Отрубленная голова

      Санзу ненавидит Майки.       До крови с расчёсанных шрамов, оставленных ему на память.       До крови на костяшках кулаков со стычек Свастона и других группировок.       До крови на лезвии катаны и костюме, испачканном тёмно-красным взрывом из рубленой раны, стоившей жизни.       До крови на белоснежном воротнике и – совсем немного – на лице от пули во лбу у трусливого предателя напротив.       Санзу ненавидит Майки. Оттого и отрывает целую голову от переломанного тела. Прижигает окровавленный низ шеи. Моет и расчёсывает волосы.       Бальзамирует.       Голова, которую не отличить от головы живого человека, восседающая на красной бархатной подушечке с золотистыми кисточками, прямо перед ним.       – Красиво, – срывается неосознанное.       Санзу ненавидит Майки, потому что умереть обязаны все, но не король.       Санзу одержим Майки.       Он открывает очередную пачку таблеток, сминая тонкую упаковку. Белая, рассечённая пластинка полукругом катится по сухой ладони, очерчивая линию жизни.       Санзу одержим Майки. Иначе как обозвать все его бессонные монологи с отрубленной головой короля? Когда он так отчаянно, так преданно докладывает своему личному сорту героина о делах минувших и грядущих.       Вся верхушка Бонтена в курсе о его ментальных проблемах. Тот ублюдок – он никогда не был и не будет его братом – даже предпринял однажды попытку записать Санзу к психиатру.       О том, что к доктору пришлось отправиться старшему Акаши, предпочитают умалчивать. Пусть это и немного не тот доктор, да и не Акаши другой.       Санзу одержим Майки. Поэтому с радостью встречает своего личного Бога в бредовых и горячечных снах. Харучиё плачет от радости и кланяется в догэдза, целует пол ботинки Сано и в небывалом счастье клянётся в ещё бóльшей верности. Клянётся в своём пожизненном услужении.       Санзу одержим Майки. Он тщательно ухаживает за отрубленной головой и иногда (обычно, когда связь с реальностью подчистую выбита) даже читает ему сказки, где всё хорошо и радужно. Настолько хорошо и радужно, что тянет выблевать и содержимое желудка, и сам желудок в придачу. А после совершить перестрелку в одном из складов, где посмели затаиться крысы.       Санзу одержим Майки, потому что только в нём видит смысл в собственном жалком влачении жизни.       Майки для Санзу уникальный.       С самой первой встречи в его сердце что-то отозвалось, отчего и пропустило пару ударов, что-то робко подсказало, что его жизнь будет связана с Сано.       Майки для Санзу неповторимый.       Разве смеет кто-то сравниться с Ним? Санзу ответит: если кто и посягнёт на трон Владыки, то будет молить о смерти, как о высшем благословении свыше.       Майки для Санзу единственный.       Поэтому, когда его миссия оканчивается, он идёт вслед за своим персональным Богом.