Широкие плечи, казалось, заняли всё пространство прихожей. Это Со Чанбин проступил в полумраке невысоким, но мощным колоссом.
— Ну как? — взволнованно прошептал друг.
— Всё нормально, — ответил Хёнджин, — Получилось.
Чанбин не смог скрыть удивления:
— Серьёзно? Он поговорил с тобой?
— Я даже побывал у него в доме, — не без гордости похвастался Хёнджин.
Друг знал о его тайном путешествии. Чанбину можно было доверять, он мог отвлечь на себя менеджера или прикрыть в компании.
— Но ты очень долго, — позволил себе лёгкий укор Со, — Ещё бы немного и кто-нибудь начал спрашивать…
— Кто например?
— Кто-нибудь из наших.
— Ну, это не страшно, — беззаботно отмахнулся Хёнджин, — Главное чтобы не старший менеджер.
Чанбин приглушенно усмехнулся.
— Ну, этот-то как раз занят. Хорошо я придумал с этим свиданием?
— Просто отлично! — похвалил Хёнджин, — Гениально!
Чанбин самодовольно улыбнулся. План был придуман впопыхах, но оказался поистине гениальным. Их старший менеджер давно мечтал найти себе пару, но любые подвиги во имя любви оканчивались трагично, то дама сердца отказывалась как-либо связывать с ним свою жизнь, то сам он разочаровывался в возлюбленной. Не везло парню, хоть ты тресни… но упорный менеджер каждую свободную минутку тратил на Тиндер. Всё искал и надеялся… И однажды таки нашёл женщину своей мечты. И стал переписываться с ней днями и ночами, всё больше проникаясь и восхищаясь этой юной, но такой умной особой. И, конечно же, даже не подозревал, что на самом деле ведет диалог с Со Чанбином, своим подопечным. Сначала Со делал это от скуки, не совсем понимая для чего ему может пригодиться столь тесная «дружба» с менеджером, но когда Хёнджину понадобилась помощь, ответ был найден.
— Придётся ему и завтра на свидание сходить, — вздохнул Хёнджин.
— Зачем? — насторожился Чанбин.
— Сонбэ разрешил прийти. Так что зови его снова на свидание.
— Ты смеешься? — возмутился друг, — Один-то раз он ещё мне поверит, но что я скажу ему, когда на свидание никто не придёт? Второй раз!
— Ты умный, придумаешь, — лучезарно улыбнулся Хёнджин и ласково потрепал друга по плечу, — Как каменные, ты занимаешься по новой методике?
— По старой, — хмыкнул Чанбин, но смягчился, глянул исподлобья, — Я, конечно, могу что-нибудь придумать…
— Придумай.
— Но ты мне потом тоже тыл обеспечишь, когда нужно будет слинять под шумок.
— По рукам, — Хёнджин вообщем-то и не собирался в чём-то отказывать лучшему другу,
— Хоть тыл, хоть передовую. В конце-концов всегда можно прикинуться новой девчонкой.
— Да…- протянул Со, — Он так у нас совсем разочаруется в женщинах…- но особой жалости в его голосе не наблюдалось.
— Значит решили, — Хёнджин наконец избавился от рюкзака, только сейчас ощутив как сильно устали плечи.- А ты-то чего здесь торчал, меня дожидался?
Чанбин вздохнул и удрученно покосился на дверь ванной комнаты.
— Да ждал когда освободится, — проворчал он, — Чан там уже час торчит.
— Хён? Наверное опять уснул, — фыркнул Хёнджин.
За их обожаемым лидером такое водилось. Бан Чан иногда уставал настолько, что оказавшись в теплой воде тут же проваливался в царство Морфея.
— Как бы не утонул, — насторожился Чанбин, — Зачем только закрылся…
— Так он обычно и не закрывается, — Хёнджин переодел тапочки и протиснувшись мимо Чанбина, направился в сторону своей спальни.
— Точно? — Чанбин поспешно подёргал дверь, — Но сейчас-то закрыто. Лидер! — взволнованно гаркнул он.- Открой! Мне в туалет срочно надо!
Но на этот крик души распахнулась совсем другая дверь, в конце коридора, оттуда высунулся БанЧан собственной персоной и серьезно осведомился у Чанбина:
— Чего орёшь?
Тот уставился на него круглыми глазами. Потом медленно перевёл взгляд на закрытую дверь ванной. Снова вылупился на лидера.
— А там кто? — упавшим голосом осведомился он. Чан поправил на себе съезжающее покрывало, в которое был закутан по самую шею и задумчиво протянул:
— Ну…
Как раз в этот момент дверь ванной наконец распахнулась, чуть не зашибив Чанбина, а Хёнджин, который уже взялся за ручку двери, оглянулся, внезапно заинтересовавшись происходящим.
— Да чтоб тебя! — ловко увернулся от опасности рэпер.
— Прости, — в облаке пара из ванной выплыл Ли Феликс. Явление необычное, учитывая, что он относился ко второй половине группы, которая проживала совсем в другом общежитии… Но он всё же оказался здесь… Тонкий, хрупкий, в накинутом на бёдра полотенце. Белокурые волосы взъерошенными влажными кудряшками топорщились на голове. Неизменные веснушки горели на белоснежных щеках. Феликс походил на ангела, который по ошибке забрёл в обитель простых смертных, чтобы зачем-то принять душ.
Хёнджин приветственно улыбнулся ему. Феликса он любил. Иногда даже до дрожи в пальцах.
— Ты здесь откуда? — напустился на ангела Чанбин, — У вас что, в общаге воду отключили?
— Нет…- Феликс метнул быстрый взгляд в сторону лидера и чуть порозовел ушами, — Всё у нас есть.
— Ну и мылся бы у себя! — до Чанбина всё ещё не доходило и Хёнджин тихонько усмехнулся. Он-то знал, кто ещё больше чем до дрожи в пальцах любит Феликса.
— Ты в туалет хотел, — напомнил Чанбину лидер, который всё еще придерживал своё покрывало и не спускал с Феликса глаз, — Вот и иди.
— Но…- протянул Чанбин.
— Иди, хён, — басовито перебил его Феликс и посторонился, — Ванная свободна.
Но Чанбин не торопился, он проследил взглядом за Феликсом, пока тот не прошёл весь коридор и не оказался в руках лидера, который тут же закутал его в своё покрывало и втянул внутрь. Отмер, когда дверь в комнату Чана захлопнулась.
— Занятно, правда? — усмехнулся Хёнджин, его забавляла реакция Чанбина.
«Что за?» — одними губами прошептал тот.
Хёнджин лишь развёл руками, очень уж не хотелось что-либо объяснять. Если очевидные вещи прошли мимо Чанбина, тут уж ничего не поделаешь. Он просто почему-то не замечал и не видел того, что всегда замечал и видел Хёнджин. Кто-то обладал чувствительностью, кто-то нет…
Но ведь ни Чан, ни Феликс особо не скрывали свои чувства. Между ними всегда всё искрило и горело ярким пламенем. И не заметить это было практически невозможно… Чанбин явно жил в каком-то своём мире. Отрезанным от остальных.
— Ещё с пре-дебюта, — сжалился он над вконец озадаченным другом, — Ёнбок у нас почти каждую ночь торчит, ты этого не замечал, только потому что сам под утро приходишь.
— Что?! — возмущенно выпалил Со, но тут же испуганно оглянулся на дверь в спальню лидера.
Хёнджин так его и оставил, таращиться, слишком много было своих дел. Нужно было припрятать маскировочную одежду, пока её не засёк менеджер, распихать побольше налички по карманам, чтобы лишний раз не светить картой. И верёвку, по которой он выбирался из окна на соседнюю веранду, стоило поскорее убрать.
В комнату потихоньку заглянул Чанбин, вид у него был всё ещё обескураженный.
— Они что, геи? — некоторые вещи доходили до мистера Со довольно медленно. Он мог знать наперечёт все привычки друзей, уметь предугадывать их настроение и вроде бы хорошо разбираться в тонкостях человеческих душ. Но… Иногда совершал такие вот промахи, которые бы от души повеселили всех остальных. Ведь то что лидер и Ёнбок вместе, кажется, успели пронюхать даже менеджеры.
— Феликс никогда и не скрывал, что предпочитает парней, — пожал плечами Хёнджин и с удовольствием полюбовался произведенным эффектом, глаза Чанбина увеличились по меньшей мере вдвое.
— А Чан? — глупо уточнил он.
Хёнджин тяжело вздохнул.
— Можешь сам у него уточнить.
— Да я как-то…- замялся Со.
— Геев боишься? — Хёнджин с трудом сдерживал усмешку.
— Нет, я…- замялся Чанбин.
— Стесняешься?
Чанбин порозовел и поспешно выпалил:
— Никого я не стесняюсь! Геи и геи, подумаешь! Что я геев не видел?
«О, тут ты прав, видел ты их предостаточно…» — Хёнджин почти с нежностью похлопал друга по руке, но говорить ничего не стал, захочет, сам догадается. Или нет. Тут уж не его, Хёнджина, дело.
— Мне тут прибраться нужно, — вежливо намекнул он, — И скоро Ёнбоки придёт сюда.
— Зачем?
— Позировать, — Хёнджин прошёл к мольберту и стащил с него перепачканную в краске тряпку, сразу стал заметен карандашный набросок выразительных феликсовых глаз, — Он поэтому сегодня и пришёл пораньше. Да, видать, немного отвлёкся…
— Так похоже…- завороженно уставился на холст Чанбин, — Каждый раз поражаюсь… У тебя такой талант.
— Всего лишь хобби, ты же знаешь, — отмахнулся Хёнджин. Рисование для него было слишком личной темой, чтобы обсуждать её с кем-либо. Пусть даже и с Чанбином. Он вообще любил помалкивать про свои увлечения. Узнав, что он рисует, все тут же начинали выпрашивать рисунки для себя, а ещё хуже просили изобразить свой портрет. Ныли, приставали, действовали на нервы. Он никогда никого не рисовал. И Чанбина бы не стал, даже если бы друг осмелился попросить. Начав выполнять просьбы — рискуешь и вовсе остаться без любимого дела, всё превратится в рутину. А где рутина, там и выгорание. Больше всего Хёнджин боялся, что ему разонравится рисовать.
Феликс был исключением, он никогда не просил, чтобы его нарисовали. Хёнджин сам предложил. Просто как-то увидел как танцуют солнечные блики на острых ресницах, заметил улыбку, спрятавшуюся в уголках губ и загорелся. Ему нравилось смотреть на Феликса без макияжа, когда на бледной коже оживали коричневые пятнышки веснушек, превращая фарфорового принца в нечто живое и тёплое. Картина представилась настолько живо, что даже руки зачесались. Вокруг Феликса он ходил несколько дней на цыпочках, пока не решился наконец попросить: «Попозируй для меня» и Ёнбок, конечно же, согласился.
Впору благодарить высшие силы… Во вдохновенном угаре он провёл все выходные, которые им выделили, а потом… Потом он решился посетить сонбэ.
И именно сейчас, после этой встречи, рисовать совсем расхотелось. Все мысли так и кружились вокруг бывшего кумира. Он всё ещё ощущал прохладу его дома на своей коже, словно никуда и не ушёл. Хотелось поскорее вернуться и снова увидеть эти насмешливые глаза, услышать бархатистые нотки в голосе. И хоть он сам упрашивал Ёнбока попозировать сегодня, теперь малодушно надеялся, что тот увлечется лидером и обо всём забудет. Он снова и снова проматывал в голове разговор с Джинёном, смакуя сказанные слова и мысленно примеряя разные роли.
Он даже почти не слушал, что болтает Чанбин, а тот тем временем продолжал сетовать на свою неосведомленность.
— Хоть бы сказали, что ли. Я же не гомофоб какой-нибудь, поди понял бы.
— Поди? — очнулся от своих мыслей Хёнджин.
— Понял бы, — пробухтел Чанбин, — Что я не человек? Даже фансервис с тобой устраивал.
— Фансервис — это другое, — поморщился Хёнджин.- Это то что просит компания. И то что нравится фанаткам.
Чанбин лишь хмыкнул, он и так это знал. Любой айдол, если хочет отхватить побольше внимания должен принимать шутливые заигрывания от одногруппников. Закон жизни, закон шоу-бизнеса.
— А у них всё по-настоящему, — мечтательно добавил Хёнджин. Но тут же спохватился,
— Но быть друзьями ведь тоже неплохо, правда?
— Правда, — с готовностью отозвался Чанбин, — Так ты говоришь, у них это ещё с пре-дебюта?
— Не замечал? — Хёнджин с неподдельным интересом уставился на друга.
Чанбин покачал головой.
— Там же все пылало и искрило, — поразился Хёнджин.
Чанбин сморщил нос.
— Ты же знаешь, я не могу делать несколько дел одновременно, а до дебюта их было невпроворот… Не приглядывался.
Это правда, во времена трейни всем им приходилось нелегко, сил после бесконечных тренировок хватало только на то чтобы доползти до своей койки и отрубиться. Как уж тут заметишь осторожные, несмелые только распускающиеся чувства? Чан даже дышать боялся в сторону Феликса, словно любое неверное движение могло спугнуть чуткого цыплёнка. Только чутким и хрупким Феликс был лишь в представлении лидера, он в мгновение ока взял всё в свои руки. Во всяком случае Хёнджин был уверен, что первые шаги совершил как раз таки Ли, он всегда был смел и бесстрашен. Почти до безрассудства. Особенно в том, что касалось чувств. Феликс ненавидел лицемерие, а искренние проявления эмоций ценил больше всего на свете.
Хёнджин втихомолку следил за всеми поворотами этой увлекательной истории. Он вообще обожал наблюдать. Но на расстоянии, так чтобы объекты наблюдений не трогали его самого. Он подмечал мелочи, впитывал чужие эмоции как губка и по-настоящему наслаждался ими. Словно тоже проживал их.
Когда ты одинок почти всю свою жизнь ты либо становишься ценителем прекрасного, либо превращаешься в черствого ворчуна. Хёнджин считал, что быть ворчуном ему совершенно не к лицу.
— Ладно, пойду я, вижу, что уже тебе надоел, — проворчал Чанбин.
— Всё нормально, если хочешь оставайся, — попытался переубедить его Хёнджин, но без особого энтузиазма.
— Нет, пойду…
Чанбин нырнул в дверной проём легонько зацепив косяк плечом.
Проводив его благодарным взглядом, Хёнджин с хрустом потянулся и прикинул стоит ли прямо сейчас разворошить заправленную постель и рухнуть в мягкие перины или всё же не стоит? До вечерней тренировки оставалось меньше двух часов.
Когда он уже решил действительно плюнуть на всё и прилечь, чтобы было удобнее думать о сонбэ, в дверь постучали.
— Да? — не очень-то дружелюбно откликнулся Хван.
Дверь тут же распахнулась во всю ширь и в комнату всунулся запыхавшийся и растрёпанный (ещё больше чем раньше), Феликс. Он наградил Хёнджина сияющим взором и выпалил в лучшей своей австралийской манере:
— Готов рисоваться!
— Готов, так готов, — вздохнул Хёнджин, упускать такую редкую возможность всё-таки не стоило.
Феликс уже избавился от своего полотенца и сейчас на нем красовалась широченная чёрная рубаха с паутиной на спине и такие же чёрные шорты. Явно вещи лидера. Хёнджину стало даже любопытно, куда делась одежда, в которой Феликс пришёл, но спрашивать он бы точно не рискнул. У этих двоих свои секреты.
— Пойдем в гостиную, — предложил Хёнджин, — Там больше света.
***
Может света там и было побольше, но тишины, на которую в тайне надеялся Хёнджин, не наблюдалось. Потому что в гостиной уже торчали Хан и Линоу.
— Ты меня напугал, хён! — громогласно возмущался Хан, — Когда я подумываю устроиться вечерком перед телевизором, то совсем не жду, что под моим любимым пледом уже кто-то пригрелся! Тем более тот кто живёт в другом общежитии! Так и инфаркт словить можно! Совесть у тебя есть?
Совести у Линоу по всей видимости не было, потому что он молча хлопал длинными ресницами и мечтательно улыбался, наблюдая за раскрасневшимся разгневанным Ханом. Тот самый плед прикрывал его до половины и он совсем по-кошачьи мял и перебирал его пальцами.
— Здесь вай-фай лучше ловит, — благодушно мурлыкнул он.
— Ах, вай-фай! — поймал новую волну возмущения Хан, — У вас он точно такой же!
— У нас он такой же только в туалете, — вновь совершенно спокойно откликнулся Линоу, — А в остальных комнатах на Ютуб можно зайти только держа телефон под потолком.
— Боже…- Хан устало съехал на диван и прикрыл руками глаза, — Сил моих нет.
— Хочешь покажу Суни, Дуни и Дори? — придвинулся к нему старший, — Вчера только влог выложил.- и не дожидаясь разрешения сунул свой смартфон Хану под нос. Гостиная наполнилась мяукающими и мурлыкающими звуками. Линоу нежно прищурился, он обожал смотреть на своих котов. Даже если присутствующие не разделяли его удовольствия.
Хёнджин смущенно откашлялся. Он терпеть не мог вмешиваться в чужие разборки, но мольберт здорово оттягивал плечо. Да и Феликс тихонько пыхтел рядом.
— Хён? Джисони? — обратился он к одногруппникам, — Мы не помешаем?
— Будешь рисовать Ёнбоки? — сразу обрадовался Линоу, — Ханни, он будет рисовать…- пихнул он локтем уже зарывшегося в плед друга. Хан лишь тяжко вздохнул, что можно было расценивать и как разрешение, и как разочарование от жизни в целом.
— Он рад, — перевёл Линоу, — Проходите, располагайтесь. Только не мешайте смотреть нам на котиков.
Хан издал мученический стон.
«Вздыхай, не вздыхай, а Минхо хён всё равно заставит», — усмехнулся про себя Хёнджин и указал Феликсу на кресло.
— Устраивайся, Ёнбок.
Ли послушно взобрался с ногами. Глянул на Хёнджина вопросительно.
— Отлично! — одобрил Хван.
— А на тренировку не опоздаете? — Хан всё же оторвался от подневольного созерцания мяукающей братии.
— Я только сделаю пару набросков, — Хёнджин взялся за карандаш.- Это не займёт много времени.
— Не отвлекайся, — снова пихнул друга Линоу, — Сунечка как раз мышку поймал. Гляди, какой молодец.
— Настоящий герой, — проворчал Хан.
В комнате наконец-то воцарилась долгожданная тишина, если не считать тихое шарканье карандаша и приглушенного мурчания из телефона Минхо. Хёнджин расслабился. Рисование всегда действовало на него умиротворяюще. Пока тонкий грифель скользил по бумаге, он сам мог думать о чем угодно (например о сонбэ Джинёне…). От работы его боялись отвлекать. Видимо родные мемберы считали, что мешать художнику последнее дело. Феликс так и вовсе притих, лишь таращился со своего места внимательными глазёнками.
«Нужно будет и ему что-нибудь завтра прихватить, когда буду покупать для Пака печенье», — решил Хван. Он заранее предвкушал поездку. Как на этот раз его встретит Пак? Будет так же ироничен и груб? Или одарит тонсена теплотой? Хёнджин усмехнулся, придёт же в голову всякая ерунда… Пака не переделаешь, уж какой есть. И может это донельзя абсурдно, но ведь именно таким он Хёнджину и нравится. Крутой старший, с острым языком и пронзительным взором. Никто не рискнёт скрестить шпаги. Никто не рискнёт даже просто криво посмотреть.
Что же с ним стало? Этот дурацкий халат, задёрнутые шторы… В газетах писали, что Пак отказался от своего последнего проекта и ушёл на покой. Мол, путешествует, набирается сил… Но судя по тому, что увидел Хёнджин, Пак и вовсе не собирается возвращаться. Или вылезать из своей норы.
«Я тебя вытащу!» — пригрозил Хёнджин, — «Пока не знаю как, но обязательно вытащу!»
Феликс тихонько вздыхал, утомлённый позированием, Хан, убаюканный кошачьими песнопениями, сладко задремал прямо на плече у Линоу. Хёнджин совсем погрузился в свои мысли. Он представлял, как гуляет с сонбэ по деревенским улочкам и они ведут бесконечные беседы о искусстве и музыке, о фильмах и книгах, которые Хёнджин успел посмотреть и прочесть…
В его фантазиях Пак не подкалывал и не издевался, а говорил как с равным. Он даже слышал его бархатистый голос, который своим мягким звучанием обволакивал уши. Текучий и шелковистый актёр Пак, точно такой же как когда-то давно… Или Хёнджин слишком размечтался? Напридумывал себе. Был ли Джинён сонбэ хоть когда-нибудь таким?
В гостиную заглянул БанЧан, молча оценил обстановку и исчез. Следом за ним в комнату сунулся Чанбин и громогласно поставил всех в известность:
— Тренировка через пятнадцать минут!
— Кого? — от неожиданности всхрапнул Хан. Линоу испепелил Чанбина взглядом.
— Уже заканчиваем, — ответил за Хёнджина Феликс и переспросил у самого художника, — Ведь, да?
Хёнджин с сожалением отложил карандаш. Грёзы придётся припрятать до лучших времён, реальность настойчиво требовала к себе внимания.
***
Перед самым выходом, когда все уже толпились в прихожей, натягивая кроссовки и кеды, нарисовался менеджер. Обвел собравшихся подопечных мутным горестным взором и заключил:
— Мальчонки мои…- и после паузы, вовремя которой по всей видимости пересчитал мемберов в уме, заключил, — Двоих не хватает.
Но те самые «двое», самые младшие, АйЭн и Сынмин, уже маячили за его спиной, посылая остальным странные загадочные сигналы. Махали руками и кривили лица.
— Хромой пират, потерял подзорную трубу? — серьезно уточнил у них Линоу.
— Нет, это определенно балерина на минном поле, — усмехнулся Хан.
— В драбаган, — тихонько зашипели хором макнэ.
— Она говрит, приходи, а сама…- тем временем принялся изливать душу, подвернувшемуся под руку БанЧану, менеджер, — Я её в кафе пол дня прождал! Хоть бы написала, пзвн… пызвын…- застопорился он на трудном слове.- А у меня душа болит! — горестно сгрёб он рубашку на груди.
БанЧан переглянулся с остальными и приобнял несчастного за плечо.
— Не расстраивайся, хён, всё наладится…
— Да, — торопливо вклинился Чанбин, — Наверное у неё что-нибудь случилось. Непредвиденное. Она ещё тебе позвонит, — он бросил взгляд на Хёнджина и добавил уже твёрже, — Прямо завтра с утра и позвонит, вот увидишь.
Хёнджин поспешно спрятал благодарную улыбку.
Конечно, позвонит, выбора у неё точно нет.
А старший менеджер совсем по-детски хлопал глазами и смотрел на Чанбина с искренней надеждой. Ведь его любовные приключения ещё не закончились, да?
