Кланы Четырёх Ветров

      Никто не осмеливался нарушить тишину, возникшую между ними, и тогда глава Бай подошел к главе Чжао. Мечник желал помочь ему подняться, но в ответ его руку грубо откинули в сторону. Это был последний раз, когда Вэйюэн позволил себе коснуться Циу.       — Я сам. Раз уж собрался меня заключать, делай это соответствующе правилам. В точности, как поступают с изменщиками, глава Бай.       — Следуй за мной. Вэйюэн, не делай ошибок.       Что-то внутри больно сжалось, стоило ему услышать собственное имя из уст мечника. Мужчина горько усмехнулся и обрубил все чувства всего одной фразой:       — Глава Бай. Ты теперь последний человек, кому позволено обращаться ко мне по имени, запомни.       Мрак пещеры сокрыл блеск в глазах мужчин. К тому моменту, когда двое вышли наружу, черные и льдистые глаза полностью опустели. Далее между ними все происходило согласно правилам, как и пожелал Вэйюэн.       Руки черновласого даоса сложили за спину, ему было сложно стоять, но он держался изо всех сил, он не простит себе, если покажет слабость в такой момент. Взоры адептов и Мэйли злобно пожирали мужчину, но он на них даже не оглянулся. Циу поднес Нити Ликориса к сложенным вместе запястьям теперь уже бывшего главы Северного Ветра. Активированный артефакт засветился в раскрытой ладони мечника, алые нити, начиная от запястий, змеями поползли по рукам Вэйюэна, поднимаясь ближе к плечам. Тонкие нити в кровь прорезали белую кожу. Знаменуя правильную активацию и вступление в полное действие, нити обвили в несколько витков утонченную шею и руки, сильнее стягивая заключенного. По рукам и шее даоса подобно маленьким ручейкам стекали кровавые капли.       Обессиленное тело рухнуло на колени, Вэйюэн до скрежета стиснул зубы от острой рези по всему телу, словно опьяненный крепким вином, его сознание помутилось. Стоя на коленях, он ничего не говорил, лишь молча смотрел в глаза Циу, что встал перед ним. Черновласый даос даже не сопротивлялся. Наигранное равнодушие добивало мечника. Видеть того, кто раньше никогда не подчинялся правилам, а теперь покорно стоит на коленях действительно больно. Сколько бы раз главу Северного Ветра не пытались судить, глаза его оставались ясными, в них было столько желания бороться: порвать, уничтожить врага, но только не в этот момент.       Лучше бы он кричал, пытался отбиться, ненавидел, презирал. Все, что угодно, но не так равнодушно смотрел в голубые глаза. Самое страшное, что его тяжелый взгляд говорил намного больше, чем могли бы слова.       Циу и так себя ненавидел, казалось, что сильнее желать провалиться сквозь землю нельзя, но с каждым мигом становилось труднее держаться. Единственная участь мечника — выдержать давящую силу чернильных опустошенных глаз. Вэйюэн никогда ранее так на него не смотрел. Даже, в моменты их ссор, каким бы несдержанным не был глава Северного Ветра, Циу видел свет в глубине мрачного взора. Глава Бай не смел отвести взгляд, раз он смог так поступить, то он обязан выдержать испытание полностью. Глубоко в душе теплилась надежда, что Вэйюэн поймет его поступок. Но понял Вэйюэн лишь то, что зря доверился. Небесные глаза померкли, напитываясь влагой, как грозовые тучи, Циу не выдержал и только тогда отвернулся. Нельзя позволить Вэйюэну заметить момент слабости мечника.       После потери брата, а затем и самого себя, Вэйюэну казалось, что ничего хуже не может произойти. Нет. Он еще никогда так не ошибался. Потеря единственного близкого человека, который когда-то поверил в него, а теперь даже он отвернулся. «Циу, неужели ты настолько возненавидел меня, что не смог позволить спокойно умереть в пещере? Ты знал, что я не жилец, но почему-то решил заставить меня пройти через это… Если ты считаешь, что перед смертью я не достаточно настрадался, то это очень жестоко, глава Бай. Ты так не считаешь?»       Предатели добивают в самый последний момент. Когда раненый хищник на последнем издыхании и каждая клеточка кожи свербит запахом смерти: налетают стервятники, отщипывая плоть от полуживого беззащитного зверя. И пусть когда-то зверь мог уничтожить хоть тысячу таких стервятников, сейчас эта тысяча пожирает его одного. Заживо.       «Никому нельзя доверять» — слова отца, произнесенные в далеком прошлом, обрели новый смысл. Вэйдай оказался прав. Такому как он и его родной плоти и крови — Вэйюэну: не место среди людей.       Без доверия ты не подставляешься, тебя невозможно разбить. Роковая ошибка Вэйюэна была в том, что он самостоятельно вложил меч в чужие руки и широко открыл грудь под удар. Он допустил это. Он допустил полный крах своего существования.       Нити Ликориса поглотили жалкие остатки духовных сил, Вэйюэн начал падать, но в последний момент Циу перехватил бессознательное тело руками, не позволяя даосу пасть на землю.       Окончательно поверженного главу Северного Ветра доставили в кланы, тело заперли в клетке, что публично возвышалась на главном помосте. Мэйли запретила всем пытаться хоть как-то проявлять сочувствие к Вэйюэну. За любой жест милости, она готова лично отсечь руку каждому. Бывший глава унизительно валялся в клетке, где каждый мог лицезреть его жалкое существование. Теперь каждый, кто ранее не смел даже взглянуть на него, мог подойти и смачно плюнуть в клетку.       На границе иллюзорного сознания вновь возник знакомый силуэт. Только сейчас Вэйюэн отчетливо смог увидеть этот взгляд. Словно из преисподней на него пристально смотрели холодные алые глаза женщины.       «Все еще не готов принять мою помощь? Ты не верил, а ведь я оказалась права. Неужели великий глава клана Северного Ветра так и умрет с ног до головы облитый помоями?»       «Что ты хочешь? Думаешь, я поверю в то, что ты по доброте душевной решила помочь какому-то отбросу?»       «Что я хочу — неважно. Подумай о себе. Покорись. Позволь силе поглотить тебя. Иначе так и будешь мучиться вечно. Знаешь, я солгала на счет смерти. Ха-ха-ха. Я такая непостоянная. Ты не умрешь, ты будешь существовать на последнем издыхании вечно. У тебя не будет даже шанса умереть. Как бы они не изощрялись в пытках, ты будешь чувствовать все, и лишь вечный покой тебе не суждено ощутить. Источник внутри зародился, уже поздно, Вэй-ю-эн».       Слова женской сущности о смерти заставили каждый орган внутри сжаться. Вэйюэну плевать на физические пытки. Его испугало не это. Если он не сможет умереть, то ему вечно придется жить с мыслью, что его предал единственный человек, кому он доверял. Жить и видеть его. Знать, что именно он позволил этому случиться. Потерявший родного брата, Вэйюэн большего всего боялся именно этого. Неужели он и, правда, не сможет найти покой?       «Если я позволю источнику пробудиться, то после смогу умереть?»       «Сможешь. Как только выполнишь одно дело».       Вэйюэн закрыл глаза. Он не был глупцом, понимал, что женщина, скорее всего, врет, и нет даже смысла пытаться выяснить о каком деле говорит сущность. Но если есть хотя бы один шанс, что он не сможет умереть, и обречен на вечные страдания, то он готов пойти на риск, чтобы вырвать свой покой и отправиться к брату. Слова сущности о том, что Вэйюэн не умрет даже после изощренных пыток, вовсе не казались какими-то нереальными или необоснованными. В конце концом, он давно должен был умереть, но по каким-то причинам все еще жив. Возможно, незнакомка хотя бы в этом не лжет.       Проникая внутрь золотого ядра, даос вновь ощутил ужасающую силу крохотного источника. Чем больше он думал о нем, тем громче взывала сила, и сейчас ее зов стал похож на пронзительный крик. В последний раз он подумал о несостоявшемся близком человеке, но этот человек более не вызывал в нем ничего. Он даже ненавидеть его не желал, лишь забыть, начисто стереть из памяти. Кровавые потоки хаотично метались. В тот самый момент, когда Вэйюэн отказался от Циу, по телу будто прошел разряд молнии. Алая сила выжгла золотое ядро. Испепелила все до единого осколка, медленно образуя новую багряную сферу. Если бы даос находился в сознании, должно быть не выдержал нещадный процесс выжигания духовного существа, но в иллюзорном мире, все ощущения сильно притуплялись. Последнее, что он помнил, снисходительный взгляд женской сущности, теперь она довольна, но еще не достаточно. Она улыбалась, словно тем самым делала одолжение своей милостью.       Целые сутки мужчина лежал без сознания, пока один из учеников клана Южного Ветра не окатил его тело ледяной водой. Человек в клетке больше не был тем Вэйюэном, который позволил себя запереть. Новая беспощадная личность взяла на себя главенствующую роль. Сумрачная радужка глаз заполнилась кровавыми всполохами, словно из жерла вулкана хлынула разбушевавшаяся лава. Ухмыляясь, он прочувствовал мощь силы внутри. Вэйюэн поднялся на ноги, за последнее время он так устал от собственной слабости, что отныне готов сполна насладиться силой и вырвать свободу. На щеках застыли кровавые дорожки слез, его глаза и сейчас продолжали кровоточить, причиняя легкий дискомфорт. Сила словно предавала ему мощи и разрушала одновременно. Нити Ликориса в попытке поглотить неожиданный всплеск внутренней силы, стянулись на шее, проступившие капли свежей крови обернулись алыми потоками, что вгрызлись в артефакт. Нити тлели подобно палочкам благовоний. Как только последняя нить оказалась сожжена, черновласый даос призвал своего духа – покровителя.       — Фэй!       Наблюдающий за всем ученик, обомлел и пришел в себя от дикого рева демонического духа. Дух покорно явился на зов своего хозяина. Прутья из черного железа разлетелись в стороны от одного движения руки черновласого даоса. Один из прутьев насквозь пробил череп ученика ранее посмевшего вылить воду на мужчину. Мгновение назад, желающий позвать на помощь ученик пал на колени, а затем лицо со сквозной дырой на правом глазу отбило поклон восставшему Чжао Вэйюэну.       Шум привлек множество адептов, следом за ними являлись и оставшиеся главы кланов Четырех Ветров. Все, кроме одного.        «Среди них нет тебя… Что ж, я приду за тобой позже».       Внутренние чувства подверглись изменениям. Необычная сила преумножала в нем ненависть: распаляла, призывала к уничтожению заклятых врагов. Вэйюэн желал напасть прямо сейчас и вырвать сердце каждому из присутствующих. Но обжигающий голос, что ранее преследовал его только на затворках сознания, теперь мог говорить с ним даже в ясном уме.       «Не сейчас. Нельзя терять время. Разве ты забыл, что я сказала в нашу первую встречу? Еще не все виновники в смерти твоего брата мертвы».       Женская сущность абсолютно точно знала, как на него повлиять.       «Тот господин… Со змеиными зрачками. Ты, ведь хорошо с ним знаком, но не знаешь даже имени. Он все организовал. Я отведу тебя к нему».       Алые всполохи в глазах ярче вспыхнули, казалось, что языки пламени захватили всю поверхность глаз. Стоило Вэйюэну только подумать об этом господине, он окончательно лишился здравого рассудка и озверел.       В следующий миг Вэйюэн залез на спину Фэя и приказал ему отправиться в путь. Любые попытки его остановить оказали обречены. Даоса не могло ранить ни одно духовное оружие, направленное прямиком в его сердце. Вокруг Вэйюэна и Фэя образовалась алая сфера, ее оказалось невозможно пробить. Они беспрепятственно покинули кланы Четырех Ветров. Женская сущность нашептывала ему на ухо путь. Путь к отмщению. Путь к ненависти. Путь к лишению рассудка.       Фэй долгое время мчался на бешеной скорости. В какой-то момент Вэйюэн начал забывать ради кого он отправился мстить. Голова жутко звенела, разрывая череп на части. Багряное ядро внутри укреплялось, переплетаясь с нутром. В нем сжигались любые мотивы, оставляя место исключительно заклятой ненависти. Он ощущал желание убить, но больше не мог ответить на вопрос: почему? Глаза столь похожие на его собственные, меркли в голове. Его юная копия. Его младший брат. Он забывал его так стремительно, что не успевал ухватиться хотя бы за один обрывок памяти о прошлом.       Он запомнил лишь тех, кто посмел когда-то ранить его. Все хорошее, что было в его жизни, в один миг сгорело внутри бессметного.       Массивное тело демонического духа вынесло каменные врата в секту Карателей с характерным звенящим грохотом. Первыми оказались поглощены ужасающей пастью охраняющие вход сектанты. Их жалкие предсмертные вопли призвали остальных. Фэя попытались окружить темные заклинатели, явившиеся на звук, но для трехглазого духа они казались муравьями, которых он нещадно давил. Вэйюэн спрыгнул со спины Фэя и направился в главный зал секты Карателей.        Все, кто посмел помешать ему, оказались мертвы. Вокруг черновласого даоса в сумасшедшем танце метались клубящиеся потоки алой энергии. Он переступил порог в убежище первого из сотен врагов.       Люй Сяолун восседал на троне. Змеиный взгляд напрягся, стоило ему увидеть, что его гость слишком взбешен. Что-то не так. Хоть он и ждал главу Северного Ветра, но по его плану он не должен был оказаться к этому моменту настолько силен. Владыка даже встать не успел, как сбоку его бесцветные волосы огладил духовный меч и безжалостно разбил спинку трона. Вэйюэн мог с первого раза вогнать меч в змеиную голову, навеки оставляя череп Владыки прикованным к его излюбленному символу власти. Но он возжелал задушить змею голыми руками. Разгневанный поступком наглого гостя Сяолун недовольно прошипел:       — Как ты смеешь портить мои вещи?!        Только в этом зале был, как минимум один человек, кто абсолютно не намерен говорить. Складывая руки в жест для печати, Вэйюэн направил клубящийся алый поток в Сяолуна. Змеиноглазый в ответ выпустил свою силу и два безумных потока столкнулись, взорвавшись в конце. За спиной главы Северного Ветра показался Фэй, из его пасти стекала чужая кровь, он зарычал и бросился на Сяолуна, перепрыгивая своего хозяина. В последний момент быкоголового монстра сбил Лудунь. Драконоподобный дух оказался крупнее Фэя, и только это уберегло Сяолуна от мгновенной смерти.       Одичавшие духи столкнулись в животной схватке, где каждый был готов скорее умереть, чем отступить.       Стены расходились по швам, не выдерживая массивные удары монстров. Рвущие друг друга на части духи под стать своим хозяевам сражались, не позволяя сопернику сделать лишнего вдоха. Потоки багряной и сиреневой энергии сплетались яркими вспышками.       Поначалу, казалось, что Сяолун обречен.       Только в зал ворвались и другие его удачные эксперименты.       В нос даоса резко ударил разлагающийся смрад. Безголовое существо с шестью лапами и когтями, что подобны лезвиям двадцати четырех мечей набросилось на Вэйюэна. Его меч был по-прежнему вогнан в каменную спинку трона, он не успел отбить атаку зловонного существа. Тело даоса проткнули заточенные когти одной из лап. Мышцы и связки на спине оказались порваны в четырех местах. Фэй не мог отвлечься от битвы с Лудунем, он на своей шкуре ощутил острую физическую боль хозяина, но ничем не смог помочь.       Голос в голове давно молчал, стало казаться, что он сам себе все это надумал, а на самом деле ничего не было. На самом деле он просто сошел с ума. Придя в себя от острой рези по всей спине, Вэйюэн призвал меч и отбил следующую атаку духа. Только, как бы он не хотел, он не мог разорваться. Сяолун и каждый его эксперимент, несравним по силе с другими бессмертными. Они гораздо сильнее. И силы, что бушевали в Вэйюэне необузданном потоком, никак не желали подчиняться ему. Вэйюэн мог управлять ей, но он словно пользовался не своей, а чужой силой. Его тело, вся его суть, отторгая, словно выталкивали ее изнутри.       Казалось, что в этом мире даже он против себя.       Воспользовавшись заминкой, Сяолун сбил его с ног, приставляя лезвие к горлу. Змеиные глаза с наслаждением блуждали по лицу даоса.       — Скоро все кончится. Ты должен умереть.       Пока Сяолун нависал над Вэйюэном, безголовый дух присоединился к Лудуню. Фэй сильно потрепал драконоподобного духа, но и сам пострадал ни меньше, ведь он не мог, как они пользоваться заклинательскими техниками. Его жизнь спасала только его природная мощь и несломленный дух. Против двух экспериментов Владыки даже он мог не устоять.       В один миг Вэйюэн лишился всего. У него итак никогда не было легкой жизни: он не жил, он выживал. Но было хоть что-то хорошее, что-то, что заставляло его жить и бороться. Сейчас же его жизнь перестала быть похожа даже на выживание. Он безжизненно существует. Когда ощущаешь внутри исключительную ярость, даже она теряет свой смысл. Он почти повержен, так может позволить себя убить?       Ощущая холодное лезвие меча Сяолуна на коже, Вэйюэн закрыл глаза. Рев Фэя напоминал о реальности происходящего хаоса вокруг. В его сознании промелькнули все лица врагов. Лишь один враг, вызывал в нем настолько щепетильную волну ненависти, что от этого становилось не по себе. Так ли он его ненавидел или ненавидел скорее себя?       «Покорись» — всплыли слова сущности, что сейчас предательски молчала, но Вэйюэн был уверен: она наблюдает.       Почему он должен покориться этой силе, а не сила ему?!       До скрежета стискивая челюсть, Вэйюэн обхватил острую сталь рукой. Из ладони сразу же хлынула кровь, он заглянул в змеиные глаза напротив него. Вэйюэн чувствовал, что может обуздать терзающую силу и именно это он намерен сейчас сделать.       — Я. Никому. Не покорюсь!        Алые всполохи в глазах зажглись единым светом.       Взяв под контроль самого себя, он откинул в сторону Владыку. Пока безголовый дух пытался отсечь змеиный хвост Фэя, Лудунь заметил, что его хозяин снова проигрывает. Драконоподобное существо зашагало в сторону черновласого даоса, с каждым разом ускоряя движение. Его зловонная пасть готова захлопнуться на голове мужчины прямо сейчас. Вэйюэн выставил вперед руку, подавляющая сила заставила Лудуня вдруг остановиться.       В белесых глазах духа вспыхнуло алое пламя.       Лудунь склонился перед черновласым даосом.       В один миг превосходящая сила врага встала на его сторону. На обомлевшего Владыку, что до сих пор не поднялся с пола, смотрел ухмыляющийся мужчина. Вэйюэн медленно приближался, вдоволь смеясь, а за его спиной вышагивали три зверских духа. Теперь он управляет экспериментами Владыки. Более никто не посмеет его ослушаться.       В голове Сяолуна всплыл голос, слышимый только ему:       «Болван! Какой же ты болван! У тебя была только одна задача! Убить его для меня, но даже с ней ты не справился! Все приходится делать самой! Надо было уничтожить тебя с самого начала, когда Заклятая Кровь изменила тебя, слабак!»       Сяолун вспомнил тот ужасный момент из прошлого, когда Повелительница пыталась в нем пробудить силы Заклятой Крови. Тогда он был лишь ее экспериментом, невзрачной игрушкой. Тогда у него были человеческие глаза, и чернильно-черные волосы достигали низа поясницы. Эксперимент прошел неудачно, его золотое ядро оказалось бесполезным для пробуждения сил Заклятой Крови. Самое худшее, что она знала, что он и все прочие ее игрушки — не подходящий вариант, что только золотое ядро определенного кровного потомка подойдет для ее вожделенного плана. Разве это ее остановило? Нет. Слишком много бессметных погибли, выполняя ее приказы, Сяолуну удалось выжить. Но после эксперимента его внешность подверглась изменениям. С того момента его зрачки стали, как у змеи, а волосы выцвели и обломились по лопатки. Крошечные остатки сил Заклятой Крови, что все же остались в нем, позволили Повелительнице его полностью подчинить своей воле.       Скольжение лезвия вызвало звук разрывающейся плоти и хруст ломающихся костей. Духовный меч Вэйюэна с одного удара снес змее жалкую голову.       — Да здравствует новый Владыка секты Карателей! — раздался дрожащий голос, выживших сектантов, склоняющих свои головы так низко, как только было возможно.       Над кланяющейся пеленой последователей своего нового господина, прогремел каркающий звук. Через разрушенную стену в секту залетел багряный трехглазый ворон. Птица смело устроилась на плече Вэйюэна, и только вблизи мужчина заметил, что ворон слеп на левый глаз. Что-то в пристальном взгляде птицы ему показалось смутно знакомым…