Огонь и Лёд

POV Шэрил

      Проснулась я от легкого толчка Эдит в моё плечо. Сон в двадцать минут не смог помочь моему состоянию. Но сейчас меня кое-что заинтересовало. Дыхание Эдит было немного сбитым, а глаза бегали из стороны в сторону, будто она не автограф получала, а дозу «веселящего газа».       — Что с тобой? — тихо спросила я.       — Дома расскажу. Пошли.       Я не часто видела её такой. Точнее, никогда. Под впечатлением я забыла о том, что ждало меня завтра. Уж слишком стало интересно, что же такое с Эдит?       Мы быстро прошли в дом, время было около одиннадцати часов ночи, так что мы тихо пробрались в её комнату. Родители уже спали, и их не хотелось тревожить нашим поздним приходом.       Зайдя внутрь, Эдит сразу же направилась к кровати. Рухнув на неё, она накрыла лицо руками.       — Так что произошло?       — Как бы тебе сказать… — сквозь руки говорила сестра.       Она быстро села на кровать и взяла свою сумку в руки. Немного покопавшись в ней, она достала бумажку, на которой были написаны номер телефона и автограф.       — Поздравляю!       — Это не всё. Просто слушай.       Я села на кресло около её кровати и начала внимательно вникать в её слова.       — Это не основной автограф, да и номер… это лишь продолжение. А основным было… Ну… Элис, которая барабанщица. Она…       Эдит не могла договорить, с каждым словом она всё больше краснела, а её руки сжимали одеяло.       — Что?       — Она мне… Ты поняла?       — Оу… И как оно?       Я удивилась. Моя младшая сестра резко выросла в моих глазах. К такому я была не готова, хотя в душе я ликовала.       — Мне понравилось. Даже очень.       — А у тебя уже такое было?       — Не-а! Я бы тебе сразу рассказала.       — Мало ли секреты у тебя.       Я встала с кресла и подошла к ней. Сев рядом с ней, я скрестила ноги и внимательно посмотрела на неё. Её глаза так же бегали, а щёки пылали. Руки нервно сжимали одеяло, а листочек, который явно дала Элис, лежал перед ней, словно трофей или же святое предписание.       — Она тебе понравилась?       — Думаю… Да?       Я набросилась на неё с объятьями. Я была очень рада за сестру, можно сказать, что я наконец-то увидела её настоящую. Я так думаю, потому что для меня люди становятся истинными собой, когда влюбляются. Сейчас она такая смущённая и радостная, что я была готова сжать её в своих руках, словно мягкую игрушку.       — Ну всё, отпусти.       — Теперь ты хочешь, чтобы тебя обнимала только Элис? — посмеялась я, отстраняясь от неё.       — Вот так и рассказывай тебе.       — Да что ты, ладно, это же твоя первая влюблённость в девочку?       — Она в принципе первая.       — Какая же ты малютка. А разве тебе не нравился мальчик в пятом классе?       — Не было такого, ты сама это придумала. Меня в принципе мальчики не особо привлекают.       — Да?!       — Угу.       Я не знала об этом. На такие темы мы говорили… Мы не говорили на такие темы. Во мне смешались радость и удивление. Конечно, она открылась мне совершенно с другой стороны, о которой я даже догадываться не могла, поэтому я прибывала в минутном шоке.       — Тогда могу поздравить тебя с твоей первой влюблённостью! Познакомь меня с ней, как я вижу, она прекрасная, раз смогла влюбить тебя в себя за пару минут. Да и способ у неё… экзотичный.       — Для начала дай мне самой её узнать.       — Конечно-конечно, но я вторая в очереди.       — Хорошо.       После этого я поцеловала её в лоб и пожелала спокойной ночи. Пройдя в свою комнату, я увидела чемодан, который уже был собран, а на нём записку:       «Доча, прости своих родителей, мы тебя очень любим, всё будет хорошо».       — Мама…       Слёзы подступили к моим глазам. Казалось бы, я одна в комнате, могу позволить себя выплакаться, но солёная вода просто застыла. А мысли то и дело твердили мне, что надо оставаться сильной, даже сейчас.       Я легла на свою кровать. Последняя ночь на ней. Я думала о том, какая это жизнь, когда по утрам тебя не будит твоя сестра, ты не чувствуешь запах подгорелой еды, а по вечерам ты не слышишь смех своего отца, который раздаётся на весь дом. Какого это, когда в доме тишина? Я настолько привыкла к шуму, что эта мысль казалась мне ужасающей. Возможно ли это в моём мире?       «Какого это — просыпаться и засыпать рядом с человеком, которого ненавидишь?»       Мерзость. Всё-таки Эдит была права, когда сказала, что мне придётся разделить с ним постель. Но я не думала, что это настанет так скоро. Я к этому не готова. Не готова видеть безразличное лицо Адама каждый день, слушать его нравоучения и жить в серых тонах.       Спустя десять минут моих размышлений я провалилась в царство Морфея.       Проснулась я от гитары Эдит. Это была музыка с концерта, видимо, она идеально запомнила аккорды.       «Такая Эдит… Мой лучший будильник».       Спросонья я пошла в ванну, где провела час лёжа в ванне. Аромат роз окутывал всю ванную комнату, что не могло не успокаивать меня. Кожа, по которой текла пена от моего геля для душа, казалась такой мягкой, что я была готова лежать здесь вечность в горячей воде, а самое главное — у себя дома.       От моего наслаждения меня отвлёк стук в дверь.       — Дочь? Ты скоро? — послышался голос мамы.       — Да, мам.       Я вышла из ванны, укуталась полотенцем и прошла в коридор. Там стояла мама. Её опущенный взгляд указывал на то, что она до сих пор чувствует вину.       — Солнышко… Прости свою маму. Пожалуйста…       — Мам… Всё нормально, эй, слышишь?       Мама подошла ко мне и обняла со всей силы. Я чувствовала, как по моей и так влажной коже текут её слёзы.       «Она слишком сентиментальна для женщины, которая любит смотреть сюжеты о маньяках», — подумала я.       — Мам, ну-ка. Прекращай. — Сказав это, я отодвинула её от себя.       Я вытерла слёзы с её щёк, — они её не красили.       — Солнышко, всё точно будет хорошо. Твоя мама позаботится об этом, правда.       — Мам, позаботься сейчас о себе, а я справлюсь. К тому же я просто буду жить с ним, я от вас никуда не денусь.       Мне очень тяжело давались эти слова, но я не хотела, чтобы мама сильно переживала насчёт этого. Пусть моя реакция и была, мягко говоря, не внушающей успокоение, но сейчас… Лучше смириться с этим. Таким образом, моя семья не будет страдать, а что до меня… Переживу. Я решила, что устрою ему такую совместную жизнь, которая пошатнёт его эго. Я обещаю.       — Когда они приедут за мной?       — Через полчаса, — спокойно сказала мама.       — Так скоро… Ладно, пойду собираться.       — Давай, а я заварю кофе.       — Нет уж, спасибо, я лучше сама.       — А вот и нет, я позабочусь о своей старшей дочери.       «Такая ты мне нравишься куда больше» — подумала я, уходя в свою комнату.       В шкафу я обнаружила лишь бежевую толстовку и коричневые джинсы, которые родители купили в Италии, видимо, мама решила внести частичку себя в мой «прощальный образ».       Я быстро оделась и собрала волосы в пучок. После этого я побежала вниз, чтобы спасти свой дневной кофе. За чемоданом же отправился один из наших водителей. Даже по нему я буду скучать, да и в принципе по всему персоналу в доме. Они для меня как тёти и дяди, а некоторые из них присматривали за мной с самого детства, что создало между нами определённую связь.       — Мам, ты сварила кофе?       — Да. Я думаю, это лучший кофе, который я когда-либо готовила.       На диване сидел папа, который читал одну из старых газет. Это ещё один из его фетишей: музыка и газеты.       — Дочь, как ты? — заметив меня, спросил он.       — Всё нормально, пап.       Он встал с дивана и подошёл ко мне, в его руке до сих пор была газета. Он крепко обнял меня — это были извинения без слов. Я обняла его в ответ.       После этого я села за стол, где уже стоял мои кофе и печенье, которое испекла миссис Роуз: она была моей няней в детстве и до сих пор работала у нас. Вкус её печенья я ни с чем не спутаю.       — Это тётя Роуз пекла? — спросила я, попутно набивая рот печеньем.       — Да, я её попросила.       — Передавай ей огромное спасибо.       — Конечно.       Я услышала шаги по лестнице. Эдит бежала вниз, как будто опасаясь, что я уже уехала.       — Слава богу, ты здесь, — запыхавшись, сказала Эдит.       — Пока да, — ответила ей я.       — Кстати об этом, машина уже подъехала, — оповестила всю семью мама.       — Как всегда, минута в минуту, — съязвила Эдит.       — Ну что ж, — начал отец, — проводим нашу Шэрил.       Я быстро допила кофе и пошла к двери. Там ко мне подошла Мур и обтёрлась о мои ноги. Я потрепала её по голове, видя, как и её глаза наполнялись грустью. Завязав шнурки на своих кроссовках, я открыла дверь на выход, за мной же поспешила вся семья. Чемодан уже был погружён в машину и оставалась самая мучительная часть моих проводов — прощание.       — Дорогая, мы тебя очень любим, заезжай к нам как можно чаще, — сказала мама и крепко обняла меня.       — Хорошо, мам.       — Согласен с мамой, не забывай о своих стариках.       — Пап, я как будто на другой край планеты лечу.       — Для родителей это именно так и ощущается.       — Я поняла уже. — Я посмотрела на Эдит. — А ты что так поникла? Мы с тобой просто переходим в режим подруг, которые видятся не так часто, как сёстры. А в остальном всё так же, ты от меня не избавишься.       Сказав это, я крепко обняла свою сестру и потрепала её по голове.       — Да знаю я! Всё, отпусти!       — Хорошо-хорошо. Ладно, давайте все вместе обнимемся.       Вся семья крепко сжала друг друга в объятьях. Я чувствовала, как они не хотят отпускать меня, но все их старания были тщетны.       После пяти минут такого совместного прощания я села в машину, и мы отправились к проклятью всем моей жизни — Адаму.