***
Пожалел. Ровно в тот момент, когда рано утром к ним пришла милая девушка — работник отеля — с букетом бледно-красных роз в руках. Она уточняет имя парня, вручая цветы прямо в руки и указывая на записку в букете. Хан, сам того не осознавая, улыбается, а когда закрывается дверь, сразу же вдыхает аромат. Но стоит ему повернуться, и он сразу же видит заинтересованное лицо мамы, которая улыбается, наверное, шире самого Джисона. — Ухажер появился? — подходит она чуть ближе, рассматривая букет. — Походу, — тихо отвечает он, краснея перед родителем. Мило, конечно, и ему очень приятно, но все же было бы лучше, не произойди все перед глазами матери. С вероятностью в сто процентов за произошедшим последуют расспросы и намеки от веселой женщины. Ладно, вытерпит. Парень с цветами уходит в свою половину номера, аккуратно выуживая белую сложенную открытку, внутри которой что-то написано. «Представь, что эти розы совмещают в себе красный и белый цвет. Знаешь о языке цветов? :)» — написано аккуратным почерком. Джисон достает телефон из заднего кармана джинс, сразу же залезая в интернет, потому что нет, не знает. Знает о его существовании, но что конкретно означает каждый цветок — нет. И интернет выдает ему, что красные розы говорят о страсти и желании, а белые — о согласии, чистоте, нежности и верности. Хан краснеет еще больше. Он удивлен, во-первых, что Минхо в принципе знает об этом, и так красиво и изящно преподносит свой подарок, а, во-вторых, что он, кажется, настроен серьезно. По крайней мере, на многих сайтах о розах написано о сильной любви, а не мимолетной увлеченности или же простой заинтересованности. Он, конечно, не расценивает это как что-то вроде «любовь с первого взгляда», но все же задумывается. Розы находят свое место в вазе. Этот день родители решили провести на какой-то экскурсии, которую Джисон не особо слушал, но все же ярко улыбался на любой семейной фотографии. Он понимает, что не скоро теперь увидится с семьей, поэтому обнять родителей, улыбнуться камере, чтобы у них остались воспоминания, ему совсем несложно. И по этой же причине вечером они не появляются в полюбившемся им ресторане, так как поужинали на самой экскурсии. Парень проводит вечер в номере, переписываясь с друзьями и смотря отправленные ему видео, где Чан и Чанбин коверкают рэп Джисона из их общей песни, а потом, с улыбками на лице, прыгают в бассейн, толкая друг друга. Он смеется с поведения друзей и уже ждет, когда сможет к ним присоединиться. Как минимум для того, чтобы показать этим дуракам мастер-класс. А утром, когда семья собирается на пляж, к ним вновь стучатся. Уже какой-то парень в такой же форме, что и девушка, протягивает небольшую белую коробочку. — Хан Джисон? — вновь удивленный парень кивает. — Тогда приятного аппетита, — говорит тот и удаляется. Теперь это застает не только мама, но уже и отец. — Настойчивый ухажер. Знаешь, кто? — произносит мама, расчесывая свои волосы перед зеркалом. — Понятия не имею, — врет Джисон, проходя на небольшую кухню. — Окажется мудаком, я яйца ему поотрываю! — кричит отец, получая возмущенный голос мамы. — Пап! — страдальчески кричит и Джисон, закрывая лицо ладонями. Минхо сто процентов знает, как каждый раз краснеет Хан, и, видимо, получает от этого наслаждение. Хан открывает коробочку, наблюдая свой любимый чизкейк с красиво уложенными ягодами на поверхности. И вновь записка. «Я заметил, что ты постоянно его берешь. Приятного аппетита» Джисон неосознанно улыбается, отламывая небольшой кусочек вилкой и чувствуя, как десерт тает на языке.***
До встречи в ресторане проходит еще день, утром которого Хан получает стаканчик кофе и небольшую шоколадку с неизменной запиской, гласящей: «Сегодня пасмурно, но, я надеюсь, это сможет пробудить тебя». Джисон начинает привыкать к этим милым подаркам по утрам, но терпеть постоянные намеки мамы, которая то и дело теперь пытается сама вычислить ухажера своего сына — становится тяжело. Практически каждый парень в периметре ее зрения подвергается анализу, может ли он быть тем, кому приглянулся Джисон. Отец сначала пытался заставить ее прекратить, но быстро бросил это дело. А Хан все краснеет. И вот они вновь сидят в ресторане, разговаривая об учебе Джисона. Через два года он выпускается, и родители уже задумываются о том, как он будет жить и кем работать. Казалось, все решено уже, но их тревога не успокаивается ни на минуту. Но тут мимо их столика проходит Минхо, устанавливая с Ханом зрительный контакт. Все так же неизменно подмигивает, но еще немного кивает головой. Джисон следит взглядом за парнем, понимая, что тот направляется в туалет. Предупредив родителей, он следует за ним. — Привет, — здоровается Минхо, облокотившись на стену. — Надеюсь, тебе нравятся мои подарки, — слегка отходит он, засунув руки в карманы своих черных брюк. Сегодня он в черной шелковой рубашке с расстегнутыми, как всегда, верхними пуговицами, а на шее красуется тонкая цепь, которая привлекает внимание к открытым ключицам. А уложенные волосы под этим освещением еще больше отдают вишней. — Нравятся, — кивает Джисон, — но прекращай. Я устал краснеть перед родителями. Моя мама скоро устроит допрос всех отдыхающих в этом отеле, чтобы вычислить тебя, — после этой фразы Минхо искренне смеется, оголяя белоснежный ряд зубов. — Нет, — подходит он ближе, практически в притык к Джисону, и выпускает левую руку из кармана, чтобы плавно положить ее на чужую талию. — Мне нравится представлять, как ты пытаешься оправдаться перед родителями, — усмехается он, смотря немного сверху вниз. У Джисона слегка спирает дыхание, и он нервно сглатывает, ощущая парня так близко. Старший чуть скользит рукой, обхватывая еще сильнее Хана, и прижимает ближе, откровенно соблазняя его не только движениями, но и голодным взглядом. Джисон, пусть и не против, но все же ставит свои ладони на чужую грудь, практически сразу об этом пожалев, когда ощущает крепкие мышцы под подушечками пальцев. — Что такое? — слегка улыбается он, приподнимая брови. — Ты против? — проводит он кончиком носа по чужой щеке, пока Хан прикрывает глаза. Его конкретно ведет от всех этих действий, особенно от голоса на грани шепота. — Тут… нас могут увидеть, — на выдохе произносит Джисон, так и не меняя положения. Он, кажется, теряет связь с миром. — Тебя это смущает? Мы же даже не целуемся, — сквозь улыбку произносит он, видимо по-настоящему забавляясь с этой ситуации, и, якобы невзначай, задевает мочку уха зубами. Ладони Джисона сжимают черный шелк на чужой груди. — Если ты продолжишь, все может закончиться немного не так, как планировалось, — выдыхает Хан, смотря в чужие глаза. Минхо усмехается. — Хорошо, давай так. Завтра я жду тебя в своем номере. Если не придешь, продолжаю заставлять краснеть перед родителями из-за подарков. Тысяча триста шесть, — с довольной улыбкой произносит парень, слегка отодвинувшись, но не убрав свою руку с талии. — Посмотрим, — выпутывается Джисон из плена чужой руки. Но что-то щелкает в его голове, когда он пальцами обхватывает подбородок Ли, намереваясь поцеловать. Но в последний момент поворачивает чужую голову в сторону, оставляя поцелуй на щеке. Ему нравится легкое замешательство на чужом лице, но как только Ли приходит в себя и пытается поймать парня для чего-то большего, Хан ловко ускальзывает, подмигивая старшему. Возвращается к родителям как ни в чем не бывало, хотя постоянно смотрит на столик танцоров, играя в гляделки с Минхо. Он уже знает, что ноги сами поведут его на два этажа выше завтрашним вечером, но все же отчаянно пытается взвесить все плюсы и минусы, чтобы принять решение. Все же они даже не знакомы, считай, а уединение в номере не может значить слишком многое. Все довольно очевидно. Но с другой стороны они уже достаточно взрослые люди, а в современном обществе никого не удивишь сексом между едва знакомыми людьми. Если оба заинтересованы друг в друге, почему обязательно начинать со свиданий и ухаживаний? Но утром он все же звонит своим друзьям. — Джисон-и, с добрым утром! Как водичка? — кричит ему довольный Чанбин. — Чудесно, — посмеивается парень, лежа в этих небольших беседках по периметру бассейна, пока родители отошли. — Странно, что ты звонишь нам утром, — появляется на экране Чан. — Стряслось что ли что? — Все в порядке, — начинает Хан. — Я просто хотел узнать кое-что. — Что-то такое, что не подождет до вечера, — щурит глаза Чанбин. — Интересно. Джисон смеется, но все же продолжает. — Я же говорил, что тут со мной наши танцоры отдыхают, — произносит он, видя догадывающиеся улыбки друзей. — Ой, блять, ну короче, — улыбается он сам из-за чужих реакций, — ко мне активно подкатывает Минхо, — уводит он взгляд, слыша протяжные «о-о-о» из динамика телефона. — Горячий танцор нашего университета положил глаз на Джисон-и, — утрированно тянет Чанбин. — А ты? Он нравится тебе? — спрашивает Чан. — Ты видел его?! Был бы я геем, я бы уже давно его- Начинает кричать Чанбин, но не успевает договорить. — Да заткнись ты, — слегка ударяет его Крис, улыбаясь из-за поведения друга. — Ну типа того, — уклончиво отвечает Джисон. — Он действительно горячий, я согласен, — быстро добавляет Хан, получая от Чанбина взгляд, полный одобрения. — Но я хотел узнать, он… нормальный вообще? Мы особо даже пообщаться не успели. Я могу ему доверять? — обращается Джисон по большой части к Чану, так как именно он может назвать Минхо другом. — Да, — не задумываясь, отвечает старший. — Из всех в его компании, он самый, я бы сказал, повзрослевший. Не любит ходить вокруг да около, так что если планирует провести с тобой лишь одну ночь, скажет об этом сразу же, — после слов Чана Хан расслабляется, окончательно приняв решение по поводу сегодняшнего вечера. Не сказать, что он был бы против обычного курортного романа, но все же где-то внутри хотелось чего-то большего, чем недоотношений на оставшиеся дни в этом отеле. Ближе к вечеру мама, конечно, заметила сборы своего сына. Ну это было очевидно: Джисон сменил несколько рубашек и брюк, постоянно подбегая к зеркалу. Она долго тактично молчала, лишь бросая взгляд на Хана, в надежде, что сын сам все расскажет, но Джисон молчал, делая вид, что не замечает ее взгляды. — Я пойду прогуляюсь, — ближе к одиннадцати вечера произносит Джисон, беря в руку телефон и ключ-карту. — Дорогой, у вас же есть презервативы? — спросила она такой интонацией, словно они о погоде говорят. — Мам! — закрыл лицо он руками, пытаясь как можно быстрее сбежать. — Я серьезно! Ладно, все-все, ступай, — все же отпускает она его, и Джисон, красный как помидор, выходит из своего номера, глубоко вдыхая и выдыхая. Направляется к лифту и выходит на тринадцатом этаже, сразу же высматривая номера. Вот он. Оглядывает себя и, оставшись довольным, стучится пару раз. За стеной ничего не слышно, но дверь через пару секунд открывается с тихим характерным звуком. — И снова здравствуй, — предстает перед ним довольный Минхо, все еще держащий ладонь на дверной ручке. — Проходи, — отходит он, пропуская парня в свой индивидуальный номер. Хан осматривается и дергается в момент, когда чувствует чужие руки у себя на плечах. — Я заказал кое-что, — со спины на ухо произносит он, и Джисона немного мурашит. Они проходят на кухню к столику, на котором стоит дорогая бутылка вина, два бокала и какие-то блюда под крышкой. — Оу, — удивляется Джисон. Свидание. — Именно. Было бы неприятно, если бы ты все же решил не прийти, — по-джентельменски отодвигает Минхо стул, на который садится Хан, а сам оказывается напротив. — Но ты знал, что я приду, — улыбается младший. — Предполагал, — поправляет его Ли, открывая блюдо сначала парню, а потом себе. От еды сразу исходит приятный аромат, и Джисон понимает, что голоден. Но он тянется к бутылке вина, чтобы разлить алкоголь по бокалам. — Нет, — перехватывают его запястье, — позволь поухаживать за тобой сегодня, — улыбается старший, забирая бутылку себе. Хан кивает и наблюдает за движениями Ли. Продолжает рассматривать парня напротив, поражаясь этой красоте, и представлять исход вечера ровно до момента, пока не начинает ощущать жар кончиков ушей. Минхо разливает вино, и берет в руку бокал, поднимая над столом. — За что? — спрашивает Хан, слегка улыбаясь. — За знакомство, — подмигивает Минхо, чокаясь с чужим бокалом. На руке дергается браслет, и он подносит алкоголь к губам. — Почему ты здесь с родителями, а не с продюсерами? — так он называет друзей Хана со своего факультета. — Иногда нужно проводить время с семьей. С друзьями я встречусь, когда вернусь в Сеул, — приступает Джисон к еде, как и Минхо. — И все же я рад. С друзьями ты бы вряд ли поехал сюда. А в вашу компанию я не вхожу, так что вероятность встретиться была бы низка, — играет он бровями, отправляя небольшой кусочек мяса в рот. — Вы же с Чаном друзья, — припоминает ему младший. — Да. Но с тобой мы все равно виделись лишь однажды. У нас разный круг общения. За ужином они, наконец, узнают друг о друге чуть больше. Сначала обсуждают университет, так как это наиболее общая тема для них двоих, и постепенно переходят на более что-то личное, касаемое увлечений, предпочтений в той или иной сфере и интересов. За беседой Джисон приятно удивляется начитанности старшего, его окрашенной и красивой речи и способности почти все переделать во флирт. После любого намека Хан предательски розовеет, но при этом не теряется, умудряясь флиртовать в ответ. — Что насчет фильма? — приподнимается Минхо, захватывая уже вторую открытую бутылку вина. Джисон кивает и встает за ним, совсем не ожидая, что его возьмут за руку. Весь вечер старший источает сплошную романтику и нежность, и Хан, не привыкший к такому отношению, тает с каждой минутой все больше. Они проходят в комнату с диваном, установленным перед телевизором, и большой двуспальной кроватью. В этом отеле номера очень даже сходят за полноценные квартиры. — Ты один снимаешь? — спрашивает Хан, садясь совсем рядом, потому что рука, обосновавшаяся на талии, попросту не оставила выбора. — Да, люблю личное пространство, — закидывает он ногу на ногу, в левой руке держа пульт, а правой притягивая к себе Джисона. Тот сначала был напряжен, но все же расслабился в чужих объятиях, сам прильнув поближе. — Что хочешь посмотреть? — спрашивает он, открывая сайт с подключенной подпиской. — Не знаю, — жмет плечами Джисон, неосознанно выводя какие-то узоры на чужой руке, которая покоится на его боку. Минхо замолкает, наблюдая за действиями младшего, и, кажется, даже не дышит. Но Хан быстро замечает возникшую тишину, поднимая взгляд, и прекращает касаться руки. Минхо смотрит на него своими темными глазами, и в приглушенном освещении Джисон едва разглядывает желание в его глазах. Он выпускает из руки пульт, кладя ладонь на бедро Хана, начав поглаживать. — Планировался фильм, — напоминает младший, сжимая своей рукой чужую ладонь на ноге. — Но ни у кого нет идей, что можно посмотреть, — дергает он бровями, наклоняясь к щеке Джисона. Договаривает фразу уже касаясь губами кожи, а после оставляет едва ощутимый поцелуй, выдыхая горячий воздух прям на ухо. По телу Хана проходятся мурашки, пока аккуратные поцелуи покрывают его кожу под мочкой. Он наклоняет голову в противоположную сторону от Минхо, приоткрывая большее пространство для ласки, и чувствует спускающиеся на шею поцелуи. Тот целует аккуратно, медленно и тягуче, продлевая момент настолько, насколько возможно. Касается горячей кожи языком, пока ладонью ведет все выше по бедру, сжимая кожу под тканью брюк кончиками пальцев. Джисон неосознанно сводит ноги, но после расслабляется, позволяя Минхо доставлять ему удовольствие. Рука скользит все выше, проходясь по крепкому торсу, ненадолго останавливается на груди и находит свое место на шее, по которой все еще губы проходились поцелуями. Ли отстраняется, смотря глубоко дышащему Хану в глаза, а потом переводит взгляд на покусанные губы. От Джисона это не ускользает. Он понимает, что Минхо, вероятно, осторожничает, поэтому сам льнет к нему, соединяя губы. Практически сразу же Джисон чувствует вишневый вкус на чужих губах, понимая, что это бальзам, и уже хочет полностью слизать его, наслаждаясь не только вкусом, но и ароматом. Старший в мгновение отвечает, обволакивая нижнюю губу, и задает темп. Хан охотно продолжает целовать его, наслаждаясь рукой у себя на шее, которая не давит, а лишь просто аккуратно держит, и этот жест, почему-то, заводит Джисона. Поцелуй не кажется невинным с самого начала, но сейчас, когда рты приоткрылись, чтобы его углубить, он становится развязным и жарким. Минхо наклоняет слегка голову, проталкивая свой язык в рот и наслаждаясь звуками глубокого и громкого дыхания, что заполоняют комнату. Температура повышается, в штанах давно тесно, но они не останавливаются, даже когда Джисон вовсю извивается на диване, желая быть еще ближе. Именно это желание и способствует тому, что он перекидывает свою ногу через Минхо, усаживаясь на его крепкие бедра в черных шортах классического кроя, что так хорошо открывают кожу, под которой виднеются накаченные мышцы танцора. Старший сразу же укладывает руки на бедра, придвигая парня ближе к себе, и вновь впивается губами, чуть ли не простанывая от ощущений. Ладони Джисона покоятся на груди Минхо в неизменной рубашке. Но теперь она шелковая, совсем легкая молочного цвета и с коротким рукавом, а верхние пуговицы, как всегда, расстегнуты. Пальцы почему-то находят именно их, и с каждой минутой рубашка оголяет все больше и больше накаченной груди. Минхо тяжело выдыхает прямо в поцелуй, когда холодные пальцы Джисона касаются его кожи, и из-за такого действия он, переложив свои ладони на ягодицы, придвигает младшего на себе до конца, чтобы собственным пахом касаться чужого вставшего члена. Хан тихо простанывает в поцелуй, проходясь ногтями по уже полностью оголенной груди, и совершает поступательное движение вперед, создавая трение. Член в брюках неприятно ноет, но он не может остановиться и продолжает потираться о такой же возбужденный орган. Получает наслаждение от сжимающихся пальцев на своих ягодицах, а рычание прямо в губы воспринимает как хороший знак, когда окончательно стягивает рубашку с чужого тела. Секундный перерыв между поцелуями становится чем-то невыносимым, поэтому они вновь льнут друг к другу, возобновляя жаркий поцелуй. Переходят с одной губы на другую в бешеном темпе, из-за чего раздаются чмокающие и пошлые звуки, стонут прямо в губы, так как Джисон не прекращает тереться, а Минхо только способствует этому, подталкивая его своими руками. Но раздается настойчивый стук в дверь, из-за чего Хан сразу же отрывается от Ли, пытаясь с него встать, но крепкие руки припечатывают его к себе обратно. — Минхо! — слышится мужской голос за дверью. — Какого-то хуя мои плавки остались у тебя. — Я занят, Хенджин, — выкрикивает Минхо, стягивая с сопротивляющегося Хана широкую белую футболку. — Ты же не кинешь их в стирку, я тебя знаю! — возмущенно кричит голос, когда старший касается губами чужой груди. Джисон, пусть и недовольный всем происходящим, откидывает голову назад, наслаждаясь оставляемыми Минхо засосами, и вплетается пальцами в чужие вишневые волосы. — Кину. Проваливай, Джин-и, — между поцелуями отвечает ему Ли, и прикусывает чувствительный сосок, вызывая писк сверху. Минхо довольно ухмыляется, а Джисон пугается от осознания, что тот самый Хенджин за дверью мог все слышать. — Только попробуй забыть, — кидают ему напоследок, и больше фраз не следует. Джисон окончательно расслабляется в чужих руках, позволяя ласкать свою грудь, и тяжело-тяжело дышит. Каждый поцелуй, каждый оставляемый засос отдается во всем теле необъяснимыми потоками растущего возбуждения, и ему страшно представить, что будет, когда дело дойдет до самого секса. Он продолжает вылизывать грудь, водя ладонями по спине и ягодицам, пока Хан извивается в его руках. — Минхо… Сделай что-нибудь, — просит его младший, приоткрывая глаза, когда уже не может выносить такие прелюдии. — Что именно? — ухмыляется Ли, вопреки своим словам начав расстегивать пуговицы брюк. — Что-нибудь, — тяжело дышит парень, упираясь ладонями в оголенные плечи. Он поражается накаченности чужого тела. Выступающие мышцы груди и рук, четкое очертание пресса и широкие плечи буквально выбивают весь воздух из легких. А вкупе с легким приобретенным загаром все выглядит до такой степени горячо, что у Хана собирается слюна. — Что? Я могу отсосать тебе, — улыбается так издевательски, пока расстегивает молнию, — или, — тянется он к чужому уху, — могу нагнуть тебя на этом диване и заставить плакать, — низким голосом произносит он, ощущая, как дергается чужой член в боксерах. — Как ты относишься к грубости? — Пожалуйста, — вместо ответа кивает парень, уже представляя ощущения и видя картинки перед глазами. — Как пожелаешь, малыш, — целует он его в губы и приподнимается с дивана. Они избавляются от брюк и нижнего белья, и Минхо подталкивает Хана к дивану, побуждая его встать на него коленями, и действительно нагибает, когда младший упирается ладонями в спинку. Он чувствует себя чертовски открытым в такой позе перед старшим, особенно когда тот сзади оглаживает ладонями ягодицы, слегка раздвигая их, но это не на шутку возбуждает. У него спирает дыхание от представления картины того, как они выглядят со стороны. Это чертовски горячо. Слышится щелчок тюбика лубриканта, и практически сразу Хан ощущает пальцы у себя на дырочке, покрытые прохладной жидкостью, отчего издает едва слышимый скулеж. Минхо оглаживает колечко мышц и медленно надавливает пальцем, погружая его совсем немного. Хан почти не сжимается, лишь прикусывает костяшки собственной руки, выгибаясь в спине все больше. Грудью касается мягкой спинки, а потом чувствует медленные поцелуи на собственной пояснице, что переходят выше к плечам. — У тебя очень красивое тело, — делает ему комплимент Минхо, глубже вставляя палец, пока свободной рукой очерчивает талию тяжело дышащего Джисона. Движения старшего медленные и оттого мучительно сладкие, ведь с каждой секундой Хану хочется все больше. Растянув одним пальцем, Минхо добавляет второй, слегка закусывая ягодицу, оставляя след, и Джисон тихо взвизгивает от неожиданности. Но ощущения от укуса сразу же затмеваются растягивающими его пальцами с обилием смазки. Хан поворачивает голову вправо, упираясь щекой в ладонь и видит то, чего не хотел видеть. Большое зеркало во весь рост, в котором они сейчас так хорошо отражаются. Джисон смотрит на себя, на свой взмокший лоб, затуманенный взгляд и приоткрытые, мокрые и покусанные губы. Смотрит, как он стоит раком, оттопыривая бедра, где сейчас его растягивает Минхо с довольной улыбкой. — Нравится? Ты же хочешь посмотреть, как я тебя трахну? — проговаривает он, кусая плечо. Глаза Хана закатываются, а со рта срывается стон, когда три пальца с усилием вводятся внутрь. В уголках глаз собираются слезы, когда движения старшего становятся шире и быстрее. Джисон стонет теперь чуть громче, видя, как пошатывается его тело от толчков руки, а волосы свисают со лба, слегка мешая обзору. Он и не знал о таком своем кинке. Хотя, собственно, откуда, секс перед зеркалом ему еще никто не предлагал. — Блять… Ну же, — задыхается младший, когда понимает, что Ли, кажется, слишком увлекся его задницей. Член уже стоит до невозможности, диван давно испачкан его предэякулятом, но он ни капли не чувствует вины. Раз Минхо решил его мучать фингерингом, пусть разгребает последствия. И старший все же убирает пальцы, оставляя на ягодице шлепок, отчего Хан сразу же сжимается, а после чувствует, как по бедру стекает смазка. Грязно, но ему нравится. — Скажи, если будет больно, — произносит Минхо, подставляя головку члена ко входу. Недолго дразнится, входя на незначительное расстояние, кружит немного бедрами, но, видя недовольное лицо Джисона в отражении, ухмыляется и входит полностью. — Ох, блять, — голова Хана падает на руки, и он тяжело дышит, ощущая, как член хорошо растягивает его смазанные стенки. — О, да, малыш, — соглашается с ним старший, продолжая поглаживать по спине. — Так узко, — озвучивает свои мысли Ли, сходя с ума от ощущений, от тесноты младшего. Но не выдерживает и сам решает выйти на половину, после продвигаясь обратно. Хан издает приглушенное мычание в руку, но не возникает, стараясь с каждым толчком расслабляться все больше. — Мне очень тяжело сдерживаться, — признается Минхо, сохраняя медленный темп. — Я понял это по хватке на моей талии, — и, действительно, Ли крепко держит тело младшего, впиваясь пальцами в бока. Вероятно, могут остаться едва заметные синяки. — Ох, прости, — расслабляет он руки, а после целует спину. — Все в порядке. И можешь уже не сдерживаться, — дает ему зеленый свет Джисон, чувствуя глубокий толчок, выбивающий из него громкий стон. Голова сразу же поднимается, и он вновь видит картину, где Ли его имеет на диване. Видит и ощущает, как с каждым толчком темп нарастает все сильнее, а после слышит шлепки двух тел. Ощущения неописуемые: размер члена Минхо так идеально подходит Джисону, что он теряется в этом наслаждении. С каждым толчком тот словно вторгается все глубже, припечатывая разваливающегося Хана к дивану, и совершенно не жалеет сил. — М-м, блять, еще, Минхо, — будто в бреду просит младший, не переставая ощущать попадания по простате, из-за чего его тело потрясывает каждый раз. По лбу стекает пот, а рот наполняется слюной, которая грозится вытечь и испачкать диван еще сильнее. Сквозь затуманенное зрение видно, как старший запрокидывает голову в стоне, не переставая трахать Джисона, который безвольной куклой повис на спинке мебели, продолжая наблюдать за картиной, где из него выбивают последние крупицы жизни. — Блять, — рычит Минхо, беря Хана за плечо, и прижимает его к своей груди. Джисон, теряя равновесие, сразу же хватается за чужую руку, а когда толчки возобновляются, откидывает голову на чужое плечо, закатывая глаза. Рот открыт, и из него не перестают вырываться стоны наслаждения, когда Хан полностью отдается Минхо, просто позволяя тому приносить им обоим удовольствие. — Ты так хорошо выглядишь сейчас, — шепчет ему Ли, укладывая ладони на немного подкаченный пресс. Джисон что-то бессвязно мычит, ощущая всем телом мышцы старшего, а также непрекращаемую стимуляцию простаты. Кажется, он сейчас закончится как человек. — Посмотри на себя, — просит его Минхо, и Джисон, еле поднимая голову, устремляет взгляд в зеркало. Он полностью открыт в руках старшего, по подбородку все-таки течет небольшая струйка слюны, в глазах слезы, а текущий член бьется о нижнюю часть живота при каждом толчке. Джисон думает о том, насколько распущенно он выглядит, пока его имеют на этом диване, но эта мысль, почему-то, заводит. — Такой хороший, — продолжает ему шептать Ли. А после берется рукой за чужой подбородок, соединяя губы. Из-за толчков они бьются зубами, но все же сплетают языки в мокром поцелуе. Слюна начинает стекать по подбородку, пока они продолжают грязно целоваться, а Джисон стонет прямо в поцелуй, который заглушает звуки, рвущиеся наружу. Ему слишком много, слишком много Минхо, который с каждой секундой продолжает подводить Хана к краю. В какой-то момент, видимо, в момент особо сильного возбуждения, Минхо разрывает поцелуй с громким чмоком и толкает младшего к спинке. Джисон от резкого движения издает напуганный звук, но хватается за диван, когда чувствует чужие руки на своих плечах. Хан прогибается в пояснице, когда Ли, практически не выходя, толкается в бешеном ритме. — Блять, блять, Минхо, — начинает плакать Джисон от подходящего оргазма и вида всей этой картины. — Пожалуйста, пожалуйста, — бессвязно произносит он, издавая стоны один за другим, а глаза закатываются сами по себе. — Давай, малыш, давай, — на сбитом дыхании произносит старший, сам не сдерживая низкие стоны. Все так же крепко держится за плечи, а потом смотрит в зеркало, видя разбитого младшего с открытым ртом. — О боже, блять, — ругается он, а после рычит, сильнее вбиваясь в мягкое податливое тело. Голос Минхо со спины лучше не делает, и когда старший обхватывает чужой член, тело Хана дергается в ярком оргазме, выпуская большое количество спермы на диван. Глаза зажмуриваются до звезд, пока Джисон помимо оргазма ощущает не менее грубые толчки. Он сжимается, и Ли, сделав пару хаотичных движений, кончает в презерватив, погружая член максимально глубоко. Глаза младшего сразу же прикрываются, пока тело все еще трясет, ноги окончательно немеют и он практически падает на этот диван, если бы не чужие руки, что держат его за талию. Хан почти не ощущает, как старший аккуратно выходит из него, медленно опуская на испачканный диван. Лишь на периферии слышит, как тот снимает презерватив, а потом возвращается с парой салфеток. — Ты как? — тихо шепчет он, вытирая тело младшего, пока тот просто кивает с едва заметной улыбкой на губах. В нем не осталось совершенно никакой энергии хотя бы на то, чтобы просто открыть глаза, что уж говорить о речи. Но Минхо, кажется, этого даже и не требует. Только в чувства его заставляют прийти чужие руки, которые с поражающей легкостью подхватывают Джисона. Издав тихий писк, Хан цепляется за чужую шею, видя довольную улыбку Минхо у своего лица. — Не уроню, не бойся, — уверяет его Ли, бережно укладывая на кровать. Ложится рядом, опираясь на локоть левой руки, и принимается подушечками пальцев стирать слезы с чужого лица. — Это было прекрасно, — все еще улыбается он, оставляя поцелуй на уголке губ. Хан, почувствовав необъяснимый прилив нежности, тянет руки к чужой шее и заваливает Минхо на себя. Тот, конечно, успевает подставить руки, но все же оказывается в разы ближе, улыбаясь практически в губы. — Что? — усмехается старший, вновь оставляя невесомый поцелуй. Джисон лишь едва заметно мотает головой и притягивает Минхо до конца, соединяя губы. Теперь поцелуй немного ленивый, нежный, они медленно перебирают губы друг друга, даже не добавляя языка. Старший переворачивает их, и Хан устраивается на чужой груди, совсем не планируя покидать номер Минхо. По крайней мере не сейчас.***
Половина кровати оказывается пустой и холодной, когда Джисон открывает глаза. Он слегка морщится из-за света, пробивающегося сквозь шторы, и сладко потягивается, слегка стягивая одеяло с себя. Грудь голая, так же, как и пах, и это способствует оживлению воспоминаний с ночи. Джисон чувствует, как немного краснеют кончики его ушей, но все же улыбается, потому что он слишком доволен всем произошедшим. Хан не знает, как сложится их общение теперь, и сложится ли вовсе, но все же он не жалеет. Секс с Минхо был слишком хорош, и парень был бы не против это повторить, причем неоднократно, но если старший будет против, унижаться он перед ним не станет. Не найдя телефон на кровати, он приподнимается, замечая аккуратно сложенную шелковую темно-синюю рубашку, длиной примерно до колен и больше похожую на халат. Вероятно, к ней должны идти еще и штаны, но таковых не наблюдается, поэтому он просто накидывает на голое тело приятную ткань и сразу же замечает телефон на белом комоде. Еще только десять утра, и пропущенных нет. Босыми ногами он сначала ступает по мягкому ковру, а после переходит на пол, заворачивая на кухню. Замечает там Ли в точно такой же одежде, только действительно со штанами, который оперся бедрами на столешницу, параллельно что-то кому-то печатая в телефоне. Услышав движение, парень сразу же поднимает взгляд, взмахнув слегка растрепанными вишневыми волосами, и его губы дрогает улыбка. — Доброе утро, — негромко произносит он, вмиг убирая телефон на столешницу. — Завтрак принесут с минуты на минуту. Можешь пока сходить в душ, — все так же с легкой улыбкой произносит он, стараясь не показывать, как его мажет от вида сонного парня. Волосы торчат в разные стороны, глаза немного прикрыты, так как окно небольшой кухни не зашторено, и он в одной лишь синей шелковой рубашке, такой же, как у самого Минхо. — Угу, — кивает он, заворачивая в ванную комнату. Почувствовав себя теперь человеком, Джисон снова накидывает рубашку, которая мгновенно намокает из-за оставшихся на теле капель и еще влажных волос. А потом думает о том, что его родители, при броне номера, отдельным пунктом просили парные ночнушки, так как изначально их отель не предоставляет. А тот факт, что Минхо в принципе живет в номере на одного, заставляет задуматься, не попросил ли он одежду специально. Когда Джисон выходит, на столе уже красиво расставлен завтрак с ароматным кофе по правую сторону от тарелки. Минхо куда-то пропал, поэтому Хан просто подходит к столу, рассматривая ароматную еду, и сразу же узнает почерк ресторана при отеле. А потом ощущает теплые руки на талии, из-за чего едва заметно дергается и немного сжимается, так как Ли подобрался совсем беззвучно. Ладони мягко останавливаются на животе, и Джисон чувствует спиной горячую грудь, которую лапал ночью, а после на ней же и спал. Несмотря на все произошедшее, сердце все равно сжимается в приятном волнении от чужих нежных касаний и от исходящего от тела тепла. — Я постарался заказать самое вкусное, — тихо произносит Минхо, лишь немного склонившись над Ханом. Не шепчет на ухо, и спасибо, иначе Джисон бы не смог просто сидеть на месте, поглощая завтрак. — Мило, — отвечает младший, уже бездумно пяля на стол, пока сам, неосознанно, поглаживает чужие руки, покоящиеся на животе. — Не жалеешь? — вдруг тихо спрашивает Ли, наклонившись, чтобы видеть лицо младшего. — Что? — удивляется такому вопросу Джисон, тоже обернувшись на парня. — Нет, конечно нет, — сразу же отвечает Хан, не понимая, как вообще можно жалеть о таком. Минхо улыбается чуть ярче и тянется к чужим губам. Джисон на секунду лишь замялся, но двинул головой в ответ, начиная поцелуй. Во рту сразу же почувствовал вишневый привкус, а затем и аромат, и едва заметно нахмурился, все же решившись узнать источник того, что сводит с ума. — Это бальзам? — отстранился он едва на сантиметр. — Мгм, — положительно промычал Минхо. — Нравится? — Вкусно, — улыбнулся Хан, вновь целуя парня перед собой. Руки Минхо все так же лежали на теле, пока он в слегка ускоренном темпе сминал губы Джисона, прикрыв глаза. Хан, в свою очередь, наслаждался приятным вишневым вкусом на языке и практически съедал бальзам, перебирая мягкие губы, так приятно обволакивающие собственные. А когда Минхо провел горячим языком по нижней, Джисон едва успел приоткрыть рот, как почувствовал этот же самый язык уже внутри. Ли так стремительно и настойчиво углубил поцелуй, что Хан даже не успел воспротивиться, хотя вряд ли бы смог. Языки сталкивались друг о друга, из-за чего слюны выделялось все больше, и прежде нежный поцелуй стал перерастать во что-то более страстное, особенно, когда комната наполнилась томным дыханием обоих парней. Они так и стояли в той же позе, не желая отстраняться ни на минуту, и, вероятно, у Джисона уже заболела бы шея, если бы он чувствовал хоть что-то кроме горячего языка, двигающихся мягких губ и дурманящего аромата вместе со вкусом. Он и не знал, как может сходить с ума от вишни. — Завтрак, — отстраняется Минхо, совершенно невинно улыбаясь Хану, что смотрит на него уже затуманенным взглядом. Джисон тяжело вздыхает, но все же садится за стол. Старший, видимо, сам не в восторге, так как спустя пару минут отлучается в ванную, и Хан слышит, как включается вода. Возвращается парень с влажной кожей лица. — Сегодня придешь же? — вдруг задает вопрос Минхо, делая глоток кофе и смотря на то, как Джисон зависает с вилкой в руках. — Приду ли я? — переспрашивает младший, глупо пару раз моргнув. — Ну да. Я еще не все попробовал в этом ресторане, — спокойно произносит Минхо, откидываясь на спинку кожаного стула. Джисон удивляется такому внезапному предложению, и утренние мысли насчет продолжения их «общения» мгновенно улетучиваются. Минхо заинтересован. — Э-э, нет, вряд ли. Родители будут не в восторге, — крутит головой Хан. — Они тебя все еще контролируют? — Нет, не в этом дело. Я очень редко с ними вижусь, и целью поездки сюда было как раз провести время вместе, — объясняет Хан, отодвигая от себя пустую тарелку. — Понял. Тогда дашь номер? — протягивает он Джисону свой разблокированный телефон. И как только Хан отдает его обратно владельцу, по столу проходится вибрация. Фотография. — Что это? — страдальчески тянет Хан, прикрывая глаза. На фотографии, присланной Минхо, Джисон обнимает одной рукой чужой торс, в то время как головой лежит на груди старшего, а пухлые щеки чертовски некрасиво расплылись вместе с приоткрытым ртом. — Это было мило, — смеется старший, наблюдая за чужой реакцией. — А свое лицо замазал! Кидай тогда оригинал, — возмущается младший, шире открыв глаза. — Ну уж нет. Я не так красив с утра. — Да, расскажешь, — не верит ему Хан, ведь прекрасно понимает, что такой, как Ли, просто не может быть некрасивым. Джисон находится в чужом номере еще около получаса, после чего все же возвращается к себе, уже предвидя загадочные улыбки мамы и прямые вопросы отца, из-за которых придется краснеть.***
Именно в этот дождливый день мама Джисона решила, что им необходимо съездить в какой-то тематический парк, где все практически из стекла. Сколько бы Хан не пытался ей объяснить, что это будет отвратительно — ходить по грязи, женщина ни в какую не отказывалась от своей затеи. Он искал поддержки у отца, но тот лишь пожимал плечами, видимо, за столько лет смирившись с тем, что любимую жену не переубедить. По итогу вернулись они в отель только ближе к вечеру, и Джисон первым рванул в душ, не дав даже возможности попасть туда родителям. Раз заставили терпеть сырость и грязь, подождут теперь. Да, ему не особо понравилось, он не чувствует ног после такой длительной пешей прогулки, и он уже повозмущался по этому поводу, но все же он понимает, что не должен жаловаться. Если он, в силу возраста, не так сильно скучает по семье, то родители просто не могут без своего сына. И учитывая, что они теперь не скоро увидятся, как только отдых закончится, он забудет об этом парке со стеклянными фигурками. И почти ночью, спустя, наверное, час, как родители легли спать, ему приходит сообщение. Минхо: Как день провел?Джисон:
Мокро, грязно, неинтересно. Мы были в парке в такую погоду, и я чертовски заебался
Минхо: Хахахахаха Семейный отдых, Джисон, не забывайДжисон:
Стараюсь :) А ты что делал?
Минхо: Купался, ел и пил Пью*Джисон:
Вы в баре, да?
Хан тяжело вздыхает, понимая, что времяпрепровождение с друзьями ему все же больше по душе. Он бы тоже сейчас сидел в баре, потягивая какой-нибудь коктейль или опрокидывая стопку с Чанбином, а потом они бы на пьяную голову пошли купаться в ночи. Минхо: Не, я в номереДжисон:
Почему не со всеми?
Минхо: Тебя жду После этого сообщения Джисон немного отодвигает от себя телефон, тщетно пытаясь понять, шутит ли старший. Минхо: Я вообще пошутил, но теперь действительно жду. Зайдешь? Хочется, очень хочется снова подняться на два этажа выше, и провести с ним всю ночь, неважно, чем занимаясь. Может, действительно что-нибудь посмотреть, может, поговорить, узнать друг друга, а может просто полежать в тишине.Джисон:
Зайду
Он не совсем заметил, как написал это, но уже аккуратно покидает номер в своих найковских шортах и огромной серой футболке. Вызывает лифт и понимает, что нервно дергает ногой, ожидая встречи. Господи, они виделись только утром, но мозг Джисон уже подает неадекватные сигналы. — Привет, — улыбается Минхо с бокалом вина в руке. Он снова в этом темно-синем шелковом халате, просто сейчас волосы не уложены, почти как утром, а взгляд затуманен алкоголем. — Сколько ж ты выпил? — спрашивает младший, проходя внутрь. Минхо выглядит уже достаточно расслабленным, и ему словно нужно еще совсем немного, чтобы язык начал заплетаться. — Последний бокал, — отвечает он, возвращаясь к телевизору, — бутылки, — добавляет старший, садясь на уже чистый диван чуть левее. Джисона пробирает мурашками от воспоминаний о прошлой ночи. — Так чего один? — возвращается он к вопросу, заданному еще в переписке. Очень странно, что Минхо, будучи на отдыхе, пьет в таких количествах совсем один. — Парни нашли себе девчонок, и я не получаю особого наслаждения в их компании. — Ты настолько плохо относишься к женскому полу? — посмеивается Джисон, наблюдая за красивым профилем. — Нет, — усмешка вылетает из чужого рта, — ни в коем случае. Но конкретно эти личности вызывают во мне отдельную неприязнь, — произносит он и, обхватив губами край бокала, допивает вино. — Ты будешь? Есть еще, — предлагает он Джисону алкоголь, но тот мотает головой в отрицании. — Когда вы уезжаете? — Через неделю, — отвечает Ли. — А ты? — Через девять дней. — И что потом? К продюсерам? — отставляет он бокал на стеклянный столик. — Да, скорее всего. Все сейчас у Чана за городом, поеду туда же. А что? — отвечает Хан, внимательно наблюдая за чужим лицом. Минхо отмахивается, ничего не отвечает и переводит тему. Они разговаривают о чем-то непринужденном, вроде обсуждения отеля, друзей, выбора специальности и всего в этом духе. Джисон получает комплимент сразу же после того, как узнает, что, оказывается, Чан любитель дать послушать Минхо их демо-версии. Причем не просто послушать, а детально описать все детали, не забыв указать, кто автор тех или иных строчек и при каких условиях была запись треков. То, что Джисон в шоке, ничего не сказать. — Мы договаривались, что никто не услышит трек, пока мы не решим его выпустить! — все не может успокоится Хан. — Ну все, все, — смеется старший. — Я вообще-то тебе комплимент сделал. — Да, спасибо, — смущается своего поведения Джисон, так как под напором новой информации, а точнее предательства, совсем ничего не ответил. — Не знаю, что конкретно ты слушал, хотя предполагаю, что все, но есть уйма треков, где мой рэп звучит отвратительно, — посмеивается Хан. — Для человека, который не в теме, они все чертовски хорошо звучат, — уверяет его Минхо. — Я, кстати, подписан на вас. — О, правда? — удивляется Джисон, раскрывая глаза, и получает кивок. Вся эта беседа больше походит на дружескую, но Хана все более, чем устраивает. Они смеются, иногда подкалывают друг друга, Джисон каждый раз указывает на запинки в речи Ли из-за алкоголя, и все это ощущается слишком комфортно. Они бы действительно выглядели как друзья, если бы не ладонь младшего, что покоилась в руке Минхо все время разговора. Парень во время смеха слегка сжимает ее, а в моменты, когда слушает Хана или сам что-то рассказывает, медленно поглаживает костяшки и аккуратно перебирает пальцы. И Джисон плавится от прикосновений, стараясь сильно не отвлекаться на приятные движения и улавливать суть диалога. — Во сколько тебе нужно вернуться? — спрашивает Ли, когда время переваливает за два часа ночи. — М-м… Не знаю? Думаю, меня не накажут, если я опять приду только утром, — посмеивается Джисон, ощущая себя подростком из-за такого вопроса. — Тогда останешься? — скорее уточняет Минхо, разговаривая совсем уже тихо, по-видимому, засыпая. — Чтобы снова проснуться одному, а потом лицезреть свое расплющенное лицо? — скорее издевается Хан, видя на чужом лице улыбку. — Обещаю не уходить, пока ты не проснешься, — утверждает Ли, поднимая сонный и затуманенный взгляд. — Тогда останусь, — улыбается младший, даже во тьме наблюдая всю непередаваемую красоту парня перед ним. После согласия Минхо поднимается с дивана, не расплетая руки, и идет в сторону кровати, тут же занимая половину. Джисон ложится следом, поворачиваясь на бок к Ли, что уже почти спит. Но тот не закрывает глаза, отзеркаливая положение Хана. — Ты уже спишь, — усмехается Джисон, смотря на чужие прикрытые веки и медленное дыхание. — Это все вино, — улыбается Минхо, но все же раскрывает глаза. А после тянется рукой к выбившейся темной пряди. Джисон неловко моргает, но мгновенно расслабляется под нежным касанием чужой ладони, что заправляет волосы за ухо. Потом она же начинает скользить по коже, останавливаясь на щеке. Хана переполняет всей этой нежностью и трепетностью, исходящей от Минхо, особенно учитывая, каким он был в моменты заигрывания, или буквально прошлой ночью. То, что он делал в постели, не идет ни в какое сравнение с тем, кто сейчас лежит возле Джисона. Немного затуманенный взгляд скользит по чужому лицу и останавливается ненадолго на губах, чтобы потом опять вернуться к глазам. — Ты красивый, — практически шепотом произносит он, медленно моргая. Хан сразу же улыбается, немного пряча лицо в подушке. Он уже и не знает, что лучше: когда Минхо пошло флиртует и без остановки подмигивает, или когда заставляет краснеть из-за комплиментов и непрекращающейся нежности. Джисон слегка приподнимается, двигаясь чуть ближе, и опирается локтем слева от головы старшего, тем самым нависая над ним. Минхо сразу же переворачивается на спину и укладывает руки на чужие лопатки, ожидая от младшего каких-либо действий, раз он решил сменить положение. И Хан сокращает расстояние, касаясь своими губами чужих. Минхо отвечает на медленный поцелуй, едва заметно улыбаясь, но позволяет вести Джисону. Тот же переходит с одной губы на другую, вплетаясь свободной рукой в темные волосы и чувствует оставшийся вкус вина вперемешку со сводящим с ума вишневым бальзамом. Крышу срывает моментально. Ли, кажется, трезвея от поцелуя, меняет их местами, теперь сам нависая над Ханом и сразу же углубляя поцелуй. Проникает языком в чужой рот, встречаясь с чужим. Джисон, что уже принял поражение, лишь тихо всхлипнул от активных действий Минхо, сжимая пряди в руках. Он не знает как, но когда старший его целует, Хан сразу же плавится под его прикосновениями, полностью отдаваясь чужим рукам и горячим губам. — Ты же хотел спать, — издевательски тянет Джисон, на секунду отстранившись. — Ты сам полез целоваться, — вновь оставляет Минхо поцелуй. — Будто бы ты не хотел. Особенно, когда смотрел на мои губы, — тихо произносит Джисон, слегка надавливая на чужой затылок. Минхо снова наклоняется и возобновляет поцелуй, слыша, как учащается дыхание обоих. Когда он начал свой флирт по отношению к Хану, он и подумать не мог, что начнет так желать чужие губы. Он словно вкусил запретный плод и теперь просто не в силах остановиться, продолжая сминать чужие губы. Поцелуй становится все мощнее, агрессивнее и с большим напором страсти, и от коротких укусов Минхо Джисон начинает поскуливать, чем лишь сильнее заводит Ли. Слыша чужой голос, чувствуя, как тело под ним начинает извиваться, а собственные волосы сжимают все сильнее, он возбуждается с каждой секундой все быстрее, и не уверен, что уже сможет остановиться. — У меня сейчас встанет, — загнанно дышит Хан, отстранившись. — А разве не уже? — ухмыляется Минхо, прижимаясь собственным пахом к чужому. Сразу же ощущает вставший член, а за этим и следует сдавленный стон зажмурившегося парня. — Тебя так завел обычный поцелуй? — издевается Ли. — Это был не обычный поцелуй, — говорит в свое оправдание Джисон, слегка хмурясь. — Предполагаю, мы так не уснем, да? — улыбается Минхо, начав спускаться к ногам. Джисон, округлив глаза, следит за его движениями и за руками, что стягивают одеяло с чужих бедер. Минхо аккуратно кладет ладони на кожу под задравшиеся шорты и ощутимо сжимает. При этом не разрывает зрительный контакт, даже тогда, когда оставляет один невесомый поцелуй на бедре. — О боже, — откидывает голову Джисон, понимая, что собирается делать старший. Но не сопротивляется, когда ткань шорт медленно спускают с ног. Хан запускает ладонь в свои волосы, слегка оттягивая пряди, когда чувствует множество поцелуев на бедрах. Минхо обдает дыханием вставший член под бельем, ухмыляясь из-за реакции Джисона, и, аккуратно подхватив края, стягивает последний элемент одежды с ног, оставляя младшего в одной лишь серой футболке. Он собирает слюну во рту, и медленно ведет языком от основания до самой головки, не разрывая зрительный контакт. Его веки слегка опущены, глаза прикрыты челкой, но даже так Джисон видит и ощущает голодный и желающий взгляд, пока он так пошло ведет языком, пуская Хану разряды вдоль позвоночника. Вновь опускается к головке, дуя на нее тонкой струей воздуха, и улыбается, когда видит дернувшийся член. Джисон втягивает кислород сквозь сжатые челюсти, но держится и молчит. Пока Ли не обхватывает губами головку, медленно опускаясь вниз. Хан не смотрит, но он знает, он чувствует, что Минхо на него смотрит не переставая, даже когда опускается еще ниже. Дыхание Джисона сбивается, и он прикусывает тыльную часть ладони, зажмуриваясь до звезд перед глазами. Язык Минхо на собственном члене сводит его с ума. И особенно тот факт, что Ли сам стал инициатором, ведь в голове младшего, почему-то, отложилось, что старший явно из тех, кому делают минет, а не кто. Он опускается все ниже, набирая темп, а на основании члена продолжает двигать рукой, не забывая добавлять слюны для комфортного скольжения. Джисон продолжает стараться быть тихим, хотя удается паршиво: по комнате то и дело раздаются всхлипы и тихий скулеж. — Я трахал тебя перед зеркалом, — отстраняется старший, заменяя рот рукой, — и ты действительно думаешь, что я не хочу тебя слышать? Не сдерживайся, — произносит Минхо, вновь возвращаясь к члену и погружая его в рот. Джисон слушается и перестает сдерживаться, сразу же издавая гортанный стон, когда Ли берет глубже, задерживая на некоторое время член во рту. Вынимает, и вновь принимается сосать в активном темпе, уделяя внимание каждой венке и особенно текущей головке, создавая вакуум. Комната наполняется хлюпающими и мокрыми звуками от действий старшего, и негромкими, но частыми и глубокими стонами Джисона, который еле сдерживается, чтобы уже не спустить Минхо в рот. Обычно Хан делает минет партнерам, что у него были, но все же ему тоже уделяли внимание. И никто не делал это так, как делает это сейчас Ли. Помимо постоянного зрительного контакта с этими черными глазами, что уже достаточно для того, чтобы кончить, Минхо умело пользуется своим ртом, доставляя Хану удовольствие. Хорошо пользуется и языком, не забывает уделять внимание головке, толкаясь в нее кончиком и выбивая из Джисона скулеж, берет глубоко и не выпускает член, сглатывая и тем самым сжимая. Младший теряет связь с миром, когда касается ладонью волос. Не тянет и не сжимает, лишь придерживает, слегка заземляясь и ощущая при этом фрикции Минхо. Также сжимает простынь, что уже давно сбилась от того, как парень ерзает и дергается на кровати, и выгибается в спине в особо приятные моменты. — Минхо, — выстанывает он его имя, когда Ли дает отдохнуть рту и в быстром темпе надрачивает рукой. Давит большим пальцем на головку и улыбается, когда видит ломающегося Джисона. — Что такое? Хочешь кончить? — ухмыляется он, возвращаясь к члену ртом и обхватывая одну головку. — Мгм, — жалко скулит Хан, слегка кивая головой. — Блять, блять, — выгибается он в спине, когда кончик языка снова упирается в уретру, — Минхо! — выкрикивает он, из последних сил убирая чужую голову от своего члена, и его тело пробирает дрожь от выстреливающей спермы. Бедра трясутся, в глазах скопились слезы, пока он кончает и все еще чувствует чужую руку, которая проходится по всей длине несколько раз. — Твою мать, — выдыхает он после бурного оргазма и скрывает глаза в сгибе локтя. — Тебе хорошо? — практически мурлычет Ли, подбираясь ближе. Водит кончиками пальцев чистой руки по шее, очерчивая выступающие мышцы, и довольно улыбается, когда замечает кивок. — Ты не кончил, — вспоминает Джисон, убирая руку и смотря прямо в чужие глаза, что находятся всего лишь в паре десятков сантиметров от него. Минхо лишь улыбается, и касается чужих губ, вовлекая младшего в медленный, ленивый поцелуй. Ладонь помещает на чужой щеке, чувствуя влагу, и большим пальцем медленно стирает, продолжая сминать покусанные, но все еще мокрые губы. Джисон, решив, что тоже должен доставить хоть немного удовольствия парню, скользит рукой под резинку тех самых шелковых темно-синих штанов, обхватывая ладонью стоящий колом член. Минхо издает шумный выдох через нос, и случайно закусывает чужую губу, отчего слышится писк. — Прости, — на выдохе произносит старший, слегка закатывая глаза, когда Джисон, размазывая естественную смазку вдоль члена, начинает набирать темп. Хан на извинение лишь снова целует его, ловя губами все выдохи и тихие стоны старшего, что приглушаются из-за поцелуя. Он бы, конечно, хотел полностью слышать Минхо, когда ему хорошо, но целовать его во время всего процесса еще приятнее. Особенно, когда старший тоже продолжает сминать губы, запуская язык. Слышится мычание, когда Хан начинает немного сжимать член, а свободная рука Минхо, переплетенная с ладонью младшего, сжимается. Джисон по-разному выворачивает руку, стараясь угодить парню, и чувствует, что Минхо уже на грани, когда мычание в губы не прекращается, грудь все чаще и чаще вздымается, и сами движения Ли становятся все менее контролируемыми. Задерживается на головке, слыша и чувствуя стонущие всхлипы Минхо, продолжает прокручивать руку, параллельно запуская свой язык в чужой рот и проходясь по ровному ряду зубов, и давит большим пальцем. Ли, резко отстранившись, падает лицом в сгиб шеи Хана, и сильно жмурится, когда тело начинает трястись. Джисон чувствует дергающийся член и сперму на своей руке, начав дрочить чуть медленнее, но не прекращает. Слышит довольно высокие стоны Минхо, замечая контраст с прошлой ночью. Когда у них был секс, старший издавал куда меньше звуков и звучал ниже, нежели сейчас. Он сжимает чужую ладонь, высоко стонет-скулит, когда кончает в руку Хана и продолжает упираться в лежащее под ним тело. Спустя время Джисон отпускает ладонь Ли, и этой чистой рукой поглаживает тяжело дышащего парня по волосам. — Пиздец, — тихо шепчет Минхо, и Хан посмеивается. — В душ? — улыбается младший, когда Ли приподнимает голову, и лицо отражает полную разбитость состояния. — Я боюсь, если мы пойдем вместе, я снова тебя трахну. — Ну, а ты постарайся сдержаться. Идем, — берет он ладонь Минхо, приподнимаясь на кровати. — Я совсем не слышу, чтобы ты был против. — Да? — улыбается Джисон, наигранно удивляясь.***
Глаза мамы надо было видеть, когда она, будучи уверенной, что сын еще спит за стенкой, утром видит его на пороге. Джисону не надо было ничего объяснять, лишь слегка виновато улыбнуться, чтобы женщина просто покачала указательным пальцем. Почти неделю Хан проводил ночи с Минхо, возвращаясь в номер под утро и проводя весь день со своими родителями. Мама не теряла надежду вычислить ухажера ее сына, приглядываясь к каждому парню в огромном отеле. Постоянно твердила про защищенный секс, тем самым вгоняя Джисона в краску, пока отец лишь поддакивал словам жены и, кажется, единственный наслаждался отдыхом, морем и вкусной едой в полной в мере, в то время как одна играла в сыщика и детектива, а другой ошивался непонятно где и с кем, совсем забыв про нормальный сон. Из всех ночей, что они провели вместе, лишь одна отличилась отсутствием секса и чего-либо пошлого. Они действительно посмотрели, наконец, фильм, потом его обсудив, вкусно поели еду из ресторана и уснули в обнимку. И Джисон случайно познакомился с друзьями Ли, когда, будучи у него в номере, слава богу одетым, к Минхо ворвалась толпа из пятерых парней. Он, конечно, не запомнил имя каждого, но в памяти остались Уен и Хенджин, который почти помешал им в первую ночь. Парни оказались действительно веселыми и дружными, пусть Минхо и успел послать их матом раз десять за пятнадцать минут. И, что самое интересное, никто из них не удивился, увидев Джисона. Просто по очереди подошли с протянутыми руками для рукопожатия. Очевидно, они в курсе существования Хана и их связи с Минхо. Но было бы странно, если бы они удивились, так как компания танцоров и Джисон продолжают пересекаться по вечерам в ресторане. Минхо теперь каждый раз проходит мимо столика Хана, где он сидит с родителями, и выкидывает что-то вроде подмигивания или случайно задетой скатерти стола Джисона. И конечно останавливается, чтобы поправить. Хан не знает, что будет через два дня, когда Минхо вернется в Сеул, и не хочет об этом думать. Сейчас его все устраивает: ему нравятся ночи, что они проводят вместе, ему нравится спать на чужой груди и просыпаться, получая утренний поцелуй, нравится разговаривать на совершенно разные темы, иногда даже абсурдные, нравится, как Минхо всегда дарит ему улыбку и тратит на Джисона деньги, чтобы порадовать парня. Он не знает, курортный ли это роман, или их взаимоотношения перерастут во что-то большее в Сеуле. Ему, на самом деле, тревожно думать об этом, потому что кажется он влюбился. В эту улыбку, эти очевидные знаки внимания, непрекращаемую нежность, что Минхо дарит ему, в совместные ночи и переписки днем, в красивые глаза и джентельменские жесты. Он влюбился, но не хочет в этом признаваться даже себе. Минхо: Выйдешь сегодня где-то в два к бассейну?Джисон:
Ого, ты хочешь куда-то сходить?
Минхо: Да. Хочу прогулятьсяДжисон:
Хорошо
Минхо пишет ему уже вечером, предупреждая о планах, и Хан чувствует бабочки в животе, когда начинает представлять их ночную прогулку. Творческая душа Джисона в принципе воспринимает ночь, как что-то таинственное, что-то сокрытое от чужих глаз, что-то личное и даже интимное. А особенно ночную природу при яркой луне и почти полностью спокойном море. Возможно, после этой прогулки он напишет парням еще одну сопливую лирику. Так же, как и всегда, он выходит из номера ночью, но вместо привычной цифры тринадцать на панели лифта нажимает единицу, устремляясь вниз. Его родители уже спят, а вот внизу еще кипит жизнь, особенно со стороны бара. Из помещения слышны голоса, музыка, и оттуда периодически выходят на улицу люди или покурить, или просто проветриться. Хан думает, что должен вернуться в это место еще раз, только с друзьями. Он уверен, это будет лучшим решением. Парень покидает здание и идет в сторону бассейна замысловатой формы и глубины, пока не замечает в темноте силуэт с горящим экраном телефона. — Привет, — сразу же убирает телефон Минхо, видя довольную улыбку Джисона перед собой. — Идем? — протягивает он руку, и Хан секунду тушуется, но вкладывает свою ладонь в чужую. — Куда? — Очень банально, — усмехается старший, сжимая руку. — Но в любом случае увидишь. Они выходят за территорию отеля, не встречая по пути ни единого человека. Из-за слабого ветра верхушки деревьев с листвой едва заметно покачиваются, а в целом стоит гробовая тишина. Ни птиц, ни людей, даже звуки из отеля перестали быть слышны из-за расстояния. — К морю, да? — догадывается Джисон, понимая, что они идут известной всем дорогой от отеля к пляжу. — Да. Был ночью у воды когда-нибудь? — Минхо говорит совсем тихо, чтобы не нарушать эту хрупкую тишину. — Нет. Но, думаю, это круто, — улыбается ему Джисон, а потом взгляд падает на сплетенные руки. Ладонь Хана слишком гармонично выглядит в чужой, чуть крупнее и шире, с тонкой цепью на запястье. Он бы запечатлел это на камеру. — Очень, — они выходят на пляж, слегка замедляясь, когда ступают на песок, и подходят практически к самой воде. Море спокойное, лишь изредка прибивается волна, а воздух свежий-свежий, настолько, что Джисон неосознанно делает глубокий вдох. — Не хочешь поплавать? — улыбается Ли, но при этом звучит совершенно серьезно. — Ты не шутишь? — Нет. Можем голышом, — добавляет Минхо, добавив к этому пошлый контекст, а потом звонко смеется со сморщившегося лица Хана. — Нет, я серьезно, давай. Вода чертовски теплая, — старший сразу же принимается стягивать рубашку, оставаясь в одних белых шортах. Джисон смотрит на него недоверчиво, но все же тоже стягивает футболку. И, когда часть одежды и нелепые шлепанцы остаются на берегу, Минхо, схватив Хана за руку, сразу же утягивает его в воду под визги младшего. Они моментально разрушают ту устоявшуюся тишину ночи, но никого из них это не волнует, когда Ли, подобно ребенку, начинает брызгаться. Джисон мгновенно подхватывает этот азарт и пытается намочить Минхо в ответ. Хан первое время даже пытался спасти свой макияж, но быстро понял, насколько это бессмысленно, когда его то и дело, что накрывало водой. Она попадала и в глаза, и в рот, и как только у Джисона получалось вновь вернуть нормальное зрение, Минхо оказывался с другой от него стороны, в мгновение окатывая его волной. — Минхо? — в очередной раз открывает глаза Хан, но понимает, что Ли нигде не видно. — Минхо! — начинает паниковать он, совершенно не наблюдая никаких признаков нахождения старшего в воде. — Минхо! — сдвигается он с места, пытаясь вглядеться в воду, когда понимает, что не помнит, умеет ли тот плавать. И делает это ровно до того момента, пока его со спины не хватают за ноги под водой. — Твою мать! — пугается Хан, взвизгивая и распугивая, наверное, всю живность, что была в воде. — Ты нормальный?! — кричит он на смеющегося старшего, что сразу же вынырнул. — Ты так закричал, что я даже там услышал, — продолжает смеяться Хо, пока по лицу стекают капли с мокрых волос. — Я подумал, ты утонул! — возмущается младший, ударяя ладонью по чужому плечу. — Хани, ну какой утонул, — смеется Ли и тянется руками к Джисону, что, обидевшись, идет в сторону берега. — Джисон, — все еще улыбаясь и стараясь не смеяться, нагоняет его Минхо. Сразу же обхватывает за талию, с легкостью поднимая парня, чтобы опустить в противоположной стороне от берега. Тот пытается вырваться, но все же оказывается перед Минхо, что теперь стоит спиной к пляжу. — Ну прости, — сильнее прижимает он к себе младшего, оставляя поцелуй на щеке. — Я начал переживать вообще-то, — чуть менее интенсивно возмущается Хан и слегка отворачивается от Минхо. — Мило, — улыбается ему Ли, пытаясь поймать чужой взгляд. И как только у него это удается, он наклоняется, чтобы еще влажными губами коснуться чужих, сухих из-за соли. Джисон, пусть и действительно обиделся на старшего, не может сопротивляться, когда тот начинает его целовать. Он своим телом ощущает мокрую, но разгоряченную кожу груди Минхо, крепкие руки, что не дают даже двинуться, и просто расслабляется, позволяя себя целовать и делая то же самое в ответ. И после парни оказались сидящими на песке. Мокрыми, со стекающей по шее и плечам водой, но с яркими улыбками на лицах и горящими глазами. — Напомни, сколько тебе лет? — спрашивает в шутку Джисон. — Эй! Ты вел себя точно так же, а младше всего на пару лет, — возмущается Ли, но улыбается, когда слышит громкий смех младшего. И Джисон, в состоянии эйфории и положительных эмоций, укладывает голову на чужое плечо, не спуская взгляда с успокоившейся воды. Он сразу же ощущает руку, скользящую по спине и остановившуюся на талии, и слегка покрывается мурашками из-за холодных кончиков пальцев. — Ты через два дня в Сеул, да? — вдруг спрашивает Джисон. Хотя, на самом деле, никакое это не «вдруг». Он начал чаще задумываться о том, что будет по окончании отдыха и это уже начинает волновать. Он не уверен, правильным ли будет признаваться Минхо в чувствах, ведь может просто стоит оставить как есть. Или пустить, в конце концов, все на самотек. Но после этой ночи его чувства словно только усилились, ведь эта прогулка стала для него действительно чем-то особенным. Это было слишком романтично. — Да, — прижимает он его ближе к себе. — Ты же побудешь у меня эти две ночи? — наклоняет он немного голову, заглядывая в чужие глаза. — Даже сегодня? — А почему нет? Думаешь, я не предоставлю тебе горячий душ? — усмехается старший, начав неосознанно выводить узоры на руке младшего. — Душ? — с подозрением улыбается младший, — или секс в душе? — Ну тут как пожелаешь, — подмигивает ему Минхо. — Дурак, — несильно бьет он его по груди, смеясь с чужих слов. Хан задумывается, не момент ли сейчас спросить о том, что будет после. Но, почему-то, трусит и молчит, не спуская взгляда с горизонта. Море действительно успокаивает. — Хан-и, — обращается к нему старший, и тот поднимает голову, — я могу тебя спросить о твоих прошлых отношениях? Джисона этот вопрос вводит в ступор и он сразу же задумывается о причинах такого интереса Ли. — Да, почему нет, — это, наверное, единственная тема, которую они не обсудили за все время. — Ну, у меня было их двое, не считая тех, что были с девушками еще в школе. Одни не прям серьезные, а другие длились три года. Расстались, потому что он начал проявлять признаки абъюзера, — совсем невесело усмехается он. — Три года, кто бы мог подумать, а тут бац. Мне повезло, что я сразу же смог из них выйти. Наверное, без Чана и Чанбина у меня бы не вышло. Минхо лишь молчит, продолжая поглаживать чужую руку и как-то задумчиво смотрит вперед. — А ты? Расскажешь? — Я встречался лишь однажды. Не понимаю людей, который гонятся за отношениями, как за каким-то трофеем, и после его приобретения бросают своего партнера. — Согласен, — едва заметно кивает Хан. — Ты просто так спросил, или… — Нет, просто, — мотает он головой, а потом поворачивается к Джисону. Смотрит долго, пронзительно, и Хан действительно готов поспорить с тем, кто скажет, что Минхо совсем к нему ничего не чувствует. Этот взгляд, эти сверкающие глаза говорят слишком многое. Но не говорят, почему старший все еще молчит. — Мне просто показалось, что тебя что-то тревожит, — вдруг добавляет Минхо. И Джисон задумывается, насколько же он очевиден. — Да нет? Все в порядке, — улыбается младший. — Точно? — Хан кивает ему, и Минхо прислоняется к губам, нежно целуя парня. Джисон сразу же прикрывает глаза, укладывая ладонь на щеку, чувствуя легкую щетину, и получает удовольствие от понимания, что такой как Минхо целует его. Аккуратно, трепетно, без лишних движений, лишь медленно перебирает губы в тишине ночи. На губах образовывается улыбка от переполняющих нежных чувств, которые Хан просто не в силах сдержать. — Ты чего? — улыбается ему Ли, отстраняясь. Джисон лишь вертит головой, вновь опускаясь на чужое плечо. Когда время уже переваливает за три ночи и младший начинает зевать, Минхо предлагает вернуться обратно, чтобы лечь спать. Все-таки Джисону все еще надо будет утром вернуться к родителям, чтобы так же продолжить проводить с ними дни. В номере Хан, после горячего душа, который действительно остался лишь обычным душем, практически моментально засыпает. Со спины его обнимают чужие руки, а на задней части шеи и оголенной части плеча он чувствует нескончаемые медленные поцелуи, которые только убаюкивают. Минхо ведет себя нежнейшим образом, не осознавая, что такими действиями влюбляет Джисона в себя еще больше. Что переплетенные пальцы перед сном слишком много значат для младшего, который старается запомнить эту прекрасную ночь навсегда.***
Джисон пожалел, что лег так поздно, потому что всю экскурсию клевал носом, а в музее, на лавочке, почти уснул под монотонный голос гида. Мама впервые упрекнула его за ночные побеги к таинственному парню. Хотелось к Минхо. Особенно, когда он отправлял видео с бассейна днем, пока Джисон ехал в автобусе все еще под голос экскурсовода. Хотелось провести еще больше времени с Ли, тоже попрыгать с ним бомбочкой в воду, возможно держась за руки, а потом на лежаке пить коктейли под палящим солнцем. И, скорее всего, его родители бы не были против, если бы их сын начал проводить время с Минхо и днем, но Джисону самому стыдно кидать их на отдыхе, который был запланирован именно для семейного времяпрепровождения. Да и тем более, они все еще не знают, к кому бегает Хан. Лишь вечером он смог действительно выдохнуть, когда они вновь уселись в ресторане вкусно поужинать. Мама просматривала фотографии, сделанные за день, показывая их не особо заинтересованному отцу и чуть более заинтересованному Джисону. Он просто выбирал, где лучше получился. — У меня впечатление, что ты никогда на Чеджу не была, мам, — посмеивается Хан после небольшого подведения итогов их отдыха. Хотя они возвращаются домой только через три дня. — Я была тут, когда еще тебя не родила. Ты представляешь, как все изменилось?! Ни за что не простила бы себе, если бы мы не обошли здесь каждый уголок, — слишком эмоционально произносит она, заставляя Хана засмеяться. — Я заметил. В этот момент, как и часто такое было, мимо их столика проходит Минхо, и они с Ханом устанавливают зрительный контакт. Ли, пока идет за спинами родителей Джисона, едва заметно подмигивает, сразу же ухмыляясь. Только вот мама улавливает сразу же взгляд своего сына ей за спину. — Молодой человек! — окликает она Минхо, и тот даже не сразу понимает, что обращаются к нему. — Вы мне? — неуверенно произносит он, кинув мимолетный взгляд на Джисона. Тот совершенно ничего не понимает. Что понадобилось его матери именно от Минхо? — Да, — улыбается женщина, и, подождав, пока Ли все же подойдет, продолжает: — может присядете уже? Джисон с Минхо переглядываются, и у Хана, кажется, проступает капелька пота от всего происходящего. Нет, он знал, что его мама немного со странностями, но чтобы настолько… — Простите? — неловко усмехается старший, сразу растеряв всю ту уверенность, что присуща ему рядом с Ханом. — Ну давайте, надо же уже познакомиться, — продолжает она, кивая взглядом на место рядом с Джисоном. — Мам… Ты чего? — тихо спрашивает он и знает, что покраснел, но ничего не может с собой поделать. — Дорогой, ты серьезно думал, что я не замечу ваши вечные переглядки? Я все думала, когда ты уже познакомишь нас с ним, но опять все пришлось брать в свои руки, — театрально вздыхает женщина, — ну садись, чего стоишь, — обращается она к Минхо и тот неуверенно, но садится рядом. Во-первых, Джисон не то что в шоке со своей мамы, он пребывает в самом настоящем ахуе с ее способностей, ведь они с Минхо действительно вели себя достаточно скрытно. И то, что она совершенно не стесняясь и не заботясь о том, что смутит сына своими действиями, так просто заговорила с Ли, тоже повергает в шок. А, во-вторых, Джисону неимоверно неловко, потому что он не разговаривал с Минхо о том, что между ними. Не то, что будет, а то, что сейчас. И знакомство с родителями совершенно не входило в планы. Ему сейчас неимоверно стыдно за всю эту ситуацию, ведь Ли, возможно, совсем ни на что не рассчитывает, а сейчас ему придется что-то говорить перед иногда слишком бестактными родителями Джисона. — Мам, тебе не кажется, что это не- Начинает Хан довольно раздраженным голосом, ведь ее действия его сейчас чертовски злят, но чувствует ладонь Минхо на своей руке. — Все нормально, — тихо произносит он, поглаживая сжатый на коленях кулак, и действительно расслабленно улыбается. — Меня зовут Ли Минхо, — начинает старший, улыбаясь родителям. — Я действительно рад с вами познакомиться, — кивает он головой, имитируя поклон телом. — И нам приятно наконец познакомиться, Минхо. Я бы хотела сказать, что мы о тебе наслышаны, но увы, — улыбается женщина. Джисон в моменте смотрит на своего отца и ему становится нехорошо от взгляда главы семейства. Очевидно, он списывает каждое движение Ли вплоть до эмоций. Дальше она устраивает ему принудительно-добровольный допрос, спрашивая где он учится, кто его родители, хобби. Все то, что обычно стараются первым делом узнать родители. — Планируешь танцами на жизнь зарабатывать? — подает голос до этого молчащий отец. — Да. — Не кажется ли тебе, что это не надежно? — Пап, — пытается встрять Джисон, но его затыкают взглядом. — Я сейчас на четвертом курсе и уже хорошо зарабатываю, тренируя маленьких детей. В будущем планирую стать хореографом в крупной компании. С Вашего позволения не стану раскрывать все карты, лишь скажу, что связь с ней у меня уже активно идет, — вежливо отвечает Минхо, и лицо отца мгновенно разглаживается. — Хорошо, Минхо, — едва заметно улыбается отец, и Хан понимает, что этот вопрос был простой проверкой как и ответа Ли, так и его реакции на очевидную провокацию. — Ну, а что насчет Джисон-и? — слегка наклоняется мама, загадочно улыбаясь. Ну вот, тот самый вопрос, который сам Хан не осмеливался задать старшему, зато за него сейчас все делает мама. Если Минхо отвечает не в том ключе, который понравится Джисону, этот вечер, да и отдых, можно будет считать полным провалом и позором. — Джисон-и? — начинает он с улыбкой на лице, и у Хана потеют ладони. — Мне казалось и так понятно, что мне правда очень нравится ваш сын. Я же могу рассчитывать на ваше одобрение? — слегка нервозно улыбается Минхо. И Джисона совершенно не волнует ответ родителей, когда он слышит слова старшего, а после чувствует, как его пальцы сплетают с чужими под столом. Это действительно взаимно, Хану не показалось, когда он смотрел во влюбленные глаза, это не было плодом его больной фантазии. — Конечно-конечно, — быстро отвечает женщина, — ты не подумай, может это и выглядело как допрос, но мы действительно просто хотели с тобой познакомиться, — улыбается она, но Джисон, кажется, совсем не слышит, пытаясь сдержаться и не поцеловать Минхо прямо здесь. — Теперь можно мы пойдем? — подает голос Хан, крепче сжав руку Ли. — Да-да, ступайте, — не успевает договорить она, как парни уже встают из-за стола, — но к завтраку чтобы все равно был! — кричит она вслед уходящему сыну. Пока они поднимаются до номера, Джисон ничего не говорит, но и не сдерживает улыбку, ловя такую же, пусть и слегка непонимающую от Минхо. Но как только они переступают порог номера, Хан наваливается на старшего с поцелуями. Тот слегка удивляется чужому напору, но кладет ладони на тонкую талию, придерживая вытянутого на носках Джисона. — Ты чего? — посмеивается старший, продолжая целовать младшего в ответ. — Ты действительно имел в виду то, что сказал? — Ну, да?.. Почему ты спрашиваешь? — действительно не понимает Минхо, перемещая руки с талии, чтобы взять чужие ладони в свои. — Мы… Мы никогда не обсуждали, что между нами и что будет, когда мы вернемся в Сеул. Я не знал, какие у тебя намерения, — немного неуверенно говорит Джисон, опуская взгляд. — Ты думал, что это все — просто курортный роман? — улыбается Ли, но, видя слегка виноватый взгляд парня, возвращает серьезное лицо. — Эй, я же говорил, что не из тех, кто заводит отношения просто ради числа. И одноразовые связи тоже не про меня. Да и вообще, то, как я к тебе относился и отношусь, точно не тянет на курортный роман, — делает он паузу, — ты мне очень нравишься, Хан-и, и я совершенно точно напишу тебе, когда ты вернешься в Сеул, — улыбается он, видя загоревшиеся глаза Джисона. — Я боялся признаться тебе, — усмехается он, — и поговорить с тобой тоже. — Как хорошо, что у тебя есть такая прекрасная мама. Иначе сколько бы ты еще себя мучил, — Джисон посмеивается, кивнув, а потом тянется за поцелуем. Минхо, уложив руки на тонкую талию, сразу же отвечает ему, и Хан в который раз чувствует вишневый бальзам, который теперь ассоциируется только с этим отелем и Минхо. Старший целует медленно, сквозь улыбку, и так же аккуратно водит ладонями по спине вверх-вниз. Джисон как обычно слизывает всю вишню с чужих губ, не переставая втягивать этот аромат носом, и продолжает плавиться под чужими прикосновениями. Даже с закрытыми глазами Джисон понимает, что Минхо двигается в сторону кровати и тянет младшего за собой. И он не сопротивляется, когда его разворачивают и мягко укладывают на заправленную постель, не отрываясь от губ. Ладони Ли скользят по всему телу, часто останавливаясь на талии, чтобы сжать ее, а после шумно выдохнуть прямо в губы. Джисон и сам не перестает водить руками по чужой широкой спине и накачанным плечам, чувствуя каждую перекатывающуюся под кожей мышцу. Сгибает в колене одну ногу и Минхо сразу же устраивается у парня между ног, прильнув чуть ближе. В поцелуях с Джисоном старший всегда использует язык, и сейчас точно так же практически вылизывает чужой рот, из-за чего поцелуй становится мокрым и немного грязным. Но никто из них не останавливается, полностью отдаваясь как и самому процессу, так и человеку напротив, желая максимально точно передать все те чувства и эмоции, что были глубоко спрятаны внутри. И сейчас, когда их можно открыто выражать, каждый предпочитает делать это немного иначе, нежели словами. Минхо спускается на шею, оставляя темные засосы, чтобы Джисон после краснел перед родителями, но когда тот лишь удовлетворенно мычит, сжимая вишневые волосы, Ли продолжает выцеловывать еще и ключицы, так же оставляя следы. Он оставляет Хана в этом отеле на два дня без него, и ему совершенно точно не хочется, чтобы кто-то положил на младшего глаз. А со свежими засосами никто не осмелится. Минхо цепляет пальцами пуговицы легкой светлой рубашки, открывая себе еще больше кожи, чтобы продолжить доводить Джисона одними лишь поцелуями. И либо Хану кажется, но любые прикосновения теперь ощущаются по-другому. Словно Минхо начал делать это в разы нежнее, либо же старается принести не только лишь физическое удовольствие. Но что бы там не было, Джисон тихо стонет, ощущая, как губы всасывают кожу, извивается на кровати, немного прогибаясь в спине, и негромко скулит, когда чужие зубы специально задевают сосок. Когда рубашка расстегивается окончательно, Хан слегка приподнимается, намереваясь ее снять, но собственные кисти сразу же аккуратно перехватывают. — Оставь ее, — после короткого поцелуя произносит Минхо, отпуская руки. — Мне нравится, как ты в ней выглядишь, — после чужих слов Джисон немного смущается, но, видя ухмылку Ли, переключает свое внимание на пальцы, которые начали расстегивать пуговицу черных брюк. И после того, как Хан остается в боксерах, старший сам снимает с себя черную рубашку, по-видимому из-за поднявшейся температуры тела. Невозможно не возбудиться, слыша тихие стоны и легкие поскуливания Джисона и наблюдая порозовевшие щеки и приоткрытые зацелованные губы. Это выглядит слишком красиво, слишком привлекательно и даже греховно настолько, что у старшего сносит крышу. И при виде этой картины возникает дикое желание обращаться с ним грубо, чтобы до слез в глазах и синяков на запястьях, и пусть Хану такое нравится, насколько уже знает Минхо, ему все же хочется дарить любовь как можно нежнее, продлить процесс, чтобы максимально его прочувствовать, обращаться настолько аккуратно, словно тот самое ценное и дорогое, что у него есть. Освободив парня от боксеров и тем самым оставив его лишь в одной рубашке, Ли нежно выцеловывает внутреннюю поверхность бедра, оставляя бледные засосы и покраснения от ладоней, что сжимают кожу. Он лишь иногда касается вставшего члена, но каждый раз Джисон едва заметно вздрагивает, будучи на пределе от чувственных прелюдий. — Перевернешься для меня? — наклоняется Минхо близко к чужому лицу, и Хан не сдерживается, вовлекая того в поцелуй. И старший, улыбнувшись, отвечает, проводя всей поверхностью ладони сначала по щеке, а после по шее, слегка надавливая. И Джисон переворачивается, вновь ощущая себя слишком открытым, особенно когда чувствует крупные ладони у себя на ягодицах, которые не перестают сжимать кожу, оставляя красные следы, а на пояснице оказываются короткие поцелуи. Ли губами скользит все ниже, и Хан, вздрогнув, стонет в подушку, когда чувствует едва толкнувшийся в него язык. Минхо, скорее, просто провел им на расселине, но в следующее мгновение уже надавил, проникая буквально кончиком языка. Руки с каждой минутой все сильнее раздвигают ягодицы, пока Минхо начинает разрушать парня изнутри, заставляя того дрожать. Язык погружается все глубже с каждым движением, из-за обилия слюны раздаются непристойные звуки, но когда рука старшего касается вставшего члена Хана, они глушатся более громким стоном. — М-минхо, — пытается четко произнести младший, чувствуя активно толкающийся язык и медленную стимуляцию его члена. — Мне, блять, — прерывается он, когда большой палец давит на головку, и голова Джисона вновь встречается с подушкой, — больше. Мне нужно больше, — грудь широко вздымается, а вместе со словами раздается скулеж, который невозможно контролировать. — Ты хочешь, чтобы я был груб? — слегка севшим голосом произносит старший, проводя ладонью по прогнутой пояснице и тонкой талии. По телу Джисона сразу же пробегаются мурашки, и он смущенно кивает, не оборачиваясь. — Как скажешь, — усмехается Ли из-за любви Хана к грубости и, замахнувшись, оставляет шлепок на одной из ягодиц, сразу же слыша стон. Потом еще один, и чужие ноги начинают раздвигаться, выпячивая ягодицы вверх, из-за чего Минхо сразу же удерживает парня за талию, не дав тому окончательно приземлиться на кровать. Джисон после ударов чувствует, как сильно он возбужден, и уверен, что может кончить буквально через пару шлепков, вкупе с таким обращением и редкой стимуляцией члена. Особенно, когда после очередного шлепка пальцы Минхо сильно сжимают горящую чувствительную кожу. И, пребывая в своего рода экстазе, Хан не замечает, как Ли уже выдавливает смазку себе на пальцы, согревая ее, чтобы приставить один из них к сжимающимся мышцам. — Блять, — коротко кидает он, когда палец погружается все глубже в немного растянутое от языка отверстие. Минхо оставляет поцелуй на ягодице, когда прокручивает палец внутри, растягивая стеночки. Джисон лишь может тяжело дышать и поскуливать от стимуляции. Он понял еще в первую ночь, что секс с Минхо — это что-то прекрасное, что возможно заслужить только угодив кому-то в прошлой жизни. Ни с одним из своих партнеров он не ощущал хотя бы похожего, хоть немного приближенного на то, что он испытывает рядом с Ли. Особенно сейчас, когда он чувствует, что Минхо вкладывает во все происходящее немного другой смысл, иные чувства и эмоции. За первым пальцем идет второй, заставляя Хана едва слышимо скулить от растяжки, но также от желания уже заполучить что-то побольше, что доставит еще больше удовольствия, нежели пальцы. Он бы так и сказал старшему, что ему необходим член, но это выйдет слишком грязно, слишком стыдно для Джисона, и, вероятно, Минхо будет еще долго стебать его за это. Все равно, в конце концов, в Хана входит уже три пальца, растягивая его еще больше. Как бы Джисон во все прошлые разы не просил старшего о большем, тот всегда слишком много внимания уделяет растяжке, не поддаваясь хнычущим просьбам младшего. И пусть Хан никогда не получает желаемого, на душе становится тепло от такой «своеобразной» заботы. — Это наш последний секс в этом отеле, — тихо произносит Минхо, резко вгоняя пальцы, отчего на весь номер раздается громкий стон. — А ты помнишь первую ночь? — чуть тише спрашивает тот, оставляя поцелуй на пояснице, пока рукой медленно выходит из младшего почти до конца. — Я трахнул тебя на том диване, — вновь вставляет пальцы, слегка подкручивая их и попадая по простате, и Джисон практически чувствует прошедший по всему телу разряд. Ноги вновь грозят разъехаться в стороны, но придерживающая чужая рука не дает Хану приземлиться на кровать. — Трахнул перед тем зеркалом, помнишь, да? — специально грязнословит он, возбуждая младшего все больше и больше. Знает, что Джисон, получающий сейчас стимуляцию, неосознанно начинает вспоминать ту ночь и медленно разрушаться от картинок перед глазами. — Как ты жалко выглядел, выгибаясь на моем члене, — вновь вставляет он пальцы, не замечая, что чужое тело уже подрагивает. — Как плакал, пока я доводил тебя до оргазма. Помнишь? — по голосу слышно, как ухмыляется Ли, и Джисон начинает злиться от того, что тот специально дразнит его, специально доводит, зная, как действуют его слова. — Если ты не трахнешь меня сейчас, я сам тебя трахну, — цедит Хан со злостью, но сам закатывает глаза от удовольствия. — Да что ты? — замирает вдруг Минхо, и Джисон скулит, когда чувствует, что пальцы покидают его тело. — Давай, — приподнимает старший бровь, пошло улыбаясь. Хан смотрит на него неуверенно, когда Ли освобождается от одежды, а после ложится на кровать, похлопывая себя по бедрам. — Ты серьезно? — А почему нет? Подай резинку, — просит Минхо. И Джисон, передав презерватив, на дрожащих ногах подползает к Ли, останавливаясь у его паха. — Ну же, малыш, давай, я помогу тебе, — старший аккуратно касается ладонью чужой щеки, и Хан неосознанно льнет к нему. А после все же перекидывает ногу и оказывается чуть выше стоящего члена, упираясь ладошками в накаченную оголенную грудь, полную засосов, оставленных самим же Джисоном. — Иди сюда, — протягивает руки Минхо, касаясь обеих щек, и Хан наклоняется, сливаясь с парнем в недолгом поцелуе. Ли целует нежно, что очень контрастирует с только что сказанными им фразами, но именно это и нравится младшему. Отстранившись, Джисон принимается медленно опускаться на член, жмурясь от тугого проникновения. Минхо и сам чувствует узость стенок, но все же продолжает крепко держать младшего за талию, которая в таком положении кажется еще уже. Хан опускается до конца, шумно выдыхая, и ощущает медленные поглаживания, переходящие с талии на ягодицы и назад. Какое-то время привыкает к растяжке, а потом медленно начинает совершать круговые движения, неосознанно приоткрывая рот в немом стоне. — Придерживай меня, — просит Хан и, вновь упершись ладонями в грудь, приподнимается на члене, а после с усилием опускается, выбивая из себя громкое мычание. Минхо действительно придерживает его за талию, помогая парню приподниматься, и сам начинает шумно дышать, когда Джисон ускоряет ритм. В который раз поднимается, чтобы с громким шлепком опуститься и разбитым взглядом посмотреть вниз, на Ли, вишневые волосы которого раскинуты на подушке. Прекрасный. И то же самое думает Минхо, когда видит обнаженного парня с медовой кожей, прыгающего на нем в не совсем равномерном темпе. Думает о том, как он прекрасен, когда волосы вздымаются вместе с его движениями, а маленькие ладони сжимают кожу груди, когда он запрокидывает голову в громком стоне, ведь головка уперлась прямо в простату и ему понравилось. Прекрасен, когда закусывает губу и скулит, совершая резкие круговые движения после того, как со звонким шлепком опустился на член. — Блять, — ругается Джисон, вновь подпрыгивая на члене, пока одна из ладоней Минхо скользит по груди, сжимая сосок. Он чувствует, что ноги уже устают, но продолжает приподниматься, гнаться за собственным подходящим оргазмом. — Давай теперь я, — тормозит его Ли, укладывая ладони на ягодицы, так как чувствует дрожь в чужих ногах. И сам, упершись ступнями в матрас, приподнимает торс, в быстром темпе начав вбиваться в чужое тело. Джисон стонет громко, и, кажется, почти плачет, стараясь держать голову напротив чужого лица. Минхо смотрит прямо в глубокие карие, полные влаги глаза, в моменте теряясь в них, в этом разбитом взгляде, в этой покрасневшей коже и приоткрытых губах, с которым срываются стоны. И, не сдержавшись, вовлекает младшего в поцелуй, практически сталкиваясь зубами, но сходя с ума со стонов, которые глушит мокрый развязный поцелуй. Вбивается все сильнее, чувствует, как Джисон сильнее сжимает руки Ли, что может означать лишь одно. С каждым толчком из Хана вырывается все более громкие стоны, а бедра начинают дрожать. — М-минхо, Минхо, — дрожащим голосом повторяет он, утыкаясь лицом в чужую шею. — Давай, малыш, — со сбитым дыханием произносит Ли, резко замедляя темп, чтобы с большей амплитудой грубо и глубоко толкнуться пару раз и отправить Джисона за край, завершив это все размашистым шлепком по нежной коже. Тело младшего дрожит, когда он кончает на чужой торс, шея глушит его скулеж, но на руках, вероятно, останутся синяки от хватки. — Потерпишь немного для меня? — шепчет Минхо и, почувствовав кивок, вновь начинает вторгаться в чужое тело, гонясь за собственным оргазмом. — Боже, блять, — скулит-говорит Хан, не в силах адекватно переживать сразу после оргазма сверхстимуляцию. Минхо слишком хорошо вбивается в простату, практически не выходя, и Джисон решает немного сжаться. Старший сразу же жмурится, прикусывая и так опухшую нижнюю губу, и негромко мычит. А Хан чувствует, как презерватив внутри него наполняется спермой, пока Ли совершает последние толчки. Чужая грудь высоко вздымается от глубокого сбитого дыхания, пока Джисон все еще сидит на нем, не намереваясь слезать. Он оставляет поцелуи на расслабленном лице Минхо, улыбаясь, и доходит до уголка губ, когда сам Ли начинает улыбаться, обвивая руками талию. — Тебе понравилось? — сонно моргает Минхо, все так же улыбаясь, смотря на парня перед собой. — А могло не? — усмехается Хан, целуя старшего, с грустью осознавая, что на его губах больше нет вишневого бальзама. И после того, как Минхо выкинул презерватив и позаботился о собственном торсе и о теле младшего, он пролезает к Джисону под одеяло, устраиваясь на его груди практически всем своим весом, не забыв обвить чужую талию. Хан театрально стонет, жалуясь на то, что ему тяжело, но отвечает на поцелуй, умиляясь с такого нежного поведения ластящегося к нему Минхо. — Когда ты вернешься в Сеул, поедешь к Крису? — вдруг спрашивает старший, приподнимаясь на локтях, чтобы, действительно, Хану не было так тяжело. — Наверное? Ну, планировал так, когда только ехал сюда, — улыбается Джисон, намекая на совсем изменившиеся планы. — Я же смогу тебя украсть у него? — щурится Минхо. — Посмотрим на твое поведение, — посмеивается тот. — Поглядите на него, — возмущается Минхо, и одним движением, под визг Джисона, перекидывает парня на себя, крепко сцепляя руки на чужой спине. — Тогда я просто не пущу тебя. Поедешь со мной в Сеул, я запру тебя в своей квартире и никуда не пущу, — слишком довольно произносит Минхо. — Будто бы я ушел, — смеется Хан, а после сразу же целует.