Двухактная мистерия

— Ну же, ослы драные, шевелитесь! Раздался грубый и раздраженный голос по ночному Городу Столбов. Атсу не вздрогнул, а лишь всмотрелся из темноты, как нетерпеливый торговец подгоняет своих слуг и при этом ругает за каждый упавший товар. Вор хмыкнул — делать быстро и качественно могут лишь профессионалы, коим он и является. И к счастью, его работа заключается не в том, чтобы целовать ноги богатым господинам. Атсу продолжил свой путь по тёмным улицам сепата, решив не рисковать грабить торговца — слуг с ним было слишком много, а те гнева своего хозяина боятся больше одинокого мужчины с ножом. Тот явно не церемонился бы с вором, да и к тому же в последнее время все были чрезмерно раздражёнными, сказывались последствия продолжительной засухи. Благодаря своему навыку незаметности Атсу знал довольно много слухов в Городе Столбов, иногда эти знания были лишними (мужчина вовсе не хотел знать о взаимных изменах одной громкой пары), но от женщины, нервно прятавшей статуэтку Сета, вор узнавал, что причиной конца засухи, вероятно, стал младший принц, наполнивший реку Хапи с помощью какого-то артефакта. Шани хотела бы увидеть это воочию. Атсу тут же откинул мысли о сестре. На время, естественно. Молодая, полная радости жизни девушка была его совестью, а совесть была лишней, если ты собираешься отнять у кого-то деньги или драгоценности, пусть даже и ради неё самой. Хотя он был вынужден признаться, что красть в засуху было гораздо проще — материальные ценности отошли на второй план, людей гораздо больше волновала бутылка воды, нежели пропавшее колье. Наконец, пройдя ещё несколько улиц, Атсу заприметил богато одетых парня и девушку. Губы мужчины непроизвольно тронула тёплая улыбка, а у глаз появились морщины, он не удивился тому, что богатая пара гуляет среди ночи, вероятно, они и парой то не были. Но это были молодые, не успевшие вкусить гордыни наследники богатых семей, не имевшие права показывать на людях эмоции так, как они это делают сейчас. Атсу тяжело вздохнул, вероятно, из-за него их накажут, но мечта его сестры является приоритетом не смотря ни на что. Тихо пробираясь между домов, вор натянул нам на лицо красный платок и приблизился к паре. Выскочив из тени, он приставил нож к горлу парня. — Не дёргайтесь, не поднимайте шум, и тогда все останутся целы. Это всем ясно? Девушка, глаза которой были широко раскрыты от страха, осторожно кивнула. Парень, чуть помедлив, произнёс тихое: «Да». — Хорошо, нужно всё ценное, что у вас есть с собой. Ты, — всё ещё держа нож у горла молодого человека, он указал на его спутницу, — снимай колье, браслеты и серьги и положи в мою сумку, потом сними украшения с него, — Атсу указал головой на парня, — и тоже положи в сумку. Девушка принялась судорожно выполнять поручение. Страх жертв ограбления был не особо то и желанным, но всё же вечным спутником работы молодого вора. Когда молодая особа клала свои украшения в сумку Атсу, его взгляд зацепился за усех — широкое колье, во многом похожее на усех жрицы, с которой недавно имела честь разговаривать Шани. С тех пор мужчина периодически замечал, как его сестрёнка то и дело примеряет свои немногочисленные (всего два), старые, порядком износившиеся ожерелья. Но те даже не были усехом. Сердце Атсу сжалось за сестру, ведь такое украшение было у большинства жителей долины Та-Кемет, но только не у них. Поэтому, уже сейчас в мужчине проснулась твёрдая уверенность осчастливить свою сестру. Усеху этой молодой девушки посчастливится перейти в надёжные руки, а не на перепродажу, как это обычно бывало. Наконец, когда все украшения были сложены, Атсу, предварительно вытащив у молодого человека ещё и кошель, стал медленно отходить от пары, всё ещё наведя на них нож для пущего устрашения. Благо, кричать они не собирались, поэтому... — Эй, стоять! Что ж, удача закончилась. В этот раз Атсу всё-таки вздрогнул от крика, который показался ему слишком громким в безмолвном ночном сепате. Вероятно, это было потому, что меджай был уже слишком близко, так что сбежать от него Атсу не мог. В следующую секунду он уже увернулся от разрешающего воздух хапеша и поудобнее перехватил свой нож. Хм, неравнозначное оружие, но Атсу не был бы профессионалом, если бы не мог выпутываться из таких ситуаций. Не став ждать противника, молодец вор тут же ударил его ногой в живот, отчего тот пошатнулся, но остался на ногах, после чего снова взмахнул хапешем, который на этот раз, хоть и не критично, но всё же достиг цели, рассеча бровь Атсу. Тот зашипел от внезапной боли и, перехватив руку с хапешем, со всего размаху ударил меджая рукояткой кинжала по голове. — Фух. Победивший мужчина нервно выдохнул, посмотрел на распластавшегося по земле противника и позволил себе лёгкую улыбку — он быстро и тихо расправился с неожиданными трудностями, как и подобает профессионалу. Ликование Атсу омрачила рана на брови, которую рассёк меджай, по мере угасания адреналина, порез, оказавшийся на неприятное удивление мужчины глубоким, всё больше давал о пебе знать. Атсу тихо выругался, вытер стекающую кровь и, убедившись, что пара давно ушла, поспешил домой. Их с ребятами убежище, которое когда-то нашёл Амен, было на другом конце Города Столбов, поэтому обрабатывать рану придётся дома. Лишь бы Шани не проснулась. Сумку с добычей вор спрятал в укромном месте, которые у них были разбросаны по всему сепату. Уже в трущобах мужчина остановился, вытер кровь, которая стекала из брови и снова взглянул на усех. Это было красивое ожерелье, а намётанный глаз вора практически сразу определили камни — верхняя часть была украшена разноцветным бисером, чуть ниже шла голубоватая с узорами бирюза, после — белоснежный жемчуг, а в последнем ряду находился кирпичного цвета сердолик. Дорого. Это было слишком дорого для них. Шани, какой наивной и доброй бы ни была, оставалась умной и рассудительной — они ни за что бы не поверила, что это всего лишь разукрашенное стекло. Но он должен... Обязан поднять дух сестры после этой треклятой засухи. Поэтому, испутив сожадеющий вздох, Атсу достал кинжал и сломал несколько камней в каждом ряду, а после извалял усех в песке, всё это время мысленно извиняясь перед сестрой. Теперь ожерелье было испорчено и не выглядело так богато, такое мужчина с трудом, но мог купить. А после тщательной промывки в реке, усех сможет снова приобрести свой чарующий вид, вот только тогда Шани уже припишет эту заслугу себе, что и было нужно Атсу. Наконец молодой человек приблизился к тому, что с трудом модно было назвать домом. Но они называли. Он снова вытер стекающую кровь и приоткрыл скрипящую дверь, Атсу мысленно взмолился Гору, чтобы сестра не проснулась от его действий, но, судя по всему, этой ночью бог решил не отвечать на молитвы смертного. Услышав скрип двери, Шани тут же подняла голову со своей лежанки и вгляделась в силуэт, её сердце пропустило удар, но в следующую секунду она узнала в нём не пьяницу или грабителя, а своего брата. — Атсу! — Радостно поприветствовала она его и тут же бросилась на шею, чувствуя тяжёлое дыхание брата и запах пота. — Шани... Прости разбудил. — Огорчённо пробормотал Атсу. Девушка лишь отмахнулась и бросилась зажигать факел. Это уже почти стало их ритуалом — брат постоянно возвращался домой усталый, а Шани, если не была на репетиции мистерии, пыталась всячески помочь и поухаживать за ним. Что ж, это первая причина. Вторая было скорее негласной, хоть и имела бо́льший вес — периодически Атсу возвращался с ранами: то ящики, которые его просили перенести, на ногу уронит; то головой об столб стукнется; то при освежёвывании мяса себе руку порежет. Над каждой такой ранкой Шани корпела сильнее, чем над постановками мистерий, кажется, сама Амт не смогла бы ей помешать вылечить брата. Вот и сейчас Атсу точно знал, что произойдёт. Когда девушка наконец разместила горящий факел на специальную подставку, она взглянула на освещённое лицо брата. — О Великий Гор, Атсу! Глаза девушки были прикованы к глубокой ране на брови, из которой уже перестала сочиться кровь, но ею была измазана вся левая сторона лица, ведь мужчина постоянно пытался вытереть её рукой, вот только эти действия сделали картину ещё страшнее, чем она была на самом деле. — Что пр... Сядь. — Девушка указала на покосившийся стул и тут же кинулась к тряпкам и бочке с водой. — И расскажи, что произошло. — Шани, не переживай, это просто порез, я... — Атсу, давай я решу, прочитай ли это порез. — Тут же отрезала Шани, выжимая тряпку. — И ты всё ещё должен рассказать, что произошло. Мужчина глубоко вздохнул, но в такие моменты спорить с сестрой он не рисковал, поэтому рассказал заранее придуманную историю. — Я возвращался от Кархедона и Ифинои, им нужно было собрать и загрузить продовольствия в путешествие, они заплатили мне и я пошёл домой, но по дороге на меня напал какой-то пьяница. — Шани, осторожно протирая лицо и рану брата, внимательно слушала его рассказ. — Не переживай, я смог отбиться. Атсу немного наигранно убедился и стал ждать вердикта сестры, поверит ли она, будет ли задавать вопросы? Но Шани лишь вытерла свои руки и ещё раз взглянула на рану. — Кровь остановилась, так что мясо прикладывать не надо. Жира нет, куплю сегодня днём на рынке, поэтому пока обработаю только мёдом.* Атсу лишь кивнул и позволил девушке заниматься делом. Ухаживание за ранами брата было единственным занятием, при котором вечно добродушная Шани хмурилась, и Атсу так любил наблюдать за этим. Сестра вовсе не выглядела злой или раздражённой, а... Милой. Да, и вы не сможете переубедить его в этом. Наконец, когда Шани наложила на рану мёд и два ряда полотняных бинтов, складка между бровей исчезла. — Благодарю вас, моя спасительница. — Всё ещё сидя на стуле, Атсу изобразил поклон на манер дворцовых снобов. — За это я подарю вам сто верблюдов и сто дворцов! Будете каждый день ездить на разных верблюдах от одного дворца к другому! Шани звонко рассмеялась и легонько толкнула брата в плечо. — А как же я буду успевать проводить время в этих дворцах? — А никак, милая леди, смысл заключается не в этом. Девушка лишь закатила глаза, но её брату было ясно видно, что она получила удовольствие от это сценки. Истинная актриса мистерий. Атсу устало откинулся на холодную стену и потянулся к стакану свежей воды, который любезно приготовила для него сестра. Молодой человек решил сменить тему. — Как продвигается подготовка новой мистерии? Глаза Шани тут же заблестели и она принялась рассказывать о священном тексте, который они собираются ставить. — Но это ещё не всё, — торжественно заявила она, — мы хотим написать собственную пьесу! Девушка хлопнула в ладоши и с широкой улыбкой посмотрела на брата. — Собственную пьесу? Да вы растёте. — Похвалил Атсу сестру, отчего та аж подпрыгнула на месте. — И о чём же? — Как раз о недавних событиях. Ты наверняка слышал, что младший сын фараона, принц Кейфл, смог наполнить реку Хапи водой и спас нас всех от засухи. Вот то, что нам нужно — подвиг простого человека, а не бога! — Простого? Ну да, — Атсу фыркнул, за что получил укоризненный взгляд. — Петтал и Мелия уже порываются начать писать пьесу, но мы хотим выведать ещё несколько подробностей. — Хи, я слышал, что он сделал это с помощью какого-то артефакта, но он сломался из-за этого. Глаза Шани загорелись, как у Атсу, когда он видит бесхозную драгоценность. Будь у них папирус, сестра тут же принялась бы записывать новую деталь, а может, уже и развивать её. Но сейчас она полагалась только на свою память, которая к счастью, не подводила её. — Спасибо, нам это точно понадобится. — Поблагодарила она своего брата. А в следующую секунду она восторженно вдохнула и посмотрела на брата заговорщеским взглядом. — А-а-а-атсу, а ведь тебе так хорошо далась роль Сета — Нет. — Поняв намёк сестры, тут же запротестовал Атсу. — Даже не проси. — А что, если я снова буду целую луну убираться? — Хоть три! Не буду я играть этого Кейфла. — А представь, если он сам увидит нашу мистерию. — Невозможность такого случая понимала и сама Шани, но помечтать ей, пусть и в ходе спора, никто не запрещал. — Хах, хорошо, как только увижу его, приглашу к вам на представление. — Атсу уловил смущённую улыбку сестры. — Но играть всё равно не буду. — Да отчего же? — Прости, сестрёнка, но предложение играть напыщенных богатеев, которые даже коленок своих не могут увидеть из-за живота, меня абсолютно не привлекает. — Ах! Шани наигранно приложила тыльную сторону ладони ко лбу и изобразила полуобморочное состояние, но её брата не проняла даже эта сцена. Со вздохом она приняла поражение. — Хорошо, всё равно Петтал, кажется, уже собирается бороться за эту роль. — Вот видишь, кто знает, что четырнадцатилетний мальчик может сделать со мной за эту роль! Брат и сестра тихо рассмеялись. Им обоим безумно нравилось такие моменты — только они оба здесь и сейчас, разговаривающие обо всём на свете и ни о чём не тревожащиеся. Внезапно Атсу вспомнил об усехе, который был благополучно забыл ещё при входе в лачугу и всё это время лежал у него в кармане. Мужчина улыбнулся, что не укрылось от сестры. — Шани, закрой глаза. — Что ты задумал? — Обещаю, ты не пожалеешь. Девушка придурила глаза, но всё же повиновалась и полностью закрыла их. Алису полез за усехом в карман, вытащил его и аккуратно расправил. — Открывай. Шани распахнула глаза, её взгляд упал на ожерелье в руках Атсу, она испустила изумлённый вдох, после чего в шоке прикрыла рот ладонью. — Атсу... Но как?.. Зачем ты... Девушка не могла подобрать слов. Её нисколько не смущали разбитые камни и грязь на усехе. Она смотрела на него с благоговением и даже не смела брать его из рук Атсу, а лишь слабо провела по нему кончиками пальцев, изпачкав их. — Это же безумно дорого, зачем ты его купил? — Когда я помог Кархедону и Ифионе с загрузкой припасов, они спросили, не нужно ли мне что-то у них, потому что они всё равно не собираются возвращаться. По крайней мере, в ближайшее время, поэтому хотят распродать ненужные вещи. Я увидел этот усех. Ифиноя всё равно давно его не носила, поэтому и отдала мне по низкой цене. Ещё одна идеальная ложь. Ифиноя и Кархедон действительно уезжают сегодня на рассвете, вот только Атсу с ними даже лично не встречался. — Атсу, ты... Спасибо — Только его сначала промыть надо, Ифиноя явно не заботилась о его сохранении. Шани кивнула и осторожно приняла усех из рук Атсу и уже направилась к ковшику, чтобы не загрязнить воду в бочке, но внезапно остановилась, положила ожерелье на стол и кинулась с объятьями на брата. — Ох! — Немного опешил Атсу, но тут же ответил на объятья любимой сестры. — Ты же знаешь, я сделаю всё ради тебя. — Знаю Атсу погладил её по голове и поблагодарил богов за этот момент, пожелав остаться в нём навсегда