Книга глубины

Я не помню, как оказалась в Ирие. Смутно помню Дафну, какое-то страшное подземелье, мрачный мужчина с густой бородой, не пойми откуда взявшийся Велес с тревогой всматривающийся в нашу компанию и Морана рядом с ним. Дафна подталкивает меня вперед, я прохожу словно через какую-то завесу и оказываюсь в руках Мораны. Она крепко берет меня за ладонь, мы долго идём через сумрачную Навь, поднимаясь все выше и выше. Путь нам преградил прекрасный юноша, чье обнаженное тело едва прикрывала тога. Морана что-то шепнула  и мы без промедления  оказываемся в светлом Ирие. Хотя сейчас уже вряд ли можно было назвать его светлым. Особенно в сравнении с Олимпом. Там яркий свет слепит глаза, а здесь же царит хаос и разруха. Разрушенные дома, неживые деревья, пожелтевшая трава. Здесь не было жизни. Казалось это какая-то заброшенная деревня. Здесь так разительно все отличается от Олимпа. Намного проще, скромнее. Если бы не парящие облака, ни за что не догадалась бы, что здесь некогда жили боги. Помимо прочего повсюду стояли идолы, олицетворяющие тех, кто принадлежал славянскому пантеону. Если Олимпийские были выполнены из мрамора, то эти были деревянными, украшенные множеством различных орнаментов. Здесь было спокойно. Тревога за сына все ещё прочно сидела во мне, но теперь она не была такой дурманящей, такой поглощающей.  — Мы не так помпезны, как олимпийцы — улыбнувшись сказала Морана — Мы не так самовлюбленны, как они. Нам не зачем было тешить себя златом, да камнями драгоценными. Только первое поколение богов позволяли себе подобное.  Идем, я покажу наше с Радегастом жилище.  Мы шли по длинной извилистой дороге. Поскрипывающие ставни и двери заброшенных домов вызвали чувство тоски. Когда-то здесь кипела жизнь. Боги покровительствовали стихиям, животным, природе, людям, а умершие души находили здесь свое последнее пристанище. Сейчас же ирий мертв точно так же, как и его обитатели. Только вот куда пропали те самые души, что некогда были удостоены чести попасть сюда? Морана поведала мне, что как только последний житель ирия почил, Аид забрал души себе. Он вторгся в Ирий и забрал всех, кто был здесь. Но как тот, что заслужил достойной жизни после смерти, мог оказаться в аду — было не понятно. Морана считала, что Аид так поступил исключительно из-за своего самолюбия и эгоизма. Теперь некогда святые души вынуждены прислуживать мрачному правителю.  Мы подошли к большому бревенчатому терему с покатой крышей. На самом коньке красовалась русалка с длинным хвостом. У главного входа расположилась большая веранда, чей пол был сплошь в дырах. Стекла покрыты множественными сколами, а двери и вовсе слетели с петель. Хоть снаружи он был разрушен, внутри терема словно замерло время. Будто его хозяева просто отошли. Только толстые слои пыли, покрывающие все поверхности, говорили о том, что его жители крайне задержались с возвращением. Все было на своих местах. На столе стояли тарелки, в углу ждала прялка, белая печь была подготовлена к работе, а рядом с ней выжидательно стоял медный котел. Даже мягкие кровати были по-прежнему идеально заправлены.  — Ты помогла мне воссоединиться с возлюбленным — сказала Морана, суетно рыща по ящикам — А я помогу увидеть тебе больше.  — Я думала, что те пол года, что ты проводишь в Нави, тягостны для тебя.  Но все было иначе. Пусть Велес эгоистичен и коварен,  однако он был тем, кто никогда не предавал ее. Она всей душой полюбила Радегаста. Он добивался ее, совершил много подвигов, но не смог свершить главного — любить только ее. Вот он самый главный подвиг. Когда бог, или человек, любит раз и навсегда. Такое неподвластно почти никому.  — Я говорю не про то, когда  мужчина и женщина  живут до самой смерти, а то, что они при этом чувствуют. Понимаешь?  Я понимала о чем она, но не была уверена в том, что такое вообще возможно. Все рано или поздно проходит: страсть, любовь, дружба. Даже боги смертны, что говорить о чувствах? Они умирают, оставляя после себя лишь привычку. Однако Морана была уверена в обратном. Боги бессмертны, пока они нужны людям. Пока они в их сердцах. Так же и с любовью. — Всему виной эта христианизация окаянная — злобно выпалила она, смешивая содержимое различных цветных пузырьков в котле — Эти супостаты вырывали наши обычаи, вплетая их в свои фантазии, выдавая за истинную веру. Людям задурманили головы своими сказками. Они сжигали наши храмы, идолов. Все это не могло не сказаться и на нас. Мы были ненужными, озлобленными. По глупости пытались силой вернуть их веру, но сделали лишь хуже. Тогда вся ярость вылилась здесь и исполнилось пророчество Велеса.   В словах богини было что-то…Может быть действительно пока люди крепки в своей вере, не слушая чужих сказок, ничто не страшно богам? Так и с любовью? Если мы приносим ей жертвы, если боготворим ее, бережем, то она всегда будет с нами? А если будем сжигать ее идолов, то она оставить нас.  — Если кто-то показал тебе, что богов не существует, совершенно не значит, что их и правда нет. Не позволяй кучке болванов принудительно христианизировать себя— двузначно сказала она, игриво подмигивая — Иди, смотри на своего бога.  Мешая длинной палкой в котле, Морана указала на отражение в бурлящем вареве. Сквозь рябь я увидела Тэхёна. Сердце пропустило удар. Он и несколько человек в форме стояли возле маленького дома. Тэ давал им указания, а сам направился к главному входу. Сначала он громко постучал, велев открыть дверь. Но в ответ была лишь тишина. Я испуганно закрывала рот рукой, боясь издать даже писк. Но он все же невольно сорвался с моих губ, как только мужчина резко выбил дверь ногой. В темной гостиной стоял Габриэль. Его напуганный вид говорил о том, что он абсолютно не ожидал увидеть гостей. Считанные секунды и Тэхён озлоблено наносил удар за ударом похитителю. Он кричал, рычал, как зверь, пока полицейские не остановили его. Только увидев в дверях комнаты заспанного Александра он смог опомниться от своей ярости. В нем словно что-то переключилось. Тэхён подбежал к сыну и крепко прижал его к себе.  — Папочка, я так тебя ждал — надрывно прошептал малыш — Но я не боялся. Честное слово.  Слезы подступали к моим глазам. Мой маленький храбрый мальчик. Тэхён расцеловал его лицо, гладя детские мягкие волосики дрожащими руками. Он боялся не меньше моего. Ему было также страшно, как и мне. Он переживал за Александра, как настоящий родитель. Он и был настоящим родителем. Тем, кто не пожалеет никого на своем пути, ради ребенка.  Мы с Мораной завороженно смотрели в котел, не в силах оторваться. Наблюдали за тем, как Тэхён бережно усаживает Александра в машину, интересуясь не поранился ли он. За тем, с каким интересом сын наблюдает за пистолетом, висящим на поясе детектива, как горят его голубые глазки, как он тихо прокрадывается домой, как укладывает малыша спать и просит не рассказывать обо всем бабушке. — А где мамочка? — жалобно спрашивает сын  — Мамочка очень сильно испугалась — тихо произнес Тэ, лежа с Александром в кровати — Мне пришлось отправить ее к друзьям, чтобы они могли присмотреть за ней. — Бедная мамочка моя — всхлипнул малыш — Она трусишка совсем, хотя делает вид, что смелая.  — Наша мамочка очень смелая — заверил Тэхён  Он говорил, что видел ситуации, когда любой бы сдался. Даже они. А я храбро держалась. Я многое пережила и многое вынесла. Поэтому никогда больше не стоит говорить, что я трусишка. Своей храбростью я ещё их переплюну.   Я могла лишь усмехаться, вытирая слезы. Пусть я жалела раньше о том, что Тэхён и Александр сблизились, сейчас я безгранично рада этому. Может быть Тэ не заслуживает такую ношу, как я, но Александр определено точно заслуживает такого отца. Как же хочется, чтобы это было перманентно, чтобы так было всегда. У сына будет отличный пример мужчины, который он сможет перенять. Тэ стал для него кумиром. Малыш уже пытается равняться на него. А я этому безгранично рада. Они долго разговаривали. У Александра накопилось куча вопросов, на которые мужчина отвечал не взирая на явную усталость. Под его глазами пролегли темные круги, веки опухли, а голос сонно хрипел, но он стойко отвечал на вопросы: «Почему Габриэль его увез?», «Делает ли это Габриэля плохим человеком?», «Как Тэхёну удалось найти их?». Несмотря на свою ненависть к похитителю, Тэ не сказал ни единого плохого слова о биологическом отце. — Думаю он просто запутался — сонно говорил мужчина, поглаживая Александра по голове — Однажды он просрал твою маму и по моей вине понял, как сильно облажался. — Что за слова при ребенке, Ким Тэхён?! — сквозь слезы засмеялась я. — Прости —  ухмыльнулся и он, словно слыша мое порицание — «Просрал» плохое слово. Не надо его повторять. — Папочка? — вопрошал сын, подняв на мужчину голову — А ты же не облажаешься?  — Очень надеюсь, что нет — засмеялся Тэ. Морана переводила свой довольный взгляд с меня на котел и в обратном направлении.  — Ну? И зачем придумывать Христа, когда есть Лель? — завуалировала она свой намек.  Скрывая ухмылку, я повернула голову вбок и увидела занятную куклу, сидящую на полке. Она была скручена из обычной белой ткани. Ее одежды были красными, а голова укутана в зеленый платок. Все в тереме покрылось пылью, но не кукла. Я подошла к полке и было протянула руку, как Морана тут же громко вскрикнула, останавливая меня. Подбежав, она нежно взяла скрутку в руки и погладила ее по голове. — Тебя съесть может — заявила Морана — уж думала никогда с ней не свижусь! Я уставилась на нее с немым вопросом. Как это кукла может меня съесть? Хотя…Чему я ещё удивляюсь?  Эту волшебную «игрушку» Моране подарила самая добрая из сестер Талака. Она  была покровительницей жатвы и плодородия. Вручая свой дар, Талака велела сестре везде носить его с собой, а если приключится беда, то куколку следует покормить и совета просить. Однажды все боги направились в Явь. Посмотреть, как поживают люди. В Ирие остались лишь богини. Ушел и Радегаст, и Сварог, и Перун. Лада раздала своим дочерям задания. Кто-то расчесывал лен, кто-то ткал, а Морана пряла пряжу. Погасив везде огонь, Лада оставила лишь одну лучину там, где работали девушки. Но и она погасла из-за неловкости Летницы . Во всем Ирие огня не осталось. Был он только у Яги, что проживала в дремучем лесу.  Побоялись хрупкие богини туда идти. Одна воинственная Морана осмелилась. Ей то не впервой было в дремучий лес ходить. Часто она собирала там ягоды и травы. — А ты не могла…ну…Перенестись, как это делают Дафна с Чонгуком или остальные олимпийцы? — спросила я, не понимая долгого странствия. А оказалось не могла. Олимпийцы, что породились из их крови, были в разы способнее, сильнее ирийцев. Потому им доступно то, что было невозможно для падших. Оттого и Моране пришлось странствовать целый день и целую ночь, ступая по тернистому лесу.  Шла богиня, как вдруг из темноты послышался недовольный голос Яги. Быстро она учуяла запах бессмертного небожителя. Омерзителен он ей был. И тут не оробела Морана. Вышла к Яге, сунула под нос одолень-траву и заявила о цели своего визита. Яга поняла, что Морана колдовству обучена и согласилась дать желаемое, но лишь при условии, что небожительница поработает в ее доме. Иначе дочь Велеса ее проглотит. А работы было много. И кушанья приготовить,  а ела старуха чрезмерно много, и избу вымести, и двор вычистить, и пшеницу перебрать. Каждый раз давала Яга все больше и больше работы. Только справлялась богиня легко с помощью куколки своей. Последние крохи, что доставались Моране, она отдавала кукле, а та ей помогала со всей работой. Ничего не осталось Яге, как только исполнить обещание и дать огня Моране. Подошла к своему забору старуха, сняла череп с горящими пустыми глазницами, да передала богине.  — Вот бабы — усмехнулась я — Мужики только за порог, а они из светлого Ирия чуть сумрачную Навь не сделали …  На минуту я даже поймала себя на мысли, что наверно именно так сказал бы Тэхён. Желание вернуться к нему и Александру возросло во мне с трехкратной силой. Так приятно было осознавать, что дома есть те, кто занимают все свободное место в моем сердце. Казалось кроме мамы, Александра и Тэхёна никого больше и не нужно. Мы прошлись ещё немного по Ирию. Я смотрела на пустые дома и так четко представляла себе то, как здесь бурлила жизнь. Вспоминала те картинки, что видела во время поиска камня. Узнавала места, что были на их фоне. Вот под этим, некогда цветущем, деревом горевала Летница, узнав об измене Перуна, а сейчас оно совсем высохло и раскололось на две части. Вот дом, где так счастлива была Сива с мужем своим Сиве. Сейчас же он представал перед нами пепелищем с обугленными бревнами. Взглянув на некогда роскошный ирийский сад, в моей голове всплыло  и ещё одно воспоминание. Радегаст и его сестра Дзидзелия степенно прогуливались среди плетистых кустов, благоухающих цветов и тенистых деревьев, как перед ними возник средний брат Ладон. Он уверенно заявил, что намерен взять в жены прекрасную богиню.  Я вижу, как заливаются краской ее щеки, с какой нежностью смотрит на нее Ладон, как их переполняет это чувство влюбленности. Все воспоминания  жителей Ирия теперь хранились в моей памяти, словно в библиотеке. И вот эта картинка развеивается и передо мной мертвая земля. Только пыль и выжженная трава. Была жизнь и не стало. От этого было не по себе. В голове так и мелькали страшные картинки кровавой бойни. А самым страшным было то, что они сами себя сгубили. Ирийцы не подверглись жестокому нападению, не стали жертвой чьих-то страшных умыслов. Они сделали это сами с собой. Пусть олимпийцы и заносчивы, пусть и на их счету немало междоусобных распрей, но в этом они сильно отличались от почивших. Они не истребляли себя.  Земное время уже близилось к рассвету. Пора было возвращаться. Мы шли назад уже менее замысловатым путем. Ранее Дафне пришлось зазывать Морану через владения Аида, чтобы направить меня в Ирий, раньше назначенного времени. Теперь же мы просто спускались вниз по сухому ясеню. Казалось бы прошло так мало времени с момента моего первого визита в Польшу, но произошло так много событий, словно я прожила целую жизнь. Она казалась уже какой-то родной, до боли знакомой. Солнце, что отражалось в водной глади, сонный город, не желающий просыпаться, даже легкий ветерок, ласкающий мои волосы, все это было таким родным. Мне хотелось посидеть на набережной, всматриваясь вдаль, прежде чем вернуться домой. Теперь меня не мучила неопределенность, страх, неизвестность. В душе были покой и гармония. Именно с этими чувствами внутри себя я хотела запомнить Варшаву, ведь она дала мне так много. Только когда я запечатлела этот момент в памяти, я позвала Дафну и она вернула меня домой. Я зашла в квартиру, словно воришка, осторожно ступая по темному паркету. Войдя в комнату, я заметила Александра, мирно сопящего под одеялом. Я тут же легла к сыну, осторожно расцеловывая его лицо, нежно гладя по щекам, вдыхая его запах  — Все нормально прошло? — прошептал мне мягкий голос  Я тут же подняла голову и увидела вышедшего из душа Тэ впиваясь в него сияющим взглядом.  Я не знала, что мне хочется больше: расцеловать его, отблагодарить или отдаться. Но запекшаяся кровь на его футболке, что висела на стуле,  лишь вызвала во мне животный страх, позволяющий забыть обо всем.  — Это что?! — в ужасе шептала я — Я видела же с Александром было всё в порядке! — вскочив с кровати я подбежала к мужчине — Ты ранен?! — мои руки исследовали торс Тэхёна, ища источник кровотечения.   Он мягко улыбнулся, взял мои нервные пальцы в свои ладони и оставил на них скользящий поцелуй, заверив, что все в порядке и это кровь Габриэля. Именно он был похитителем. Это было мне известно, но я не знала того, что и нашим грабителем был тоже он. Тэхён смог выпытать у Габриэля истинные причины его поступков. Мужчина сознавался, что с момента нашей встречи его преследует мучительное наваждение. Он пытался бороться с ним, но все было тщетно. Габриэль уволился с работы, порвал с Абель и бросив все во Франции направился в Южную Корею. Я нужна была ему не потому что он все ещё пылает ко мне какими-либо чувствами, а потому что его раздражал сам факт того, что он, некогда подающий надежды лучший ученик, а после и студент, по его мнению прозябает где-то чуть выше, чем дно, в то время как я живу и радуюсь жизни. Существование Александра конечно же стало для него не меньшим шоком. Казалось вот сейчас он приедет, я брошусь к нему в объятия и у него будет то, чего так не хватало с Абель. Но Габриэля ждало разочарование. На шею ему не вешались, а сын и вовсе перепугался от визита папаши. Он пытался смириться. Пытался забыться, но ничего не выходило. Он перепутал день и ночь, толком ничего не ел проклиная «Чертову ведьму». Если цель не сдается сама, значит надо взять ее нахрапом. Именно с этим намерением он и пришел к нам в дом. Только там он никого не обнаружил. А найденное на комоде белье стало красной тряпкой для этого сумасшедшего быка.  — Ты даже не заметила, но он забрал пару твоих трусиков с собой — шокировал меня Тэ, пока мы сидели за чашкой чая на кухне. — Между прочим одни из моих любимых. Обидно. Я брезгливо скривилась, не представляя уровня извращения людей, ворующих чужое нижнее белье. Но психика Габриэля, очевидно, была ещё более нездорова, раз он пошел на похищение ребенка. Он сам не знал на что рассчитывал. Он просто хотел, чтобы у него был сын и он любил его.  — Ты мой супергерой, Ким Тэхён. — ласково улыбнулась я — Даже не знаю, как отблагодарить тебя за всё…— я заманчиво прикусила губу — Сказать ничего не хочешь? — просверливая меня взглядом спросил он.  Сейчас этот взгляд был таким пронзительным. Я чувствовала себя преступником, которого допрашивают. В голове хаотично метались мысли, в попытках найти то, что он хотел услышать. Только что он хотел услышать?  — А…да. — запнувшись начала я — Морана многое рассказала мне… — Ясно. — разочаровано произнес он вставая из-за стола. — Ты куда? — мне было непонятно, неужели ему не интересно послушать про мой визит в Ирий? — На работу. — сердито буркнул он  — Ты же не спал толком.  — Переживу. — резкими движениями мужчина натягивал обувь, звонко гремя ключами и сумкой  Я с удивлением наблюдала за психом не понимая причин. Что он вечно из меня выпытывает? Словно что-то знает и требует признания.  — Ну…— неуклюже начала я прощупывать почву, пристально наблюдая за спешными сборами — раз все разрешилось, мы можем возвращаться домой?  — Как угодно. — безразлично буркнул он — Пока.  Я осторожно подошла к нему вплотную и провела кончиком языка по вздутым на шее венам. Мое предложение было очевидным. Нет лучшего антистресса, чем хороший секс. Наверно Тэхёну нужно просто разрядиться после череды напряженных событий. Но он лишь подвинул меня в сторону и добил своим «Нет, не хочу». От громкого хлопка двери, я вздрогнула, оставаясь стоять отвергнутая и растерянная. Вот совсем недавно я перестала сомневаться в правильности своих чувств и вот он опять вынуждает меня это делать.  — Доченька, поругались? — тихо произнесла сонная мама, кутаясь в халат . — Вещи собирай. — строго сказала я, проигнорировав вопрос — Уже можно вернуться домой.