Mr&Mrs Аккерман

      Огни ночного города медленно распространяются вспышками, которые похожи на кровь, медленно растекающуюся по сосудам здорового организма, постепенно заполняя каждый уголок мегаполиса. Густой воздух большого города в летнее время похож на липкую субстанцию, которая проникая в легкие, обжигает их чем-то ядовитым. Привыкание к этому яду происходит стремительно, и вот ты уже полноправный житель центра столицы. И уже по твоим сосудам по вечерам разливаются вспышки фонарей и огни витрин.       Микаса сидит на небольшом диване напротив панорамного окна с книгой в руках и наблюдает, как яркие желтые всполохи постепенно наполняют улочки, по которым уже скоро начнет ходить пьяная молодежь. Пятничный вечер дает больше просторов для фантазий молодняка, желающего отравить свой сильный организм чем-нибудь запрещенным.       В небоскреб центра она перебралась полгода назад, когда Леви настоял на совместном проживании. Добираться до академии стало гораздо проще, да и все необходимое было под рукой: библиотека, магазины, кафе. Не нужно было трястись в общественном транспорте, потому что на такси студентке обычно не хватало средств. Точнее, средств хватало, но тогда стоило бы отложить покупку новой книги или куртки на зиму, потому что старая продувалась потоками холодного ветра.       Наблюдения за включающимися фонарями прерывает звонок в домофон, и Микаса, босыми ногами шлепая по теплым плиткам пола, плавно подходит к трубке и говорит, что сейчас спустится. Все так же не обуваясь, она спускается на лифте вниз, чтобы забрать у курьера посылку. В их кондоминиуме дважды в день работает клининг, который прекрасно справляется с уборкой лифта. Хотя, если бы Леви узнал о том, что она босая спускается на первый этаж, заставил бы вылизывать все жилое пространство квартиры самой.       - Ему точно понравится, - говорит она самой себе, когда достает из коробки белье, больше похожее на скопление кожаных ремешков.       За те полгода, которые она живет с ним, неожиданных импульсивных покупок, для того, чтобы порадовать его, стало в разы больше. Хорошо, что Леви полностью спонсирует ее желания, не спрашивая лишний раз, куда пропала часть средств с карточки. Это тоже было аргументом для того, чтобы она переехала к нему. Студентке академии устроиться на нормальную высокооплачиваемую работу было довольно сложно с ее графиком учебы, а на чаевые официантки купить нормальное нижнее белье было практически нереально. Еще и клиенты с завидным постоянством норовили заглянуть под короткую форменную юбку. Когда Леви увидел это собственными глазами, сказал ей, что будет платить ей зарплату официантки, только бы она не работала больше в этом гадюжнике.       Их знакомство по началу не сулило ничего хорошего. Он пришел преподавать в академию спортивных искусств рукопашный бой. Впоследствии Микаса бы сказала, что он смог бы вести любой предмет из всех, что были в академии. Красивый, сильный, спокойный – он сразу обратил на себя внимание женского студенческого состава. Препятствием для некоторых был только его рост, даже возраст не играл никакого значения для самых харизматичных студенток. Практически в каждой группе находилась та, которая проявляла больше всего внимания к его персоне, пуская в его сторону неоднозначные намеки. Леви был непреклонен.       Микаса крепко его невзлюбила, особенно, когда на показательном занятии он хорошенько приложил Эрена об пол, еще и придавил кроссовком его голову со словами о том, что ему не нужно выебываться на преподавателя, какой бы внешностью тот не обладал. Она было дернулась, чтобы вступиться за брата, но Армин плотно сжал свою ладонь вокруг ее запястья. Где-то глубоко внутри Микаса была согласна с мистером Аккерманом – еще и фамилия такая же!!! – в том, что Эрен слишком уверенно высказался о том, что положит его на обе лопатки, мягко говоря, но вступаться за брата было ее смыслом жизни с детства. Она и в академию пошла вслед за ним, хотя все окружающие твердили о том, что ей именно туда и нужно с ее-то умениями.       Однажды, стоя у окна напротив аудитории вместе с Сашей, их разговор окольными путями зашел об индивидуальных тренировках с мистером Аккерманом.       - Нахуй они мне не сдались. Я с этим карликом находиться рядом не могу, а ты еще и добровольно предлагаешь этим заниматься.       Из-за угла плавно вывернула невысокая фигура крепко слаженного брюнета.       - Аккерман, - ровный голос пускал мурашки по коже всегда, а сейчас, после того, как она поняла, что он услышал, ее пальцы выбивали чечетку по подоконнику, - после занятий зайди ко мне.       Он даже не посмотрел на нее, но вся ее сущность говорила о том, что ей пиздец, в самом прямом смысле этого слова.       Стучать в дверь не пришлось: пальцы ровным тремором сами по себе издавали нервные звуки, когда прикасались к двери его кабинета.       - Входи, - как всегда, ровно и без эмоций, на лице – вселенское спокойствие.       - Вы хотели меня видеть, мистер Аккерман.       - А ты меня не очень. Три месяца индивидуальных занятий и отработка после них. Если услышу подобное – отработка продлевается на неделю, - он даже не оторвался от бумаг, пока говорил это, а, когда закончил, поднял на нее взгляд серо-голубых глаз, в которых… не читалось ничего, кроме спокойствия.       - Я вас поняла. Когда начинать? – опустив голову проговорила Микаса в надежде, что, хотя бы завтра, сегодня она уже опаздывает на автобус, который идет до дома.       - Сейчас.       «Твою ж мать! И как мне добираться до дома теперь?»       Эрен отказался ждать ее, а Жан предложил оплатить такси, но его взгляд говорил о том, как придется отдавать ему долг. Идти с ним на свидание Микаса не собиралась, поэтому решила отказаться от покупки необходимой ей обуви. Чуть позже она обнаружила в своем шкафчике пару новых фирменных кроссовок. Никто не признался в неожиданном подарке, и она даже хотела оставить их в комнате для потерянных вещей, но потом подумала о том, что новая обувь ей не светит в ближайшие месяцы, и с чистой совестью стала носить их на занятия.       Индивидуальные тренировки и отработки в кабинете мистера Аккермана со временем даже стали приносить ей удовольствие. Оказалось, что он не любит пить чай в одиночестве, а еще любит поговорить наедине о чем-нибудь, что не связано с его работой. Например, он прекрасно владел огнестрельным оружием и даже имел лицензию на хранение и ношение оного.       Его прикосновения при спаррингах не приносили с собой никаких неприятных ощущений, а объяснения того, как правильно защищаться и атаковать со временем стали даже завораживать. Спокойный ледяной тон его голоса постепенно въедался в подкорку, и Микаса даже стала подражать ему, что не утекло от его внимания и даже немного польстило.       Перед одним из спаррингов, в завершение двухмесячного рабства, Микаса увлеченно следила за разминкой преподавателя. Крепкие руки с лабиринтами выступающих вен плавно двигались, гипнотизируя ее взгляд. Рот слегка приоткрылся, дыхание участилось. Микаса облизнула высохшие губы и выпалила, подходя к Леви:       - Мистер Аккерман, позвольте вас поцеловать. Не могу больше сдерживаться.       Сказать, что Леви охуел от такой наглости – не сказать ровным счетом ничего, но отказывать ей не стал. Думал, что сейчас эта подростковая помешанность на человеке, с которым проводишь вместе много времени, быстро рассеется после поцелуя. Мягкие влажные губы Микасы жадно, но нежно впились в его рот, дразня глубоким проникновением языка, а теплые дрожащие ладони прижимались к гладкой коже щек, обжигая прикосновениями. Он крепко схватился руками за ее талию, и Микаса подумала, что он хочет отодвинуть ее. Он только ближе притянул ее к себе, что развеяло ее сомнения, а по телу прошлась теплая возбуждающая волна.       Подростковая помешанность Микасы не прошла, да и притяжение к ней Леви только усилилось. Скрывать связь становилось все сложнее. Если бы об этом узнала верхушка педагогического состава, пришлось бы потратиться на адвоката и судебные тяжбы по делу о совращении студентки. Никто и слушать бы не стал, что все произошло по взаимному согласию. Поэтому, пока их не застали за интересным занятием на индивидуальной тренировке, Леви забрал свои документы из академии и устроился преподавать в другой университет. Раскрытие их отношений они отметили громким страстным сексом в его пентхаусе с видом на огни ночного города.       - Ты должна переехать ко мне, - эту фразу она стала слышать слишком часто, постоянно отказываясь от предложения, хотя головой понимала, что так будет и удобнее, и проще.       - Я не могу, Леви. Эрен не сможет платить за жилье один.       - Пусть позовет к себе Армина. Они вроде друзья.       - Не «вроде»! Армин недавно переехал к Энни.       - А ты должна переехать ко мне, - завершил разговор Леви, глядя на нее поверх чашки с чаем.       В итоге сошлись на том, что Леви будет выделять долю оплаты Микасы за их с Эреном небольшую квартирку на окраине. Искать новое жилье Йегер отказался, да и вообще устроил истерику по поводу переезда сестры «к этому развратному старикашке».       - Эрен, ты понятия не имеешь, о чем говоришь, - бросила ему Микаса, громким хлопком закрывая входную дверь, когда уходила с небольшой сумкой нажитого имущества.       Со временем Эрен смирился с тем, что теперь он живет один и встречается с сестрой только в академии на занятиях. Первое денежное перечисление на его карточку заставило его замолчать, но пускать сальные шуточки он не перестал. Тем более, что мистер Аккерман больше не преподавал у него, и некому было приложить его к полу позвоночником с глухим стуком.       Микаса привыкала к новому месту обитания постепенно, хотя Леви дал ей полную свободу действий. Делать перестановку, покупать необходимые мелочи. С условием того, что ее минималистичный стиль не будет нагружен кучей чего-то непонятного и ненужного. Со временем у девушки появилось больше качественной одежды, постоянные мастера бьюти-процедур, к которым она ходила раз в месяц. Леви баловал свою девочку. И она не оставалась в долгу.       Сегодня ровно год, как они живут вместе. Поэтому Микаса решила отпраздновать это событие чем-то неординарным, что закончится великолепным сексом с множественным оргазмом. Леви прекрасно чувствовал ее тело, все его движения и прикосновения вызывали легкую приятную судорогу во всех конечностях, направляя возбуждение к эпицентру удовольствия.       Довольствоваться едой из доставки, несмотря на то, что она будет из хорошего ресторана, в такой день Микасе не хотелось, а пользоваться бытовой техникой она уже умела. Леви любит тушеное мясо с овощами, приготовить которое не составило большого труда. Пришлось только повозиться с салатом, выковыривая из огурцов семечки. Белье доставили вовремя, но открывать ему дверь в таком виде означало бы, что ужина сегодня не будет. Поэтому Микаса надела поверх плотно прилегающих кожаных ремешков длинную рубашку с пуговицами до груди. Плотная ткань, которая не прилегала к телу, скрывала пикантное белье, которое и бельем-то назвать было нельзя. Пальцы умело расправляли полоски обработанной черной кожи на фарфоровой коже, но пришлось повозиться с застежками.       Звонок лифта у входной двери заставил вздрогнуть от неожиданности – она ждала его чуть позже, когда Микаса выбирала, какое вино поставить на стол к ужину. Леви предпочитает чай, потому что алкоголь не производит нужного эффекта на его организм, но от бокала хорошего вина никогда не отказывается. Особенно, когда его подают по поводу и к хорошему ужину.       - Я дома, - он кладет портфель на маленькую этажерку и снимает обувь, когда Микаса плавно подходит к нему и мягко целует, слегка наклоняясь. К разнице в росте пришлось привыкнуть в первый же месяц отношений: Леви отказывался носить обуви на высокой подошве, хотя она идеально вписалась бы в его рабочий стиль.       Охотно отвечая на поцелуй, он втягивает аромат еды, доносящийся с кухни.       - Я приготовила ужин.       - Тогда я в душ. Я быстро.       Руки Микасы слегка подрагивают в предвкушении, хотя она уже давно должна бы привыкнуть к таким перфомансам. В отношениях с Леви ей хотелось быть слабой, и он успешно помогает ей в этом желании, не заставляя выливать на окружающих свою независимость, когда он рядом с ней. Он решает большинство проблем, касающихся их совместного быта, за что Микаса безмерно благодарна ему, отвечая взаимностью в плане тактильности и чувств, которыми она балует своего сильного мужчину.       За ужином и пустыми разговорами о прошедшем дне они плавно приговаривают бутылку вина, хотя Леви чаще всего ограничивается одним бокалом. Румянец на щеках девушки становится еще более заметным, чем в обычной жизни. Алкоголь и на нее не производит нужного эффекта, только сердце стучит громче, перегоняя горячую кровь по сосудам.       - Ты отправил Эрену деньги? – Микаса знает, что разговоры о ее брате напрягают и раздражают Леви, но должна убедиться в том, что его не выгонят за неуплату.       - Еще утром, - Леви старается сдерживать гнев, распирающий грудную клетку.       - Хорошо, - мягко и тихо отвечает она, допивая остатки вина. – У меня для тебя подарок, кстати.       - И какой повод? – Леви откидывается в кресле, скрепляя пальцы в замок на груди.       - Ты забыл про годовщину моего переезда?       - Я не считаю время, Микаса. Это больше похоже на отбытие наказания в тюрьме. Но мне приятно, что ты решила сделать мне подарок.       Чуть покачиваясь от выпитого алкоголя, Микаса медленно подходит к нему и садится на его бедра, ощущая горячность его ладоней, накрывших ее ягодицы. В районе промежности ощущается легкое шевеление встающего на призыв плоти члена. Пальцы, растягивая интригу, медленно расстегивают пуговицы рубашки, которые со скрипом выходят из петелек. В открывшемся декольте Леви находит множество кожаных ремешков, плотно прижатых к ее коже.       - Интересное зрелище. Позволишь взглянуть поближе?       Не дожидаясь ответа, он плотно прижимается губами к ее ключице, распуская на месте прикосновения яркий бутон вожделения. Язык оставляет мокрые дорожки удовольствия по шее к ямке под ухом. Тихое рычание из его горла отзывается дергающимися мышцами промежности, а горячие ладони пускают жар реками огня. Микаса кладет руки на его затылок, притягивая ближе. Из приоткрытого рта вместе со сбитым дыханием выходит низкий стон. Сил сдерживаться становится все меньше, но ей хочется продлить визуальное удовольствие как можно дольше.       Леви тянет за подол рубашки, порываясь скорее снять ее, чтобы насладиться видом ее тела. Но Микаса останавливает его покачиванием указательного пальца перед глазами. Она плавно слезает с его коленей, оставляя холодную пустоту там, где только что было ее разгоряченное тело.       - Наслаждайся глазами. Остальным насладиться успеешь.       Она заранее подготовила пульт от аудиосистемы, положив его в свое кресло. Включив медленную расслабляющую музыку, ее тело начинает двигаться в такт мелодии. Леви готов разорвать ее рубашку и наброситься, разложив ее прямо здесь, на стеклянном столе с остатками ужина. И похуй, что потом они пропахнут едой и будут липкими от смешения пота, смазки, спермы и соусов. Но ему тоже хочется доставить ей удовольствие своим внешним видом, пожирающим ее на расстоянии. Подол ее рубашки приподнимается, обнажая бедра и ягодицы, обтянутые тонкими полосками черной кожи. От этого зрелища ему хочется выть диким зверем. Воздержание никогда не было его сильной стороной, но ради Микасы он готов пожертвовать остатками самообладания.       Когда она наконец стягивает с себя рубашку под темпы музыки, которая теперь навсегда застрянет в ушах вместе со звоном от возбуждения, взору Леви предстает зрелище, которое просто срывает крышу до последних остатков. Все нужные ему участки кожи обнажены, но обтянуты тонкими ремнями. Его проникновению и прикосновениям языка и пальцев ничего не сможет помешать.       - Блять, хватит уже меня дразнить, дрянная девчонка. Быстро в спальню! – приказным тоном с нотками хрипотцы выдает он, когда встает из кресла, рваными движениями расстегивая рубашку.       Его озверевший от возбуждения взгляд впивается в Микасу, когда она садится коленями на кровать, призывно качая бедрами. По ногам начинает сочиться прозрачная вязкая смазка, запах которой густо обволакивает Леви, готового рычать. Глядя на него из-за плеча, девушка в очередной раз убеждается в том, что рядом с ней именно тот, кого она рисовала себе в своих влажных снах: белая рубашка расстегнута, оголяя сухие мышцы пресса, длинные изящные пальцы расстегивают брюки, а на лице вожделение, смешанное с желанием обладать ею.       Он входит в нее с громким стоном, не спустив брюки даже до колена. Ладонь звонко опускается на ягодицу, пуская волну томной неги по телу, концентрируясь на сгустке нервных окончаний в промежности. С каждым его движением Микаса стонет, не стесняясь громких звуков.       - Поиграть решила? – хрипло шепчет он, когда Микаса оборачивается, пронзая его возбужденным взглядом.       - Да… Да, Леви… - стонет она с каждым толчком, с которым он вколачивается нее, - Хочу поиграть. Ах…       Он уже готов разорваться от сотрясающего его оргазма, когда Микаса наклоняется вперед, заставляя его член выскочить из нее.       - Эй! – со злостью и разочарованием говорит Леви, притягивая ее обратно за ремешки на спине.       - Поиграем еще? – лукаво улыбается она и берет влажный от ее смазки член в руку, медленно надрачивая его.       - Твою мать, Микаса!       Она плотно обхватывает ртом его возбужденную плоть, опуская влажные пальцы на яички. С силой всасывает его, водя языком по чувствительной уздечке. Когда головка упирается в глотку, Леви издает низкий стон, запрокинув голову назад. Ее ладони лежат на его ягодицах, обтянутых плотной тканью брюк, когда он толкает свой член еще глубже в ее рот. Вкус собственной смазки вперемешку с его предэякулятом распаляет ее желание, и рука, оторвавшись от его ягодицы, проникает между ног к клитору. Прикосновение к плотному комочку нервов заставляет закрыть глаза и громко застонать. Хорошо, что в пентхаусе не предусмотрено соседство.       Этих звуков Леви достаточно для того, чтобы взорваться от сильного оргазма с хрипом, вырвавшимся из горла. На стоны уже не хватает голоса. Микаса смотрит на него снизу-вверх, с блаженным видом проглатывая сперму, брызнувшую в ее глотку. Долгожданная разрядка для нее задерживается, но она уверена, что Леви все сделает по высшему разряду.       В уголке губ блестит капля белесой жидкости, и Леви стирает ее пальцем, который следом отправляется в его рот, пока Микаса наблюдает за ним, ложась на спину.       - Если бы ты мог, ты бы сам у себя отсосал, Леви.       - Дерзишь? – он приподнимает тонкую бровь и ухмыляется, наконец раздеваясь до конца, - Можно подумать, что ты бы у себя не отлизала, если бы была возможность.       В спальне их разговоры с самого начала их сексуальной жизни были дерзкие и откровенные. На пороге комнаты они оставляли свои белые пальто, обнажая самые потаенные страсти и желания. Было одно единственное условие: не молчать. Если чего-то хочется, если что-то не нравится – не молчать.       Он устраивается между ее ног, обдавая влажную промежность горячим выдохом. Скользит пальцами по складочкам, по которым стекает смазка.       - Я бы пил тебя вместо чая, Микаса.       Медленными размашистыми движениями языка он проводит от ануса к клитору, от чего тело Микасы содрогается в предвкушении сладкой неги. Потянув за ремешки на бедрах, Леви пристраивает ее согнутые в коленях ноги на своих плечах, еще глубже проникая языком в ее горячее влагалище. Тело Микасы прошивает стрела электрического разряда, когда она прикасается к своим соскам и сжимает их между пальцами. Она громко стонет и выгибается дугой, спустя пару мгновений ее настигает мощный оргазм.       - Слишком быстро, - растерянно шепчет Леви, целуя ее подрагивающие ноги.       - Слишком хорошая подготовка. Сам виноват.       Микаса тянется за влажным поцелуем, притягивая его к себе, чтобы ощутить на себе тяжесть горячего поджарого тела. Организм готов к новому слиянию, когда тишину комнаты рассекает звонок телефона.       - Блять, кто там еще? – тихо ругается брюнетка, шаря руками по прикроватной тумбочке, - Это Эрен.       - Не бери трубку.       - Я не могу. Вдруг что-то случилось.       - Блять, Микаса! Сколько можно?       Она виновато смотрит на него и коротко целует, вскакивая с кровати и убегая к подоконнику. Леви не слышит разговор за своими мыслями, наполнившими его голову. Их поток сбивается видом подходящей к нему девушки, обтянутой множеством кожаных ремешков. Ее взгляд говорит о том, что продолжить вряд ли получится, и Леви не сдерживается в ругательствах.       - Что опять сделал этот уебок?       - Не называй его так! – звонко произносит Микаса, пока он закатывает глаза и складывает руки на груди, - Этот уебок проебал деньги за квартиру на подпольных боях, и его теперь ставят в пару с каким-то амбалом, которого он должен завалить.       - Я не поеду его вытаскивать, Микаса. И тебя не пущу.       - Леви… - глаза наполнились слезами.       Примерно раз в пару месяцев с Эреном случается такая хуйня. Он азартно помешан на подпольных боях, спуская на них последние деньги. Но этот раз выбивается из общей картины. Еще никогда он не закладывал деньги, которые ему давал Леви.       - Да заебало, блять!       Леви встает с постели и идет к шкафу. Достает спортивную форму, в которую удобнее всего облачаться для ночных поездок по городу.       - Собирайся. Но, клянусь тебе, это в последний раз. Самый, сука, последний раз, поняла меня?       Микаса кивает, прикасаясь к ремешкам белья под грудью, чтобы расстегнуть их.       - Не вздумай, я с этим еще не закончил. Просто надень сверху что-то, что скроет твои сексуальные булки.       Она отпускает в его сторону маленькую искру предвкушения и полуулыбку, приближаясь к шкафу, чтобы найти более подходящую одежду для поездки на старый завод, где проводились подпольные бои.       Они спускаются на подземную парковку и идут к спортивному автомобилю Леви. Микаса всего один раз задалась вопросом, откуда у простого преподавателя университета такие шикарные квартира и машина. Но ей хватило его уверений о том, что все добыто честным путем. Она знала, что Леви не станет ей врать.       Скорость и потоки ветра немного охлаждают ярость и пыл, царящие внутри обоих. Микаса никогда не признается, что злится на брата, но обида, живущая внутри, все чаще напоминает о себе соленой жидкостью в уголках глаз, когда он звонит ей, попадая в очередную передрягу. По началу все было банально и просто, постепенно уходило куда-то глубже, а сегодняшняя выходка заполнила и без того полный сосуд обиды и злости, с плеском выливаясь наружу.       Вход в здание заброшенного завода перегорожен толпой людей, желающих потратить свои деньги, а некоторые просто хотят попялиться на бои без правил. Путь пары преграждает огромное накаченное тело, взглядом давая понять, что проход им запрещен. Леви приподнимает одну бровь, глядя на амбала снизу-вверх. Несмотря на огромную разницу в росте и комплекции, Микаса уверена, что стоит тому сказать только слово поперек, Леви уложит его на спину и пройдется изящными ступнями в спортивных кедах по этой наглой широкой роже.       - Проблемы? – холодно произносит ее спутник.       - Вам нельзя. Слишком лощеные.       - Мы к Йегеру.       Леви сжимает ладонь Микасы, молча говоря о том, чтобы не вмешивалась в разговор. Туша отходит в сторону, пропуская их в пропахший сыростью коридор. От вида заплесневелых стен, по спине Леви пробегает капля холодного пота: он ненавидит старые заброшенные помещения. Но чувство брезгливости пренебрегается ради той, чью руку он держит.       - Он в подвале. Найдете по звукам.       Найти его действительно не оказалось большой проблемой. Сидя в углу с видом побитой собаки, Эрен выплевывает из себя ухмылку, когда видит приближающихся Леви и Микасу.       - Одна прийти не могла?       - Я вообще не хотела приходить, Эрен. Это уже не баловство какое-то.       - Тогда зачем пришла, если не хотела? Посмотреть, как меня отпиздят?       - Если бы ты не выебывался, Йегер, тебя бы не отпиздили. Идиот конченый! – врывается в разговор Леви.       Все предыдущие разы он, даже если и приезжал вместе с Микасой на выручку Эрену, не вмешивался в разговор. Он ни разу не упрекнул ни его, ни Микасу в том, что дает им деньги, но сегодняшняя ситуация просто вывернула его наизнанку и вытрясла все терпение, которое у него было.       - И что вы теперь сделаете, мистер Аккерман? – ядовито произнося его имя, Эрен криво улыбается.       - Если бы это зависело от меня, я бы оставил тебя здесь, и пусть из тебя вытрясут все твои внутренности.       Тирада, порожденная яростью, прерывается громогласным голосом, доносящимся из колонок напротив импровизированного ринга. Парень, чуть младше Йегера, объявляет о начале боя.       - Леви, - Микаса сжимает его плечо, - Сделай что-нибудь.       - Я не знаю, что тут можно сделать, Микаса. Твой охуевший братец сам нарвался на неприятности.       Бой начинается с ударом гонга по металлической тарелке, рядом с которой стоит маленький микрофон для усиления звука. Эрен становится в стойку для защиты. Амбал напротив криво ухмыляется в предвкушении легкой победы. Его крупная ладонь складывается в кулак, который с легкостью пробивает тонкие предплечья, нанося точный удар в переносицу. Раздается еле слышный хруст, а из ноздрей Эрена брызгает красная густая жидкость.       - Идиот! Защиту корпусом держать нужно! – кричит Леви, подходя ближе к рингу.       - Леви, пожалуйста. Помоги ему, - со слезами в глазах молит Микаса.       - Блять, что я могу сделать тут?       - Леви, блять! Тогда я сама сейчас выйду на ринг! – ее просьба больше похожа на истерику.       - Не смей даже думать об этом! – он дергает ее за руку в тот момент, когда она расстегивает спортивную куртку, - Ебаное все, хорошо, что брюки не надел. Это последний раз Микаса. Самый последний из последних. И ты исполняешь одно мое желание после этого.       - Что угодно, только помоги ему.       Брюнет закатывает глаза и снимает толстовку, оставшись в майке. Подходит к лежащему на пыльном полу Йегеру и низко произносит:       - Йегер, это только ради Микасы. После этого ты забываешь ее номер телефона и имя. Понял меня?       Эрен молчит, смотрит на него со смесью удивления и страха. Ему здорово попало с одним ударом амбала, и понимание о том, что его могут сейчас убить, постепенно наполняет все его существо. Он кивает и отползает в сторону, держась за лицо. Микаса не думает подходить к нему, наблюдая за тем, как Леви подходит к организатору, сидящему за отдельным столиком и что-то говорит. Важный серьезный мужчина с непроницаемым видом оглядывает Леви сверху-вниз и с ухмылкой кивает. Девушка понимает, что Леви договаривался о замене должника. Так же она понимает, что организатор не понимает, с кем они имеют дело, думая, что этого коротышку их амбал завалит с одного удара.       Леви устало разминается в углу, откуда пару минут назад отполз окровавленный Эрен. Микаса не решается подойти и смотрит на него со стороны. Мышцы красиво играют в ярком свете, направленном на ринг, что заставляет смотреть на него бесконечное количество времени. Если бы была возможность, она бы выставила его в музее, как экспонат идеального мужского тела. Мысли о проблемах, появившихся со звонком брата, куда-то испаряется, пока она любуется перекатами натренированных мышц. От любования ее отрывает прозвучавший гонг.       Леви лениво подходит к улыбающемуся амбалу на ринге и не становится в позицию защиты.       - Да вы издеваетесь? – громко ржет амбал, показывая в сторону Леви пальцем, - один меньше другого. Хочешь нападать, малявка? Дерзай!       - Не вежливо обзывать старших. Я не собираюсь нападать, это твоя прерогатива, урод.       Леви особо едко выделяет последнее слово, от которого адресант звереет и с криком и кулаками несется в его сторону. Легко уклонившись от нападения, Леви снова лениво проходится по рингу, пока амбал приходит в себя, наткнувшись на преграду в виде резиновых натянутых канатов.       - Ты че, муравей? Охуел?       Широкое тело вновь несется на Леви, и он привычно уворачивается от очередного удара.       - Будешь злиться, будет хуже. И больнее.       - Ты кому угрожаешь, уебок маленький?       - А вот это уже совсем некорректно: указывать мне на мой рост, еще и с таким неприличным словом. Но все еще мало.       - Мало для чего?       - Чтобы я разозлился.       - Ты охуел, пидорас? – амбал снова пытается налететь на Леви всем телом, но не задевает его даже пальцем.       - Отнюдь. Не пидорас, поверь. Пидораса в зеркале увидишь.       С ревом амбал сжимает огромные ладони в кулаки и кидается на Леви с гримасой ярости. Он уклоняется, но неожиданно задерживает взгляд на Микасе, которая все же решила подойти к Эрену, и сейчас вытирает его лицо от крови. Воспользовавшись замешательством, амбал выставляет ногу в подсечке, от которой Леви приземляется на одно колено.       - Сука, любимые штаны.       Его удары точные и острые, как нож, который он хранит в ящике стола в своем кабинете, сначала укладывают амбала на лопатки, а затем раскраивают кожу его лица на мелкие лоскуты. От неожиданности и испуга он не успел ответить до того, как отрубился. В бессознательном состоянии его легче раскроить, но обидно, что он не почувствует боли.       С первым ударом по тарелке Леви встает с туши амбала, отряхиваясь и бормоча себе под нос проклятья о том, что придется провести в ванной пару часов, чтобы отмокнуть от этой мерзкой вонючей пыли.       - Он еще должен что-то?       - Нет, долг оплачен. Вы не могли бы подойти ко мне, мистер…?       - Аккерман. Нет, мне неинтересно.       По толпе тут же ползут шепотки о том, что на ринге сейчас бился сам Аккерман, отдавая долг за Йегера. Леви закатывает глаза, спрыгивает с ринга и подходит к Микасе, которая стоит около держащего платок у носа Эрена. Она подает ему толстовку с виноватой улыбкой, а в глазах читается благодарность.       - Деньги за квартиру я переведу завтра, Йегер. Это последний перевод от меня. Дальше выбирайся сам. Я не позволю пользоваться душевной добротой Микасы. О своей я промолчу.       Эрен растерянно кивает, исподлобья глядя на сестру, которая так же непреклонна. Она даже не пытается уговаривать Леви сделать по-другому, потому что знает, что он прав. И больше потакать брату она тоже не станет.       Вложив свою ладонь в пыльные пальцы Леви, она невесомо целует его в висок.       - Спасибо.       - Прекращай. ***       Лежа дома в мягкой постели рядом с горячим телом Микасы, отходящей от оргазма, Леви переплетает их пальцы. Драка на ринге почти не вымотала его, все было предсказуемо. Он все-таки преподаватель по рукопашному бою.       - Они явно не ожидали от тебя такого боя, - говорит отдышавшаяся Микаса ему в плечо, повернувшись на бок.       Кожаные ремешки пришлось снять, хоть это и заняло много времени. Леви сначала порывался пойти за ножницами, чтобы разрезать их. Но Микаса настояла, что они еще пригодятся, - Так, что за желание я должна исполнить?       Леви приподнимает уголок губ и встает с постели, выходит из комнаты и возвращается с чем-то зажатым в кулаке.       - Ты выходишь за меня замуж, - спокойно говорит он, открывая коробочку слегка дрожащими пальцами, - Это не вопрос, как ты могла заметить. Это желание, которое ты должна исполнить.       - Ну, раз уж у меня нет выбора, - вздыхает Микаса, протягивая руку для того, чтобы он надел на ее тонкий палец кольцо из белого метала с россыпью камней, блестящих даже без света, - Хоть фамилию менять не придется.       - Ты не хочешь? – спрашивает Леви с волнением в голосе. Он совсем не подумал о том, что Микаса захочет подумать, а то и вовсе отказать ему.       - Ты дурак? Конечно хочу, Леви! Я люблю тебя! Это лучшее желание, которое ты мог загадать! Мне даже не придется тратить силы на то, чтобы его исполнить!       Она крепко обнимает его, пряча за спиной полные от слез радости глаза. Его ответное объятье не менее крепкое, а дыхание согревает ее оголенное плечо словами:       - Я тоже тебя люблю, Микаса.