Не верь

Гарри прошмыгнул в темную аудиторию, на пару секунд выглянув из-за двери, чтобы убедиться, что дежурящих профессоров поблизости не наблюдается. Мантия-невидимка, определенно, давала ему преимущество, однако не спасала от скрипа дверей и шелеста одежды. Они с Антонином договорились перенести дополнительное занятие на время после отбоя. У Гарри была гора домашки, а у Антонина совещание с Лордом, с которых он всегда возвращался поздно. А еще, нередко, злой как Цербер. Выплеснуть негативные эмоции просто идеально помогла бы двухчасовая тренировка, желательно с дуэлью. Гарри не боялся, что в порыве гнева на тупые выебоны Пожирателей или очередной маразм Волан-де-Морта Антонин может причинить ему вред. Да, Долохов имел горячий нрав, но и здраво мыслить он мог, даже одолеваемый эмоциями. Даже если бы он доставил Гарри боль, то Поттеру хватило бы одного слова, чтобы Антонин остановился. По крайней мере Гарри на это надеялся. — Антонин? — громкий шепот эхом пронесся по кабинету Защиты, погруженным в полумрак из-за потушенных свечей. Гарри хмыкнул, проходя в глубь аудитории. Значит, еще не пришел. Хотя подготовился к занятиям Антонин, наверное, заранее. На кабинет были наложены расширяющие чары, на полу лежали маты, а парты стояли в самом конце вдоль стены. Взмах палочкой, и несколько сфер, источающих теплый свет, поднялись над Гарри, освещая небольшую часть аудитории. Больше ему и не требовалось. Поттер скинул кеды, рядом положив волшебную палочку. Он вполне мог размяться сам, чтобы потом Антонин его не ждал. Совсем неожиданно за его спиной скрипнула дверь. Гарри вздрогнул, оборачиваясь. Впрочем, подскочивший сердечный ритм, начал приходить в норму сразу же, как Гарри разглядел напротив знакомый силуэт. Антонин стоял в темной части кабинета, где была дверь ведущая в каморочку, которая служила чем-то типа склада для макетов и учебных пособий. Но Антонин расчистил там место и поставил небольшой диван, на котором едва помещался. Однако это нисколько не помешало Долохову спать там при любом удобном случае. Мужчина смотрел на него не мигая. Сейчас он напоминал Гарри мраморное изваяние, статую, величественную и устрашающую. — Устал? — Гарри сам сделал первые шаги, подходя к Антонину. Тот точно был не в духе. Обычно он приходил и ругался на своих «коллег» или же Лорда. Сегодня Антонин мрачно молчал, прожигая Гарри взглядом. — Все прекрасно. Гарри остановился, ошарашенный. Его будто окатили ледяной водой — настолько холодным и стальным был тон Антонина. Пересиливая себя, Гарри отбросил сомнения, тепло улыбнувшись.        Все хорошо, у него был очень плохой вечер        — Тоша, — Поттер возобновил попытку контакта. Сейчас он подойдёт, обнимет, получит крепкие медвежьи объятия в ответ. Антонин переведет дух, и они вместо тренировки появляются на матах, обсуждая произошедшее на собрании. — Я разве давал тебе прямое разрешение называть меня так? Слова словно резанули по груди. На мгновение Гарри даже стало тяжело дышать. Страх того самого начал подбираться из глубин его разума, куда Поттер старательно запихивал все опасения, приводя для самого себя все возможные аргументы, которые читал как мантру. — Но., — Гарри старательно сдерживал подступающие слезы. — Разве нет? В ответ раздался лишь металлический смех, отражающийся от стен жутким эхом. Это било по ушам, давя на Гарри все сильнее. — Надо же, — на лице мужчины расцвела снисходительная улыбка, которая спустя секунды переросла в хищный оскал. — Я и не думал, что подобраться к Золотому Мальчику будет настолько просто. Всего несколько месяцев общения, немного помощи и вот, ты уже готов считать меня полноценным партнером. Антонин говорил медленно, вкрадчиво. Так, что каждое слово вызывало мурашки по коже и новую волну страха. А ещё обиды и боли. Гарри изо всех сил старался доверять словам и действиям, но жизнь дала ему предостаточно уроков. Его напрягали даже однокурсники, кроме близких друзей. Что уж говорить о Пожирателе Смерти, не бывшим — нынешним. Ему казалось, что все это — лишь его фантазия. Долохов, несмотря на многие факторы, выглядел и ощущался надежно, доверительно. И Гарри решил, что можно попробовать открыть свою душу постороннему человеку. Сблизиться с человеком так, как он не был близок даже с Роном и Гермионой.        И за свои желания он поплатился        — Я-то думал, что с тобой хлопот не оберешься. А ты сам ко мне в руки полез, — опять послышались отрывистые смешки. — Мне даже немного жаль тебя было. Каким же нужно быть наивным и одиноким, чтобы довериться тому, кто проявил к тебе хоть каплю внимания. Гарри казалось, что сердце вот вот проломит ребра и упадет на пол, разбиваясь на миллиарды осколков. Горячие единичные слезы скатились по щекам, впитываясь в ткань спортивной кофты. На душе было удушающе горько. — Неужели ты и вправду мог поверить, что я заинтересован тобой? — Долохов продолжал свою речь, прекрасно видя, что его слова творят с Гарри. А Поттер просто был не в силах прекратить это. Не имел возможности даже взгляд опустить, чтобы не видеть кривой едкой усмешки на лице, уже ставшим родным. — Что меня может привлечь мальчишка, не имеющий за плечами ничего, кроме чуть более углубленных знаний ЗОТИ? Так еще и являющийся врагом моего господина, а значит и моим, — мужчина приблизился к нему почти вплотную. Гарри мог разглядеть синеватые вкрапления на радужке, которыми он любовался всего каких-то десять часов назад во время перерыва. — Ты пал, Гарри Поттер. Последние слова Долохов выплюнул ему в лицо, смотря глаза в глаза. У Гарри получалось только отрывисто судорожно дышать, сдерживая до победного истерику. — Я., — Долохов отстранился от него, решив продолжить монолог, как кабинет резко вспыхнул ярким светом. Зажглись свечи. Гарри проморгался, убирая пелену перед глазами. К тому моменту, когда он мог открыть глаза, в поле зрения возник еще один человек.               Антонин Долохов.               Теперь перед Гарри стояло два одинаковых мужчины. Тот Долохов, который внезапно появился в кабинете непонимающе смотрел на свою копию. На усталом лице так и отражалось полное ахерение от ситуации, в которую он попал. Долохов, стоящий ближе к Гарри, впился взглядом в пришедшего гостя и медленно побрел к нему, на ходу начиная менять очертания. Настоящий Антонин взмахнул рукой, и хтонь, которая чуть не довела Гарри до припадка, моментально сгорела в ярком алом пламени, напоследок издав очень неприятный визгливый стон.               Боггарт               Гарри всхлипнул, завороженно осознавая, что это был всего лишь боггарт. Но даже эта мысль не избавила от чувства ядовитой пустоты. Плакать уже не хотелось, как не хотелось бежать и бросаться на Антонина, виновато смотрящего на него. Его вины здесь нет, ни капельки. Правда. Но Гарри все равно не может перестать смотреть волком. Он медленно обувается и забирает с матов палочку, не говоря ни слова. — Гарри, — голос, который всего пять минут назад выбил из него желание жить дальше, был таким теплым и пропитанным нежностью, что Гарри поплохело. — Это не твоя вина, — Гарри протиснулся к двери, держа Антонина на максимально позволяющем комнатой расстоянии. — Не твоя. — Гарри, пожалуйста, не верь ни единому слову этой твари. Я дорожу тобой, уважаю, люблю, — Антонин говорил полушепотом, так будто освещал Гарри какую-то неведомую никому тайну. — И я хоть сотню раз могу повторить это, даже под сывороткой правды, если ты так захочешь. Пожалуйста. Гарри, помотал головой, желая поскорее сбежать туда, где он сможет уединиться. Кажется, отделаться от истерики ему не суждено. Ком снова подступил к горлу, не позволяя Гарри ответить что-то внятное. — Я. прости, — он сделал глубокий вдох и выдох, надеясь не разрыдаться прямо здесь. — Мне нужно побыть одному. И выбежал из кабинета, пока Антонин не сказал ему что-нибудь еще.                      Долохов смотрел на закрытую массивную дверь, за которой только что скрылся Гарри. Сердце упало в пятки и валялось где-то там, внизу, рискуя лопнуть от слишком быстрого сокращения. Надо было остановить его, успокоить, поговорить. Показать, что все хорошо, развеять сомнения. С другой же стороны Антонин должен его отпустить. Раз Гарри хочет уединения, значит сейчас действительно не время. Они поговорят об этом позже, обязательно, да. Впервые Антонину так гадко на душе. Он, не глядя, льет водку в чай, смотря через витражное окно на поблескивающую в свете Луны гладь Черного озера. Беспокойство не спешит покидать его. Гарри подросток, очень эмоциональный, причем. Мало ли, что он надумает себе, что придет в лохматую голову. Мерлин, Поттер же просто магнит для неприятностей. Антонин оставляет убойный напиток на столе, тут же срываясь на поиски Гарри. Ноги будто сами ведут его по коридорам ночного замка, хотя Антонин понятия не имеет, где мог бы быть Поттер. Предположения выдвинуть мог, но точно не знал. Интуиция не подводит. Ворвавшись на Астрономическую башню, Антонин замечает сгорбленный силуэт, сидящий на полу и смотрящий куда-то в даль. Гарри оборачивается, слыша приближающиеся шаги. На нем нет очков, щеки все еще поблескивают от влаги, а в больших зрачках отражается звездное небо. Антонин взглядом спрашивает разрешение присесть рядом. Гарри быстро научился читать его мимику, он это знает. И садиться на пол. Ближе не придвигается, не знает хочет ли того Гарри. Выжидает. Он готов ждать хоть целую вечность, чтобы Гарри снова начал смотреть на него как прежде. Верить. Оставалось только надеяться. И смотреть на мерцающее ночное небо.