В Конохе всё спокойно

      — …А вот ещё хорошая сказка «Курочка Ряба»… **       После выходки дочери — надо же умудриться напасть на АНБУ в присутствии Тьмы Шиноби в общественном месте! — Иноичи ждал «вежливой просьбы» от Данзо. Какой угодно.       Ждал.       Ждал и… Ждал.       — Его влияние растёт, как ты не видишь?! Он просто взял и… взял себе джинчуурики и последнего Учиха!       Шикаку глядел на облака.       В такие моменты Иноичи хотелось встряхнуть друга, но Иноичи — как профессионал — осознавал причины как спокойствия Шикаку, так и собственной нервозности.       Когда Данзо прошёл по кланам и вежливо пригласил в Корень клановых гениев… Фугаку, Абураме… даже аполитичный Хьюга отдал кого-то из младшей ветви. Иноичи счёл себя вынужденным отдать Фуу.       Шикаку тогда не менее вежливо послал Данзо.       Тот посетовал на нехватку стратегов в АНБУ. Шикаку издевательски предложил подучить парочку АНБУ стратегии, и… Данзо неожиданно легко согласился, на следующий же день прислав десяток кандидатов на обучение.       Глядя на разрешение конфликта Шикаку с Данзо, очевидно, не только Иноичи остро ощутил свою глупость… точнее, трусость. И стыд.       Предсказуемо, что главы кланов предпочли забыть собственное чувство стыда — некоторые заодно с ушедшими в Корень соклановцами.       А гению и стратегу Шикаку просто спокойнее считать Данзо человеком, который играет политическую партию по правилам шоги. Не тем, кто в подходящий момент смахнёт в сторону чужие фигурки — как смёл Сенджу, Узумаки, Учиха и ками знает скольких ещё.       — Джинчуурики под контролем Данзо, — повторил Иноичи. — И последний Учиха, потенциально способный управлять биджуу. Тоже под контролем Данзо. Тебе не… Ты по-прежнему будешь утверждать, что не о чем беспокоиться?!. **       …Шикаку подавил вздох, подавил раздражение, подавил желание притвориться спящим, подавил какую-то невнятную эмоцию и всё-таки ответил:       — Не о чем.       Конечно, есть о чём, но точно не о том, о чём тревожится Иноичи.       Джинчуурики разгуливал на свободе до недавнего времени — теперь Третий отдал его под присмотр Данзо.       Последний Учиха — аналогично.       Вопрос: почему?       Подсказка: тот, кто выпустил биджуу в Ту ночь, не найден.       Подсказка номер два: выгуливать джинчуурики и Учиху на миссии будет самый результативный и живучий ниндзя Конохи (вспомнить, сколько Копирующий выполнил одиночных миссий S-ранга, и ужаснуться).       Подсказка номер три: Учиха Итачи был замечен рядом с членами банды, именующей себя «Акацуки». Цели банды не известны. Места базирования банды не известны. Каналы финансирования банды не известны. Известно, что в ней состоял Орочимару, а ныне состоит один из Мечников Тумана, Сасори и ещё как минимум трое шиноби S-ранга или выше.       — Ладно. Ладно, всё в порядке, я тебе верю. Просто объясни, почему не надо беспокоиться, что мы можем исчезнуть так же, как Учиха и Узумаки?       Как же это напряжно…       Шикаку вздохнул. И в который раз принялся объяснять:       — Допустим, человек Данзо выпустил Кьюби в Ту ночь. Допустим, Данзо — как и все мы — хотел избавиться от Узумаки. В первые двадцать секунд после выхода биджуу умирает практически вся охрана Узумаки-химэ. Всё, клан красноволосых демонов остался без основной ударной силы. Натравливать биджуу на деревню нет смысла. Согласен?       Яманака неохотно кивнул.       — Допустим, Данзо приказал Итачи вырезать весь клан Учиха. Допустим, Итачи по каким-то причинам согласился. Допустим даже, что у Итачи в тринадцать лет хватало сил и навыков перебить соклановцев, не дожидаясь пока они лягут спать. Допустим. Почему дети Учиха мертвы — все кроме одного? Напомню, мы говорим о том самом Данзо, который тянет в Корень всё, до чего может дотянуться. Так почему?       — Не знаю! Может быть, Итачи перестарался?       Шикаку в который раз тяжело вздохнул, переводя взгляд на облака.       Дружба — это напряжно. Но без друзей ещё хуже. **       «…Ты сама-то понимаешь о чём твоя «Курочка Ряба»?»       — Да. Это как если бы Саске тренировался, стал очень сильным, пошёл убивать своего врага, а этого врага на его глазах убил бы какой-нибудь маленький ребёнок. Нечаянно.       «Значит, понимаешь».       — А вот ещё тогда «Ворона и лисица». Вороне как-то ками дал кусок сыра… **       Тень подозревал подвох.       Он чувствовал подвох.       Не мог Данзо его — человека Баку-сана, шиноби-«хамелеона», одного из самых успешных шпионов с не самым высоким уровнем лояльности Конохе — отвести в архив секретных отчётов АНБУ и оставить там практически без присмотра! Бестолковые Абураме и Хьюга не в счёт.       Ловушка.       Без вариантов.       После феерического провала его слежки за Данзо тот приказал ему и незадачливой двойке коллег-масочников протереть пыль в помещении архива. Народу без доступа А-уровня туда нельзя, клонов не пропускает защита — поэтому архивы прибирают проштрафившиеся АНБУ. Формально доступ Тени вполне достаточен. Фактически же… Либо Данзо с головой поссорился, либо это подстава.       Тень провёл тряпкой по очередной папке, и из-под папки выпал листок бумаги, эффектно спланировал и упал исписанной стороной вниз.       Совершенно случайно.       Тень задумался, продолжая возюкать тряпкой.       Если это подстава, то его дальнейшие действия не имеют значения.       Если это проверка, то… предполагает ли проверка, что он должен взять листок? Перевернуть его? Посмотреть, чтоб вернуть в какую-то папку? Оставить лежать?       …В рукаве был микро-фотоаппарат, которым можно сделать один-единственный снимок. Его личный трофей. Нигде не запротоколированный.       «Какую дурь я делаю», — подумал Тень.       — Хей, ребят. У меня тут бумажка выпала.       — Что означает сие? — уточнил Абураме.       — Не хочу неприятностей, — со всем обаянием и открытостью улыбнулся Тень. — Я её подниму, не заглядывая снизу, и положу на стол, будьте свидетелями. Вы тоже, ребят, снизу не подглядывайте, — как бы невзначай Тень посмотрел на жуков. — Потом я рапорт набросаю и рядом с листком оставлю.       Абураме молча убрал жуков подальше.       Отлично.       Движение. Неловкое «Кхе», чтоб заглушить возможный звук срабатывания фотоаппарата.       Готово!       «Своими руками же рою себе могилу», — сокрушался Тень, но поделать уже ничего не мог. Да и не хотел. Эйфория смешивалась с напряжением, смешивалась с любопытством, смешивалась с предвкушением, и этот коктейль пьянил сильнее саке. **       «…Поучительная история».       — Ага! А вот ещё про «Кошкин дом». Жили были бедные котята, просили милостыню, но богатая Кошка их прогнала. Она устраивала званый обед всяким зверям, дорого, богато… А потом начался пожар. Гости только делали вид, что помогают тушить, больше мешали. Ну и дом сгорел. Кошка пошла проситься к котятам пожить, они её простили и впустили.       «Мм, Хьюга оценят. Продолжай».       — Ну, вот «Лисица и журавль». Лисица в старости слаба глазами ста… ээ… это «Мартышка и очки». Мартышка в старости… **       Хиаши прикрыл глаза — единственное проявление слабости, которое он мог себе позволить среди соклановцев, даже будучи один в кабинете.       Когда-то Хьюга были третьими после Сенджу и Учиха. Позже — четвёртыми после Сенджу, Учиха и Узумаки.       Теперь клан Хьюга первый по суммарной боевой мощи всех клановых шиноби. Третий по численности — после Абураме и Акимичи. Шестой по количеству капитала. И всего лишь семнадцатый по количеству джонинов. Всего лишь девятеро джонинов, да и те… Хьюга слишком узкоспециализированы.       У Учиха было шестнадцать джонинов, а спецджонинов с полсотни.       Хиаши ни на миг не верил, что тринадцатилетний пацан, будь он хоть трижды гением, мог перебить закалённых бойцов так, что те не успели даже начать защищаться. Пацан поймал их в гендзюцу своего шарингана? Хьюга поколениями собирали информацию о додзюцу Учиха, поэтому Хиаши знал: шаринган эволюционирует тогда и только тогда, когда его владелец переживает что-то поистине ужасное, с чем его психика не в силах справиться. Что мог пережить тринадцатилетний наследник главы клана, чего хватило на десяток ветеранов, прошедших две мировые войны? Если его не подвергали пыткам неделями, то ничего. В ином случае даже Фугаку что-нибудь бы заметил… Да сам Хиаши заметил бы — не раз видел Итачи встречающим младшего брата из академии, покупающим данго… Спокойный уверенный в себе вежливый юноша, единственное горе которого — смерть двоюродного кузена за сутки до убийства клана.       Поэтому открытым оставались три вопроса:       Зачем был уничтожен клан Учиха?       Каким образом это было сделано?       Кто следующий?       И Хиаши очень боялся, что об ответе на последний вопрос он догадывается. **       — …И тогда лиса пришла в гости к журавлю, но тот положил кашу в кувшин, и уже лиса не смогла её съесть. И они разругались.       «Обе истории хороши. Почему именно лис?»       — Лисица. Не знаю, не я же их придумала. Ещё есть «Лиса и виноград»… **       Клона послать — это не вежливо. Почему-то. Так считается на поверхности. Очень неудобно — по мнению Кёко.       Данзо-сама дал ей задание задать вопрос Яманака. Яманака на поверхности. Значит, придётся топать лично, потому что вежливость.       Данзо-сама не обозначил сроки, но…       …Что можно переложить на клонов? Или на кого-нибудь?       О, точно, Данзо-сама же дал ей генинчиков! **       «За что?!» — билось в голове Рыси, пока их группа приближалась к тому самому месту, где почти двадцать лет назад четвёрка шиноби Кумо попала в засаду.       «Задача вашей двойки — обеспечить заградительный барьер, чтоб никто не ушёл», — звучал в ушах голос Баку-сана.       Когда-то Рысь была шиноби Кумогакуре. Генином.       Когда их группу захватили листовики, она собиралась превратить свои жизненные силы в чакру и взорвать себя вместе с врагами — но печать под язык заблокировала движение чакры в теле. Она готовилась молчать на допросе — но генинов не допрашивали. Их притащили в пустую деревню и заставили выращивать рис. Работа была лёгкой в сравнении с тренировками, сторожа не злобствовали, кормили досыта тем же рисом, но… Как же было чудовищно невыносимо проживать одинаковые дни, в которых был только рис, рис и рис!       Когда ей предложили отключить печать и послать на миссию — она согласилась, хоть и ожидала, что миссия будет «четвёрка» — «смерть» — как их называют, миссия не предполагающая выживания исполнителя.       Миссия оказалась посильной, жизнь в Корне — сносной.       А вскоре третья война шиноби закончилась, пленных отпустили… точнее, выгнали. Тем, кого сочли благонадёжными, разрешили остаться.       Со временем её перевели из Корня в рядовые АНБУ и даже дали личный позывной — Рысь.       На этом карьера Рыси должна была остановиться — кто ж назначит чужака командиром группы? Но за сутки перед этой паршивой миссией её назначили капитаном АНБУ.       И впервые за всё время в Конохагакуре её отправили на миссию в сторону границы с Кумо — хотя ей обещали, что без крайней необходимости её не пошлют сражаться против «бывших своих», потому что «свои бывшими не бывают, мы это понимаем и не требуем от вас предательства деревни, в которой вы родились, шиноби-сан» — так сказал им вербовщик, и только на этих условиях она согласилась выполнять миссии для Конохагакуре!       Почему условия изменились?!       Почему сейчас её отправили к тому же месту, чтоб она напала — из засады! — на шиноби Кумо?!       И… Что в связи с этим будет делать сама Рысь?       Трое незнакомцев в команде. Мышь. Журавль. Скунс.       Нарушение договорённостей со стороны Конохагакуре.       И… Кумо. Сражаться наверняка придётся против Кумо.       …Рысь должна принять решение прежде, чем ввяжется в бой. Какое-нибудь.