Ещё один шанс или Телохранитель для Марка

      Горлышко медленно указало на Лу.       — Правда или действие?       — Действие.       Марк прищурился.       — Не хотите раскрывать свои секреты?       — Я ещё не настолько пьяна, — с улыбкой ответила Лу и в ожидании уставилась на Марка.       «Чего же ты пожелаешь?»       Последний задумчиво покатал виски в стакане, затем, усмехнувшись, сказал:       — Покукарекайте.       — Вы серьёзно?       — Почему нет? Неувядающая классика. Более того, думаю, мало кому удавалось увидеть мадемуазель Рид в амплуа петуха.       Девушка ухмыльнулась и, сделав очередной глоток, крикнула во всю мощь своих лёгких:       — Ку-ка-ре-ку!       Марк подскочил на ноги, в попытке закрыть Лу рот. Она весело рассмеялась и сделала вид, что сейчас снова прокукарекает. Он в ужасе прижал ладонь к её рту и зашипел:       — Вы что творите, Рид?!       — Выполняю ваше желание, — так же шёпотом ответила она, едва сдерживая смех. Лу почувствовала, что виски на пустой желудок сыграл-таки свою коварную роль.       «Ну и пусть. Зато стало гораздо теплее, благодаря алкоголю. И всякие распускающие руки инквизиторы тут ни при чём»       — Неужели нельзя потише? — произнёс раздражённый Жонсьер, садясь обратно в кресло.       — А тише — не так забавно, — честно ответила Лу. — Вы пейте, пейте.       Подняв стакан, торжественно добавила:       — За ваше... самообладание!       Жонсьер поддержал тост и выпил ещё. С подозрением наблюдал за тем, как Рид крутанула бутылку и в предвкушении ухмыльнулась.       — Правда или действие?       — Правда.       — Боитесь?       — Это ваш вопрос?       — Ага, — она с довольным видом снова откинулась на спинку дивана. — Это мой вопрос. Довольно интересно наблюдать за тем, как вы ожидаете от меня какой-нибудь пакости. Ожидание наказания порой страшнее самого наказания, не правда ли, месье Жонсьер?       — Правда. Но не боюсь.       Лу буквально почувствовала на себе его взгляд. Начиная с кончиков пальцев ног, которые выглядывали из-под широкой штанины инквизиторской одежды. Затем колени, которые тут же захотелось снова спрятать под себя. Тонкую талию прекрасно скрывала одолженная футболка, но под определённым углом можно было увидеть очертания её груди.       Посмотрев в глаза Марка Жонсьера, она не увидела в них похотливого мужского интереса. Только оценивание. Как соперника. Как равного себе. И это её обрадовало и расстроило одновременно. Она почувствовала... вызов.       А тем временем он продолжил:       — Я не боюсь вас. Я опасаюсь... последствий, которые вы можете привнести в нашу жизнь своим появлением.       Они оба замолчали, думая каждый о своём. Жонсьер взял мандаринку со стола и принялся снимать с неё кожуру. Затем его рука потянулась к бутылке:       — Продолжим?       Лу кивнула. Быстрый поворот, удар жидкости о стенки стекла — и вновь Лу.       Она прищурилась. Её взгляд упал на губы Жонсьера, которые медленно растянулись в довольной кошачьей улыбке.       «Мне это точно не понравится»       — Правда или действие?       — Действие.       — Я на это надеялся, — произнёс Марк всё с той же улыбкой. — Покормите меня, Лу.       Лу почувствовала, что их игра начала принимать опасный поворот. Но ведь именно это и нужно было? Почему же тогда сердце бьётся так часто, будто готово прямо сейчас выскочить из груди и сбежать от неё вприпрыжку?       Тем не менее, она решила изобразить непонимание.       Жонсьер выглядел так, будто принял для себя какое-то решение. Расслабленно откинулся на спинку кресла, руки положил свободно на подлокотники. Закинул пятку одной ноги на колено второй.       — Вот мандарин, мадемуазель Рид. Вот я. Связь улавливаете?       «Не стану скакать перед ним на цыпочках»       Она обошла журнальный столик и села на него прямо перед Жонсьером. Раздвинув свои ноги, чтобы поставить между ними опорную руку, успела заметить вспыхнувшие глаза Марка, прежде чем он принял свой невозмутимый вид. Другой рукой она взяла со стола дольку мандарина и потянулась к его губам.       Учащённое дыхание Жонсьера выдавало его с головой. Сухие губы медленно открылись навстречу её пальцам. Она перевела глаза выше, и их взгляды встретились. Лу почувствовала себя так, будто окунулась в бочку с крепким терпким напитком.       «Глаза цвета проклятого виски», — успела подумать, прежде чем эта сладкая волна снесла окончательно все остатки разума в её голове. Ноги разом ослабли, и Лу слегка качнулась в сторону Марка.       Ей показалось, что скорее неосознанно, чем по собственному желанию, он потянулся в её сторону в ответ.       — Ну же, месье Жонсьер, побудьте немного хорошим мальчиком. Откройте рот, — тихо произнесла Лу, вырывая и его, и себя из этого временного помутнения.       Он вздрогнул и, видимо, стараясь не задеть пальцы Лу, вытянул мандаринку зубами, проглотив одним быстрым движением. Она усмехнулась и отклонилась немного назад.       Марк потянулся к бутылке, задевая рукой ногу Рид. Сейчас была не его очередь, да и какая к чёрту разница?       — Правда или действие?       — Правда.       — Вы любите жену? — спросила и тут же испугалась. Не хотела же задавать подобных вопросов, но этот вырвался против её воли.       «Дура, дура, дура!»       Марк с интересом посмотрел на девушку. Она понадеялась, что выглядит невозмутимой.       «Ну да, Лу, после стольких-то стаканов»       — Любовь бывает разной, мадемуазель Лу Рид.       Он задумчиво опустил взгляд. Затем ответил резко, сжимая пальцы:       — Бывает страстной. Когда желание затмевает разум.       Расслабив пальцы, принялся рисовать узоры на подлокотнике кресла.       — Бывает ядовитой. Такой болезненной, что хочется удавиться, лишь бы ничего не чувствовать.       Голос становился тише, проникновеннее. Лу прикусила губу в ожидании продолжения, ловя каждое слово Жонсьера.       — Бывает трепетной. Когда каждое слово — крылья. Каждое прикосновение — бабочки.       Резко поднял взгляд на неё.       — Какая из них настоящая, Лу? — спросил он, не разрывая зрительного контакта. — Какая из них ваша?       Сердце гулко билось в её груди . Не хватало дыхания. На неё накатило ощущение неизбежной катастрофы.       Догадавшись, что ответа не будет, Жонсьер закончил, снова опустив взгляд на успокоившиеся пальцы.       — Я не люблю Летицию. Я её уважаю. Мы многое пережили вместе. Нам друг с другом комфортно. И нам этого достаточно.       Оцепенение моментом слетело с Лу.       «Вот же грёбаный заклинатель!»       — Правда или действие, Лу?       — Правда.       — Что вам нужно?       — Вы.       Он вопрошающе изогнул бровь, побуждая её продолжать.       — Мне было пятнадцать, когда я впервые увидела вас в нашем интернате. Вы читали какие-то лекции о пользе Церкви.       Он усмехнулся:       — Да, помню. Был такой момент. Иво тогда очень разозлился на меня и отправил по интернатам с выступлениями. Знает, как я не люблю большие сборища. Тем более детей.       Лу продолжила:       — Все боялись вас. А я не могла отвести взгляда. Не могла сосредоточиться.       Она отвернулась в окно, будто мысленно возвращаясь в прошлое. Да и видеть шокированное лицо Жонсьера было странно.       — Эта ваша самоуверенность. Она бесила. Но и манила тоже. Я наблюдала за вами, но ни разу не поймала ваш взгляд на себе. Конечно, вас не интересовали малолетки.       Марк слушал внимательно на этот раз, не перебивая.       — Я пыталась не думать о вас. Не мечтать. Но... не получалось, — тяжело вздохнув, она продолжила. — Нет, не подумайте, у меня были парни. И любовники тоже были, — усмехнулась как-то горько. Но вас забыть не получалось. Не получилось, — закончила она, вновь повернувшись к Марку.       — Правда или действие, месье Жонсьер?       И плевать, что бутылка — где-то на полу.       — Действие, — выдохнул он потрясённым голосом.       — Поцелуйте меня.       — Поцелуйте меня.       Марк неверяще уставился на девушку.       — Поцелуйте меня, Марк Жонсьер, — повторила она и ухмыльнулась. — Или вы предпочитаете сдаться?       Жонсьер не стал отвечать на провокационный вопрос. Понял, что Лу почувствовала себя уязвимой в этот момент. И поспешила сразу же закрыться колючками. Так же, как обычно делает сам. В том, что она сказала правду — не сомневался. Научился читать людей за столько времени работы в Инквизиции. В том, что правда была не вся — тоже был почти уверен. Но сказанное Лу потрясло его, будто внезапно обрушившаяся лавина. Осознание того, что где-то в этом мире жил человек, который на протяжении пяти лет любил его, вырвало его из панциря отчуждённости. А он даже не видел её толком ни разу.       Марк тогда получил известия о Джейн. И запил самым позорным образом. Пытался забыться. Спрятаться от действительности. И Иво не придумал ничего лучше, чем отправить его обучать юные неокрепшие умы. Эдакий гастрольный тур по интернатам. Но с детства вдолбленное в голову "держи лицо" не позволяло ходить на выступления после пьянства или во время. Потому ход Иво оказался прост и гениален. Марк тогда просто захлебнулся в работе и не замечал ничего вокруг себя. И никого.       Были там и те, кто не боялся Марка. Девочки постарше. Которые решили, что смогут быстренько захомутать такого завидного жениха. Записочки писали, после лекций караулили. Тогда и решили подобрать ему достойную жену. Тут уж родители постарались. Так и появилась в его жизни Летиция.       Всё это промелькнуло перед ним за доли секунд. Он просто не имел права отказать Лу сейчас. Да и не хотел.       «Не будь трусом, Марк. Хотя бы сейчас»       Его рука скользнула к щеке девушки. Едва касаясь, он провёл по ней пальцем. Почувствовал, как Лу рвано выдохнула в ответ и закрыла глаза.       «Наверное, она делала так много раз. С кем-то другим. А представляла тебя»       Слегка надавил большим пальцем на её шею. Ощутил, как её вена бешено отбивает свой быстрый ритм, разгоняя уже его пульс. Лу слегка наклонила голову в сторону, приглашая его продолжить. И, медленно наклоняясь к ней, осторожно убирая уже высохшие волосы назад, чувствуя, как от его прикосновений по её плечу бегут мурашки, он едва-едва коснулся её шеи своими губами.       Ему показалось, что он услышал всхлип. Не давая себе подумать об этом, всё более жаркими поцелуями он хаотично касался её шеи. То выше, у чувствительного места на ушке. То ниже, в манящую впадинку на ключице.       Её руки неуверенно коснулись его волос. Сжали.       Электрический разряд. Не от боли. От восторга.       Он отстранился. Лу глаз не открыла. Как будто не хотела возвращаться в реальность.       Где она, реальность?       — Посмотри на меня.       Лу послушно распахнула глаза. Они сияли.       — Я здесь.       Она кивнула молча.       Он хотел видеть её. Он хотел, чтобы она видела его. Трепет внутри сменился будоражащим предвкушением.       «Какая же ты... Лу»       Возбуждение достигло такого уровня, что, казалось, ещё немного — и руки Марка начнёт сводить судорогой. Он коснулся её губ своими, щетиной скользя по нежной коже девушки. Она не отстранилась. Наоборот, прижалась ближе, обхватив бёдра Марка своими невероятными ногами. Чертыхнувшись, он подхватил её ягодицы, и нежный, упоительный поцелуй сменился ярким, агрессивным. Покусывания сменялись едва заметными касаниями — и обратно. Кто кого целовал — стало непонятно. Неважно. Ощущение времени потерялось где-то за ненадобностью.       Кто остановился первым?       Оба.       Просто взгляд глаза в глаза.       Последнее касание щеки Лу шершавой ладонью Жонсьера.       — Я этого не забуду, — прошептала она.       — С днем рождения, Лу, — тоже шёпотом.       Отошёл.       Развернулся и, накинув куртку, вышел за дверь.       Щёлкнул замок.       — Прощай.       И Марк Жонсьер сбежал самым натуральным образом. Капитулировал. Он быстрым шагом удалялся от здания Инквизиции, не оборачиваясь. Боясь, что если увидит её силуэт в окне, то точно не сможет уйти.       «Чёртов, чёртов аксессуар!»       Дорогие туфли громко шлёпали по глубоким лужам, но Марк упрямо шёл вперёд, сам не зная куда.       Куда угодно, лишь бы подальше от этой девчонки!       И ведь казалось же, что всё под контролем. Что Марк ведёт свою игру. Почему же теперь было полное ощущение, что его обвели вокруг пальца?       «Твою мать!»       Он наконец сел на мокрую скамейку и попытался привести мысли в порядок. Они же, как назло, собираться совершенно не хотели. Разбежались, как тараканы при включённом свете. Пульс грохотал в голове, оглушая Марка, что злило ещё сильнее.       «Единый, не сходи с ума, ты же не впервые в жизни поцеловался с девушкой!»       Он глубоко вдохнул. Выдохнул.       «Всё дело в алкоголе. Ты слишком много выпил, Марк. Да и атмосфера такая. Ночь. Твои апартаменты. Ты устал»       Он кивнул, будто соглашаясь с собой и резко встал на ноги.       «Да. Надо просто отдохнуть. Отдохнуть и выспаться»       Махнул проезжавшему мимо таксисту и отправился домой.       Машина. Входная дверь. Темнота.       Жонсьер быстро разделся и лёг в постель, не принимая душ. Ему хотелось как можно быстрее проститься с этим странным днём и очнуться в новом, где ничего этого не происходило. Дыхание его быстро выровнялось, и он провалился в сон...       — Марк!       Из-за двери послышался крик. Жонсьер резко подскочил и тут же закашлялся от густого едкого дыма. Глаза слезились, не давая разглядеть что-либо. Схватив рядом лежавшую футболку и закрыв ей нос, пытался вдыхать как можно реже. Инстинкты самосохранения отказали, и вместо того, чтобы выбраться в окно, он направился к двери, ища источник звука.       — Летиция! — крикнул он, двигаясь по дому практически на ощупь. Во рту было горячо и горько, судя по растущему жару, огонь пылал где-то на кухне.       — Марк!       Услышал снова и бросился туда, не обращая внимания на пылающие вокруг предметы мебели. Занавески, что Летиция выбирала в прошлом месяце. Картина, которую подарил Иво на прошлый Новый год. Диванчик, что никогда не нравился Марку, но обожала жена. Марк стоял посреди этого безумия, но поразило его не это. Бросив взгляд в окно, он смотрел на Летицию. Она стояла на другой стороне улицы и улыбалась, глядя ему в глаза.       Марк вздрогнул и резко поднялся в постели. За окном рассветало, в комнате не осталось и следов от ещё недавно казавшегося таким реалистичным пожара. Он сильно растёр ладонями лицо. Решив уведомить начальство о незапланированном выходном дне, взял в руки телефон. Тот горел непрочитанным сообщением с незнакомого номера:       Десять штук — и инфа по делу Мина ваша. Сегодня, в 20:00 в Нитро. Следуй за чёрным котиком.       «Какие, нахрен, котики?» — подумал Жонсьер, а перед глазами ещё стояли счастливые глаза Летиции. Безумные.       — Приснится же.