☆☆☆
Урок английского не предвещал ничего нового и интересного. Чонин лежал на парте и сопел, пока его сосед тыкал ему локтем в живот. Он с нежеланием разлепляет свои глаза, глядя на своего друга с прищуром. — Чего тебе? — протянул Ян, снова ложась на парту. — Пойдёшь сегодня в тренажёрный зал? — Феликс, ты меня разбудил, чтобы спросить это? — нахмурился он, кладя свою голову на сложенные руки и прикрывая веки. — Конечно, пойду. — Слышал, что будет вечеринка у Хёнджина? — Слышал, — пробубнил он с всё также закрытыми глазами, мечтая оказаться в своей тёплой кроватке, а не на этом нудном уроке английского. — Я хочу пойти на неё. Говорят, будет много выпивки, я сам у него спрашивал, — радостно говорит Феликс, поправляя свои светлые волосы и смотря прямо на доску, у которой стояла преподавательница и что-то объясняла. — Я устал, — прошептал младший, всеми силами пытаясь игнорировать своего друга или же делать вид, что тот спит и его не слышит, — иди без меня. После вчерашней вечеринки парню никуда не хотелось идти и даже просто выходить из дома. Не то чтобы он не любил шумные посиделки и тому подобное – нет. Больше всего Чонин любил цеплять кого-нибудь. Будь то девушка или даже парень – ему было все равно. Каждая такая вечеринка заканчивалась разовым перепихоном в чьей-либо комнате, где проходил разгар вечеринки. И его совсем не мучала совесть. Ему нужен был только секс и ничего больше. — Может, нам стоит немного передохнуть от всего этого? — Чонин наконец открыл глаза и встретил серьезный взгляд друга. — Ну, как хочешь, — Феликс пожал плечами, — но я не могу упустить такой шанс. — Я вас не отвлекаю? — раздается сердитый голос женщины. Та смотрела из под своих круглых очков, сложа руки на пояс. — Ян Чонин, ваше поведение крайне настораживает меня, а ваша успеваемость и подавно. Вы наверное так хорошо меня слушали, верно? Тогда расскажите, об условных предложениях первого и второго типа. — твердо проговорила она. Чонин посмотрел на друга и растерялся. И почему из-за Феликса должен всегда страдать он? Ян и понятия не имел, что ему отвечать, так как добрую половину он проспал на парте, вместо того, чтобы слушать про какие-то там предложения. — Эм... — Условное предложение в английском языке состоит из двух частей, — вмешивается один из парней, который сидел на первом ряду, и голос которого Чонин слышал впервые. — Союз «если» поможет узнать условие, после или перед которым идёт результат. — договаривает за него он. Чонин бросил взгляд на незнакомого парня, которого видел, кажется, впервые. Короткая стрижка, вытянутое лицо, тонкие губы – симпатичный и загадочный. — Верно! Ким... — она сделала паузу, словно не могла вспомнить его имени. — Сынмин, — договорил он, и получил широкую улыбку англичанки. — Да, Сынмин, — повторила она, а затем снова повернулась в сторону Чонина, который хлопал глазами. — Вот так надо отвечать. Садитесь и старайтесь слушать урок внимательно, а не спать. Он, как и велела женщина, сел, затем взглянул ещё раз в сторону парня, что сидел справа впереди от него, и встретился с такими оленьими глазами. Пару секунд он то и дело, что открыто и без стеснения пялился на паренька, что, возможно, могло бы его смутить. Когда женщина отошла и продолжила объяснять какую-то тему, Чонин наконец обратился к блондину. — Кто этот парень? — шёпотом спросил он, всё также не отводя взгляда от чужой спины. — Кто? Ким? — спросил Феликс. — Он новенький. — И почему я его раньше не видел? — А ты бы почаще приходил на учёбу, — проговорил Ликс, закатывая глаза. — Он уже как три месяца здесь, а ты заметил только сейчас. — Ну извини, был занят делами по важнее. — Пф, это какими? Ты только и делал, что спал с кем попало и ночевал в своём тренажёрном зале, — отшутился он. — Симпатичный, — усмехнулся Ян, откидываясь назад. — Только не говори, что он тебе понравился, — Чонин промолчал, но ехидно улыбнулся. И эта ухмылка на его лице явно не понравилась блондину. — Докатились. Он явно тебе не по вкусу, — пробубнил он, кидая в его сторону взгляд. — Это ещё почему? — Потому что наша зубрилка не занимается таким, — Чонин махнул рукой. — Это зубрилка будет моей, — твердо и уверенно проговорил он, а затем добавил, — да и на вкус попробовать ещё успею, — отшутился тот, на что получил пинок от своего соседа. — Фу, ты противный, ты знал об этом? — Знал. После занятий Чонин с Феликсом отправились в столовку. Блондин играл в свои видеоигры, параллельно о чём-то болтая. Чонин его не слушал, лишь изредка что-то добавлял и комментировал. Его взгляд вдруг устремился на парня, что зашёл в столовую. Снова этот загадочный. Тот взял поднос с едой и направился в дальний угол, где его никто не потревожит. Даже там он умудрялся читать книгу. — Эй, Феликс, — окликнул его Чонин, смотря на макушку Сынмина. — Поймай мне этого кролика. — Что? Какого ещё кролика? — спросил блондин, отрываясь от игры. — Вот этого, — он направил взгляд за спину Феликса, показывая о ком он сейчас говорит. — С ума сошёл? — иронично проговорил он, вскидывая брови вверх. — Он тебе не по зубам, дорогой мой друг, — пролепетал он, снова возвращаясь к игре и не придавая его словам значения. — А поспорим? — предложил Чонин, загораясь идеей. — А на что? — На что угодно. Ну, хочешь, я тебе подарю абонемент в тренажёрный зал? — А что если выиграешь ты? — Если выиграю я, то ты пригласишь меня на ужин в ресторан, который я выберу, — предложил он, улыбаясь загадочно. — Хм, звучит заманчиво, — Чонин улыбнулся, уже представляя как он вкусно поужинает в своём любимом ресторане. Лицо Феликса вдруг помрачнело, и он опустил голову, о чём-то задумываясь. — Что такое? Уже принимаешь свое поражение? — Нет, — ответил он. — Мне кажется, мы как-то неправильно поступаем... Словно спорим на чувства человека. Как-то не по себе, понимаешь ли? — с грустной ноткой сказал блондин, пожимая плечами. — Да ладно тебе, все будет нормально, — отмахнулся Ян. — Приведи его сегодня в библиотеку, — блондин округлил глаза и чуть не подавился гранатовым соком, который пил. — Почему я? И как ты себе это представляешь? — возмутился Ликс. — Ну... у тебя добренькая аура и внешность вполне такая, я бы повёлся, — проговорил он, играя бровями. — Боже, и почему я все еще дружу с тобой? — чуть громче проговорил он, замечая заинтересованные взгляды других студентов, которые смотрели на них. А затем шепотом добавил. — Я не стану этого делать. — Ещё как станешь. — твердо и уверенно говорит он. — Сделай это ради меня, пожалуйста. — Ладно, — сдаётся парень, продолжая бубнить про себя то, какой же Чонин придурок, и на что ему приходится идти ради таких вот интрижек. — Это все ради абонемента, не больше.♧♧♧
Сынмин шагал в другой корпус на урок социологии. В одной руке он держал свою книгу-классику, которую читал в любое свободное время, а в другой свой портфель. Когда он поднялся на второй этаж, он увидел своего одногруппника Феликса, который, опираясь спиной об стену, лазал в телефоне. Тот, увидев того, кого тут так долго ждал, улыбнулся и подошел ближе к Сынмину. — Привет, Ким. Ты сегодня занят? — спросил Феликс, натянув улыбку и нервно сжимая в карманах кулаки. — Привет, нет, а что? — поинтересовался русый, шагая в аудиторию, пока за ним плелся блондин. — Э-э... — блондин замешкался, не зная, что и ответить. За все это время он даже не смог придумать адекватную отговорку, чтобы было вполне правдоподобно. Он открывает рот и говорит первое, что пришло ему в голову. — Поможешь мне кое с чем? — неуверенно спросил он, опуская свои глаза на свои зашнурованные кеды. Мучила ли его совесть? Однозначно. Сынмин пару раз обдумал предложение Ли и все же кивнул, соглашаясь с одногруппником. — Х-хорошо, — протянул он, смотря в глаза, что так просили помощи. Он тут новенький и друзей завести ещё не успел. Потому и пытается помогать и быть со всеми дружелюбным. — Так... с чем нужно помочь? — Если ты не так занят, сможешь прийти сегодня в библиотеку после учебы? Нужно перетащить книги на полку. — Феликс сложил руки перед собой и выпятил губу, пытаясь сделать жалобное лицо, что у него хорошо получилось. Надо же, а у него не плохо получается врать. Сынмин выпрямился и стал раздумывать над предложением блондина. Он не стал расспрашивать его об этом. Однако поход в библиотеку был очень странным, так как после учебы там почти никого из студентов не оставалось. — Эм... Ладно, я приду. — Супер! Спасибо, буду ждать тебя. — После Ли повернулся на пятках и пошёл в другую сторону. Феликс не сказал бы, что он ни выглядел странно или подозрительно. На его месте он бы ни за что не согласился. Но это все, что он смог придумать. — Я придушу Чонина. Надеюсь, Сынмин меня не возненавидит.☆☆☆
После учебы библиотека всегда закрывалась, и в ней почти никого не оставалось. Но сегодня Ким пришёл пораньше, чтобы до вечера успеть домой. И как ни странно, библиотека была открыта. Он оглядывается и замечает некоторых студентов, которые сидели вместе и что-то читали. Не обратив на это внимания, он прошёлся дальше по рядам книг и нигде не заметил Феликса. — Может он ещё не пришёл? — прошептал он, а затем сел за свободный столик, дожидаясь блондина. Проходит полчаса, или даже больше, но Феликс так и не появился. Постепенно за окном темнело. Сынмин замечает, как студенты потихоньку начинают собираться и покидать библиотеку. Один он остаётся как дурак сидеть и маяться без дела. Он даже книжку с собой взял, но и та теперь наскучила, ведь читать её теперь желание пропало. Спустя какое-то время, Сынмин встает из-за стола и собирает свои вещи в портфель. Ему не следовало приходить, только зря потратил свое время. Все эти мысли заставляют его злиться пуще прежнего. Он злился не на Феликса, а на себя самого, что сразу не ушел, после того, как не нашел блондина. Взяв свои вещи в руки, он поплелся в сторону выхода, но уйти ему не дала крепкая хватка на руке и зажатый чьей-то ладонью рот. Сынмина крепко прижали к стеллажу с книгами. Попытавшись вырваться из крепкой хватки, он промычал в ладонь и ударил парня локтем в живот. Незнакомец наконец отпустил его и наклонился, тушуясь от несильного толчка. В библиотеке было темно, и поэтому Ким не мог разглядеть лицо парня. Оглядевшись, он попытался найти выход. Пока незнакомец отвлёкся на боль, он побежал в сторону выхода, стукаясь ногами в темноте. Сынмин не успел добежать до двери, как его снова схватили и потащили к стенке, прижимая к ней и закрывая рукой рот, чтобы Ким, в случае чего, не стал кричать и звать на помощь. Но на этот раз он стоял напротив него. Незнакомец начал шептать что-то на ухо Сынмину, и тот почувствовал, как участилось его же сердцебиение. Страх охватил его, но в тоже время он пытался сохранить хладнокровие. Он смог расслышать только отдельные слова из шепота незнакомца, что-то про то, что он милый. Понимание, что Ким оказался в передряге, охватывает парня с ног до головы. В голове у него мелькнула мысль о том, что ему придется найти выход из этой ситуации, иначе последствия могут быть крайне неприятными. Вырваться ему удавалось плохо, так как сильные руки прижали его настолько, что ему стало тяжело дышать. — Сынмин, — сказал знакомый голос, и приглядевшись к лицу напротив, он смог разглядеть лицо Чонина при лунном свете. — Успокойся, — чуть тише добавил он, и Ким наконец перестал брыкаться. — Сейчас я освобожу тебя и уберу руку, только не кричи, ладно? — мягко предупредил его Ян и заметил слабый кивок. Медленно убрав руку со рта, Чонин стал прерывисто дышать. Он осторожно покосился на парня, который на удивление действительно не издал никакого звука. — Прости, что напугал, я просто хотел... — не успевает он договорить, как Сынмин набрасывается на него, падая вместе с ним на пол. — Какого черта ты творишь? — раздраженно шикнул на него Ким, нанося несильные удары по груди. — Я думал, это какой-то маньяк. Ты придурок! Чонин тихо хихикал, пытаясь остановить парня над ним. Но эти толчки по его груди только забавляли его, заставляя смеяться. — Почему ты смеёшься? Я чуть не наделал в штаны, — пыхтел старший, наконец заканчивая и облегчённо выдыхая. — Ну, извини. Я просто хотел пошутить. — проговорил Чонин, всё ещё смеясь. — Мне не нравятся твои эти приколы, — недовольно протянул Сынмин, ерзая на чужих коленях. Ян заметно напрягся и вцепился руками в бедра старшего, пытаясь остановить парня, который все ещё ругался на него из-за нелепой "шутки". — Я думал, что мой конец уже близок, — выдохнул Ким, а затем перевел взгляд на Чонина, который смотрел ему в глаза, словно пребывая в каком-то трансе. — Чего застыл? — Замолчи, иначе я тебе сейчас что-нибудь откушу, — прохрипел младший, сильнее сжимая бедра Сынмина. Ким расширил глаза, когда понял, что сидит и ерзает прямо на коленях Чонина. Он резко отшатнулся назад и упал, а Ян лишь звонко рассмеялся и встал, чтобы подать ему свою руку. Но недовольный Сынмин не стал её брать. Тот лишь фыркнул и попытался сам встать. — Ты сумасшедший кретин, — проговорил он сквозь зубы. — А если бы я тебя ударил каким-нибудь предметом прямо по голове? Я был готов на это, — оживленно стал гоготать Ким. — Но ты же этого не сделал, — пожал плечами Чонин. — Я бы сделал и похуже, если бы ты не... — Ким стал жестикулировать руками в воздухе, но был прерван, когда Ян схватил того за запястья и потащил за стеллажи. Опять. Рука снова прижалась к губам, а другая легла на грудь старшего и прижала того к Чонину. Дыхание в миг замерло. Сынмин не понимал что происходило, пока не услышал старческий голос одного их охранников. — Здесь кто-то есть? — крикнул он в пустоту, сверкая своим фонариком по всему помещению и меж стеллажей книг. Ким сглотнул вязкую слюну и от страха быть пойманным прижался спиной к груди Чонина ещё ближе, в плотную. Свет от фонаря проходился между полок, и старший надеялся, что их не найдут. Слышно тяжёлое дыхание Чонина возле уха, и он, повернув голову в бок, вцепился в чужую руку, ладонь которой всё ещё находилась возле губ парня. Сынмин не видел в этом необходимости, ведь кричать он и не собирался. Скорее... это было для подстраховки. — От тебя вкусно пахнет, — внезапно прошептал Чонин в самое ухо, носом уткнувшись в волосы старшего и вдыхая ромашковый аромат. По телу пробежали мурашки, и он, зажмурив глаза, стал тяжело и прерывисто дышать через нос от адреналина. Охранник библиотеки стучал по паркету своей обувью и вызывал большой страх у Кима. Он вздрогнул, пытаясь сдержать в себе писк, когда холодные ладони прошлись выше, доходя до груди, но не останавливаясь на достигнутой цели. Чонин начал потирать затвердевшие соски, и старший невольно съежился, сжимая руку сильнее. Пока охранник расхаживал по помещению, вторая рука Яна, которая до этого держала его за грудь, опустилась вниз. У старшего перехватило дыхание. Он посмотрел вниз и увидел, как длинные пальцы парня стали мучительно медленно пробираться под кромку штанов. Дернувшись, Чонин прижимает Сынмина сильнее, чтобы тот никуда не смог убежать. — Тише-тише, — протянул он своим мелодичным голосом. — Ты же не хочешь, чтобы нас застукали, верно? Сынмин всхлипнул, когда пальцы все же нырнули внутрь и обхватили силуэт члена через слой ткани боксёров. Его глаза расширились, когда младший начал водить рукой по основанию, останавливаясь затем на головке. Он пальцем обвел вокруг неё и услышал тихое мычание в свою ладонь. Старший замирает, когда пальцы Чонина немного оттягивают резинку боксёров и собираются нырнуть внутрь, пока он не говорит: — Охранник давно ушёл, а ты до сих пор всхлипываешь в мою руку, мило, — усмехнулся Ян, понижая тон голоса хитро ухмыляясь. До Сынмина наконец доходит то, где он находится, и что вообще делает. Он убирает руку и отходит от парня с ошарашенным лицом, глядя в ехидное ухмыляющееся младшего. — Ты... ты... да ты сдурел, — промямлил Ким. — Никогда больше не подходи ко мне, понял? — с этими словами старший хватает свой рюкзак и выбегает из библиотеки. — Милый, — прошептал Чонин, оставшись один в помещении. — Он будет моим.♧♧♧
— Ну как прошло? — спросил Феликс, подсаживаясь рядом с Чонином, который, видимо, не заметил запыхавшегося друга. — Прошло что? — переспросил Ян. — Ну... я про Сынмина, — чуть тише проговорил блондин. — Он что-нибудь говорил обо мне? — А, так ты про кролика, — Чонин, облизнувшись, невольно задумался о вчерашнем и о том, каким старший был податливым в его руках. — Все прошло отлично. — А как насчёт меня? — повторил свой вопрос Ликс, нервно теребя рукав своей толстовки. — Он сказал, что ненавидит меня? — Да, — говорит Чонин с совершенно серьёзным тоном. — Он сказал, чтобы ты к нему больше никогда не подходил, а ещё, что ты сумасшедший кретин, — Ян попытался сдержать улыбку, чтобы не выдать себя. Ну на самом деле все эти слова были сказаны в сторону Чонина, но Феликсу знать об этом необязательно. — Вот блин, — выдохнул Ли, опуская голову на сложенные на столе руки. — Я дебил, ведь послушался тебя. — Да расслабься ты, не нервничай. Я пошутил. — Феликс поднял голову и взглянул на друга с надеждой в глазах. — Правда? — Да, — после блондин выпрямился и облегчённо выдохнул. — Я уже представлял, как буду просить прощения у твоего дружка. Ян пожал плечами и продолжил поедать картошку фри, однако его взгляд метнулся в сторону вошедшего в столовую Сынмина. Тот, почувствовав на себе пристальный взгляд Чонина, съежился, метнул взгляд куда-то, лишь бы не пересекаться с его взором, а затем прошёл дальше, садясь на свое обычное место, где его никто не беспокоил. — Чонин, зачем тебе он? — внезапный вопрос, что задал Феликс, заставил Яна отвлечься от своих мыслей. — Мне? — переспросил его младший и Феликс кивнул. — Кто сказал, что мне он нужен? Я всего лишь хочу поиграть с ним, — натянув улыбку, ответил Ян, упираясь неотрывным взглядом в спину Сынмина. — На чувствах играть плохо, — продолжил друг, поднимая голову и встречая взгляд Чонина. Его глаза выражали смесь обиды и недовольства. — Это не смешно. Я не думаю, что он заслуживает такого отношения. Ян посмотрел на Феликса с неким сочувствием. Он понимал, что его шутка могла быть слишком грубой, и решил немного смягчить обстановку. — Будешь меня учить как быть? — младший выгнул бровь и наклонил голову. — Не читай мне нотации, пожалуйста. И так голова болит. — Ладно, мне все равно пора. Увидимся позже. — Феликс собрал свои вещи и покинул столовую. А Ян остался сидеть и смотреть в пустоту, обдумывая слова своего друга. — Не будет же ему от этого плохо, — тише проговорил он и посмотрел в сторону, где чуть ранее сидел Сынмин, но его уже там не было.☆☆☆
В спортзале было всегда душно. Чонин пришёл в тёплом худи и даже не задумался о том, что тут будет так мало людей сегодня. Он осматривается и предположительно выбирает, чем займется. Подойдя к тренажерам, он решил начать с разминки, но быстро отвлёкся, когда увидел знакомое лицо, которое вошло в зал. Он пришёл. И что этот кролик забыл в таком месте? Хотя это было логично, ведь тренажёрный зал находился внутри университета, и сюда вполне могли приходить студенты. Но пришёл он не один. Рядом с Кимом шел парень, который смеялся и разговаривал с ним. Сынмин же Чонину никто, даже не парень, но почему он тогда чувствует маленький укол ревности? Ким был новеньким, но все же успел подружиться с кем-то. Как ему это удаётся? Чонин не стал подходить к ним, чтобы не попадаться на глаза парню. Ещё рано. Но в мыслях был только он. Ян даже забыл то, что он должен был сделать разминку. Его голову не покидали мысли о том, что Сынмин уже мог найти кого-нибудь, и его план вполне мог быть разрушен. Не сказать, что Чонин думал только над этим. У него было ощущение, что внутри его пожирает что-то от странного чувства. Это и называется ревностью, о которой так много говорят? Если это так, то Ян не хочет её чувствовать. Для него это максимально ново и странно. Все оставшееся время Ян занимался в зале, продолжая думать о парне. И внезапно напротив него появился Ким Сынмин, собственной персоной. А куда же подевался тот парень, с кем они пришли вместе? Остановившись, Чонин тяжело выдохнул и встал, ровняясь с Кимом. — Привет, — поздоровался младший, выпрямляясь. Сынмин стоял и молчал, словно обдумывал, что сказать. Он закатил глаза, проигнорировав приветствие своего, как он помнит, одногруппника и друга Феликса. — Я забыл представиться той ночью, я Чонин, — оживленно произнес он, поднося руку для рукопожатия. — Что? Не будешь отвечать? — Я знаю, как тебя зовут, — ответил Ким. Чонин испустил короткий смешок, улыбаясь еще шире. Рука до сих пор находилась в воздухе, дожидаясь когда её пожмут, но этого не случилось и Ян опустил её. Этот парень действительно вызывал у него интереса больше, чем кто-либо другой. Возможно, его недоступность и привлекала Чонина. Он смотрит с неподдельным интересом на парня, глаза которого разбегаются, осматривая все эти гантели и беговые дорожки, которые находились в зале. Лучше бы Ким сейчас сидел дома и читал какой-нибудь роман. — А где же твой друг? — спросил Чонин, которого это действительно интересовало. — Ты про кого? — Ну... я про парня, с которым ты сюда пришел, — робко ответил Ян. — Ты про Минхо? Он ушел. — То есть это он тебя привел сюда? — Нет, это было моей идеей. Но я не знал, что тут будешь ты, — проговорил он. — Что тебе нужно от меня? Сынмин снова закатил глаза. Он пришёл, чтобы поговорить с самым главным бездельником в группе? Ким не раз замечал его спящим на парах и вовсе не увлеченным учебой. Если же Чонин не замечал парня, то тот наоборот не раз оборачивался назад, наблюдая за Яном, который либо спал, либо зависал в телефоне, либо просто болтал с Феликсом на протяжении всей пары, мешая остальным. — Раз ты не хочешь говорить, я пойду, — сказал он, а затем развернулся на пятках. — Эй-эй, стой, — Чонин схватил его за локоть и развернул к себе, отчего Сынмин чуть не упал прямо в руки к Яну. Их глаза встретились, и Чонин мог поклясться, что глаза Кима были самыми красивыми из всех, что он видел. Его взгляд медленно опустился на губы Кима, что не осталось незамеченным старшим. Отстранившись и отдернув руку, он отошел на пару шагов назад от хищного взгляда парня напротив. — В тот вечер твой друг меня обманом притащил в библиотеку, — недовольно проговорил Сынмин, скрестив руки на груди. — Он это сделал не просто так, — начал он, подходя ближе, но Сынмин лишь отдалялся с каждым его шагом. — Я просто хотел кое-что предложить тебе. — И что же? Говори быстро, не тяни моё время. — недовольно проговорил Ким, пытаясь всеми силами показать, как ему не хочется оставаться тут. Внезапно Чонин снял с себя худи, оставаясь в одной лишь белой майке, показывая все тело парню. Ким лишь хмыкнул и отвел взгляд куда-то в сторону. Ничего не сказав, Ян подходит ближе к турнику и запрыгивает на него, начиная подтягиваться. — Ты позвал меня посмотреть на то, как ты занимаешься? — фыркнул парень сзади. — Нет, — ответил он, параллельно подтягиваясь. — Но если ты так хочешь, то я могу показать тебе даже больше, — усмехнулся он. — Придурок, — бросил Ким. — Сходи со мной на свидание. Сынмин испустил смешок, а затем покачал головой в стороны, как бы отказываясь от этой затеи. Его глаза прошлись по широкой спине парня, что крепко вцепился руками в турник, и, о боже, эти руки... На них сложно не смотреть, когда мышцы натягиваются, а вены вздуваются. Завораживающе. Стоп, он что, только что пялился на тело Чонина? Какой кошмар. Ему следует уйти поскорее. — С чего ты решил, что я вообще соглашусь на это? — Всего один раз, — предложил Ян, отпуская турник и громко выдыхая. — Нет, — твердо проговори он. Чонин пожал плечами и прошёл дальше, ложась на скамейку с гантелями. — Подстрахуй, — попросил Ян, смотря на то, как парень переминался с одной ноги на другую. — Я не смогу. — Не волнуйся, я удержу такой вес. Давай, кролик. — Какой я тебе кролик? — недовольно протянул Сынмин, хмуря свои брови, на что Чонин лишь звонко рассмеялся. Его смех звонкий и глубокий, что можно было бы его назвать приятным. А еще, когда он хохочет, на его щеках появляются ямочки. Ян всё же лёг, а Сынмин подошёл сзади, нависая над парнем и боясь, что тот правда мог не выдержать такой вес. Делал он этого не из-за одолжения младшего, а из-за того, что действительно боялся за него. Вдруг эта гантель упадёт прямо на него. Он же потом будет винить в этом себя. — А что я получу взамен? — Что получишь...? — про себя повторил Чонин, явно обдумывая ответ на этот вопрос. Хотелось ответить «меня», но он не стал, иначе бы напугал старшего. — У тебя будет свидание с таким красавчиком, как я. — Мне это не нужно. — Тогда чего бы ты хотел? — спросил Чонин, громко выдыхая через рот и морща лицо от веса, который он сейчас поднимал. Сынмин опустил голову, смотря вниз на парня, что также смотрел на него сверху вниз. — Я хочу, чтобы ты и твой дружок от меня отстали. — Окей, договорились. — легко согласился он, а затем отпустил гантели на специальные держатели. Его майка пропитана влажностью. Через тонкий слой ткани стали выпираться соски. Сынмин сглатывает, затем быстро отводит взгляд, что не остаётся незамеченным. — Что? Нравится видеть перед собой такое тело? — Не обольщайся, — рявкнул он, — там не на что смотреть, — бросил Ким, отходя к стенке. — Ты очень милый, — прошептал младший, опасливо подходя ближе. Глаза Кима мечутся из стороны в сторону, а сам он не поднимал голову, лишь бы не встречаться с этими глубокими глазами, что так пленили его. — Отойди, пожалуйста, — пробубнил Ким, чувствуя на себе давящую харизму и эти глаза, которые в прямом смысле съедали его. — Не отойду, пока не согласишься, — проговорил он, подходя еще ближе и ставя руки по бокам от головы Сынмина, заключая его в клетку. Сынмин простоял так ещё пару секунд и не сдержался. Он ставит руки на грудь Чонина, чтобы тот не стал подходить ещё ближе. А ближе и не куда было. — Брось, Сынмин, тебе ведь понравилось тогда, — полушепотом проговорил Чонин, наклоняя голову. — Ты так мило всхлипывал, что у меня аж встал. Сынмин покраснел и опустил глаза вниз. — Я пойду, только отодвинься, — сказал он, лишь бы прекратить это все. Победно улыбнувшись, Чонин отступил назад, предоставляя старшему свободу. Тот, не медля, сразу пошёл к выходу.☆☆☆
Сынмин считал себя полным дураком, ведь по приглашению Феликса согласился прийти вместе на вечеринку неизвестно куда и к кому. Он лишь знал имя этого выпускника. И почему Ли назначил эту встречу именно на вечеринке? Он, вероятно, хотел всего лишь извиниться за то, что сделал. Дом был полон людей, которых Ким видел впервые. Он пожалел об этом, как только переступил порог дома. Чонина он не видел в этот вечер. Может быть это к лучшему? Хотя он даже не знал, присутствовал ли он вообще на этой вечеринке. Пройдя дальше по коридору, он метнул взгляд в сторону, замечая Феликса, который тоже увидел его и помахал рукой. Что-то пробормотав девушке, которая была рядом с ним, он идёт к старшему, уже предвкушая разговор. — Эй, Сынмин, — смущённо начал блондин, на что Сынмин проигнорировал его и повернулся к нему спиной, засовывая руки в карманы. — Я рад, что ты пришел. Я просто хотел извиниться перед тобой, вот и позвал тебя сюда. — Мы могли поговорить где-нибудь в другом месте, — закатил глаза он. — Прости меня, ладно? Это все была идея Чонина. Я больше так не буду, клянусь! — Феликс поднял руки вверх и улыбнулся. — Я хочу просто подружиться с тобой, вот и позвал повеселиться. Сынмин хмыкнул и повернул голову в сторону Ли, у которого в руках был бокал чего-то спиртного. — Я бы хотел, чтобы мы начали все с чистого листа, ты ведь не против? — неуверенно спросил Ликс, выгнув брови. Сынмин не стал долго думать. Если Феликс правда кается из-за содеянного, то он, быть может, простит его, но подпускать к себе больше не станет. — Ладно, — внезапно оживленно произносит Ким, замечая как парень начинает светиться. — О, спасибо! Прости меня ещё раз, — торопясь тараторит он. — Идем, я познакомлю тебя со своими друзьями, — между делом говорит он и исчезает из поля зрения Сынмина. Ким последовал за ним, пытаясь протискаться между потными и развязными телами других студентов, которые громко смеялись и танцевали под шумную музыку. Феликс, весёлый и стройный парень с золотистыми волосами, обрадованно улыбнулся, увидев своих друзей, к которым он привел Сынмина. Их было шестеро, или может быть семеро. Он не уверен. Глаза его падают на уже знакомое лицо, взгляд которого практически поедал старшего. И эта ухмылка, которая въелась в сетчатку глаза. Чонин выпустил дым изо рта и посмотрел на старшего, который чувствовал себя не в своей тарелке. Внезапно незнакомый парень из комнаты встал и подбежал ближе. — Привет, Сынмин. Я Хёнджин. Чонин нам много рассказывал о тебе, — весело произнес один из парней, которые, как помнит Сынмин, учились в параллельной группе. — Эм, да, — ответил Ким, смущенно улыбаясь в ответ. Он чувствовал себя неуверенно и сковано, потому что впервые находился в кругу таких людей. Все они были развязными, шумными и слишком болтливыми. От них всех пахло алкоголем, текилой и какими-то фруктами, слишком приторный запах, от которого хотелось опорожнить желудок. Все парни расселись по диванам, а Феликс потянул Сынмина за руку на себя, сажая его на мягкий диван. Сам он садится на пол рядом с Хёнджином. Только вот незадача. После того, как Сынмин сел, он вовсе не заметил рядом с собой по правую сторону Чонина, который смотрел прямо на него. Кажется, Ли опять подставил его. Тяжко сглотнув, он опирается спиной к дивану, смотря на то, как парни стали раскладывать какие-то карты на полу, словно решили сыграть во что-то. Хоть это так и было. — Что ты тут забыл, кролик? — протянул Ян своим мелодичным голосом. — Не называй меня так, — грозно произнес Ким, не смотря в его сторону. Потому что знал, что поддастся плену его глаз. — Я пришёл, потому что Феликс пригласил. — Тебе ведь нравится, кролик, — ухмыльнулся младший, ставя свою руку на плечо Сынмина, отчего тот вздрогнул от неожиданности. — Убери руку, иначе... — Иначе что? — Ким все же повернул голову к Чонину и внезапно остановился, смотря в эти глаза. Их лица находились в паре сантиметров друг от друга. — Укушу тебя, — тише говорит Сынмин, опуская взгляд на губы. Что, черт возьми, он творит?!? — Укусишь меня? — переспросил младший, видя перед собой замешательство. — А в каком месте хочешь? Могу показать тебе, где мне нравится, когда меня кусают и трогают, — голос его понизился, а зрачки расширились. Ким отводит взгляд, борясь со своими мыслями, а затем откашливается. Веселье на вечеринке продолжалось до поздней ночи. Феликс и Хенджин танцевали, пили и даже иногда целовались, а Чонин куда-то исчез. Наконец, когда на часах был уже почти час ночи, Сынмин решил, что пора идти домой, как внезапно чужая рука приземлились ему на плечо. — Куда уходишь? Такое веселье пропустишь, — сказал Хван и толкнул того снова на диван. В это время пришёл и сам Чонин. Он коротко посмотрел на старшего и сел уже на другое кресло, пока его друзья доставали какую-то бутылочку. Не к добру все это. — Играем в бутылочку, — крикнул Феликс и пододвинулся ближе, создавая воображаемый круг. — Чур я первый. Так и прошло время. Они периодически заливались смехом, когда кто-то проигрывал и получал самые наиглупейшие задания. Например: порвать на себе футболку, разлить на себя пиво, станцевать стриптиз прямо на столе перед всеми. И как ни странно, всегда на такое попадал Феликс. Тому, кажется, было все равно. Он выполнял все, что ему говорили. Кто-то даже попросил поцеловать одного из компании их друзей, он и с этим справился. Сынмин отвлекает Феликса, и чуть тише говорит, что он сейчас вернется. После он уходит под пристальный взгляд Чонина в уборную. — А он милый, — вдруг начинает один из парней в компании. Это был Хёнджин. — Кто? — спросил Чонин, отпивая из бутылки. — Ну, твой дружок, — говорит брюнет. — Я бы ему дал, — мечтательно пропел он, а затем словил на себе недовольный взгляд Яна. — Слышь, закройся, — прорычал младший, вцепившись взглядом в глаза Хенджина. — Эй, не говори так, — сказал Феликс, толкнув в плечо Хёнджина. — Он ему нравится. — Ух ты, — ахнул брюнет. — Ну сказал бы раньше. Не кипятись, не трону я твоего мальчика. Твоего. Чонин солжет, если скажет, что эта приставка не льстила ему. — Кто сказал, что мне он нравится? — Ян вскинул брови вверх и сделал очередной глоток. — В смысле? Тебе он не нравится? То есть... ты его не хочешь? — Я просто хочу с ним поиграться, не более, — махнул Ян, ловя недовольный взгляд Феликса, который странно на него покосился. — Ну что? — Ты чёртов придурок, Ян Чонин, — бросил блондин и тут же замолчал, когда в комнату вошёл Сынмин. — Так, играем еще разок. Сынмин, крути на этот раз, — проговорил Хёнджин, смотря на парня, что стал отрицательно качать головой. — Нет, нет, ребята, я не игр... — Давай, — голосил брюнет, и у парня не оставалось никакого выбора, ведь тот его потянул за руку и посадил рядом с собой, а затем указал на бутылку, которая одиноко валялась на полу. Тяжело сглотнув, Ким потянулся к бутылке, в мыслях внушая себе, что это последняя игра, и он наконец уйдёт домой. Он крутанул ее, надеясь, что она покажет на кого-то другого, например на Феликса. Но бутылка замедлила своё вращение и остановилась, указывая прямо на него. В комнате раздался смех, и Сынмин понял, что сейчас ему придётся исполнить какое-то задание, связанное с ним. Судьба играет с ним в плохую шутку. — Ну что, Сынмин, ты готов? — спросил Хёнджин, ухмыляясь. Он задумался, придумывая какое-нибудь коварное задание. Сынмин кивнул, пытаясь сохранить спокойствие. Он знал, что отступать уже поздно, и решил принять вызов. — Проведи полчаса вместе с Чонином в одной из комнат. Глаза Сынмина округлились. Он посмотрел на Чонина, который лишь испустил смешок и усмехнулся. Они что, сговорились? — Ч-что...? — спросил Ким. — Время уже пошло! — выкрикивает Хван, и толкает того к Чонину. Тот лишь коротко кивает и встаёт с дивана, направляясь по лестнице на второй этаж. Сынмин стоял и думал, стоит ли вообще идти за ним? Может просто отказатсья? Чонин вдруг остановился, затем посмотрел назад. — Идешь? — спросил он, хитро прищурившись. — Желание есть желание, и его надо выполнить. Сынмин сглотнул и все же последовал за парнем, ощущая себя какой-то жертвой, которую бросили голодному льву в клетку. На втором этаже было просторно, но музыка все также громко играла, но не так, как внизу. Руки Сынмина сжимаются в кулаки, он оглядывается, однако кроме длинного коридора ничего не замечает. Чонин ходил прямо и даже ничего не говорил, что еще больше настораживало парня. — Куда мы идём? На вопрос ответа он не получил. Ян остановился возле одной из дверей и приоткрыл её, словно проверял, пуста ли она. Убедившись, что в комнате ни души, тот полностью отворил её и кивком предложил войти Сынмину. Тот отрицательно покачал головой и поставил перед собой руки. — Заходи, — приказным тоном произнес тот, и Ким все же поддался. Наверное, они просто посидят там полчасика, и Ким пойдёт к себе домой в теплую постельку. — Что мы тут делаем? — спросил Сынмин, когда он уже оказался в комнате. Он оглянулся и заметил большую кровать, напротив которой стоял большой, даже громадный, шкаф с зеркалом, тумбочка неподалёку и удобное на вид кресло. На стенах были небольшие картины, что придавали большего уюта комнате. Окна были полностью закрыты темными шторами. Слышится щелчок. — Что ты вздумал? Открой дверь, живо! — воскликнул Ким, подходя ближе к двери и пытаясь открыть её, но ручка двери так и не поддалась. — Открой, иначе стану кричать, — возмутился старший, скрестив руки перед своей грудью. Чонин слабо хмыкнул и улыбнулся поведению Сынмина. Сейчас он выглядел, как какой-то агрессивный кролик, ещё и топнуть ножкой не хватало. — Ты боишься меня? — протянул Ян, наклонив голову. — Нет. — Тогда чего злишься? Щас вон из ушей пар пойдет, — говорит Чонин, рукой касаясь щеки, но ее тут же убирают. — Не смей трогать меня, — четко выразился Сынмин, только жаль он не подозревал, что младшему далеко плевать на это. — А то что, укусишь? Я даже не против. Опять эта глупая ухмылка, которая не спадала с лица и все больше выводила из себя старшего. — Ты… ты… — от возмущения он не может подобрать слова. Музыка за стеной гремит все назойливей. Он смущен, разозлен и совсем не знает, что и ответить. Продолжать пререкания бессмысленно. — Ты очень милый, — прошептал Чонин, подходя ближе и ставя руки по бокам от парня, таким образом загоняя его в свою выдуманную клетку. — Я знаю, что я тебе уже говорил это, но я готов говорить об этом двадцать четыре на семь. Сердце Сынмина стало биться чаще, выдавая его с потрохами. По лбу скатывается капля пота, и он заметно сглатывает, опуская свои глаза куда-то в грудь парня, что прямо сейчас возвышался над ним. Он сжимает руки в кулаки, а затем ставит свои ладони на грудь Чонина, пытаясь то ли оттолкнуть, то ли прижать ближе. Он и сам не понимал. — Что ты... делаешь? — переходя на шёпот осторожно спросил Ким, сжимая губы в тонкую полоску и наклоняя голову в сторону, когда парень напротив внезапно зарывается носом в изгиб шеи. — Чёрт, — тянет Ян, носом ведя дальше и вызывая у Кима табун мурашек. — Ты пахнешь чертовски приятно, — прорычал он, а затем прижался всем телом к Сынмину. — Ты пахнешь моей зависимостью. Ты такой... Ты вызываешь во мне бурю эмоций, и я не знаю, что с этим делать, Сынмин. Я не могу насытиться тобой. Парень вздрогнул, когда холодные пальцы приподняли его легкую футболку, проникая под нее и прикасаясь к нежной коже под тканью. Это заставляет его тяжело вздохнуть от неожиданного действия. — Мне нравится твоя реакция, — говорит Чонин, смотря на парня, что так дрожал от каждого движения рук. — Тебя никогда не трогали так? — поинтересовался Ян, большим пальцем очерчивая в местах рёбер, слегка надавливая. — Я прав? — Его голос внезапно понизился, что не могло не ввести Сынмина в краску. — Ч-Чонин, — шепчет Ким, жмуря глаза. — Да? Чонин прикасается языком до мягкой и нежной кожи парня, который вцепился руками за футболку темноволосого. Его терпкий запах резко врезался в рецепторы, что сводило старшего с ума. — Я столько всего хочу с тобой сделать, ты даже представить себе не можешь, — проговаривает он, языком ведя вверх, доходя до ушной раковины и кусая мочку уха. — Ох, — Ким приоткрыл рот, испуская тяжёлые вздохи, тем временем как парень напротив продолжал ласкать его кожу, иногда кусая и проводя языком. — Лучше бы тебе заткнуться, — предупредил его Чонин. — Я не знаю, смогу ли я сдержаться, ведь ты звучишь чертовски красиво. — Остановись, — выдавил Сынмин. — Я знаю, что тебе это нравится, — обдавал он своим горячим дыханием ушную раковину Кима. — Иначе этого здесь не было бы, — опустив руки на пах парня, он сжал заметный бугорок в штанах старшего. — Ахм... — Сынмин вздрогнул, сам того не замечая. Его голова начинает кружиться от эмоций, которые сейчас испытавает. От чувств, которые ему дарит Чонин. Он опустил голову, рассматривая то, как собственные штаны слегка топорщились в районе паха. Он влип. Он крупно влип. В голове не укладывалось, как он вообще мог возбудиться от этого действия. — Каждый раз, когда я видел тебя в коридорах университета, я желал прикоснуться к тебе и зажать где-нибудь в туалете, — хрипит Чонин, руками проходясь по телу парня и несильно сжимая талию, — А затем вытрахать из тебя все, что можно и нельзя. Только от одной мысли, что мой член находится в тебе, мне становится дурно. Ты не представляешь, как долго я хотел тебя. — Я... — неуверенно начал Ким, в очередной раз краснея от такой прямолинейности. — В тот вечер в библиотеке мне хотелось разорвать на тебе эту одежду и взять прямо там, у пыльных стелажей, — прорычал Ян, вцепившись руками в талию Сынмина и жадно вдыхая его аромат. Слова младшего попадают прямо в пах и он не в силах сдерживать себя, толкается вперёд, давая такое нужное ему трение о бедро Чонина. — Да ну, — ахнул Ян, ухмыляясь. — Неужели такой тихий мальчик, как Сынмин, прямо сейчас трется об меня? Поверить не могу. Ким краснеет пуще прежнего. Его словно холодной водой облили, и он, откинув голову назад, ударяется об стену затылком. — Почему ты перестал? Тебе же понравилось, — облизнувшись, он подошёл ближе к лицу, а затем опустил глаза на приоткрытые губы. — Ты специально это делаешь? — серьёзным тоном спросил Чонин, поднимая свои глаза на Сынмина. — Делаю ч-что? — спросил Ким, замечая странный блеск в глазах парня напротив, что его насторожило. — Приоткрываешь рот, — их лица были непозволительно близко. Всего пара каких-то сантиметров оставалось, чтобы столкнуться носами. Чонин снова опасливо посмотрел на губы старшего, которые тот успел зажать меж зубов. — Я ведь могу не сдержаться. — Так что тебя держит? — с вызовом проговорил русый. Для Чонина это было, как зеленый свет. Он мгновенно накрывает губы Кима своими, остервенело терзая их. Руки Яна обхватили запястья Сынмина, поднимая их вверх над головой и держа их в такой позе. Сынминовы губы мягкие и вкусные. Была бы воля младшего, он бы целовал их каждый день, каждый вечер на протяжении суток. Губы Кима могли вызвать зависимость. Он кусает нижнюю губу Сынмина, заставляя того приоткрыть рот, собираясь впустить в ход свой юркий язык. — Язык, — своим низким голосом сказал Чонин. И Сынмин понимает намёк. Он приоткрывает рот, и Чонин пользуется этим. Его язык проходит по ряду зубов и сплетается с языком Сынмина. Старший мычит прямо в губы, чувствуя как запястья сильно сжимают. Спустя некоторое время Ян отпускает руки парня, а затем отпускает свои назад за спину, прижимая задницу ближе, вплотную к себе. Сынмин мог поклясться, что чувствовал его стояк. Промычав в поцелуй, он пальцами зарылся в смолянистые волосы, тем временем как Чонин кусал его губы, иногда полизывая то нижнюю, то верхнюю, как бы извиняясь. Несмотря на невинное лицо Кима, его хотелось грубо и жёстко, и он уверен, что тот хотел бы этого. С ним хочется все сразу. Подняв парня под ноги, он бросает на удивление легкого парня на мягкую и большую кровать. Сынмин ойкнул от неожиданности, приподнялся на локтях, наблюдая за тем, как Чонин встал напротив него, цепляясь за край своей футболки и стягивая с головы, тем самым полностью сняв её с себя. Парень под ним завораживающе глядел на рельефную грудь, опуская глаза ниже – на торс, по которому так и хотелось провести подушечками пальцев. — Нравится? — послышалось сверху, и Ким снова вернул свои глаза на лицо Чонина, краснея. — Д-да, — полушепотом отвечает Сынмин. Чонин в ту же секунду оказывается над парнем, нависая над ним и принимаясь целовать каждый участок кожи на невинной шее старшего. Тот испустил судорожный вздох и откинул голову назад, на подушки, предоставляя больше возможности для изучения его шеи. Он вздрогнул, когда Чонин слегка ощутимо укусил и оттянул кожу, оставляя на ней заметное пятно красного оттенка, которое позже станет фиолетовым. И вряд ли Сынмин сможет как-либо скрыть эти отметины. — А ты везде такой сладкий? — пролепетал Ян, поглаживая пальцами бока. — А ты проверь. Грудь Сынмина вздымалась и опускалась. Изо рта выходили тяжёлые вздохи, что он пытался сдержать все в себе. Но не когда рядом Чонин, который касался его во всех эрогенных зонах, словно он знал его тело наизусть. Знал, где можно и нужно касаться, чтобы свести парня под ним с ума. Снести ему крышу и заставить плакать от накатывающего оргазма. — Чонин, — всхлипнул он. Кончики ушей моментально краснеют от внезапно появившейся идеи в голове. — Да? — Прикоснись ко мне, — жалобно проскулил парень, хватаясь за плечи того и прижимая ближе к своему лицу. — Я и так касаюсь тебя, — усмехается младший. — Будь конкретнее. — М-м, — промычал Сынмин, хмуря брови и борясь со своими мыслями. Стыд охватывает его с ног до головы, и поэтому он еле как выдавливает из себя, — прикоснись ко мне там. — Тут? — ехидно ухмыльнувшись Чонин, кладя руку на пах и вызывая утробное мычание. — Д-да, да, — лихорадочно проговорил он, делая кое-какие поступательные движения. У Сынмина в прямом смысле кружится голова от нахлынувших чувств. Если бы ему раньше сказали, что он будет вот так лежать под ним и вздрагивать от каждого прикосновения и слова, он бы покрутил у виска. — Будешь и дальше так тереться об меня или попросишь о большем? — Голос твёрдый, но такой возбуждающий. Его слова тут же попадают прямо к головке члена. Сынмин солжёт, если скажет, что не нуждается в большем. — Я... Я бы хотел кое-что попробовать, — Ким мнется и съеживается от своих же мыслей, от которых краснеет пуще прежнего. Он громко сглатывает, пока длинные пальцы Чонина обхватывают его член через слой ткани джинсов. — Говори, ну же, Сынмин, — настаивал Ян. — Не бойся, только скажи, и я сделаю это. — Можно мне... Блять, — выругался Ким, тяжело вздыхая и борясь со своими желаниями. — Можно я... Я хочу сесть на твои колени, — быстро выпалил он. Одним рывком Чонин хватает Кима за талию и сажает его на свои колени, а сам опирается спиной о кровать. Руки парня неуверенно обхватывают шею Яна, в то время как тот тянет за край футболку Сынмина. — Я сниму? — тихо спросил младший, дожидаясь согласия со стороны старшего. Тот кивнул, позволяя оголить свое тело. Атмосфера в комнате постепенно становится наколенной и заряженной. Температура с каждой секундой росла, и становилось невыносимо жарко. Младший стаскивает ткань с парня, открывая вид на невинную, никем нетронутую кожу. — Могу я... — рука спускается вниз, накрывая пах Чонина. У Яна перехватывает дух, видя и чувствуя, как его касается Сынмин. Он смотрит с желанием в глазах, и кто он такой, чтобы противостоять такому, как Ким. — Да, — выдыхает Ян, смотря пристально, как дрожащие руки пытаются расстегнуть ремень и спустить ширинку, что удаётся только с нескольких попыток. — Не торопись, — тихо произносит он, приближаясь к лицу Сынмина и целуя его куда-то в щеку. — Так не терпится прикоснуться ко мне, м? — усмехнулся тот. Старший заерзал на коленях и закусил губу. Спустя некоторое время ему все же удаётся справиться с надоедливым ремнем, и он, выругавшись, спускает замочек ширинки и ныряет рукой внутрь, обхватывая колом стоящий член средних размеров. Его рука сразу пачкается, когда он дотрагивается до мокрой головки. Немного нерешительно он делает движения вверх-вниз, вызывая мычание сверху. — Не знаю, почему до сих пор никто тебя ещё не трахнул; все, что ты делаешь, отлично к этому располагает, — говорит он, и Сынмин всхлипывает. — Я... В средней школе меня никто ещё не привлекал в сексуальном плане, — признался он. — Или это я никого не привлекал? — Это либо ложь, либо ты учился в школе для слепых. Одних твоих губ достаточно, чтобы мне стало жарко. Кончики ушей краснеют, и он не в силах что-либо сказать, просто продолжает вести рукой, не забывая уделять внимание головке, откуда обильно сочилась естественная смазка. Постепенно рука стала ускоряться, создавая такие хлюпающие звуки, и это все шло с аккомпанементом с глухими стонами Чонина. Неужели Сынмин способен сделать такое с Чонином? — Я никогда еще так не кончал, — говорит он, что смутило Кима. — Все так плохо? — спрашивает он, пытаясь вытащить руку, но он останавливает его. — Что? Нет, все хорошо. Просто обычно бывает нечто большее. Сынмин вдруг чувствует укол ревности. Он не хочет думать о девушках или парнях, что доставляли младшему удовольствие. Почувствовав причину его молчания, он проводит пальцем по шее парня и кладет ладонь ему на щеку. Ким утешается мыслью, что хотя они сделали с ним больше, чем он, среди них не было таких, как Сынмин. — Все хорошо, ты отлично справляешься, малыш, — он оставляет чмок в губы и движения рукой возобновляются. — Сынмин, — отвлекает его Чонин своим мелодичным голосом. — Я сейчас кое-что попробую, скажи если не понравится. После кивка, Чонин спускает джинсы Сынмина вместе с боксерами, открывая вид на багровую головку, из которой сочилась естественная смазка вниз по основанию члена. Одной рукой он обхватывает оба члена, и Ким всхлипывает. Когда рука младшего стала делать движения, Сынмин стал хныкать. Трение придавало слишком сильный эффект на парня. Это Чонин понял, после того, как старший приблизился ещё ближе и оставил укус в районе плеча. — Нравится? — зачем-то спрашивает Чонин, хотя прекрасно знает ответ. — Замолчи, — все что смог выдавить из себя Ким, и рука внезапно остановилась. — Почему ты остановился? Верни руку, — протянул Сынмин. Ян лишь испустил смешок, и поцеловал его в шею, а затем в подбородок. Видеть Сынмина таким уязвимым для него было в новинку, но ему нравилось. — Я хочу чтобы это сделал ты, — сказал Чонин и отпустил свои руки на бедра старшего, сжимая их и поглаживая. — Давай, попробуй. — Блять, — зашипел Сынмин и обхватил член Чонина, а затем и свой. — Как хорошо-о, — прошипел он и ускорил движения. Комнату наполнили звуки хлюпанья и тяжёлых вздохов. Каждый раз, когда Сынмин грубее опускался рукой, Чонин шипел сквозь зубы. Он опускает свои глаза вниз и видит, как легко ладонь Сынмина проходилась по его и своему органу. Смазка придавала большего скольжения, что подводила Чонина к своей разрядке. Только сейчас Ким понимает насколько член младшего был тверд. Ещё пару размашистых движений вверх-вниз и младший стал чувствовать накатывающийся оргазм. Он не в силах закончить это дело, хватает запястья Сынмина и толкает того, нависая над ним. — Я бы не хотел кончать вот так, не побывав в тебе, — говорит он и достает из под подушки презерватив и смазку. — Она все время была тут? — Ага, — ответил он, и открывал бутылек. — Я знаю, где Хенджин прячет своё сокровище. — О боже, — только после слов Яна, до Сынмина наконец дошло, что они находились в чужой комнате. А главное в комнате Хенджина. — Мы что, собираемся делать это прямо тут? — Ну конечно, — ответил Ян, хватая парня под коленями и притягивая к себе. Сынмин тут же оказывается прижат. — А хочешь где-то ещё? Боишься, что сюда кто-нибудь зайдёт? Думаю мысль о том, что нас увидят только возбуждает тебя сильнее, так ведь? — Ты сумасшедший, — отрезает Ким, и чувствует как джинсы с боксерами тянут и полностью стягивают их, оставляя старшего полностью нагим. — И я тебе таким нравлюсь, — усмехнулся Чонин и снова прильнул к губам. Поцелуй немного отличался от того, что был пару минут назад. Он был таким же страстным, но сейчас казался очень грязным и мокрым. Языком ведёт вдоль шеи, доходя до выпирающих ключиц, что так привлекали младшего. Он оставляет поцелуи по этим местам, опускаясь дорожкой вниз. Чонин коленом раздвигает ноги парня и толкается тазом вперёд. У Сынмина перехватывет дыхание, и он не в силах сдерживаться, стонет громко и звонко, чувствуя чужой член у себя между ног. Губы находят ареол, затвердевшего соска и проводят по нему языком, выводя из Кима утробное мычание. Он зубами хватает за ареол и слегка оттягивает, и тоже самое повторяет со вторым. — Ох... блять, — скулит старший, хватаясь за край подушки под собой. — Повернись на бок, мне нужно подготовить тебя, — говорит Чонин, немного привстав. Он наливает себе на пальцы смазку и растирает, согревая её. Сынмин делает так как ему приказали. Он повернулся на бок и приподнял одну ногу вверх для лучшего проникновения пальца. — Умничка, — последовал чмок в плечо. — Ты когда-нибудь делал это? Может когда был один или... — Нет, не делал, — вырвалось у Сынмина, и он, зажмурив глаза, продолжил: — Но я тебе доверяю. Чонин приставил один палец ко входу и толкнул его. Послышался тихий вздох. — Все хорошо? — Порядок, — ответил Ким и расслабился, чтобы тот смог его подготовить. Палец прошёл без какого-либо препятствия и дискомфорта, поэтому он добавляет ещё один и двигается уже двумя, иногда разводя их в манере ножниц. Сынмин лишь тихо стонет и сжимает бедную подушку в руках. Он облегчённо вздыхает, когда оба пальца уже свободно проходят, и тот начинает сам насаживаться на пальцы. — Хочешь, чтобы я добавил ещё? — прохрипел Ян возле уха старшего, наклонившись к нему. Заметив гулкий кивок, Чонин, как и попросил его Сынмин, добавил третий и стал постепенно двигаться, доводя парня под ним до мелкой дрожи. — Ты готов, — говорит Ян, поворачивая Сынмина к себе лицом. — Малыш, мой член не таких размеров как три пальца, так что будет немного больно. От услышанного Ким лишь кивнул и шире раздвинул ноги, подпускать к себе Чонина. Тот встал между ног старшего и раскатал резинку презерватива на свой член, а затем провел рукой по нему, смазывая лубрикант по основанию для лучшего скольжения. Младший приставил головку члена ко входу и взглянул в глаза Сынмину, который, кажется и вовсе не дышал. Его глаза были прикрыты, а губы зажаты меж зубов. Только сейчас Чонин понимал насколько тот был красив. Ян медленно протолкнул мокрую головку в нутро и услышал глухой стон старшего, который все также лежал с зажмуренными глазами. Младший подхватывает правую ногу парня и чуть приподнимает её, а второй проталкивает член дальше. В Сынмине уже была половина члена, и он начинает тяжело дышать и сжиматься. — Не сжимайся, — проговорил Чонин, наклонившись к лицу парня и оставляя чмок на щеке. — Расслабься, иначе будет неприятно. Чонин был прав. Член намного отличался от пальцев. Он был тёплым и твердым, а ещё дико пульсирующим. Как бы ему не было дискомфортно, он попытался расслабиться и получить от этого удовольствие. Протолкнув ещё добрую половину члена, Ян тяжело выдохнул, чувствуя как стенки приятно принимали его. Сынмин, словно задержав дыхание, вцепился пальцами в ткань подушки под собой и наклонил голову в сторону. Каждый раз, когда младший делал мучительно медленные движения, Ким хмурил брови и кусал губу. Чонин в очередной раз спрашивает его, все ли хорошо, и тот кивает. — Открой глаза. Я хочу видеть тебя, — прошептал Ян, рукой все ещё держа правую ногу старшего. Свободная рука его проскользнула вверх по телу Сынмина и пальцами обхватила один из ареолов, отчего старший хныкает. Стимуляция, которую создавал Чонин, срывала крышу, и он, не сдержавшись, стонет. — Открой, блять, глаза. Строгий голос выводит Сынмина из транса, и он медленно открывает глаза и видит его. Чонин смотрел на него хищным взглядом, словно собираясь пожирать, хотя на самом деле он это сейчас и делал. Чонин на этот раз хватает ноги старшего под коленями и наклоняется к нему. Движения тазом заметно ускорялись, и Ким не в силах сдерживать себя, начинает скулить и всхлипывать. Сынмин внезапно вскрикивает, когда Чонин грубо толкается во всю длину. Он хватается за его плечи и притягивает к себе еще ближе так, чтобы их кожа соприкасалась друг к другу. Фрикции постепенно ускорялись, а Сынмин стонал все громче и звонче. В момент, когда Ян проходит проходится головой по простате, старший царапает его кожу, своими ногтями и чуть ли не плачет, от того, как его конец близок. — Пожалуйста, быстрее... — проскулил Ким, и Чонин ускорился. Он продолжала вжимать старшего в матрас и размашисто и грубо толкаться в него. Сынмин стонет, когда в него толкаются особенно сильно. Чувство наполненности в заднице и собственное возбуждение, тяжёлым комом оседающее внизу живота, не позволяют ему думать и превращают мозги в кашу. — Чонин, я сейчас взорвусь... — проскулил старший, откидывая голову на подушку. — Я не насытился тобой, — прорычал он, — я ещё, блять, не насытился. Фрикции ускорились. Перед глазами все затуманивается, слезы скатываются по щекам Сынмина, вся тяжесть переходит в член, и старший, громко стоная, кончает. Следом он чувствует, как Чонин выходит и проводит рукой по члену, догоняя собственный, накатывающий оргазм. И вскоре, Ян кончает белесой струей в презерватив. Тяжело дыша, Ян лбом прикасается ко лбу Сынмина и говорит: — Тебе понравилось? — А ты как думаешь? — прерывисто отвечает Ким. — Сынмин, — начинает младший, — Будь моим парнем, — вот так вот просто предложил Чонин. Старший пару раз моргнул, пытаясь понять, правильно ли он услышал. — Ты шутишь? — спросил старший, все еще не веря своим ушам. Чонин только кивнул, улыбаясь. — Я не знаю, что сказать, — признался старший. Ян улыбнулся еще шире и лег рядом с ним. — Пожалуйста, никогда не оставляй меня, — сказал он тихо. Их взгляды встретились, и старший почувствовал, что внутри его что-то трепещет. Он понял, что в этот момент он не одинок и что у него есть человек, который готов идти рядом вне зависимости от всего остального. — Не оставлю, — пробормотал старший, улыбаясь в ответ. — Нам нужно... — добавил Сынмин, смотря вниз. Чонин кивнул, словно понимая о чем тот говорил. — Да, ты прав. — Чонин оставил на губах парня мягкий поцелуй и убежал в ванную комнату, чтобы принести влажные салфетки. Прикосновение прохладной влажной салфетки к торсу заставило Сынмина слегка вздрогнуть. Чонин бережно вытирал его живот, а затем убрал их, выкинув мусорку вместе с презервативом. — Я хочу спать, — устало произнес Ким. — Я отвезу тебя домой, вставай и одевайся. Все же Сынмин не сам оделся, а с помощью Чонина, который смотрел на него влюблённым взглядом и надевал футболку. Предупредив Феликса и Хёнджина о том, что они уйдут, Ян отвёз старшего в его квартиру, так как тот пререкался и отказывался ехать к тому. Уже в тёплой квартире Сынмин садится на стул возле прихожей и устало вздыхает. — Что случилось? Тебе больно? Кажется, я перестарался. — Замолчи и отведи меня в комнату. Чонин кивнул и взял парня на руки, неся, как какую-то принцессу. — Дурак, я не это имел в виду, — закатил глаза старший. — Я хочу быть твоим личным принцем, — говорит Ян и кладет его на мягкую кровать. — Тебе нужно хорошо поспать и отдохнуть, а я... — Останься, — внезапно Сынмин хватает руку младшего и смотрит так жалобно, словно если он не выполнит эту просьбу, мир взорвётся. — Не уходи, пожалуйста. И он не уходит. Наоборот, ложится рядом и притягивает старшего к себе за талию. Его грудь прижимается к спине Сынмина, и он мог почувствовать его умеренное сердцебиение. — Кролик, — шепчет Чонин, чувствуя тепло и безопасность в объятиях старшего. — Я всегда буду рядом с тобой. Их дыхание сливается воедино. Чонин обнимает Сынмина крепче, словно боится потерять его, и они засыпают, обнявшись, зная, что будут вместе навсегда.♧♧♧
Так проходит больше недели, и Чонин с Сынмином виделись каждый день. Иногда после учебы в библиотеке, иногда младший пролезал через окно прямо в комнату Кима. Они вели себя, как беспамятно влюбленные люди. И оба знали, что это так и есть. В эти выходные Сынмин вместе с Чонином отправились в парк аттракционов на обещанное свидание. Парк аттракционов – место, где каждый может почувствовать себя как ребенок, вновь окунуться в мир веселья и азарта. Но что может быть лучше, чем провести свидание именно здесь? Погода была прекрасная, и они решили прогуляться по парку. Все это время о чем-то болтали. Наверное, больше рассказывал Ким, а Чонин слушал, как заворожённый. Как только пара входит в парк аттракционов, первым делом на них наваливается запах сладкой ваты, который напоминает детство и беззаботные времена. Рядом с киоском со сладостями они решают купить порцию этой воздушной вкусняшки и насладиться вкусом. Под мерцающими огнями гирлянд Ян лезет за поцелуем, однако старший уворачивается, сказав что-то на подобии «ну не здесь же». Уже внутри кабинки, в котором Чонин все же поймал парня, он его поцеловал, сажая прямо на свои колени. — А может... — Нет, Чонин, мы не станем заниматься сексом прямо на... Договорить ему не даёт требовательный поцелуй. Чонин опускает свои руки на задницу Мина и прижимает к своему паху, отчего тот мычит ему в поцелуй. — Ты ведь не хочешь, чтобы люди увидели мой стояк, малыш. Одно слово малыш могло свести с ума старшего. Тот словно знал, как действует на Кима эта фраза, специально использовал его. Играл по грязному. Сынмин выругнулся и опустился на колени перед раздвинутыми ногами Чонина. Ян облизнулся и протолкнул свой язык за щеку, отчего Сынмин смутился. Ладонь старшего поползла вверх, доходя до района, где слегка топорщились джинсы. Пальцы дрожащими действиями цепляются за замочек и спускают ширинку. Ким мог почувствовать, как был тверд парень. Он сразу ныряет в ткань боксёров без никаких преград и слышит сквозное шипение сверху. Сынмин водит ладонью вверх-вниз, отодвигая кожу и открывая вид на покрасневшую головку, что так обильно сочилась предэякулятом. Его становилось все больше и больше. — Возьми в рот, — приказал Чонин внезапно охрипшим голосом, отчего по телу пробежали мурашки. Он подходит ближе, и Чонин может почувствовать его дыхание на головке члена. Сначала он касается головки языком, собирая предэякулят, затем проводит им дальше, обволакивая теперь своей слюной. Подняв свои глаза на лицо младшего, он заметил трепещущиеся ресницы прикрытых глаз и приоткрытые губы, от которых то и дело выходили тяжёлые вдохи. — Возьми больше, — говорит Ян, и Сынмин вбирает головку. Губы обхватывают её и вбирают больше, пока он не понимает, что головка упирается ему в глотку. — М-м... да, вот так... Кончики ушей вместе с щеками моментально краснеют, и он, не сдержавшись, стонет вокруг пульсирующего члена, создавая некую вибрацию. Опустившись губами до конца, Чонин стонет. — Мы скоро закончим круг, тебе стоит поторопиться, малыш. Поняв намёк, Сынмин начинает активно двигать головой, пока не чувствует приземлившуюся руку, которая неожиданно легка на макушку Кима и стала перебирать шелковистые волосы. Член во рту приветливо дёргается, когда Ким неумело проводит языком по головке, утыкаясь прямо в уретру. Пальцы, что до этого нежно прикасались к коже головы, заметно сжались. — Пиздец, узко, — шипит Чонин, совершая поступательные движения бедрами. — Как грязно и мокро. Теперь обе руки схватили волосы старшего, толкаясь своим членом дальше и проходясь по стенкам тёплого горла. Чонин откинул голову вверх и громко простонал, когда собственный член запустили под щеку. Казалось бы, Сынмин делает это в первый раз, но получалось у него лучше, чем у кого-либо. От всех этих звуков, что издавал младший, Сынмин и сам не заметил, как возбудился. Он положил свободную руку на свой член под слоем одежды и простонал, кончая только от одного прикосновения. — Сынмин, я сейчас кончу, — предупредил его парень, смотря на него из под прикрытых глаз. — В рот, — выпустив член изо рта, быстро говорит он и снова опустился губами. — Чёрт, — выругнулся парень, продолжая делать маленькие, но поступательные толчки бедрами. — Какой ты красивый с моим членом во рту, милый, — рычит он, но тут же запинается, когда Сынмин начинает размашисто и активно двигать головой, в такт толчкам парня. И спустя какое-то время Чонин сжимает пальцами волосы парня и кончает внутрь тёплого рта, который сглатывает все до единой капли. — Умничка, — шепчет Чонин, притягивая Кима к себе и остервенело целуя. — Ты уверен, что никогда не делал этого? — с иронией спросил он, а затем продолжил. — Потому что мне кажется, что это был самый лучший минет, который мне делали, — он смотрит на старшего, замечая легкий румянец на щеках и целует его в щеку, в нос, в губы. — Нет, никогда, — скромно ответил старший, прильнув к телу парня. — Но вот только мне нужно... мне нужно переодеться, — после этих слов Ян рассмеялся, но все же согласился. — Мне надоело встречаться вот так, — говорит Чонин и ловит на себе любопытный взгляд Сынмина. — Переезжай ко мне, пожалуйста. — О, ого... Так быстро, — пробубнил Ким, чувствуя губы парня возле своей шеи. — Да, я хочу тебя иметь в своей комнате, а не в общественных местах. — Ты дурак, — говорит Сынмин и встаёт. После колеса обозрения, Чонин отправил Кима в уборную и велел ждать его там, пока он не купит ему новые штаны. Позже Сынмин надел на себя новые боксёры, штаны и даже футболку, которую купил младший. Они отправились в кафе, которое находилось недалеко от парка аттракционов. Когда Ян берет прядку волос из выбившихся, убирает ее за ухо, Сынмин прижимается лицом к его ладони, а Чонин наклоняется ниже, прижимаясь губами к губам старшего. Это обычный нежный поцелуй, но Ким чувствует, как его тело теплеет и плавится. Сев за столик рядом с окном, младший переплетает свои пальцы с Сынмином, и этот интимный жест старшего очень трогает. Он любит его поддержку, он любит его. Их отвлекает звонкий смех, который доносился у входа. Сынмин смотрит назад и видит Феликса с Хёнджином, которые тоже заметили их и подошли ближе. — О, какие люди, — громко заявил Хенджин, присаживаясь рядом с Чонином, а Феликс сел по левую сторону от Сынмина. — Влюблённая парочка на свидании? — Завались, — проговорил с улыбкой Ян, толкая того в плечо. — От вас так и пахнет букетным периодом, аж блевать хочется, — говорит Хван, и все вокруг рассмеялись. Ким уже успел привыкнуть к его немного отбитым друзьям, которые вечно совали свой нос не в свое дело. Можно сказать, ему уже все равно. Главное он тут, рядом с Чонином. — Выглядите помятыми, — замечает Хван, а Феликс словно понял из-за чего это, просто рассмеялся в руку, отводя взгляд в окно. Хёнджин никогда не умел держать язык за зубами, особенно когда он пил. В этом он был хорош. — Мы катались... на аттракционах, — сказал он и посмотрел на Сынмина, ногой касаясь его под столом. — О вот как, — бросает Хван, обращаясь теперь к Феликсу, который сидел напротив. — Ты посмотри Фел, даже у нас так не получается, — пошутил тот, и Феликс ударил того ногой под столом. — Ауч, да за что?! — За красивые глазки, милый. — Ну рассказывайте, как ваши дела. Небось ещё и переехать вздумаете. — Да, — оживленно ответил Ким, заглядывая ему прямо в глаза и мягко улыбаясь. — Что? — одновременно спросили Хёнджин и Феликс. — А что не так? — Э-э, просто... — начинает Феликс и делает глоток напитка из бокала Сынмина, что был заказан ранее. — Да, он мне предложил это сегодня вечером, — объясняет Ким. Они смотрят на него так, будто не верят услышанного. — А что не так? — резко спрашивает он. — Ничего. Просто… ну… не знаю. Вот так сюрприз! – говорит Хёнджин. — Почему? – раздражается Ким. Феликс хмурится и смотрит на Сынмина, словно что-то обдумывая. — Не знаю. Не могу себе представить, что Чонин живет с кем-то, вот и все. Я не знал, что все так серьезно. Когда Ким собирается спросить, что он имеет в виду, сердце начинает бешено биться в груди. — Сынмин, — внезапно Чонин напрягся, ладонью накрывая руку старшего, что лежала на столе. Он смотрит на него, его лицо искажено внезапным раздражением. — Давай уйдем, — говорит он сквозь зубы. — Прямо сейчас? — Сынмин старается говорить спокойно, но с металлом в голосе. — Да. Сейчас, — отвечает он и протягивает руку, чтобы схватить его. — Ты действительно немного далеко зашел, понимаешь? — отвлекает его голос Хёнджина. Сынмин нахмурился, не понимая о чем тот говорил. Он посмотрел с каплей надежды в глазах на младшего, но в его глазах был только страх. Страх, потерять его прямо и сейчас и навсегда. — Хёнджин, клянусь богом, если ты сейчас на хрен не заткнешься… — Ч-что? Почему он зашел далеко? — вмешивается парень. — Сынмин, давай выйдем и поговорим на улице, — командует Ян, но он не обращает внимание. — Нет, почему он зашел далеко, скажи! — голосил старший. Он мотает головой и встает. Чонин ужасно бледен, кажется, из тела вытекла вся кровь, что была. В голове шумит, и он так запутался. Ким мельком смотрит на Феликса, что сжал губы в тонкую трубочку и виновато отвел глаза в пол. Было ощущение, словно все они знали о каком-то секрете, который Сынмину было запрещено знать. — Феликс, хоть ты скажи, — попросил его Ким, но ничего кроме виноватой улыбки не увидел. — Прости, — покачал он головой. — Что? Чонин хватает его за руку и хочет оттащить, но тот вырывается и встает напротив Хёнджина. Младший не перестаёт свои попытки, он тянется к его руке, его пальцы холодны, как лед. — Сынмин... — он вырывается и смотрит на него во все глаза. — Скажи мне! О чем он говорит. — кричит он. Чонин открывает и закрывает рот. — Ты действительно ничего не знаешь? — Хёнджин, нет! – просит Феликс, пытаясь остановить балаган, который он тут успел устроить. — Ты действительно хочешь это знать? — продолжает Хван, победно улыбаясь. Сынмин слышит, как в ушах стучит кровь, и на секунду ему кажется, что это слышат все. — Говори, — требует он. Он слегка наклоняет голову и делает паузу. — Нет, думаю, Чонин сам должен ему сказать. — Закрой свой рот, Хёнджин, — пригрозился Ян, и по телу Сынмина прошлись мурашки от того, как в гневе был Чонин. — Сынмин, — отвлекает его Хёнджин, игнорируя все угрозы от Яна. Феликс мотает головой и пытается заткнуть друга. — Чонин поспорил на тебя. Растерянность сменяется болью и гневом. Всплывают воспоминания, собираются воедино… — Я... я много раз собирался рассказать тебе, Сынмин, — его глаза наполняются виноватыми слезами. Раньше Ким никогда не чувствовал себя так отвратительно. Такого уровня унижения и потери он не мог себе даже представить. Все это время Чонин играл с ним. Все эти объятия, поцелуи, улыбки, смех, секс, планы на будущее – все это сгорело без всякого следа. Каждый его шаг, каждая ночь, каждая мелочь были спланированы – и все об этом знали, кроме него самого. Даже Феликс, которого он считал своим другом. Он смотрит на него, позволяя себе минуту слабости. Он просто стоит – стоит, словно только что не разрушился его мир, словно не он унизил его перед всеми. Сынмин выбегает из бара, а за ним и Чонин следом. — Что, ты блять, натворил? — чуть тише сказал Феликс, когда они остались наедине, на что Хёнджин лишь пожал плечами. Хоть на улице был июль, погода к вечеру совсем испортилась. Над головой появились тёмные тучи, готовые пустить дождь. Прохладный ветер проходился по коже старшего, вызывая мурашки. Он невольно съежился и шёл прямым ходом. — Сынмин, постой, — кричит ему Чонин, отчего тот вздрагивает от холода и все же смотрит на него. — Просто выслушай меня, ладно? Его глаза наполняются слезами, и он чувствует, как капли дождя капают на его лицо. — Прошу, позволь доказать, что я люблю тебя. Я сделаю все что угодно, Сынмин. — Ты уже достаточно доказал мне, Чонин. И я сейчас здесь лишь потому, что должен выслушать тебя, чтобы моя жизнь двигалась дальше. — Я не хочу, чтобы твоя жизнь двигалась дальше, — говорит он, и Сынмин резко выдыхает. — Не важно, чего хочешь ты. Важно то, что ты причинил мне боль. — Его голос звучит слабо и надтреснуто. — Пожалуйста, не уходи. Когда он становится таким, Ким за себя не отвечает. Он не хочет, чтобы его боль контролировала его, сбивала с толку. — Я верил тебе. Я доверял тебе — а все это время ты меня использовал. Ты хоть представляешь, как я себя чувствую? Все вокруг смеялись за моей спиной, унижали меня, и ты в том числе — человек, которому я доверял больше всех. — Я знаю, Сынмин, знаю. Я не могу выразить, как сожалею. Я не знаю, какого чёрта вообще придумал этот спор. Я думал, все будет просто... — он говорит, и его руки дрожат. — Я думал, ты всего лишь переспишь со мной, и на этом все кончится. Но ты был таким своевольным и таким... загадочным, что я непрестанно думал о тебе. Я сидел у себя в комнате и придумывал поводы увидеться с тобой, пусть даже для того, чтобы поругаться. Я знал, что дело уже не просто в споре, но не мог признаться себе в этом. Я боролся с собой и беспокоился о своей репутации — знаю, это полный бред, но я стараюсь быть честным. Несколько слезинок капают из глаз Сынмина, и Чонин наклоняется ближе, чтобы стереть их. Он не успевает отодвинуться, и его касание обжигает кожу. Старший изо всех сил старается не прильнуть к его ладони. Дождь начинает лить сильнее, и оба стоят под ним и промокают до ниточки. Но кому есть дело до этого, когда на грани их отношения и чувства. Капли дождя струятся по их лицам, смешиваясь со слезами Сынмина. Они стоят молча, словно поглощены своими мыслями. Секунды тянулись медленно, но ответа не было. Время остановилось, словно сжалось в узкой клетке, где они находились вдвоем. Наконец, Сынмин поднял глаза и взглянул на него. В его глазах отражалась такая боль, что Чонину стало больно даже смотреть на него. — Я сделал ошибку, — произнес он, стараясь звучать спокойно, но в его голосе прозвучала слабость и страх. — Я не могу видеть тебя таким, — бормочет он, и Сынмин закрывает глаза и открывает их снова, отчаянно надеясь остановить слёзы. Он молчит, а Чонин продолжает: — Клянусь, я не хотел делать тебе больно. — Даже если я поверю в это, я тебя не прощу, — говорит Сынмин. Он всеми силами сдерживает слёзы, и младший обхватывает голову руками. — Ты меня не любишь? — спрашивает он, глядя на парня сквозь пальцы. — Люблю, — признается он. Искреннее признание тягостно повисает в воздухе. Чонин опускает руки и смотрит на него так, что он начинает жалеть о сказанном. Хотя это правда. Он любит его. Любит слишком сильно. — Тогда почему ты не можешь меня простить? — Потому что этому нет прощения. Ты не просто соврал мне, ты затащил меня в постель, чтобы выиграть спор, — он убирает руки от лица, в его тёмных, глубоких глазах он видел отчаяние. — Я затащил тебя в постель, потому что я тебя люблю! — говорит он, но Ким лишь решительно качает головой, и продолжает: — Я теперь не знаю, кто я такой без тебя, — а затем отворачивается. — У нас все равно бы ничего не вышло, мы оба это понимаем, — заявляет Сынмин, чтобы успокоить самого себя. Тяжело сидеть напротив Чонина и видеть его боль, но в то же время чувство справедливости подсказывает, что вид его страданий должен облегчить его, хоть как-то. Он чувствует, как каждая капля дождя проникает сквозь его одежду и пронизывает его кожу, словно напоминая о совершенной ошибке. В его груди бушует метель чувств — вина, страх потери и надежда на прощение. Ему не хватает слов, чтобы выразить всю ту тоску, которую он переживает, стоя рядом с ним под этим дождем. — Наши отношения были построены на лжи, Чонин. — всхлипнул парень, а затем добавил: — И вообще, посмотри на себя и посмотри на меня. Мы разные, ты разве не видишь? — Это не так, Сынмин! — выкрикивает он в ответ, а тот лишь закатывает глаза. — Ну, об этом нужно было думать, когда ты хвастался своей победой, — уверенно проговорил Сынмин. — Моей победой? Охренеть, ты это сейчас серьезно? Ты для меня не какая-то там победа — ты для меня все! — Чонин делает шаг навстречу. Его голос дрожит от искренности его слов, и он молится, чтобы он услышал его и простил его за все. Но ответа не следует. Только тишина и шум дождя, который все еще льет свои струи над ними. Больше всего его расстраивало, что эти слова оказались самыми трогательными из всех, которые он когда-либо говорил ему, — но прозвучали они лишь криком. — Да, ты не такой, как я, а я не такой, как ты, но поэтому мы и подходим друг другу. Мы разные, но мы похожи. Я знаю, ты тоже чувствуешь это, Сынмин. Да, я ни с кем не встречался, до тебя. Ты заставляешь меня хотеть быть чьим-то, хотеть быть лучше. Я хочу, чтобы ты считал меня достойным себя, чтобы ты хотел меня так же, как и я тебя... Просто… ты мне нужен. Я знаю, что бываю глупым иногда... хорошо, всегда, но это только потому, что я не знаю, каким еще можно быть. — Он переходит на шепот, глаза дико горят. — Я был таким слишком долго. И я не хочу больше быть таким. С тех пор, как встретил тебя. — Что ж, теперь уже поздно! — чуть тише говорит Сынмин в ответ. — Думаешь, ты можешь просто взять и... — внезапно Чонин хватает его, обняв сзади за шею, и притягивает к себе, впиваясь в губы. Сынмин чувствует знакомое тепло его губ и едва держится на ногах. Язык отвечает на его поцелуй прежде, чем он успевает понять, что происходит. Сынмин издает облегченный стон, и пытается оттолкнуть его. Одной рукой Ян хватает парня за запястья и держит их на своей груди, продолжая целовать Сынмина. Он все еще старается вырваться, но губы парня не отрываются от его. Он отходит назад и тянет старшего за собой, пока не упирается в стену. Другой рукой он поглаживает за шею, одновременно удерживая его на месте. Вся боль и страдания понемногу исчезают, и тело расслабляется. Это ошибка, но такая правильная! С трудом вырвавшись из объятий, Сынмин отстраняется и ставит руку вперёд, чтобы тот не шёл за ним, и убегает. — Сынмин! — кричит ему вслед Чонин, но не идёт за ним. Он поступил подло, и он это признает себе. Возможно поэтому ему стоит дать немного времени прийти в себя и простить ему его фатальную ошибку, от которой пожалел. Всю неделю Чонин не мог найти себе места. Его не покидала мысль о том, как он ранил Кима. Ни один день, ни одна минута или секунда не проходила без мысли о Сынмине. О его милых щеках, что так надувались, о его губах, которые он целовал... Он никогда не забудет их вкуса и мягкости. Ему хочется выть от осознания, что старший никогда его не простит. Ещё никогда Чонин так сильно не жалел о своих поступках. Сожалеет ли он? Сожалеет. И очень сильно. Сейчас ему хотелось видеть его любимого кролика и прикоснуться к нему, сказать как сильно тот его любит, и на что готов пойти ради него. От мыслей его отвлекает, вошедший в комнату Феликс. Он осторожно делает шаг в комнату Чонина, замечая, как в ней было грязно. Если же раньше, Чонин хоть как-то следил за своей чистотой, то сейчас кажется он решил наплевать на это и жить себе так. В комнате валялись вещи, по полу были разбросаны куски бумаги и пустые консервные банки энергетиков. Подняв взгляд на шкаф, у Феликса расширяются глаза от увиденного. — Что ты, блять, успел натворить за эту неделю? — прорычал Ли, сжимая кулаки. — Ты... Ты что, сломал зеркало? — Прости, — прошептал он без никаких эмоций. — Прости? Ты сейчас серьёзно? Ты разгромил свою комнату! От неё почти ничего не осталось, — голосил Феликс, ужасаясь картине, пока Чонин сидел на полу и тупо пялился в стену. — Подумаешь, сломал зеркало, — бросил он в ответ, чувствуя холод, который подкрадывался под кожу, когда блондин открывает форточку. — Сломал? Сам? — ошарашенными глазами подползает Феликс, ровняясь с ним взгядом и беря его руки в свои ладони и рассматривая их. — Ты совсем из ума вышел? Ты ведь мог пострадать! — К черту, — рявкнул Чонин, отдирая руки. — Я уже пострадал. Я поплатился всем, чем мог, — с грустной ноткой проговорил старший, отводя взгляд куда-то в пол, и закрывая глаза. И снова он. Перед его лицом встаёт образ улыбающегося Сынмина. Больно. — Скажи, я действительно не заслуживаю любви? — лениво подняв глаза на Феликса, с надеждой спросил Чонин. — Если бы ты спросил меня об этом раньше, до встречи Сынмина в твоей жизни, я бы ответил "да". — А сейчас? — Сейчас... я бы подумал. Чонин слабо хмыкнул и улыбнулся одним уголком губ. Он чувствовал, словно его изнутри скребли кошки своими когтями. — Из меня получился отстойный парень, — говорит Ян, откидывая голову назад и смотря в потолок. — А я говорил, что это плохо закончится. Не говори так, Чонин, — Феликс попытался утешить друга, но получалось у него плохо. — Тогда у тебя не было к нему чувств, а сейчас... Ты ещё можешь все исправить. — Чонин наклонил голову в его сторону и испустил короткий смешок, снова отпивая из бутылки. — Я говорил с ним. Глаза Чонина расширились. Он чуть не подавился. — Что? О чем? Он что-нибудь говорил обо мне? Феликс стал шире улыбаться, когда увидел такого оживленного Чонина. Но тот в непонимании хмурит брови и смотрит на блондина. — Извини, просто вспомнил, что как-то я тебя так расспрашивал. — Придурок, говори уже, — толкнул он того в грудь. — Все, все, — быстро проговорил Феликс, чтобы тот не стал дальше его толкать. — Слушай, — начинает он. — Сынмин любит тебя, и он также готов ради тебя на все. Просто ему нужно было время. Не легко, когда твои чувства предают. В последний раз я заходил к нему на прошлой недели. Он вообще не спал и не ел. Кажется, я заметил, что тот вообще заболел. — Думаешь, он бы простил меня? — Феликс мягко улыбнулся и положил свою ладонь на плечо Чонина, и сказал: — Знаю. Сердце стало биться чаще. Чонин раньше не был уверен, в том, что Ким мог его вообще когда-либо простить, но после разговора с Феликсом, ему снова вернулась эта уверенность. Даже если тот, не пожелает его видеть, Чонин не сдаётся. Он скажет все, что у него было на душе и оставит его, если Сынмин так захочет. После того, как Чонин приехал на адрес Сынмина, который дал ему Феликс и быстро находит его квартиру. Нерешительно он звонит в дверь, но её так и не открывают. Он продолжал звонить, а позже впусти в ход и руки. Чонин опустил лоб на дверь и громко сказал: — Сынмин, я знаю, что ты там, — парень кулаком стучит по двери, чувствуя, как рука начинает постепенно болеть. — Открой эту чертову дверь, пока я ее не выломал. Конечно же, он не станет выламывать ее, но напугать его стоит. — Сынмин, пожалуйста, открой, — продолжал тараторить Чонин, начиная прерывисто дышать. — Просто, черт возьми, дай мне извиниться. Слышишь? Да, он прекрасно слышал. Он прямо сейчас находился по ту сторону двери, опираясь спиной и подавляя свои слезы, чтобы не издавать звука. Да, он слышал. Слышал его каждый вдох, словно он сейчас его обнимал и касался, как было прежде. — Блять, — выругнулся Ян, кулаком ударяя дверь. — Просто, блять, послушай. Ты... Ты стал для меня всем, Сынмин. Я не могу не думать о тебе. Я запомнил каждый момент, проведённый с тобой. Запомнил, как ты уронил на себя то мороженое, — проговорил Чонин, улыбаясь сам того не замечая. — Ты тогда не дал мне слизать его с тебя, — звонко рассмеялся Ян, вспоминая тот день их свидания. — Я скучаю, кролик. Я чертовски сильно скучаю. — чуть тише произнес он, а затем вздрогнул, когда услышал щелчок замка, и дверь открылась. Перед ним оказывается парень. Его парень. Его кролик в серой большой толстовке, с растрепанными волосами, с мешками под глазами. Чонин вдруг понимает, что до этого момента не знал, какого цвета его глаза. Видимо, потому что сейчас Сынмин впервые смотрит прямо на него. Удивительные, глубокие, потрясающие глаза. Чонин отводит взгляд, и Ким, оттолкнув его, бросается мимо, но не успевает, так как младший хватает его за руку и тянет назад. — Не трогай меня! — кричит Сынмин, вырываясь. — Ты плакал? — спрашивает он, и тон его не кажется равнодушным. Не будь это Чонин, он бы подумал, что он действительно за него беспокоится. — Оставь меня в покое! — Он преграждает ему дорогу, не дает пройти. — Чонин, пожалуйста! Прошу, если в тебе есть хоть что-то человеческое, оставь меня в покое. Оставь все, пожалуйста. Ему уже все равно, слышит ли он в его словах отчаяние и слабость. Ему просто хочется, чтобы он его не доставал. В его глазах мелькает замешательство. С минуту он молча на него смотрит и ничего не говорит. Чонин проходит в комнату и закрывает дверь за собой. — Уходи. Пожалуйста, уйди, — по щекам стали течь слезы, и Чонин берет его лицо в свои ладони и смотрит прямо в глаза. — Не отталкивай меня, Сынмин, — говорит он своим мелодичным голосом и чувствуя дрожь старшего в своих руках. — Я понимаю, мне нет прощения. На твоём месте, я бы никогда больше не повёлся с таким, как я. — Послышался всхлип Сынмина. — Я знаю, что ты меня до сих пор любишь. Прости меня, прошу, — тяжело выдохнул Чонин, приближаясь к лицу старшего. Ян большими пальцами стирает дорожку слез и целует в лоб. — Я тебя люблю, слышишь? Я люблю тебя, и я готов повторять это всю свою вечность. — Чонин... — Нет, тихо, — он обнимает его и прижимает к своей груди. — Ты всегда был и будешь моей единственной истинной любовью, — Чонин шепчет, уткнувшись лицом в волосы старшего. Сынмин медленно поднимает руку и обнимает его сильнее, словно боясь потерять. Он закрывает глаза, погружаясь в объятия. — Чонин, — прошептал он, чувствуя, как сердце его бьется в унисон с сердцем возлюбленного. — Я тебя тоже люблю и никогда не переживу расставание с тобой. Чонин приподнимает его лицо и целует. Поцелуй нежный, словно каждый поцелуй — это капля надежды на будущее, наполненная любовью и примирением. В их объятиях звучит тишина и спокойствие, словно весь мир замирает, давая им возможность быть вместе, навсегда. — Я больше никогда не дам тебя в обиду, — обещает Чонин, оставляя короткий поцелуй на щеке. — Никогда, — вмхлипнул Сынмин, крепко обнимая его в своих объятьях. — Никогда больше не оставляй меня. — Никогда, — повторил Чонин и снова нежно и мягко поцеловал Сынмина. — Я больше никогда не оставлю тебя, слышишь? Сынмин закрыл глаза, наслаждаясь теплом и любовью, которые исходили от Чонина. Он чувствовал, что в этот момент мир вокруг них замер, словно давая им возможность насладиться друг другом. Старший прижался еще сильнее к нему, словно пытаясь защитить эту нежность от внешних вмешательств. Он нежно поцеловал Чонина в шею, понимая, что любовь и их счастье — это то, что по-настоящему важно в этот момент.