Упущенное яблоко

На уме у путников вечно разные мысли. Кто-то пытался наперёд просчитать ходы, каждый поворот, сам финиш и даже что-то после, другие же отвлекались всевозможными мелочами: от воспоминаний о доме до мечтаний о новом пункте назначения. Если шла компания, то было и вовсе просто, разговор сам собой возникал, как и трудности. А одиночкам нужно было развлекать себя самостоятельно. И не ясно ещё, кому хуже: кто вечно жил и бродил так, или кто на время был вынужден стать отрешённым от мира? Эльф несколько дней добирался до Утехи. Пока Рейстлин возвращался в Истар, чтобы окончательно вклиниться в доверие к белым магам, Даламар был вынужден держать в голове текст письма, что немедля стоило отправить лично Пар-Салиану. По мимо этого, добавлялись задания и от конклава. Так учитель ещё приказал не терять из виду жрицу, что направлялась к нему. А путь лежал через рощу мёртвых, хотя до неё дожить бы. Такое количество дел нисколько не шокировало тёмного эльфа, однако раньше их можно было решать в тёплой комнате, под надёжной крышей и свечами, воск от которых изредка капал на пергамент. Теперь же защитой служили листья, светом и теплом — костёр. Тихо не бывало. То ветка хрустнула, то ветер свистеть и играться начинал, а птицы ему отвечали песней. И в голове Даламара покой не наступал. Давно он не бродил в одиночестве столько дней. Наткнувшись во второй вечер на лесных бандитов, ученик мага не растерялся, только закатил глаза. Как же наивны были ребята, думая, что втроём одолеют эльфа. Да, может, он и не выглядел устрашающе, не был сложен как вояка, зато обладал умом, талантом и проворливостью. Смертельно опасный, кошмарно могущественный — Даламар не стал добавлять трупов, только лёгонько напугал последствиями, возможно, помучал, зато все уяснили, от кого стоило держаться подальше. Так он защитил Крисанию, пока та шла вовсе другой дорогой, а отвлечённый эльф даже не заметил этого. Выйдя на тропу, что вела напрямую из чащи в город, Даламар вздохнул, придаваясь смутным воспоминаниям. Он некогда тут бывал, только, уже все события стёрлись из головы, остались лишь отрывки, да картины, нарисованные словами братьев Маджере. Скорее, даже лишь одного из них. Тишина, даже ветра не было, видимо, тот тоже устал за трое суток. А на полупесчаной дороге не было никого, утренний туман сбегал из поселения, открывая эльфу всю Утеху. Словно он позволял гостю пройти, намекал солнцу, чтобы оно указало дорогу. Приметно, что ни один дом не был похож на другой. Отличалась древесина, стёкла, расположение. Свет не горел, да и не было нужно, жители только готовились проснуться, хотя, быть может, кто-то уже и осилил выйти наружу. Заприметив нечто огромное, возвышающееся на двенадцать метров над землей, Даламар замер. Он зевнул, но быстро одёрнул себя, выпил воду и с грустью заметил, что не осталось припасов. От ярких окон, что выделялись средь густой листвы отражались лучи, но и они не помешали прочесть табличку «Последний приют». Пахло довольно обычно, древесина всё перебивала, однако, чем ближе маг был ко входу, тем отчётливее становились запахи прошедшей ночи: вино, смрадное дыхание, впитавшееся в стены, картошка и специи. Внутри было пусто. Даламар не стал пробираться через окно, зашёл, не удосужившись даже постучать. Он держал в голове две главные задачи: узнать, была ли здесь светлая жрица, и добыть бумагу с пером. Вторая задача показалась легче. Даже не понадобилось бы встречаться с людьми. Потому, сняв капюшон, эльф подошёл к шкафу, где лежали книги и свитки, и пустого пергамента там не нашлось. Только он обернулся, как увидел длинноволосую кудрявую девушку с полотенцем в руках. — О, господи. — выдала она, едва заметив нежданного гостя. На вскрик он никак не ответил. — Заблудились? Вы, кажется, не местный. — Нет. Ищу кое-что. — В нашей гостинице? Я бы дала, что нужно, присаживайтесь. Зашли опохмелиться? С утра часто такие приходят. — Кхм, — сделав пару шагов в сторону окна, ответил Даламар. — Нет. Откажусь. — Рассольчик, если что, всегда имеется. — Допустим. Тика, официантка «Последнего приюта», немного понаблюдала за странным гостем, что неподвижно стоял, оглядывая стекло или то, что было за ним. Она махнула рукой, ожидая, что, если понадобится, сам попросит что либо. Девушка налила себе немного воды, достала поднос, куда сложила небольшую тарелку с остатками фруктов, графин с вином, несколько кружек. Опытная, чувствовала, что скоро заявятся местные. — Выглядите стран… уставшим. Не спалось? — Долго бродил. А что? Так всё плохо? — Ну, подправить всегда можно, особенно, если поесть хорошо. Но и спать необходимо, так все силы пропадут, ни какой Бог не поможет. — А как тут обстоят дела со сном? — с каменным лицом, но интересующимися глазами спросил эльф, подглядывая за Тикой. — У местных-то? Всякое бывает. Роща мёртвых, тем более, рядом. У путников кошмары снятся с непривычки. — Следующие слова девушка пробубнила под нос, хотя, чуяла, что гость услышал почти всё: — Таких особенно насмотришься, точно кошмары будут. — Хотите сказать, местным они не снятся? — Отчего же? И такое случается. Но всё поправимо. — Да ну? — Да. На другой бок перевернись, так и спокойнее будет. — Удивительная простота. И воцарилось молчание. Тика хотела было ответить на колкий выпад гостя, однако быстро сообразила, что это превратиться в ненужную полемику, состоящую из пустых саркастических слов, что только потратит драгоценное время. Что до Даламара, то и он не спешил открывать рот, сперва ждал, но спустя минуту, когда женский голос так и не прогнал относительную тишину комнаты, обернулся к хозяйке окончательно. Присев на ступеньки, скрываясь в тени, эльф поставил локоть на колено, а подбородок положил на кулак, сверля взглядом Тику, что по началу не обращала на это внимание. Сидел себе и сидел, а ей ещё вино, воду разливать по графинам, отмывать чашки, что остались с ночи, готовить свежую картошку. Дел столько, что Тика едва бы заметила самого Паладайна, вдруг спустившегося в Утеху. Но, когда работа шла полным ходом, девушка таки обратила внимание на путника, любопытно уставившегося на неё. Именно на неё. На лице Даламара стала заметна лёгкая ухмылка, которая вполне могла перейти в смешок, если бы тот не был настолько сдержан. Тика донесла второй поднос с посудой до стола, громко поставила, начав в ответ неотрывно глядеть на странника. «От слова странный,» — пронеслось в её голове. — Всё ещё хотите пообсуждать кошмары? — силами мудрой женщины гляделки прекратились. Вроде. — … — Что? Если задумываете нечто коварное, можете идею эту сразу отбросить. Мы сами за себя постоять очень даже можем. И не советую требовать доказательства. Так ни волос, ни ушей не останется. — … — Вам, может, всё-таки, рассольчику? «Паладайн, пусть твоя жрица скоро прибудет» — Мне тут подождать кое-кого надо. А не распивать… рассолы. — Ждите. — И вновь себе под нос: — Надеюсь, недолго. Даламар медленно встал со ступенек и приблизился к столу, где Тика играла с яблоком, поставив графин с вином и начав вытирать старые пятна. — А что-то ещё у вас найдётся? — Вам полный список? — Как хотите. — Вино, яблоко. — Эльф чуть закатил глаза, хмыкнув. — Что? Здесь только я и яблоко. — Обойдусь. И только он собрался уйти, как вспомнил, для чего вообще приходил изначально. Можно было так эффектно закончить разговор, оставив о себе лишь воспоминания, без имени и статуса. Говорили бы о необычном путнике, что развеселил рутинное утро хозяйки кабака, который исчез также быстро и без слов, как появился. А теперь, легенда стёрта в порошок, развеяна над морем. Память от усталости стала слишком подводить Даламара. Благо, ещё не забыл дороги лесные, не то совсем бы худо было. — Кхм-кхм, бумаги и пера не найдётся? — Всё будет, будет. Присаживайтесь. Эльф отряхнул капюшон, или пытался им обветриться, потому как солнце нещадно приставало к тому, кто одет был во всё чёрное. Тика ушла, но тишина не успела даже начаться, как первые громкие разговоры слишком весёлых для утра людей донеслись с улицы. Топот, хлопки, смех юных дев и хохот басистых парней. Даламар нервно катал яблоко по столу, стараясь не отвлекаться хоть в этот раз и удержать в голове слова, что вот-вот лягут на бумагу. Со стороны лестницы раздался шум. Даже грохот. Обеспокоенно оглянувшись — вдруг хозяйка упала, а вина на госте, что направил за злополучными мелочами — чёрный эльф увидел человеческое тело. Но не женское. «Она и вовсе в другую сторону ушла,» — вспомнил Даламар. — Карамон! — крикнула Тика скорее не беспокоясь не о целости мужчины, а проговаривая, мол, опять ты за своё. — Ваши бумага и перо. Пробормотав и отдав вещи путнику, девушка побежала к лестнице, хотя Карамон уже и сам встал. Несмотря на то, что мужчина стремился говорить так, чтобы слышал весь кабак, жена его осадила. И быстро. Даламару даже было интересно, каким образом, ведь, её слова слышать не довелось. Крепкий воин не слишком-то твёрдо стоял на ногах. Тому виной было нисколько не плохое спальное место или разговоры на первом этаже. Вино — вот и весь ответ. А, может, и нечто иное, но схожего мотива. Едва усадив нерадивого мужа за стол, напротив занятого, но интересующегося эльфа, Тика вновь ушла, ворча что-то под нос. Даламар и не думал поднимать голову, и без того допустил ошибку в слове. Зато Карамон быстро без жены решил показать всего себя. После того как потянулся, выпил воды, зевнул, ещё раз потянулся, протёр глаза и огляделся. Мужчина негромко стукнул ладонью по столу, так, чтобы звука не было, а чернила затряслись, и взглянул на гостя. — Ну и чудище, — случайно сказал вслух Карамон. — И не поспоришь, — на выдохе едва слышно ответил Даламар. — Что-то нужно? — О, люди собираются, это хорошо. Хоть что-то хорошее. А ты что делаешь? — Пишу письмо. — А-а-а! Письма — дело хорошее. Да только мало они этого «хорошего» приносят. Вот, отправил последнее письмо я брату. А что в ответ? «Чёртовы Маджере,» — подумал эльф. — Молчишь? Да кто бы подумал, что брат родной ответит так… не ответил, ведь, считай, вовсе. Не распечатал даже, просто сказал, что нет у него брата. — И вновь удар по столу. — Нет брата! — Карамон! — раздался крик Тики. Его вполне хватило, чтобы заставить мужчину сесть и протрезветь. Немного и ненадолго. Девушка мигом оказалась рядом со столом, щурясь от единственного солнечного луча, что попадал прямо на лицо. Отряхнув подол юбки, Тика скрестила руки на груди и недовольно взглянула на мужа, что ощутил некое подобие страха. И это ещё сковородка была вне зоны досягаемости. — Карамон, ты ведёшь себя дико. Даламар оторвался от письма, вновь начав играть с яблоком. Его забавляли обыденные людские ссоры, бытовые, не военные. Проблемы, казавшиеся тем утром настоящим морем, хотя, стоило чуть отойти, чтобы увидеть, что это — лишь лужица, а море только будет наступать. И не было желания задуматься в ближайшую минуту об учителе, о его планах на мир и Богов. Вчерашние пьяницы бубнили за одним столиком, компания молодых парней и девушек весело обсуждали что-то за другим. А рядом с Даламаром тем временем шла тихая, незримая битва любящих мужа и жены. — У меня так картошка сгорит вся, — подытожила Тика спустя минуту, не в силах дальше что-то объяснять мужу. — До картошки бы что-то дала. Я же… воин, как-никак. «Скорее, никак» — Хоть, яблоко бы… О! — Карамон потянулся к зелёному фрукту, что соблазнительно лежал на столе в свете солнечных лучей, но не успел коснуться и кончиком пальца. — Э-э, нет. Нечего отбирать у гостей еду. — Да ты разве собирался есть? Пиши, что там писал. Воин вновь потянулся за заветным яблоком, однако эльф не стал поддаваться. Из-за резких движений Карамона, перо упало на пол, однако незаконченное письмо получилось удержать. Гости не стали оборачиваться на шум, будто знаменитый на всю Утеху Маджере раньше был тише и скромнее. — Хотел бы — съел бы давно. Нечего выпендриваться, — гаркнул Карамон. — Когда по утру приходишь в место, куда идти не хотелось, мало что может доставить удовольствие. Но нужно от жизни брать всё. А от кабака — яблоки. — Поставь-ка на сто. Будем решать честно. — С чего вдруг? — Я тут не последний человек. В отличие от тебя. — Какая мне разница? Да и в каком смысле ты это говоришь? — Во всех. Мужчина вынул меч. Держал довольно уверенно его, хотя рукоятку схватил не с первой попытки, лезвие стал медленно направлять в сторону гостя, что абсолютно не реагировал, пока кончик острия не был в паре сантиметров от ушей. Пытаясь сохранить невозмутимое лицо, Даламар смотрел прямо в глаза «сопернику», но всё же нервно сглотнул и стал класть яблоко на стол. Карамон усмехнулся: — Ушки береги. — Ты убедил вступить в спор. Я слушаю, что предложишь. — Какой ещё спор? Мне поесть надо, а не языком чесать со всякими… эльфийскими. Брат мой с такими же водится, его ученик ещё пострашнее тебя будет. — Если знаешь, что магией могу владеть, с чего вдруг мечом махаться решил? Знать должен, воин бывший, что не поможет. — Какая теперь-то разница, — Карамон положил меч у стола. — Когда у меня… Даламар, подоткнув щёку кулачком, щёлкнул пальцами и запустил лёгкое тёмно-серое облако дыма прямо в нос мужчине. Закашлявшись, Карамон выронил яблоко раздора, что лишь мгновение назад оказалось в его руках, и начал быстро тереть глаза. — Да к чему тебе оно? — раздражённо продолжил воин. — Сразу бы съел. — А тогда не хотел. — А сейчас, значит, захотел? — спросила Тика, стоя за спиной Эльфа. — Может, и захотел, у вас выбор невелик. Что там ещё, вы говорили, кроме яблок-то есть?.. — Неважно, — оборвала девушка усмехающегося Даламара. — Устроили спор, как малые дети, ей богу. Карамон, у нас ещё корзина таких яблок. — Мне с этим разобраться принципиально. Дверь в очередной раз открылась. Тика обратила внимание на гостью, что сильно отличалась от местных девиц. Походкой, осанкой, даже энергией, словно, девушка была наделена особыми силами. Прежде, чем подойти и поприветствовать, хозяйка кабака произнесла: — Хотите яблоко, путник, так, начните есть. — Я из рук выгрызу, — прошептал Карамон. Тика уже этого не слышала. Она успела сделать лишь три шага от стола, как гостья уже оказалась рядом. Чёрные волосы цвета вороньего крыла мягко лежали на хрупких плечах, добрая улыбка украшала молодое лицо, а глаза выдавали усталость, которую так хотела спрятать девушка. — Приветствую вас добрые люди, — нежным голосом произнесла незнакомка. — Чем-то можем вам помочь? — Я иду опасной дорогой. И ищу проводника через рощу мёртвых. — Госпожа, вы сошли с ума. Присядьте лучше, отдохните. Зачем вам туда? Гибель лишь ждёт. — Судьба меня там ждёт. . Крисания — мой имя. Я жрица из храма Паладайна. И дело важное. Ждут меня в башне Высшего колдовства. Решилась я искать помощи здесь. Коли не найду, так и сама отправлюсь. Ждать некогда. Важный разговор продолжался, прерываемый очередными: — Посмей только письмо тронуть! — Полтора метра угрозы, что ты сделаешь? — Говорит тот, кто не может втянуть живот? — Зато ты скоро научишься уши втягивать. Тика старалась не подавать виду, что там спорят взрослые, одного из которых она даже знала и звала «мужем». Но в голову пришла идея. — Может, муж мой поможет вам. — Кто? — Маджере. Карамон Маджере, славный воин. Он точно вас проводит, никаких угроз не встретите. А одной, госпожа, откажитесь лучше. — Маджере? — Да, вот он. Девушки подошли к столу. Картина сохранялась та же, двигались лишь две фигуры, сидящие на стульях. И то не долго. Эльф и человек словно стали мериться силой, устав напрягать языки, сцепились ладонями, да пытались один другого повалить. Не так, чтобы полностью, лишь руку соприкоснуть с деревянной поверхностью. — Ты сколько писем написал, раз рука такая здоровая? — Карамон. — А ты попробуй колдовать по десятку раз на дню. Тьфу. — Убери руку-то, поправь волосы, раз уж в рот залетели. — Обойдусь. — Ну, если поел, то я тогда… — Карамон! Отвлекись хоть немного. У нас в гостях — жрица из храма Паладайна. — Добрый вечер, — только и кинул в ответ мужчина. Эльф ему был интереснее в тот момент. — Кажется, прославленного воина здесь мне не встретить, — сказала Крисания. Она на секунду склонила голову перед Тикой. — Спасибо за прием, дальше я сама. — Ты так и будешь сидеть? — спросила хозяйка кабака, когда жрица развернулась. — С ума сошла, что сказать? — А ты что застыл как столб? Она же пошла одна. — Пожелай хорошей дороги. — Ты мужчина или кто? — Жена! Отстань, не до тебя сейчас… Ага! Получилось. Карамон радовался победе над эльфом, пока тот потирал запястье, которое точно заболит к вечеру. Тика, не выдержав, подняла меч, покрутила, да так, что часть воинов оглянулись на прекрасную и сильную деву. Лезвие звонко разрезало воздух, пока не добралось до главной цели. И миру стала видна другая сторона заветного плода, что была не менее красивой и привлекательной. Яблоко разделилось на две равные части, сок стал капать с мякоти, да и с самого меча, что лежал на плече Тики. — Так решаются некоторые вопросы. — Девушка откусила одну из половинок, а вторую постаралась уместить в той же ладони. — Крисания! Жрица ещё не успела далеко уйти, даже дверь не закрылась, так что девушка услышала, как её позвали. Воительница подошла, коротко что-то сказала, протянув целую половину яблока, и девушки вместе покинули «Последний приют». Карамон и Даламар сидели в неподдельном шоке. Даже говорить боле не хотелось. Эльф, понимая, что потратил драгоценное время на пустой спор, стал ходить из стороны в сторону, будто шаги могли отмотать время назад. Воину же было не до размышлений. Перед ним нынче не было ни фрукта, ни картошки. Только графин вина, из которого он и отпил. Несколько раз отпил. Даламар вновь увидел перед глазами образ жрицы, что недолго стояла возле него. Взгляд опустился на перо, лежащее в тени под стулом, на смятую бумагу, на воина, что наслаждался крепким напитком. Оперевшись ладонями о стол, наблюдая за природой за окном, эльф задумался: «Что я должен был сделать?».