Черные растрепанные волосы казались немного волнистыми, в серых глазах запросто можно утонуть, с мужественным, горячим телом, усмешкой на губах, поднятой в воздух ладонью, словно махал кому-то в качестве приветствия. И… В полицейской форме. Такой храбрый, добрый, заботливый… Энтони провел пальцем по крошечной фотографии.
О, он идеален. От внешности, до внутреннего мира. Его парень, его жених, любовь всей его жизни, принадлежащий только
ему.
У Хьюго был точно такой же, но уже с его снимком. Идеальный способ быть рядом, пусть и на разных концах города, на разных концах мира, где угодно… Энтони знал, что, что бы Хьюго не делал сейчас, под рубашкой на его шее точно такой же медальон, оберегающий его и греющий сердце. Это почти заставляло забыть об отчаянии и страхе о том, что будет, если правда вдруг всплывет на поверхность…
Энтони вздохнул, бережно передавая золотистый медальон с фотографией внутри.
Они с Хьюго жили женатой жизнью неженатых людей… Один из которых был полицейским, а второй прямо сейчас сидел рядом с десятком мешков с запрещенными веществами и даже не думал сообщить об этом представителям закона. Напротив, он даже смирился с мыслью, что к концу ночи, когда начнется ломка, что-то из этой партии окажется в его собственном организме. И Энтони даже не сможет сопротивляться. Должно быть… Сегодня лучше не заезжать домой. В любом случае, даже, если бы он поехал к Хьюго, то уже около трех часов ночи, и было бы затруднительно придумать, чем вызван столь поздний визит.
— О, Тони, он выглядит очень милым. — искренне улыбнувшись, сказала Молли, и Энтони не сдержал ответной улыбки. Знание того, что его любимая сестра принимала этот выбор, вызывало что-то теплое в груди. Карие глаза молодой девушки с любопытством разглядывали фотографию, и её брат невольно задержал на ней взгляд. Будучи двойняшками, они были достаточно похожи… К счастью, не в характере и не в образе жизни. У Молли были такие же светло-пепельные волосы, она специально не стригла их, и теперь локоны доходили до поясницы. С нежным телосложением и фигурой, изящными манерами, певчим голосом, мягкая, добрая, рассудительная… Молли была слишком хороша для этого пропитанного насилием мира. Энтони почувствовал отчаянное желание защитить её от любой жестокости, от любого разочарования… Если бы он только мог выбраться из этой клетки сам… — Но…
— Знаю-знаю. Его профессия. — он покачал головой, кисло морщась. — Клянусь, Молс, он никогда и ничего не узнает о нашей семье.
— Нет. — она сделала паузу, поднимая глаза. — Я вовсе не об этом. Чем дольше ты лжешь, тем труднее будет признаться. Ты ведь не можешь… Я хочу сказать, ты не сможешь скрывать от него вечно, верно? Я знаю, ты очень добр внутри… Чувство вины не даст тебе жить с ним в мире и любви, пока на душе такой груз. Что ты намерен делать? Ты ведь… Ты не собираешься сказать ему всё… Он ведь не посадит родителей и Арахнисса за решетку?
— К сожалению. — Энтони вздохнул, прижимая медальон к сердцу. — Нет. Я… Скажу ему, что был связан с наркотиками. И скажу, что у меня тоже есть форма зависимости. И что, я не могу сказать ему больше… Я знаю, он поймет. А потом… Мы сбежим.
Молли ахнула, тут же понижая голос.
— Сбежите?
— Да. — его голос стал уверенней. Энтони оглянулся, убедившись, что поблизости никого нет. — В другую страну, другой штат… Мне неважно, лишь бы с ним. Там мои показания будут уже совершенно бесполезны. Я запишусь к врачу, я вылечусь… А потом, мы поженимся. У нас будет дом, безопасность и стабильность. Я смогу связаться с тобой, анонимно, и ты тоже сможешь приехать к нам. — он заговорил шепотом, сжимая ладони сестры. — Сможешь жить так, как хочешь ты. Я рассказывал Хьюго о тебе, он не будет против.
Сердце Молли забилось чаще. Она знала, что Энтони имеет в виду.
— И тогда… Отец не сможет выдать меня замуж. — на выдохе прошептала она, и все те нехорошие взгляды, которыми провожали её деловые партнеры родителей, заставили испытать тошноту. Она была лишь только трофеем в чужих глазах и прекрасно знала об этом… У неё было время и было достаточно наказаний от матери, чтобы смириться с этим. Но это было не то, о чем её брату нужно знать. — Но что, если он успеет сделать это?
— Обещаю, клянусь, я заберу тебя к нам прежде, чем это случится.
— Энтони… Ты же знаешь, что главное для меня. — со слабой, поддерживающей улыбкой Молли покачала головой. — Знай, даже, если ты не успеешь и не сможешь помочь мне… Я никогда не буду винить тебя или злиться. Я буду в порядке до тех пор, пока буду знать, что ты живешь так, как хочешь, и этот парень заботится о тебе хорошо.
— Молли, это так… Хьюго… Я люблю его. Правда люблю. — с глупой интонацией глупого влюблённого подростка сказал он. — Мои чувства так сильны, что я женился бы на нём, не раздумывая, даже в эту самую минуту. Он спас меня, ради него я хочу начать всё заново,
правильно. И я сделаю это потом, в будущем… И… — Энтони нарисовал на груди крест. — Я обещаю, что помогу тебе. Клянусь, что даже твой первый поцелуй будет только с тем парнем, который нравится тебе самой.
— Если ты счастлив, то счастлива и я. Я люблю тебя.
Энтони обнял её, крепко прижимая к себе.
— Я люблю тебя больше, чем кого-либо ещё в этой чёртовой семье.
— То, о чём ты говоришь… Я никогда даже не испытывала такого… — Молли прислонилась к его плечу, пустым взглядом глядя на капли, стекающие по оконной раме. — Не знаю, смогу ли… Я никогда не встречала никого, кто заставлял бы меня чувствовать так много эмоций сразу.
— Я не удивлён. — Энтони усмехнулся. — Такая, как ты, может сойтись только с таким же ангелом.
Звук разбившегося стекла позади привлек их внимание.
— Вы двое не хотите, даже не знаю, заняться блядским делом? — раздраженно спросил Арахнисс, целясь в следующую бутылку из своего любимого пистолета. Его приятели переместились к мешкам, рядом с Молли и Энтони, перетаскивая их в черную машину с запачканными грязью номерами. Этот склад использовался чаще всего. Днём небольшое производство фарфоровых ваз и стеклянных изделий, ночью… Это уже совсем другая история и привычное дело для Нью-Йорка этого времени. — Закончили обмен секретиками, девочки?
— Что ты хочешь, чтобы мы коробки таскали?
— Заткнись, Молли, папы рядом нет, я с вами церемониться не буду. Чего я хочу, это чтобы ты не лезла ни в свое дело. — Арахнисс выпустил сразу несколько пуль точно в цель, вызывая одобрительный свист. — Энтони, дорогу изучил? Чтобы без опозданий и не лезь на главные дороги, понял? Клиент серьезный. И пересчитай наличку дважды. Мы с парнями отвлечем их какой-нибудь перестрелкой, на всякий случай.
— Я занимался этим сто раз, придурок, сам знаю. И не говори так с ней. Можешь со мной, сколько угодно, но только слово ей ещё хоть скажи. — Энтони опасно сощурился. — Ты прав, отца здесь нет.
— Думаешь, самый умный? — под вскрик Молли, Арахнисс резко обернулся, направляя дуло пистолета на живот Энтони. Послышались смешки других рабочих, и их старший брат рассмеялся. — Что ты теперь скажешь, уебок? Есть ещё советы и предложения? Ну? Смелее, я ведь не кусаюсь. Что скажешь?
— Скажу, что меня тошнит от тебя и всего этого. — Энтони обвел склад руками, даже не изменившись в лице. Арахнисс, напротив, выглядел яростным. — Ты угрожаешь убийством человеку, который каждую ночь задумывается о суициде. Давай, стреляй, только одолжение мне сделаешь. Но, будь мужчиной, и не на глазах у Молли.
— Я знаю, что ты продолжаешь видеться с ним. С эти гребаным копом. Думаешь, это сойдет тебе с рук? — он усмехнулся, словно знал какой-то секрет, для которого остальные были слишком тупы. — Думаешь, сможешь просто оставить всё, предать семью и жить счастливо? Ну ты, пиздец, как ошибаешься, приятель.
— Арахнисс. — Молли нахмурилась. — Пожалуйста, прошу тебя, прекрати. Убери пистолет. Это же твой брат. И он никуда не уходит… Оставь его, пожалуйста. Посмотри на часы. Клиент ждет.
— Ебаный… Блять. Езжай на доставку. Энтони. — Арахнисс выдохнул, бросая ему ключи. — Мы ещё поговорим. И помни, никто и никогда не оставляет бизнес, зная так много. Живым. Молли, иди в мою машину, мы тоже уезжаем.
— Я поеду с Энтони до центра. Хочу заехать к моей подруге.
— Будем там через двадцать минут, а потом я поеду по адресу. — Энтони натянул бейсболку так, чтобы она закрывала большую часть лица.
— Вы оба меня уже заебали… — Арахнисс сухо посмотрел на сестру. — Чтоб в девять дома была, поняла? Иначе об этом узнает отец. И позвони мне, когда будешь у «подруги». Я пришлю водителя, чтоб отвез тебя обратно.
Молли и Энтони понадобилось не более пяти минут, чтобы их машина отъехала от ворот… Арахнисс задумчиво смотрел им вслед ещё какое-то время. Мрачного вида громилы остановились рядом, в ожидании команды.
— Кто из вас хочет дать наводку в полицию?
— А он точно ничего не расскажет, босс? — задумчиво спросил голос из темноты.
— Он не расскажет. А если и попытается, мы уже сменили все склады, и копы ничего не найдут. Чистая случайность, полиция дежурила в том районе… Родители расскажут печальную историю о своём младшем сыне, который связался не с той компанией, его запекут в тюрьму, там же и прирежут, на этом всё и закончится. На всякий случай, постреляйте кто-нибудь в городе, типа мы не при делах. — Арахнисс отвернулся, направляясь к своей машине. — И об этом фокусе никому ни слова.
***
— Где именно живет твоя подруга, говоришь? — спросил Энтони пятнадцать минут спустя, когда огни высоких небоскребов показались далеко впереди.
— Я… Придумала это. — Молли отвернулась к окну, положив руки на колени. — Не хотела ехать с ним.
— Ты же знаешь, тебе нельзя ехать со мной. — он покачал головой. — И я не хочу… Чтобы ты была замешана в это. Я не прощу себе, даже если втяну тебя в одну единственную передачу. — ответа не последовало. — Поймаем тебе такси, и ты поедешь домой, хорошо?
Молли кивнула, по-прежнему думая о чем-то своем. Она прекрасно знала, чем занималась её семья. Знала, ещё с тех пор, как была маленькой девочкой. И, несмотря на это, её сердце не могло возненавидеть этих людей. Она не желала отцу, матери и Арахниссу зла, не желала ничего такого и Энтони, который был ей дороже, чем кто-либо ещё. Молли знала, что наркотики и прочие вещества, которые они распространяют, убивают тысячи людей по всей планете. И Энтони, который хотел бросить это и жить с любимым, даже не мог… Молли обдумывала это так много раз, но так и не смогла придумать, как помочь ему. Может, побег это действительно единственный выход. Хотелось ли ей сбежать? Она не хотела причинить боль родителям и не хотела наводить на них полицию… Но, хотела ли она остаться? Нет… Она хотела бы сбежать и забыть об этом, забыть о своей роли трофея, у которого не будет больше и той крупицы свободы, которая есть сейчас, после замужества.
Их ведь растили совершенно по-разному. С десяти и до восемнадцати лет они виделись не так часто и никогда не наедине, каждый был занят чем-то своим под чутким руководством родителей… Учеба или уроки манер, стрельба или искусство женских чар… Молли никогда не спрашивала у Энтони, как он связался с этим миром и почему. В то время она была слишком занята подавлением собственной упрямости и гордости, чтобы вымолить у матери немного еды. Со временем, уроки заставили её забыть о чувстве собственного достоинства и покорно мириться со всем, что происходило вокруг. А потом… Она снова встретила Энтони. Казалось, прошла целая вечность.
Молли никогда не винила его. Кто знает, через что пришлось пройти ему и что случилось с ним, что заставило и его тоже сдаться и поддаться давлению. Энтони дал ей надежду…
— Когда вы хотите бежать? — тихо спросила она, глядя на свои руки. Брат сразу понял, что она имела в виду.
— Я не знаю. Расскажу ему в ближайшее время и… Надеюсь, что ещё до начала зимы.
— Это меньше двух месяцев. — Молли прикусила губу, словно решаясь на что-то. — Если вы сумеете… Возьмете меня с собой сразу? — прежде, чем Энтони успел что-то ответить, она поспешно продолжила. — Ты ведь знаешь, я не буду жаловаться на дорогу и прочие трудности. И я знаю, как сложно будет в первое время. Но… Я могла бы найти работу, как и вы. Я… Я много знаю, история, география, литература, говорю по французски. Я могла бы устроиться гувернанткой, они всегда требуются. А потом, придумать что-то ещё…
Звук гудка, слишком напоминающего сирену, безжалостно перебил её. На секунду, у Энтони перехватило дыхание… Он медленно посмотрел в зеркало, не сбавляя скорости. Деревья, мрачное небо, безлюдная тихая дорога и…
О, блять.
— Эй, Тони… А давно эта машина едет за нами?
— Всё хорошо, Молс. — натянуто улыбнулся он. — Тут иногда бывает патруль. Сейчас проедут мимо.
— Их теперь две… И они с сиреной. — глаза Молли в страхе расширились, и она замерла, боясь сделать лишнее движение. Желудок готов был вывернуться наизнанку. — Это же… Полицейские машины, да?
— Хм?
— Они ускоряются…
— Не смотри на них. — с трудом выдавил парень, сворачивая за угол. Его ожидания не оправдались… Машины следовали за ними. Понадобились все силы, чтобы не выругаться прямо перед Молли. — Говорю тебе, всё в порядке. Сейчас мимо проедут.
— Э-э-э, Энтони?.. — позвала она спустя пару минут. — Я думаю, они сигналят нам? Чтобы мы остановились на обочине.
— Блять-блять-блять!!! — Энтони несколько раз ударил по рулю кулаками, вдавливая педаль газа на максимум. Шум сирен… Да, машины определенно ехали по его душу. Сука! — Пригнись, чтобы они не увидели твоего лица. И не в таких переделках бывали, оторвемся… Блять, да откуда ж вы взялись здесь?!
Дома, сады, магазины, пустыри, всё это проносилось мимо так быстро, что Молли почувствовала, как её начинает укачивать. Энтони продолжал громко ругаться, и она схватилась за ремень безопасности. Это в самом деле было страшно… Когда жизнь проносится перед глазами. И, либо полиция поймает их, и они попадут в очень большие проблемы, либо им повезет и они сумеют сбежать каким-то невероятным способом, в полную неизвестность. Молли вдруг почувствовала себя такой живой… Невероятно живой. Как будто, её судьба впервые в жизни принадлежала ей, сейчас, когда они летели на такой большой скорости. А чем, собственно, она рисковала? Нежеланным замужеством? Стать игрушкой в чьих-то руках, родить детей, чтобы муж отобрал их и отправил взрослеть посреди мафии, наркотиков, жестокости? Увидеть, как её любимого брата убивают морально и физически, как родители равнодушно относятся к этому?
У неё было два варианта, оба из которых не были связаны с тем, чего она хотела. Хотела ли она вообще когда-нибудь чего-то?
Шум сирен усилился.
А чем рисковал Энтони? У него была любовь, было желание исцелиться, было будущее, о котором он мечтал. У него был шанс. Всё, что ему нужно, это сбежать прямо сейчас.
— Энтони! У меня есть идея! — воскликнула она неожиданно, не ожидая этого от самой себя. Молли оглянулась, скоро ещё один поворот… Нужно действовать быстро, очень быстро. — Нужно остановиться, у леса, за поворотом, прямо сейчас! Пока мы оторвались!
— Что, бежать пешком? — не отрывая взгляда от дороги, выпалил он, чувствуя, как бешено бьется сердце. — Без обид, Молс, но далеко мы не убежим!
— Давай же! Это наш единственный шанс! Верь мне! Просто затормози, не глуши двигатель и быстро убирайся из машины!
Энтони застонал, словно борясь с самим собой.
— А ты уверена, что это сработает?
— Уверена, быстрее, тормози! Останавливаемся и сразу прочь из машины! — для убедительности, Молли положила руку на ремень безопасности, готовая отстегнуть его в любой момент. Поворот! То единственное мгновение, когда полицейские машины не видят их. — Энтони, пообещай, что по моей команде бросишься в лес! Убирайся из машины, только очень-очень быстро!
— Мы не убежим!
— Верь мне!
— Блять, Молли! — он провел рукой по лицу, поворачивая голову то к дороге, то к зеркалу заднего вида. От этого решения зависело всё… Молли с напряжением ждала его ответа, зная, как важна каждая секунда. — Верю!
— Сейчас! Беги!
Шум тормозов оглушил на мгновение, и Молли почувствовала, как её бросило вперед и тут же назад. Она тут же избавилась от ремня, и Энтони сделал то же самое, открывая дверь и выскакивая из машины, как и обещал. Молли последовала к его двери, пересаживаясь на водительское сидение… Захлопывая её и блокируя. Когда Энтони понял, что происходит и с криком бросился обратно, Молли уже ударила по газу, выруливая на дорогу и перестраиваясь на другую полосу.
Преследование не заставило себя ждать. Молли рассмеялась, понятия не имея, куда едет и что делает. Она уже сделала самое главное — спасла Энтони. Она смогла. В этот раз, в отличие от их десяти лет, она смогла быть достаточно сильной, чтобы защитить его.
Пульс шумел в ушах, руки дрожали, а по щекам текли слезы. Почему она плакала? Молли и сама не знала… Сейчас было совсем не до этого. Но она чувствовала себя такой живой. Местность стала совсем пустой, их машины были так близко. В небе прогромыхал первый раскат грома. Капли не заставили ждать себя, барабаня по лобовому стеклу.
Как включались дворники? Она посмотрела на потертые значки… Знания Молли в машинах ограничивались наблюдениями за вождением других. Уже скоро она поняла, что из-за дождя не сможет видеть совершенно ничего. Девушка с раздражением нахмурилась, нажимая всё подряд.
Нет-нет-нет… Тоже нет… А затем… Что-то вдруг показалось рядом, впереди…
Молли резко затормозила, но было уже поздно. Единственное, что она успела сделать, прежде чем её машина на полной скорости вписалась в каменный забор, это зажмуриться. Удар вышел такой силы, что мир перевернулся с ног на голову. Наверное, зря она даже не пристегнулась…
Сирены были всё ближе… Какой-то дым вокруг.
Казалось, прошла целая вечность… Вся в крови… Щеки были красными, как от самого яркого румянца. Волосы окрасились от крови, глаза залились и покраснели… Грудь была в красных осколках… Молли сделала вздох… И потеряла сознание навсегда.
***
Ни одной мысли в голове. Всё тело ощущалось так странно.
Они уставились друг на друга в замешательстве, как во сне. Напротив неё стоял парень с голубыми глазами и светлыми волосами, как из какого-то девичьего романа… Если бы не белоснежно-голубые крылья и нимб. Что?..
Он неловко прокашлялся, в смущении отводя взгляд, и Молли почему-то почувствовала себя точно также. Как странно…
— Приветствую новоприбывшую. — с волнением произнес он, осторожно поддерживая её за руку и помогая встать. — Я Святой Пётр. Могу я узнать ваше имя, леди?
Это было возвращение к реальности. Голова так болела…
— Я… Молли Джойс. Где я?..
