Наша дружба была бы вечной, а уж любовь…

— И это твой план?! — кричу я через шум дождя и вертолетов, которые уже ищут нас. — Другого у меня нет! — кричит мне в ответ Эш, выглядывая из-за угла стены, за которой мы стоим. — Да и мы же не воры! Мы госслужба! — Никого не будет это интересовать, если нас поймают! — Тогда сделаем так, чтобы не поймали! Вперёд, на вышку! — Ты издеваешься?! — кричу я, но Эш уже срывается с места. Я, матернувшись через крепко стиснутые зубы, всё-таки выбегаю следом за ней, внимательно смотря на полосы света, чтобы не попасть на них. Дождь застилает глаза, но я всё равно бегу к трубе, прячась за ней. Вытираю лицо и высматриваю своё несчастье. Где её носит?! — Пожалуйста, не оказывайте сопротивление. Иначе мы будем вынуждены стрелять, — слышу я предупреждение из громкоговорителя. Ага, как же. Если они реально начнут стрелять, то я убью Эш раньше, чем это сделают полицейские, серьёзно! Я, выдохнув, выглядываю. Ага, вертолёты далеко. Хорошо. Я выбегаю из своего места и бегу к следующей трубе, молясь, чтобы вертолёты не надумали резко повернуться сюда. Но тут полоса света начинает поворачиваться ко мне, и я, не успев даже осмотреться в поисках места для того, чтобы спрятаться, уже падаю вместе с Эш за стену какого-то маленького помещения. Я тут же убираю мокрые волосы с лица и отчасти облегчённо выдыхаю, увидев над собой Эш. — Спасибо, — киваю я, похлопав её по плечу, на что она усмехается. — Должна будешь. Нам с тобой на вышку, но там один охранник. Я с ним разберусь? — Пожалуйста, — фыркаю я, и мы поднимаемся. Так, до вышки осталось всего ничего. Добежим. Дождавшись, пока полоса света исчезнет, мы обе выбегаем и бежим к вышке. Добегаем, и Эш тут же запрыгивает на лестницу, начиная карабкаться по ней вверх. Я же пока осматриваюсь. Чисто, не считая вертолётов. Тут вдруг рядом со мной падает человек, и я морщусь, как только слышу хруст. Ох ты ж… Видимо, это был позвоночник. Я тут же оттаскиваю этого охранника в тень, бросив его за лестницей, и сама лезу наверх, откуда Эш и сбросила этого парня. Она уже стоит наверху, протягивая мне руку, и я хвастаюсь за неё, чувствуя, как они у нас скользят из-за дождя, но всё равно крепко держась за неё и поднимаясь, вставая рядом с Эш. Выдыхаю, отпуская её руку: — Это самая безумная миссия в моей жизни! — И моя тоже. Не зря ты говорила, что она мне понравится. Она мне начинает нравиться всё больше и больше! — восторгается Эш рядом со мной, и я тут же толкаю её. — Потому что ты сама безумец тот ещё. Давай, что дальше? — Что дальше? А дальше мы будем кататься. — Что, прости? — Да, тебе не послышалось, — хмыкает Эш, подходя к краю этой вышки, и я тут же иду следом за ней. Она показывает мне на крышу, наклон которой начинается уже отсюда. Наклон вниз. — Немного моей гениальности, — начинает Эш. — Я прекрасно знала, что сегодняшней ночью будет ливень, а потому и без того крутая крыша этого здания будет ещё и мокрой. Следовательно, мы скатимся с такой скоростью, что легавые нас даже не заметят при всём желании. Сложность в том, что нам надо бы не вылететь вниз. Для этого нам нужно будет схватиться за трубу, потом за край крыши и прыгнуть в открытое окно. Делов-то. Я перевожу взгляд на Эш, которая азартно улыбается, и качаю головой. — Временами ты меня пугаешь. — О, я знаю. Но ты не волнуйся, я пойду первой, и если что, то в конце я тебя поймаю. Не упадёшь. — Спасибо, обнадёжила. И ты для этого просила меня спилить ногти? — Именно. Они бы тебе мешали, и ты бы их испортила по-любому. Я тебе оплачу потом твой маникюр. — Он полторы тысячи стоит. Ты в этом уверена? — Охренеть! Почему так дорого? — Это качество, Найтшед. — Я потом поговорю с твоим мастером ногтевого сервиса. — Ого, ты откуда такие понятия знаешь? — Интернет в помощь. Так, поехали. Я первая. — Ты точно уверена, Эш? А вдруг ты упадёшь? Высота тут охренеть какая! Эш выдыхает, переводя на меня взгляд. — Думаешь, я не боюсь? — Эш, я знаю, что ты боишься. Ты боишься высоты, я знаю это как никто другой. Может, придумаем другой способ? — Нет времени придумывать что-то другое. Предлагаешь спускаться по лестнице? Она скользкая, и вероятность того, что ты упадёшь, куда больше. Поэтому давай просто это сделаем и всё? Я прикусываю нижнюю губу. Ох, не нравится мне всё это… А вдруг Эш сорвётся? Страх тут только на руку. Она испугается, не удержится… — Давай я пойду первой? — предлагаю я, но Эш тут же качает головой. — Ни за что. Всё будет в порядке, Диан. — Эш… — Стойте на месте! — слышим вдруг мы снизу голоса полицейских, и я тут же возвращаю взгляд на Эш. — Пожалуйста, будь осторожна, — прошу я её, на что она кивает и тут же ступает на крышу. Я выдыхаю, качая головой и молясь про себя. Господи, пожалуйста, помоги ей. *** Я хватаюсь за мокрую трубу, осторожно обходя её. Ноги предательски скользят по мокрой черепице крыши, но я крепко держусь за трубу, а после отпускаю её и качусь дальше. Наконец достигаю конца крыши и, пытаясь не думать о том, что высота тут дай Бог, цепляюсь за край. Пальцы скользят, но тем не менее я крепко держусь, свиснув с неё. Вижу под собой окно и, чувствуя, что неровный край крыши режет пальцы, прыгаю. Окно оказывается закрытым, а потому я пробиваю его ногами и вместо идеального приземления падаю, прокатившись по полу и врезавшись в стол. Тихо простанываю, приподнимаясь на локтях. Диана. Я тут же встаю на ноги, поморщившись от боли, и подхожу к разбитому мною окну, которое должно было быть открытым. Осторожно открываю его, чтобы Диана не порезалась, и жду её. Ага, слышу. Она хватается за трубу, и уже скользит вниз. И вот она хватается, но, как я и думала, край крыши больно режет ей пальцы, и она падает. Точнее, упала бы, не схвати я её за руку. Она тут же хватается за мою мокрую руку, и я подтягиваю её, помогая себе второй рукой. Поднимаю и тут же притягиваю её к себе, в то время как она уже вовсю обнимает меня за шею, прижимаясь ко мне. Я улыбаюсь, ставя её на пол и обнимая в ответ, целуя её в макушку. — Всё в порядке, милая. Мы живы, и мы даже не упали, — шепчу я, гладя её по мокрым волосам. — Я тебя убью! — шипит она мне в ответ, на что я хмыкаю, качая головой. — Это вряд ли. — Я чуть не упала! — Но не упала же. — Ты невыносима! — Я знаю. Извини, но другого плана у меня просто не было. Она тихо матерится, утыкаясь своим мокрым носом в мою не менее мокрую шею. А я облегчённо выдыхаю, закрывая глаза и успокаивая своё бешеное сердцебиение. Слава Богу, мы живы… *** — У тебя кровь, — шепчу я, аккуратно стирая кровь с её пальцев. Она морщится, но тут же хмыкает, поворачиваясь ко мне и выгибая одну бровь: — Правда? А у тебя? Я выдыхаю, рассматривая её мокрое лицо. Такие привычные шрамы, украшающие её… И также полные больных воспоминаний. Малыш мой… — Я люблю тебя, Эш, — шёпотом признаюсь я, подходя к ней и свободной рукой касаясь шрама рядом с её губами, погладив его. Она от этого шутливо морщит нос, а я качаю головой. Я правда люблю её. И она точно не заслуживает всех этих шрамов, которые есть у неё. Шрам, который я сейчас глажу, появился у неё в семнадцать лет. В семнадцать грёбанных лет! Она только год работала на нашу организацию! Только один год! Ровно столько же, сколько и я! Но шрамов у меня значительно меньше, чем у неё. У меня они тоже есть, да. Парочку. А не парочку на лице, на руках, на ногах и ещё Бог знает где! Мне всегда так больно смотреть на эти шрамы… Ну не заслуживает моя маленькая девочка такого, не заслуживает! — И я люблю тебя, — улыбается Эш, и я тут же ласково зачёсываю её мокрые волосы назад, чтобы вода не стекала по её лицу. Она хмыкает от этого и переводит взгляд куда-то в сторону. — Нам пора вернуть хозяину то, что ему принадлежит. — Не одобрит он это, — качаю я головой, и Эш возвращает на меня взгляд. — Ты ходячий негатив, честное слово. Всё будет хорошо, не дрейфь! — И это говорит мне человек, который чуть нас обеих не угробил? — Ой, отстань. Живы же? Живы. Всё в порядке. Пошли. Я качаю головой, но тем не менее отпускаю её, и мы вместе идём. Мы входим в какой-то вестибюль на втором этаже, и я замечаю, что на стенах висят огромные картины. Богатый хозяин этого дома, ничего не скажешь. Ну да, учитывая ещё и то, что мы сейчас идём по второму этажу частного дома… — Вы кто такие? — слышим вдруг мы сзади себя и тут же вздрагиваем, оборачиваясь. И я тут же поднимаю руки вверх, краем глаза заметив, что Эш сделала то же самое. Напротив нас стоит мужчина в халате, с наведённым на нас дулом дробовика. Вот же… — Доброй ночи, сэр, — деловито начинает Эш, и он тут же переводит прицел на неё. — Мы из госслужбы. Вы же на днях потеряли важный кулон? — Я, — медленно кивает мужчина. — А вы что, бюро находок? Я закатываю глаза. Иногда я тоже так считаю. — Нет, мы из другой компании, — уклончиво отвечает Эш, доставая из своей сумки, которую ей выдали для этого дела, кулон. Протягивает его мужчине, и он, всё ещё держа Эш на прицеле, осторожно забирает его из её рук. И выдыхает, опуская оружие. — Да, это он, — кивает он, поднимая на нас взгляд. — Спасибо большое. — Пожалуйста, — киваю я, опуская руки. — Может, вы останетесь? — предлагает вдруг он, но я тут же качаю головой. — Нет, спасибо. Нам пора. — Да, у нас ещё куча дел, — поддерживает меня Эш и разворачивается. Начинает уже уходить, но я хватаю её за капюшон куртки. — Простите, не подскажете, где выход? — вежливо спрашиваю я, притягивая Эш обратно к себе, и она поворачивается к мужчине. — О, да, конечно. Пойдёмте, я вас провожу. *** Мы идём по безлюдной дороге, неспеша направляясь к дому Дианы. Но я хлопаю её по плечу, чтобы привлечь внимание, и она поворачивается ко мне, выгнув одну бровь. — Смотри, — шепчу я, доставая из кармана маленькую золотую лошадку. Диана хмурится, забирая её из моих рук и рассматривая её: — Откуда она у тебя? — О, я стащила её у того мужчины. Диана тут же останавливается, и я останавливаюсь тоже, поворачиваясь к ней. Она пристально смотрит на меня немного исподлобья. — Ты издеваешься? Боже, Эш, ты можешь перестать воровать вещи из чужих домов? Это как минимум невоспитанно! — А у меня тут ещё его ложка… — Ну держись, засранка, — угрожающе произносит Диана, и я тут же смеюсь, срываясь с места и убегая от неё. Она бежит следом за мной, но я останавливаться даже не собираюсь. Выдохнется и не догонит меня! Я знаю. Я всегда была в детстве быстрее неё. Поэтому-то ей и не нравилось играть со мной в догонялки. Но тут вдруг она припечатывает меня к перилам, разворачивает к себе лицом, и я тут же фыркаю, загнанно дыша. — Это нечестно! — Что нечестного, а, нахалка? — тоже тяжело дыша шепчет Диана, одной рукой обхватывая мой подбородок и немного поднимая его, чтобы посмотреть на меня своим укоризненным взглядом. — Ты просто курить перестань, и будешь так же быстро бегать, как бегала раньше. — Ага, — фыркаю я, закатывая глаза. И вдруг, даже неожиданно для самой себя, хмыкаю. — Поцелуемся? — Что, прости? — Ну а что такого-то? Мы сейчас под дождём, на мосту. Что может быть романтичнее? — Эш, заяц, я была пьяной, когда целовалась с тобой. А сейчас я абсолютно трезва. — И я тоже. — Да ты что трезва, что пьяна. Я усмехаюсь, качая головой: — Вовсе нет. Ну так что? — Эш, мы друзья. — Я в курсе, спасибо. Диана выдыхает и отстраняется от меня, а я тут же (в шутку, разумеется) обиженно поджимаю губы. — И зря ты так. — Эш, ну хватит. Не шути так. Я начинаю сомневаться в твоей ориентации. — Я тоже, — пожимаю я плечами. Диана качает головой и разворачивается, направляясь к своему дому. А я хмурюсь. Так, стоп. Она это сейчас серьёзно? Боже мой… Я тут же догоняю её и подстраиваюсь под её шаг. — Прости. Признаюсь, шутка неудачная. — Да ладно, не извиняйся. Я твой юмор прекрасно понимаю, — хмыкает Диана, и я расслабляюсь. — Не уходи тогда от меня так страшно. — Не буду, так тому и быть. Я киваю, а она уже берёт меня за руку, и я тут же сжимаю её мокрую руку в ответ, улыбаясь. Идёт проливной дождь, на часах где-то четыре утра, и мы идём мокрые, держась за руки. Что может быть прекраснее? *** Эш шутливо морщится, пока я высушиваю ей её короткие волосы. Тормошу их, чтобы просушить везде, а она от этого улыбается, через зеркало смотря на меня. — Чего смотришь так? — спрашиваю я, выключая фен и проходясь пальцами по её мягким и уже высушенным волосам. Другое дело. Пушистик. — Просто смотрю, — пожимает она плечами и хочет уже встать, но я останавливаю её, надавливая на плечо и заставляя её сесть обратно. — Эй. — Давай подстригу тебя. А то заросла вся, смотреть страшно. — Ну спасибо, — фыркает она, закатывая глаза. — Подстриги. — Тогда жди. Эш кивает, а я уже примерно через полчаса заканчиваю, подравнивая ей кончики. Она хмыкает, смотря на себя, а я, погладив её по голове и смахнув всё лишнее, убираю в сторону ножницы и расчёску. — Теперь снова очаровашка, — улыбаюсь я, потрепав её по голове, на что она улыбается тоже, кивая. — Это точно. Спасибо. — Пожалуйста. Пока что делаю это бесплатно, учти. — Учту. А сейчас пойдём отоспимся? — Конечно пошли. *** Я ухмыляюсь, прижимаясь носом к шее Дианы и вдыхая от неё этот очаровательный аромат духов. — Боже, ты так охрененно пахнешь… — шепчу я, закрывая глаза. — Спасибо, малыш, — улыбается тоже в стельку пьяная Диана, потрепав меня по голове. А язык-то заплетается! У меня, конечно, тоже, но у Дианы-то как! — И давай-ка ложиться спать. А не то родители сразу запалят. — Пусть, — отмахиваюсь я, чуть не ударив Диану по лицу. — Пусть палят. Я ничего не боюсь. — Оно и видно, — усмехается Диана, находя моё лицо двумя руками и отстраняя за него меня от себя. Я открываю глаза, пытаясь сфокусироваться на её глазах, и вдруг понимаю, что она пиздец как близко. Ох, какая хорошая мысль-то в моей пьяной голове появилась! — Научи целоваться, а? — прошу я её. — Зачем тебе? Есть кого целовать? — заигрывающим тоном спрашивает Диана, но я отмахиваюсь. — Какой там. Просто… просто хочу. — Да ты же пьянь, ты сейчас даже не сможешь нормально целоваться, — усмехается она, погладив меня по щекам большими пальцами, но я протестующе машу головой. — А себя-то видела? Пьянь, твою мать. — Всё, тсс! — шепчет она, приближаясь ко мне так, что уже касается носом моей щеки. — Поцелуемся один раз, ясно? — Ясно, — хмыкаю я. Она тут же садится ко мне поближе, спускаясь одной рукой на мою шею и слегка надавливая на неё, притягивая меня к себе. И тут вдруг я чувствую прикосновение. Я тут же медленно закрываю глаза, пока её губы касаются моих. Она целует меня, и я неумело отвечаю. Диана тут же берёт моё лицо в обе руки и продолжает целовать меня, причём целовать так, что я аж голову теряю. Её мягкие губы вытворяют что-то невероятное, а руки, гладящие меня, ещё и добавляют масла в огонь. Бог ты мой, как же это приятно… Тут вдруг Диана проводит по моим губам языком, и я тихо выдыхаю. Уже даже готовлюсь к чему-то большему, но Диана, напоследок оттянув мою нижнюю губу, отстраняется от меня с тихим чмокающим звуком. Я сглатываю, открывая глаза. И восторженно выдыхаю, смотря в родные глаза напротив. — Это было ахуенно, — признаюсь шёпотом я. — Рада, что тебе понравилось, — хмыкает Диана, кивая. — А теперь давай спать. — Уснёшь тут после такого, — фыркаю я, на что она улыбается, потрепав меня по голове. — Уснёшь. — Ну-ну. Уже через минут пять мы лежим на кровати, и я, находясь уже в полудрёме, улыбаюсь, вспоминая прикосновение её губ к моим. Прекрасное прикосновение.