Untouchable

      Они не касались друг друга, только смотрели один на другого. Взгляд были прямым, чётко направленным на лицо собеседника. И каждый был разный: внимательный, пристальный, восхищённый, ревнивый, влюблённый, но не слишком. Всё зависело от ситуации, места, событий и действий, участниками которого они были.       Чаще всего Тэ У предпочитал смотреть на Гю Чоля так, словно не знаком с ним никоим образом. Но только в толпе, ведь наедине можно было чуть-чуть расслабиться, сказать намного больше словами, неограниченными действиями. Без прикосновений. Оба не тактильны, так их воспитали. Максимум в их взаимодействии — похлопывание по плечу, больше обозначающее «Я рядом, тебе этого будет достаточно». И такого действительно хватало в некоторые моменты, когда на душе всё противно ворочалось и возникало желание кого-то убить. Тэ У знал это как никто другой, потому не отказывался от встреч с Чоном в его галерее, чтобы просто поговорить.       Гю Чоль ценил время, выкроенное из плотного графика директора «Тэган», специально для него. Выжимал максимум, старался быть менее сдержанным, чем обычно. Тэ У видел эту резкость в чужих движениях, говоре, действия, иногда подмечал мелкие детали своего партнёра. Друг другу они не больше, чем партнёры — правило, что было высказано вначале конца для всех людей, которые окружали их. У одного это семья и сотрудники, у другого только сотрудники. Чон нередко делал какие-то наброски карандашом в своём карманном блокноте, когда Пак этого не видел. Или делал вид, что не замечает. Позволял чудному художнику рисовать то, что он видит, часто разглядывая полученный результат после долгой и кропотливой работы.       Чёткие линии лица, выполненные карандашом, где-то специально растёрты пальцем тени. В этом была своя красота и прелесть, что пусть и скупо, но ценилась Паком где-то глубоко в душе. Он любил почти каждый рисунок Гю Чоля, многие, конечно, были проигнорированы или просто не нравились. Именно те, что были сделаны от балды часто оставались в кармане Тэ У в качестве небольшого подарка. Который он никому не показывал, пряча эту ценность подальше от других.       Гю Чоль любил смотреть, как Пак расслабленно бродил по галерее или мастерской, изучал взглядом картины: старые и новые, яркие и тёмные, любимые и ненавидимые. Даже у Чона такие были, чего он совсем не отрицал. Всякий раз, как Тэ У появлялся в поле зрения, Гю Чоль едва заметно «приветливо» махал рукой и чуть улыбался уголками губ. В ответ получал такую же улыбку, более сдержанную и какую-то ленивую. Имитация положительных эмоций срабатывала только с семьёй и сотрудниками, не более. Чон это знал и понимал, потому никогда не давил на Пака в моменты единения.       В случае возникновения страсти между ними, прикосновений было не избежать. Но и они были лишены нежности, потому что та была не нужна. Перепадало обоим, синяки были по всему телу, чаще доставалось горлу. Маниакальная любовь к удушью просто так не проходила, оставляя следы в буквальном смысле что на коже, что на душе. В случае Гю Чоля, тот рассматривал их внимательно, отмечая размер, цвет и края, редко позволял себе прикоснуться к чужому телу, к месту, где к следующему дню появится сине-багровое пятно. Тэ У же наоборот, только взглядом окидывал проделанную работу, слегка улыбаясь на едва ощутимые прикосновения пальцев к своей коже.       Пак часто задерживался в не самом благополучном месте, филигранно издеваясь над жертвами. Оставаясь с ним, Чон просто смотрел и не вмешивался, будто знал, что лучше под руку не лезть. Мог сидеть в кресле в углу помещения или на скамье у стены, держа в руках какую-нибудь книгу. Читал всегда мельком, больше наблюдая за действиями Тэ У. Восхищался им после окончания экзекуции, хлопал по плечу, показывая «Я доволен тобой, ты молодец», и улыбался. Широко, искренне, совсем не сдержанно. Наедине можно, даже нужно.       Тэ У выделил для Гю Чоля пару привилегий, которыми последний пользовался редко, если совсем не забывал об их существовании. Поцелуи, голодные и властные, такие же редкие как и прикосновения без необходимости. Колкость языка, немного сволочной характер в придачу для усиления привязанности. Этого мало, конечно, но для таких как они — вполне хватает. Потому Тэ У предпочитал не замечать забывчивость Чона в плане таких вольностей. Тем не менее, обоим иногда было друг друга мало до жадных взглядов, когда не могли говорить словами прямо и чётко в толпе.       — Почему? — задал вопрос Гю Чоль, после того, как мимо них прошла группа молодых сотрудниц. И одной из них Пак улыбнулся, но эмоция тут же исчезла, стоило объекту мимолётного очарования исчезнуть из поля зрения мужчины.       — Захотелось, — коротко отозвался Тэ У, повернув голову в сторону собеседника. Сидели на расстоянии вытянутой рукой, чтобы даже не было намёка на прикосновение. Но сейчас именно оно было нужно, неважно какое-то, ведь в тёмных глазах Чона вспыхнуло что-то едва уловимое. Скорее ревность, к которой Пак привык, но с иным оттенком. — Могу себе позволить. Иногда.       — Иногда, — спокойно повторил вслед за ним Гю Чоль. Взгляд говорил совершенно иное. Конкретно в данный момент никто из них не хотел выяснять отношения, что было понятно по закрытым позам обоих. Сложенные на груди руки, закинутая нога на ногу, но носки мужских классических туфель слегка касаются друг друга.       Тэ У молча смотрел на Гю Чоля, пытаясь понять, что таким образом тот хочет сказать. И ничего не нашёл, отводя глаза в сторону дороги, рассматривая проезжающие машины. Чон на это внимания не обратил, только взглядом окидывал фигуру мужчины, сидящего рядом с ним. Красив как произведение искусства, которое хотелось у себя в галерее поставить. Но зачем делать скульптуру, если Пак почти постоянно с ним несмотря на загруженный график? Правильно, не зачем.       — Не понимаю твоей ревности, — достав сигарету из пачки и закурив, Тэ У встретился взглядом с собеседником.       — Я не ревную. Минутная слабость, — Чон криво улыбнулся, после же слегка отмахнулся от табачного дыма. Действительно, не ревновал, просто почувствовал что-то скребущее изнутри в районе груди и живота.       Пак тяжко выдохнул, пуская облако дыма вверх. Иногда не понимал своего партнёра в виду его резкого характера. Но ничего не предъявлял, только смотрел как-то по-другому в такие моменты. Как-то не так, не как обычно уж точно. Только вот Гю Чоль этого не заметил, продолжая немного злиться.       Сейчас взгляд Чона как нельзя лучше отражал его злость на Тэ У: тёмный, из-под прядей чёлки выглядывающий, очень тяжёлый. Будто надавить пытался таким образом. Пак на уловку не поддался, но всё же подсел поближе, положив ладонь на плечо. Сигарета тлела между пальцами другой руки, табачный запах дорогих сигарет впитался в одежду обоих. Сжав плечо Гю Чоля в крепкой хватке, Тэ У приблизился к его уху, тихо выдыхая вместе с дымом:       — Я ценю тебя. Я уважаю тебя. Я люблю тебя.       Три фразы, что обычно успокаивали взбеленившегося Чона, почему-то в данный момент вызвали странный трепет. Его для себя он был не способен описать и оценить масштаб данной «проблемы» — тем более. Гю Чоль вздохнул, прикрыв глаза от дыма, что полез прямо в лицо. Тэ У отстранился, не убирая руку с чужого плеча, и выкинул окурок в ближайшую мусорку. Совсем было всё равно, что народ вокруг может начать шептаться насчёт странного поведения директора компании «Тэган». Есть только он и его партнёр, друг напротив друга.       — Боги не могут любить. Особенно такие, как мы, — тихо отозвался Гю Чоль, чтобы только Пак услышал.       — Мы творим новый мир, господин Чон. Мы можем не любить людей в нём, но никто не запрещал любить друг друга, — также тихо проговорил Тэ У у самого уха собеседника. — А как ты видишь это чувство?       — Взаимное уважение, ценность взглядов и мнений друг друга. Вот что я вижу в наших отношениях, господин Пак.       — Это и есть любовь. Не так ли?       Гю Чоль с сомнением окидывает мужчину взглядом, как только удаётся слегка отстраниться. Холодным, расчётливым, в глазах так и читается «Я должен подумать, дай мне немного времени и запасись терпением». Последнего у Тэ У навалом, а первого не всегда хватает. Так что Пак склоняет голову набок, смотря в ответ расслабленно-выжидающе.       — Будем считать взаимовыгодный союз, — наконец выдал Чон, похлопав по ладони, лежащей на его плече. Таким жестом говорил «Но ты знаешь, что этот союз означает намного больше, чем кажется».       Они не касались друг друга, только смотрели один на другого. Правда сейчас и прикосновения вошли в привычный устой ненадолго. Потому что нужно было для подтверждения слов каждого из них. Потому что в этом чувствовалось что-то личное для них обоих, что-то сокровенное, понятное лишь им.