… не подумал. — Ну вот уж подумай, пожалуйста. На досуге. — смотря на секунду застывшего Локвуда, я невольно задержала дыхание, видя шальной оскал, расплывающийся на аристократичном лице и опасный блеск в глазах. — Хм, я не только подумаю. — лукаво улыбнувшись, Локвуд сдернул меня с подлокотника кресла, на котором я пригрелась, к себе на колени, крепко обнимая за талию и переплетая пальцы правой руки, сгоняя сонливость как греческий огонь фантазма. — Но и обязательно приведу мысль в жизнь. Подняв наши сплетенные руки, Локвуд оставил легкий поцелуй на моём безымянном пальце, после положив мою руку себе на гладкую щеку (и когда побриться успел?) и медленно вплел пальцы в мой небрежный хвост, окончательно растрепывая скудную прическу. Откидывая голову назад на сильные пальцы, которые начали осторожно массировать затылок и основание шеи, я и не заметила, когда Локвуд склонился за мной, упираясь носом чуть выше адомового яблока. — Но сперва ты мне ответишь на пару важных вопросов. — я невольно содрогнулась, когда горячие сухие губы прошелестели над кромкой моей водолазки, обдавая горячим дыханием чувствительную кожу на шее, чувствуя бегущие по спине мурашки и встающие дыбом волоски на шее. Явно заметивший это Локвуд лишь мягко посмеялся, прижавшись сухим поцелуем к родинке на белой шее, подув на это место для пущего эффекта. — У тебя вроде были вопросы, разве нет? — раздраженно я дернула его за волосы прочь от своей шеи, смотря сверху вниз на довольного собой Локвуда в попытке скрыть смущение. Энтони посмел в ответ только ухмыльнуться, кладя раскрытую ладонь мне на грудь, под самое горло, что бы кончиками пальцев накрыть выпуклость медальона, а основанием руки умоститься наперемычке лифчика. — Первый. Ты всегда его носишь? — Сапфир? Всегда. — я попыталась изгнуться, чтобы отстраниться от этой горячей ладони, только чтобы Локвуд притянул меня обратно за талию и склонился вслед, заставляя откинуться назад и не падать только из-за его поддержки. — И второй. А со мной в кафе сходишь? — нависая надо мной и собирая в складки мою водолазку на пояснице, Локвуд ехидно продолжил, упираясь острым подборотком на пару дюймов ниже яремной ямки, пока шаловливые пальцы его руки с моей груди перекочевали на пояс юбки. — Я вроде бреюсь, да и на мопса не похож… — Я подумаю, мопс. — чувствуя как печет щеки и напрягаються против моей воли бедра, я оттолкнула Локвуда, стекая с его коленей и поправляя юбку и кидая злой взгляд на абсолютно довольного собой Локвуда. Поймав мой взляд, Энтоли лишь усмехнулся мне и легким прыжком вкочил на ноги, потягиваясь и скалясь. — Так же, как я над поцелуями? — приобнимая меня за талию (если рука Локвуда случайно очень легко соскользнула на бедро, ни я, ни он этому значения не придали), наш невозможный босс и возможно мой будущий парень повел меня прочь из комнаты. — Зависит от того, до чего додумаешься ты, — съязвила я в ответ, выходя из гостиной, залитой полуденным солнцем, не видя легкого мерцания позади. Череп, мерцая пустыми глазницами, перевел взгляд на ростовой портрет Агенства Локвуд и Ко, смотря на улыбающиеся лица детей, к которым он удивительным образом успел привязаться. У них все будет хорошо. Не без проблем, но они справяться. Возможно пару раз окажутся на грани, но тогда он обязательно будет рядом, чтобы их оттолкнуть. И когда придет их время, он встретит их там. Но сейчас они здесь и у них вся жизнь впереди. Улыбнувшись, Череп, носивший когда-то имя Артура Митаса, внебрачного (и единственного, если уж на то пошло) сына Руфуса Кэри, посмотрел на собственный источник, тоже изображенный на портрете, лежащий на подушечке на коленях у Люси, которая сидела на подлокотнике кресла Локвуда. И он впервые почувствовал что у него есть семья.***