***
Антон сидел за столом и пялился на фотографию Арсения. Битый час, блять, пялился! Не работал, а просто смотрел на фотку, прожигая взглядом аристократическое ебало лицо. Красивый. Он улыбается. Так нежно, мило. Эту фотографию Шастун нашёл сам. Ему хотелось иметь у себя в портмоне фотографию супруга, как бы старомодно это не звучало. Сначала он искал на странице, но там лишь дикая , непоколебимая, наглая и открытая сука. Это маска. В жизни Арс не такой! Или такой? Может робкая и нежная полуулыбка - маска? Смотря на мужа, создаётся впечатление, что так и есть. Фотографию Антон взял у самого Арса, незаметно, аккуратно. Голова болела так, словно голову засунули в большой колокол и хорошенько долбанули кувалдой. Антон не заметил, как заснул.***
Арсений так и не уснул. Он просто не мог. Почему? Почему от мысли о разводе, сердце болезненно сжимается? Почему так больно? Почему сейчас хочется лишь прижаться к альфе? Почему Арс впервые задумался о чувствах? Почему? Почему? Почему? На глазах снова слёзы... Что он натворил? Нужно умыться. Умыться и успокоиться. НеПопов идёт в ванную, но по дороге туда замирает. Из приоткрытой двери кабинета тянется жёлтая полоска света - не спит... Арсений аккуратно приоткрывает дверь и заходит внутрь. Божечки! На крепких, сильных руках, обтянутых чёрной рубашкой, покоится кудрявая головушка. Сейчас Арсений может только стоять и глупо улыбаться... Парень медленно подходит со спины и смотрит на стол. Какие-то бумаги лежат в беспорядке. Сбоку фирменные пакеты пекарни за углом. Арсений сейчас сгорит со стыда, хочется провалиться под землю. Он принимает решение сложить документы, а затем отвести мужа в кровать. Листочек за листочком. Пока из кучи не выпадает фотография. Его фотография. Любимая. Её когда-то очень давно сделал Матвиенко. Не опытный фотограф, а лучший друг. Здесь молодой человек одет в любимые джинсы с дырками и обычную белую футболку. Так просто, но так по-домашнему. Арсений взглянул на кудряшки. В них хотелось зарыться пальцами. Омега подошёл ещё ближе, совсем вплотную, и невесомо погладил по голове спящего. Как котик. Хороший такой... Арсений прекрасно осознавал, что делает, но одновременно с этим находился в каком-то астрале. - Антош, - шепотом, нежно и тягуче, - Антош, просыпайся, пожалуйста. Пойдём в кровать. Тот кажется слегка пошевелился. Пробурчав что-то нечленораздельное. Обнадеживающе. - Родной, просыпайся. Пойдём ляжем на кровать. - Ты со мной ляжешь? - ути, божечки, какой сонный, какой хорошенький. Арсений смутился, с недоверием косясь на мужа. Эта фраза вернула его на землю. - Антон я... Арс осёкся, внимательно пробежавшись взглядом по парню. Щёки неестественно красные, нос тоже. Капелька пота на виске. Твою ж дивизию... Подумать Арсений не успел. Ну, давайте честно, думать - вообще не про Арсения. Он сжал одной рукой волосы на затылке, легонько, бережно, просто фиксируя. А губями аккуратно коснулся лба. От этого простого действия по телу прошёлся разряд. Как молнией ударило. - Антон! Ты очень горячий! - Спасибо! - Да у тебя жар! Антон! Тот снова уложил голову на руки, не обращая внимания на восклицания мужа. - Антон! Вставай! Арсений протянул руки и обхватил горячего за плечи. Сейчас его надо бы уложить спать. - Антон! Ты заболел! - Да что ты заладил? Антон! Антон! Здоров я, здоров! Отцепись, я не хочу с тобой разговаривать. Иди, француза своего лечи! Больно? Да! Но со своими чувствами Арсений разберётся потом. - Антон! Немедленно поднимайся! Мой француз здоров, а ты вот нет! Вставай немедленно! Альфа начал рычать и Арсу показалось, что на него сейчас накинутся и, в лучшем случае, загрызут. Шастун медленно поднялся с кресла, зло смотря на Арсения. - Ну, встал. Что-то ещё, Ваше Величество? - Успокойся, час ночи, соседей разбудишь! Марш в кровать! Ты совсем больной! - Да, пожалуйста. Уже тише, хорошо. Арсений выключает свет в кабинете и плетётся следом. Антон лезет на постель прямо так. В рабочих брюках и рубашке. - Шастун! Переодеться надо! Ты же в этом по улице ходил! - Тебе надо, ты и раздевай! Ах он сволочь! Но, омега, похоже, настроен решительно, он подходит к кровати и залезает на плед коленями. Раздевать альфу для Арсения не впервой. Но почему сейчас щёки начинают пылать? За что? Арсений даже во время секса столько не краснел и не смущался, сколько за последний час. Пальцы быстро растегивают маленькие черные пуговички. Рубашка оказывается стянута и уложена на стул. Антон объективно красивый. Не перекаченый, но и стройный достаточно. Красивый. Арсений даже засмотрелся, но во время вспомнил, что объект его воздыхания болен. Парень перевёл взгляд на ремень брюк. Чёрт! Что, серьёзно? - Антон! - кричит в ухо, чтобы наверняка. Спящий поморщился. Перевернувшись на бок. Ну, нет. Так не пойдёт... Двумя руками Арсений схватился за живот Антона и вернул в начальное положение. - Оставь меня, старушка, я в печали... - Закрой рот и стяни брюки! Я пошёл за градусником, если приду, ты будешь лежать в этом положении, я тебя придушу. Пухлые губы расплылись в улыбке. - Я понял. От тебя не избавиться. Иди уже. Арсений ушёл за градусником и лишь в ванной очухался. Твою мать! У него встал! Встал на Антона! Водички! Холодной! Арс умылся, взял градусник и отправился обратно к мужу. Антон объективно очень-очень красивый. Раздевшись до трусов, он залез под одеяло. Как ребенок, ей богу. - Антон, вылезай, нужно померить температуру... - Арс, чего тебе надо? Иди спать, а? - Чем быстрее мы померием тебе температуру, тем быстрее я уйду спать... Арс резко почувствовал всю накопившуюся усталость. Глаза закрывались, мозг вообще ручкой помахал и свет выключил. - Ладно, твоя взяла. Арсений сунул градусник подмышку и стал ждать. - Арс, Арс. Кто-то бережно погладил по руке. - М? - Градусник... Омега спохватился и быстро вытащил его. - Я так и думал! 38.7! - Ну! Я же говорил, что всё хоро... Чего? - Заболел ты! Лежи, сейчас чай с лимоном сделаю. С таким Арсением спорить бесполезно, уже через пять минут он тащил чашку. - Антош, проснись. Выпить надо. Давай-давай... Антон выпил содержимое чашки и откинулся на подушки. Хотелось погладить его по голове, что Арсений и сделал. - Спи, спи. Доброй ночи.