***
Несмотря на то, что они с Лини были знакомы ещё с первого курса, к огромному сожалению Итэра, их общение никогда не заходило дальше простого «привет-пока» и обсуждения совместных проектов по учёбе. Хоть чем-то он сейчас был благодарен клятому французскому, разглядывая раскладывающего учебники Лини со спины. — Итак, насколько же всё плохо от одного до десяти? — Лини плавно обернулся, ловя на себе изучающий взгляд. — Ну, если один — это «je m'appelle Aether», а десять — тот момент, где я на французском заказываю нам с тобой кофе с круассанами в кофейне на площади Мермония, то круассанов нам с тобой до конца жизни не видать. — Жаль, круассаны я очень даже люблю, — делая акцент на последнем слове, он драматично вздохнул, тут же открывая учебник на нужной странице и жестом приглашая Итэра усесться за стол. — Придётся тебе постараться. Я ни в коем случае не собираюсь упускать такую прекрасную возможность услышать твой чистый французский. Где-то на задворках сознания Итэру показалось, что речь шла совершенно точно не о круассанах, но делать было нечего. Затягивая шелковистые волосы в высокий пучок, он уставился на первое подготовленное Лини упражнение, от вида которого уже заранее хотелось удариться головой о столешницу. Несмотря на то, что большая часть их совместного занятия давалась Итэру со скрипом, Лини совершенно не скупился на похвалу и поддержку. Даже учитывая тот факт, что успехи Итэра были весьма незначительны, слышать это было приятно. Он неторопливо объяснял ему материал и особенности построения предложений, вглядываясь в глаза напротив и стараясь найти в них понимание всего сказанного, но кажется, французский сейчас интересовал Итэра меньше всего, пусть он и старался создать искреннее впечатление того, что это не так. — Попробуй повтори. — Son murmur était assez inintelligible, — зачитывая фразу вслух и стараясь учесть все замечания по произношению, которые Лини оставил для него карандашом, Итэр не мог не заметить веселеющего с каждым его словом лица напротив. — donc la proposition était difficile à entendre… Ну, что я опять не так сказал? — Мур-мур? Ты серьёзно? — Лини уже откровенно улыбался, стараясь не расхохотаться окончательно. — Тут так написано! — Этот звук должен быть намного мягче. Не упирайся языком так сильно вперёд, скажи плавно. Итэр искренне старался повторить все рекомендации, но с каждым произнесённым слогом уверенность покидала его окончательно. — Стой. Давай попробуем по-другому, — на этих словах он придвинул стул чуть ближе, мягко касаясь его щёк ладонями, заставляя выровняться и посмотреть перед собой. — Murmure, Aether. Итэр был готов поклясться на собственной крови, что он нихрена не в порядке. Чёртов Лини с его чёртовым идеальным произношением сейчас проговаривал ему всё это чуть ли не в губы. По крайней мере, для него это сейчас ощущалось намного интимнее, чем простой поцелуй. — Ты видишь, где мой язык? — он приоткрыл рот, указывая на то, что тот находится чуть дальше. — Да… — Вот и умница. Попробуй тогда вот так ещё раз. Мягче. Остаток этого вечера прошёл словно в бреду, но тем не менее успехи у Итэра явно имелись. После такого-то подробного объяснения. Он, на самом деле, и заметить не успел, как их занятие подошло к концу. Часы на столе ясно давали понять, что Итэр тут откровенно задержался, и этот факт осел неприятным комом в груди, заставляя неловко заглянуть в телефон. Хотелось придумать какую-нибудь дурацкую тему для разговора, лишь бы оттянуть беспощадно утекающее сквозь пальцы время, но Лини успел его опередить. — У тебя есть небольшие проблемы с составлением сложных предложений и, как ты уже наверное понял, произношением в некоторых местах. — Если бы только с ними, — Итэр удручённо запустил пальцы в волосы. — Ну не настолько всё печально, как ты мне описывал, на самом деле. По нашей с тобой круассановой шкале я бы сказал, что ты… закажешь нам тёплую воду со вкусом кофе. И кофейня будет не на площади Мермония, а на вокзале. — И это всё ещё не печально, по-твоему? — Слушай, по крайней мере, ты сделал заказ! Мы уверенно движемся к успеху. Уже не в состоянии сдерживать непрошенную улыбку, Итэр выдохнул лёгким смешком. С Лини было до безумия легко, и это не могло не подкупать. Да, пусть местами он и был требователен и настойчив как репетитор, но это ни разу не осложняло их общение. Все объяснения и зачитывания правил звучали из его уст, как дружеская беседа, от этого желание возвращаться сюда снова до тех пор, пока он не сдаст на высший балл, возрастало в геометрической прогрессии. А может дело было и вовсе не в учебной подготовке. — И тебе не лень со мной возиться? — припрятанная мысль вырвалась как-то сама по себе. Лини тихонько хлопнул книгой, мягко проезжаясь подушечками пальцев по обложке и едва касаясь ладони Итэра. Сдвигая учебник в сторону и опираясь на стол уже бедром, он потянулся за оставленным на краю стола мобильным. Всё это произошло за несколько тягучих секунд, пока сознание Итэра вежливо помахало ему платочком на прощание, оставляя перед глазами лишь обнажённые от наклона ключицы под воротом свободной футболки. — Об этом можешь не волноваться. Ты очень приятный ученик, — эти слова он практически промурлыкал, всё-таки соскальзывая со стола и закидывая книгу куда-то на полку в другом конце комнаты. — Может, Линетт уже упоминала, но нам как-то доводилось помогать школьникам, и вот тут уже есть повод для похода к психологу. — Сочту за комплимент тот факт, что после меня тебе к психологу не хочется. — Не-а, после тебя мне хочется другого… Окончания фразы Итэр так и не дождался. Тонкий цветочный аромат, до сих пор оседающий в лёгких, заполонил все мысли, мешая соображать адекватно. Он обернулся, в надежде привести себя в порядок и найти свой рюкзак, но уже в который раз за сегодня столкнулся с любопытным лиловым взглядом. — Что? — Не обращай на меня внимания, просто думаю над темой следующего занятия, — на этих словах ему всё-таки пришлось отвести цепкий кошачий взгляд в сторону. — О, и когда тебе удобно встретиться? — Да хоть завтра. У Линетт всё равно факультатив, а потом она хотела заглянуть к Фремине, так что я один-одинёшенек, брошенный и никому не нужный. — Так уж прям никому? — Итэр заговорщически улыбнулся, подмечая, как тот изменился в лице. — Ну, разве что тебе, — он легонько ткнул его в подставленное плечо. — Такому французскому, как у меня, тебя больше никто не научит. — Определённо.***
Сегодня до дома Лини и Линетт Итэр добирался бездумно, совершенно не концентрируясь на дороге и окружении. Любой прохожий подумал бы, что он не в себе, раз может позволить себе игнорировать светофоры и идущих навстречу людей, едва ли не врезаясь. Мокрые опавшие листья приятно хрустели под ботинками, добавляя умиротворённой атмосферы в прохладный осенний день. Он не мог адекватно ответить на дурацкий вопрос о собственных чувствах, плотно засевший в голове ещё с позапрошлой недели, когда Лини впервые согласился ему помочь. Да и не хотелось в общем-то. Ему думалось лишь о том, чтобы поскорее согреть ладони чашкой горячего чая у них дома, надеясь, что и сегодня у Линетт случится какой-нибудь внезапный факультатив или тренировка. Хотелось… — Ты сегодня что-то рано. Тёплый запах их квартиры приятно защекотал нос: чёрный чай, привычные их дому сладости, которые Линетт любила оставлять на кухне и, чёрт возьми, сам Лини. От него веяло весной, карамелью и какими-то незримыми цитрусовыми нотками, от которых голова шла кругом ещё на пороге. Да, он спешил сюда определённо ради этого. — Холодно, пришлось слегка ускориться, чтобы не отморозить себе все конечности, — он коснулся собственного покрасневшего носа в качестве доказательства. — Когда-нибудь ты признаешься, что просто хотел поскорее увидеться со мной, — Лини бессовестно бросил это через плечо, оставляя Итэра на пороге растерянным и в одном ботинке. — И всем от этого станет легче. Особенно твоей бедной головушке, которая в последний раз напрочь отказывалась запомнить артикли. Чай в заварнике уже стоял на столе в комнате Лини. Как и всего две чашки, намекающие на то, что кроме них дома никого нет. — А Линетт… — Как обычно, придумала себе какие-то дела, лишь бы не тратить на людей больше энергии, чем она успела накопить за эти выходные, — он тихонько кашлянул, прочищая горло, и продолжил уже более тонким, пародирующим девичий, голосом. — «Лини, я слышу ваше воркование и тщетные попытки в французский через стенку по несколько раз в неделю, пожалей мою нервную систему, будь добр». — Ай, в самое сердце, — Итэр ухватился за ткань толстовки в области груди, делая наигранно обиженное лицо и с усилием скрывая непрошенную улыбку. — Вот и я ей так сказал! Несмотря на то, что они жили тут с Линетт вдвоём, квартира была весьма просторной и хорошо обставленной. Их приёмная мать явно не скупилась на комфортные условия для собственных детей. Даже с учётом того, что близнецы старались встать на ноги самостоятельно. Особенно Итэру полюбился мягкий диван в комнате у Лини, на который он любил заваливаться, прикрывая глаза и повторяя в уме то, что должен был пересказать по памяти. Собственно, туда он и направился. Согревая ладони о чашку с чаем, он всё-таки прикрыл глаза, настраиваясь на рабочий лад. Лини прохаживался туда-сюда в тщетных попытках найти учебник, но, судя по негодующему шипению, что-то пошло не так. — Да куда же я его мог… Чтоб тебя! — он хлопнул ящиком, недовольно скрещивая руки на груди. — Всё настолько плохо? — Да я с утра его найти не могу, как испарился! Ладно, раз уж так сложилось, сегодня у нас устная практика, — Лини уселся рядом, едва задевая колено Итэра. — Как раз хотел тебя проверить в деле. — Жанр: хоррор, — Итэр обречённо выдохнул в кружку. Чай окончательно расслаблял, отогревая замёрзшие конечности и утягивая Итэра в заветную негу. Думать ни о чём не хотелось. Ему было неловко признаваться даже самому себе, но французский был чуть ли не последней причиной, по которой он притащился сюда в такой холодный день. — Мы с тобой можем разыграть сценку, — Лини безмятежно откинулся на спинку дивана, снова невзначай задевая его бедро. — Я буду вести с тобой диалог, как обычный житель Фонтейна, а ты должен импровизировать. Думаю, это всяко интереснее, чем пустое заучивание. Ему не раз доводилось слышать, как они с Линетт переговариваются о чем-то своём на родном языке, но стоит признать, что слышать его голос именно так — очень дорогого стоило и в корне отличалось от простого наблюдения за ними со стороны. — Ладно, начинай тогда. Итэр приоткрыл глаза и навострил уши в надежде не выдавать своё плохо скрываемое предвкушение. Они всё ещё на занятии, и это — всё ещё подготовка к экзамену. По крайней мере, он мог себя в этом убеждать до того, как возле его уха прозвучало тихое и вкрадчивое: — Bonjour, beau garçon. Mon spectacle de magie est sur le point de commencer, voulez-vous le voir? — ловя его взгляд, он коротко подмигнул, подтягивая к себе колени и удобнее усаживаясь на диване. — Давай, теперь тебе нужно придумать, как попасть на моё выступление. Тебе же хочется? — Я весь аж растерялся, подожди, — он почесал затылок, пальцами проезжаясь по растрёпанной от излишней осенней влаги косе. — Эм… Oui, cela ne me dérangerait pas de jeter un coup d'œil?.. Лини довольно закивал, очевидно удовлетворённый произношением и направлением диалога, которое выбрал Итэр. Он совершенно упустил из виду момент, когда они успели усесться так близко друг к другу. Дышать из-за этого приходилось с перерывами, стараясь удержать все мысли в голове. — Сегодня ты весьма хорош в произношении, — от тёплых ноток похвалы в голосе по коже снова пробежали мурашки. — Dans ce cas, vous devez acheter des billets. — Je fais une queue? Лини широко распахнул глаза, как если бы прямо сейчас ему в лицо сказали какую-то сокрушительную правду, к которой он абсолютно точно не был готов. Привычная игривость сменилась удивлением, а после — нервным стуком пальцев о полупустую чашку чая. — Я что-то не так сказал? Я хотел узнать, могу ли я занять очередь в кассу за билетами на твоё шоу. — Нет-нет! Ты сказал… — он замахал руками перед его лицом. — Кхм, вообще-то можешь. Итэр хотел продолжить, попробовать задать чуть больше наводящих вопросов на французском, но ладонь Лини аккуратно коснулась его пальцев. — Не спеши. Знаешь, кажется, у тебя всё-таки ещё имеются некоторые проблемы с артиклями. Он поднял на него непонимающий взгляд, пока не осознал и не почувствовал, как его руки расположились по обе стороны от его лица. — Знаешь, как по-французски будет «неозвученные чувства»? — Sentiments non annoncés? — он сказал это так вкрадчиво, что и сам бы себя не услышал, если бы в комнате сейчас не царила тишина. — Именно. На губах тут же почувствовался сладкий вкус печенья и чая, что до сих пор грел своей теплотой ладони. Чашку всё-таки пришлось отложить в сторону, давая рукам возможность ответить взаимностью и коснуться. Лини был нежен, никуда не спешил. Безмолвно спрашивал, уточнял и хотел убедиться, что факт такого внезапного и непрошенного поцелуя на его диване не переворачивал сознание Итэра вверх ногами. Ох, как же он ошибался. Перед глазами всё поплыло моментально, оставляя чётким лишь силуэт сидящего на его коленях Лини с растрёпанными светлыми волосами. Ладонь едва ощутимо прошлась вверх, очерчивая талию, рёбра и наконец острые лопатки, слабо надавливая и позволяя вжиматься губами ещё теснее. Итэр не знал, как было правильнее себя вести. Стоило проявить инициативу или же достаточно просто ответить на едва ощутимый поцелуй, которым Лини заставил его чувствовать себя прикованным к этому самому дивану и абсолютно неспособным сопротивляться. Всё-таки медленно отстраняясь и давая набрать немного обжигающего лёгкие воздуха, он на ощупь переплёл их пальцы. Не позволяя отпрянуть полностью, Итэр прильнул к нему с ещё большим рвением, сминая податливые губы и жадно вдыхая всё то, что было предназначено им обоим. Под таким напором было уже невозможно рассуждать о чём-то рациональном, поэтому Лини сделал то, что маячило в уголках его сознания на протяжении всей недели: поймал кончик волос и нагло стянул резинку с растрёпанной пшеничной косы, не сопротивляясь настойчивым касаниям и заваливая их обоих на спинку дивана. Тёплые ладони Итэра блуждали по коже, ласково впиваясь подушечками пальцев, тут же приглаживая следом. С жадностью разделяя несчастный кислород на двоих, они совершенно не успевали думать. Лини осел на его бёдрах, обводя руками плечи, грудь и стараясь при этом не забывать, что они всё ещё просто целуются. — Лини… — перед глазами мыльные разводы, в голове — навязчивое желание убедиться в том, что он действительно осознаёт, что они делают. — Занятие. — Устная практика, помнишь? Устно — это ртом. — Кошмар какой, — он тихо рассмеялся в губы, смазывая очередной поцелуй и утыкаясь лбом в подставленное плечо. — Разве? А по-моему, десять секунд назад ты не жаловался. Лини легонько ткнул Итэра подушечками пальцев в лоб, вынуждая упасть головой на подушки и позволить ему оседлать бёдра ещё увереннее. — Мой дорогой Итэр, «кошмар» — это то, что ты мне сказал по-французски. И не стыдно же, — драматично вздыхая, он коснулся его нижней губы большим пальцем. Назревающий вопрос был в самом зачатке прерван настойчивым и уже более смелым поцелуем, поэтому Итэру оставалось лишь гадать и думать о том, как не сойти с ума от осознания, чем они сейчас на этом самом диване занимаются. Лини посмотрел на него из-под полуприкрытых ресниц, решая в уме, чего им обоим сейчас хочется больше. Сдаваясь собственным желаниям, настойчиво вжимаясь в его покрасневшие губы и лаская чувствительное нёбо языком, он стал медленно стягивать верх, не оставляя Итэру путей к отступлению. Теперь то поочерёдно прижимаясь губами и кончиком носа к обнажённой груди, то вдыхая аромат его тёплой шеи и ключиц, внизу живота стянуло сладостным предвкушением. — Ох, tu ne m'arrêtes pas… — Сейчас мне тебе тоже на французском отвечать? — нотки издёвки в голосе были тут же сбиты настойчивым давлением ладони в области паха. — Принимаю в ответ согласное молчание, — он спустился ниже, не забывая оставлять влажные следы поцелуев по всему торсу. — Ну или твои стоны, тут уж как пойдёт. Хотелось прикрыть глаза и раствориться в ощущениях, но он никак не мог оторвать внимательного взгляда от Лини, украдкой подглядывающего снизу вверх и так искусно доставляющего ему удовольствие. Лицо горело огнём, кончики пальцев искрились от накативших ощущений, а Лини тем временем мог вот так взять и позволить себе бесцеремонно лизнуть косточку бедра, мягко прикусывая влажное место зубами. Ширинка далась без сопротивления, позволяя накрыть вставший член ладонью через ткань и ощутимо пройтись по нему пальцами, снова ненадолго возвращаясь к губам и разгорячённой шее. — Лини, что ты делаешь… — Ну, знаешь, — он аккуратно прикусил ключицу, встречая явное возбуждение в его затуманенных глазах. — Когда одному парню искренне и на протяжении долгого времени нравится другой парень, у него может вс- — Да я не про это! — он перехватил его ладонь. — Просто я не хочу вот так лежать и… — А если я очень-очень тебя об этом попрошу? — мурлыкая у самого уха и победно улыбаясь, не встретив сопротивления, он снова спустился вниз, для удобства тоже сбрасывая с себя тяжёлый свитер. В голове у Итэра было пусто, жар комом скатывался в горле, мешая ровно дышать и трезво оценивать ситуацию. Сердце не успело сделать кульбит от осознания того, что их чувства были взаимны всё это время, как тут же рухнуло от опаляющего дыхания снизу. Хотелось зажмуриться от удовольствия, отбросить налипшую чёлку назад, качнуть бёдрами вверх, чтобы скорее встретиться с желанной лаской, но что-то его удерживало. Он смиренно раскинулся на подушках и рвано выдохнул от влажных касаний, тут же расставляя ноги чуть шире и наконец ощущая. Лини мокро взял в рот, проходясь языком по всей длине, тут же отстраняясь и попутно осыпая тихими, едва слышными комплиментами. Кажется, все они были на французском, потому что Итэр не смог до конца разобрать ни слова из тихого вкрадчивого шёпота. Он снова опустил голову, вбирая практически до самого конца и всё-таки вытягивая желанный тихий полустон. О, Итэр звучал прекрасно. Тёплые пальцы сверху ласково зарылись в волосы, не давя, не направляя, скорее просто поглаживая, пробуждая желание прильнуть к его рукам в ответ. Мокрые звуки хаотично перебивались гулким сердцебиением, заставляя Лини чувствовать уже собственное мучительное возбуждение ещё более отчётливо. В горле пересохло, по коже прошлась приятная дрожь от стимуляции, его язык и губы ощущались всюду, а пространство резко схлопнулось до дивана и итэровского беспомощного положения. Приходилось до боли закусывать губы, чтобы не простонать уже в голос. Лини не менял свой размеренный мучительный темп, вбирая до самого основания и задерживаясь на долгие тягучие секунды, когда ему практически удавалось коснуться носом впалого живота. Итэр чувствовал, как по позвоночнику будоражащими иголочками поднимались волны удовольствия, испепеляя все мысли и давая возможность сфокусировать взгляд лишь на его губах, уверенно обхватывающих его член. — Чёрт… Он жмурился, цеплялся пальцами за всё, что попадалось под руку, в том числе и за его затылок, невольно прижимая ещё сильнее к себе и ощущаясь уже в горячем узком горле. Сдерживать стоны было уже физически невозможно, он просто сходил с ума. В момент, когда Итэр почувствовал подступающую волну удовольствия и сшибающего всё на своём пути оргазма, Лини мучительно отстранился, оставляя его распалённым и растерянным. — Ну и ну, — ребром ладони он вытер с губ лишнюю влагу, тут же по-кошачьи улыбаясь. — Поверить не могу, что ты скрывал от меня, как красиво умеешь стонать. — Перестань. — Ну чего ты, не стоит стесняться, я- Договорить ему не позволили. Ладонь, что ласково лежала на затылке, теперь с напором потянула на себя. Завлекая в откровенный, совершенно бесстыдный поцелуй, Итэр с жаром прикусил его нижнюю губу. От такой внезапности у Лини перехватило дыхание, а контроль над собственным телом был и вовсе окончательно утерян. Итэр надавил на его поясницу, вынуждая прогнуться, прижаться плотнее и проехаться сверху, задевая все самые чувствительные участки тела. Повисшие на ногах джинсы пришлось всё-таки скинуть, попутно помогая Лини избавиться от остатков его собственной одежды. Нервы были на пределе, а здравый рассудок уступил место испепеляющим чувствам. Они старались доставить друг другу удовольствие: хаотично, сбиваясь с ритма, путаясь в собственных пальцах и отвлекаясь на мимолётные смазанные поцелуи. Итэра не покидало ощущение, что у них слишком мало времени, что стоит сегодняшнему занятию по французскому кончиться, и всё снова вернётся в прежнее русло. От навязчивых мыслей становилось дурно, жарко, хотелось чего-то ещё. Ведомый возбуждением и желанием коснуться Лини, доставляя такое же удовольствие, Итэр обхватил ладонью оба члена, размазывая пальцами проступившую влагу. Лини зашипел, уткнулся в его плечо, снова забормотал что-то неразборчивое, щекоча губами чувствительное ухо и разжигая внизу живота ещё большее кострище. Свободной рукой Итэр сжал его бедро, силясь не думать о том, как они после всего произошедшего смогут посмотреть друг другу в глаза. Он вжался грудью в его, мешая двигать ладонью и затормаживая движения, но приятно согревая. От переизбытка противоположных чувств голова окончательно закружилась, а дыхание сорвалось на восхищённые всхлипы. — Стой, Итэр, там… в ящике, — Лини вскинул руку в сторону стола, где Итэр оставил свои тетради и рюкзак. Всё так же вжимаясь носом в его яремную впадину и сцеловывая проступившие мурашки, он выдохнул у самого уха. — Смазка. Пошли. — А как ты хо- — Не знаю, мне без разницы как, просто пошли к столу. Непривычно настойчивый для Лини голос сработал отрезвляюще. Делая над собой немыслимые усилия и подхватывая его под молочные бёдра, Итэр подошёл к столу, тут же с грохотом сбрасывая все свои вещи и прижимая их обоих к прохладной деревянной поверхности. — Второй снизу. Словно под гипнозом он протянул руку к выдвижным ящикам, стараясь не отрывать взгляда от того, какая перед ним развернулась картина: осоловевшим взглядом Лини сопровождал каждое его действие, разглядывая белоснежный торс из-под опущенных ресниц. Он широко развёл ноги в стороны, подпуская Итэра ближе и безмолвно давая знать о том, какую роль он займёт этим вечером. Слюна бесконтрольно густела, а собственные чувства накалялись до такого состояния, что любое случайное прикосновение отдавало обжигающим жаром в паху. Прохладный лубрикант мягко стёк с итэровских пальцев, обволакивая и предоставляя возможность перейти к самому приятному. — Хочешь, я покажу тебе, что такое настоящий французский поцелуй, mon chéri? — Итэр не успел поднять глаза и ответить, как был тут же завлечён в новый, ещё более пылкий и мокрый, чем все предыдущие, поцелуй. Лини скрестил ноги на его талии, прижимая ближе, выгибаясь навстречу и оставляя лишь маленькое пространство для того, чтобы Итэр смог войти пальцами. Горячий язык бессовестно проскользнул в его рот, лаская, дразня и возбуждая. Он прижался носом к его, стараясь прильнуть как можно ближе, мягко прошёлся по линии зубов, очерчивая каждый из них, вздыхая и показательно посасывая язык. Пришлось рвано выдохнуть, жаром обдавая обветренные губы, но всё равно упрямо не разрывая поцелуй, когда два влажных пальца медленно толкнулись внутрь, заставляя всё тело выгнуться в желании. Итэр не был многословен, но ни одна, даже самая крошечная деталь за сегодняшний вечер не ускользнула от его глаз: то, как часто вздымалась его грудь, как он вздрагивал каждый раз, стоило пальцам скользнуть по внутренней части бёдер, как россыпь маленьких, едва заметных родинок украшала его руки и плечи, как лиловые глаза мерцали в свете настольной лампы. Он мысленно молился всем богам о том, чтобы запечатлеть эти моменты в памяти и непременно потом поделиться с ним же, а пока… Третий палец беспрепятственно вошёл внутрь, бесстыдно стимулируя самое чувствительное место изнутри и вытягивая хриплые стоны. Почти такие же, какими одаривал его сам Итэр на том несчастном диване. От этого факта, от того, что всё это действительно происходит, сердце заходилось в блаженной агонии. — Что ты творишь со мной… Вопрос так и остался риторическим. Итэр был сосредоточен, боялся сделать больно, войти слишком глубоко или резко. Трепетно придерживая его за бедро и подставляя под более комфортный угол проникновения, он огладил влажную от пота жемчужную кожу. — Ты… Ох, je ne peux pas… — Всё в порядке? Лини поднял на него такой испепеляющий нетерпением и вожделением взгляд, что он тут же расплылся в дурацкой понимающей улыбке. Значит, в порядке. Пальцы податливо выскользнули, оставляя тягучую смазку на бёдрах и побуждая продолжить начатое. Воздух был пронизан терпкой сладостью, и Итэр готов поспорить, что именно так и пахнет голое возбуждение. Он спустился чуть ниже, обхватывая губами сосок и ласково притираясь снизу. От размеренного толчка в глазах рассыпало пламенными искрами. Лини задрожал, прогибаясь в пояснице и сжимая скрещенные ноги на его талии с новой силой. Удерживать равновесие приходилось уже за двоих, но это ничего не стоило по сравнению с тем, чтобы останавливать в себе яростное желание продолжить. Он вошёл медленно, наполовину, приподнимая соскальзывающие со стола бёдра Лини и втягивая кислород сквозь зубы, стараясь успокоиться. — Ты такой милый, когда нежничаешь. — А ты такой невыносимый, когда снизу, — Итэр кривенько улыбнулся, стараясь вернуть себе остатки самообладания. — В хорошем смысле, я надеюсь? — В самом лучшем из всех смыслов. Он вошёл глубже, выбивая из Лини заслуженный стон и прикрывая глаза от накатившего удовольствия. Подушечки горячих, ещё влажных пальцев впились в кожу, мягко насаживая и позволяя привыкнуть им обоим. Лини закусил губу, жмурясь и произнося его имя на одном дыхании. Только после того, как он несильно сжал его талию бёдрами, прося продолжить, Итэр осмелился войти на всю длину, припадая сверху. Влажная чёлка мешала видеть всё происходящее, поэтому Лини слабо коснулся его лба, пальцами откидывая непослушные пряди в сторону. Не убирая ладонь от лица, он скользнул ниже и коснулся щеки, аккуратно поглаживая и выводя незримые узоры на коже. Итэр прикрыл глаза от наваждения, снова толкаясь и аккуратно придерживая Лини на столе. Каждое движение было пронизано удовольствием, от которого кровь бесконтрольно закипала в жилах. Захотелось приложиться лбом к его груди, сильно-сильно зажмуриться, подождать, пока он вплетёт свои изящные пальцы в копну золотистых волос и ускориться, доводя их обоих до исступления. Рваные выдохи граничили с хрипами, заставляя ещё больше тянуться навстречу, ещё сильнее насаживаться и чувствовать, как изнутри наполняет удовольствием. Лини хаотично блуждал руками по его телу, оставляя лёгкие отметины на плечах и лопатках, комкая ту несчастную тетрадь, которой не повезло остаться на столе даже после того, как Итэр всё скинул, и гортанно выстанывая, когда на определённых толчках становилось особенно хорошо. Свободной рукой Итэр потянулся вниз, наощупь надавливая сначала на низ живота, чувствуя собственные толчки, а после — обхватывая член тёплой ладонью и собирая пальцами скатывающуюся влагу предэякулята. Лини натурально затрясло от переизбытка ощущений, и он, запрокидывая голову назад и обнажая тонкую изящную шею, протяжно застонал, пачкая живот и пальцы Итэра. Голова безвольно стукнулась о столешницу, едва в состоянии сообразить, что только что произошло, и осознать то, насколько ему сейчас хорошо. Он приоткрыл глаза, видя над собой довольную улыбку и чувствуя, как сбивается ритм от такого же накатывающего оргазма. — Ну же, Итэр, jouis pour moi, — Лини закусил губу в предвкушении, ногами прижимая его ещё ближе к себе и не позволяя отстраниться. Утыкаясь лбом в его ключицу и щекоча частым дыханием разгорячённую кожу, он мелко задрожал, ощущая, как последние крупицы самообладания покидают его тело, а мышцы сводит приятной судорогой. Итэр упал сверху, притягивая Лини в согревающих объятиях и молясь о том, чтобы всё это не оказалось сном, или что ещё хуже — собственными влажными фантазиями. — И что мы с тобой наделали? — Занимались французским, конечно же, — несмотря на общую усталость, в голосе Лини по-прежнему слышались лукавые нотки. — Сколько новых фраз ты сегодня от меня услышал, м? Ни один репетитор такому не научит. Аккуратно стаскивая их обоих со стола и укладывая Лини на мягкий диванчик, Итэр нашарил потерянную в процессе резинку для волос, заплетая их в слабую косу и укладываясь рядом. — Так набросился на меня, я не ожидал… — он встретился взглядом с расслабленным Лини. — Ты первый всё это начал, дорогуша. Не я ведь предложил сделать мне минет. От такого громогласного заявления его лицо вытянулось в изумлении, из-за чего Лини шутливо продолжил: — Твой вопрос «Je fais une queue?» не имеет к очереди в кассу за билетами абсолютно никакого отношения, — едва касаясь мягкой косы кончиками пальцев, он усмехнулся. — А я говорил, что у тебя есть некоторые проблемы с артиклями и- — Погоди, — Итэр приподнялся на локте, оценивая весь масштаб недоразумения. — То есть я предложил тебе сделать мне минет?! — Нет, ты спросил можешь ли сделать минет мне, а я, знаешь ли, люблю действовать превентивно. Итэр уронил голову на подушку и заливисто расхохотался. Ну да, конечно, они ведь не могли переступить эту черту отношений без идиотских ситуаций. Они не могли, как нормальная пара, просто признаться в собственных чувствах и… Боже, какой абсурд. — Я надеюсь, всё это, — он обвёл их обоих взглядом, засматриваясь на по-прежнему лениво раскинувшегося Лини под боком, — не было недоразумением? — Конечно нет! Я давно ждал, когда же мне подвернётся возможность тебе признаться и… Ну, давай так, стоит признать: ты превзошёл все мои ожидания. Я думал, мы остановимся на невинном поцелуе. — Ага, невинном. — Как думаешь, ещё актуально сказать, что ты мне нравишься? — Думаю, да. Самое время, — он улыбнулся, утыкаясь носом в подставленное плечо. — Ты мне нравишься, Итэр. Мягко касаясь его щеки и медленно проводя большим пальцем вдоль скулы, он оставил влажный след от поцелуя на приоткрытых губах. От такой расслабленной атмосферы захотелось завернуться в плед и проспать так в обнимку вплоть до самого утра. Отказаться от этой идеи пришлось так же быстро, как она промелькнула у Итэра в голове, ведь осознание того, где именно они занимались французским, больно ударило по затылку. — Нам нужно привести себя в порядок, не думаешь? — он окинул комнату взглядом в поисках потерянных джинсов. — А что, боишься травмировать Линетт? — Скорее нас с тобой, если она увидит. Кое-как приводя себя в божеский вид и снова разливая ароматный чай по чашкам, Лини уселся рядом, беспардонно закидывая ноги на колени Итэра и укрывая всё это дело пледом. Сладости на журнальном столике и совместный просмотр сериала показались им самым органичным завершением вечера. — Кстати, — Лини вытянул руку за миниатюрной мармеладкой на тарелке. — Завтра как обычно в семь? — Ты про что? — Про занятие, конечно. Я не прощу себе, если даже после устной практики со мной ты завалишь этот несчастный экзамен. Нужно проучить старую ведьму, не думаешь? — Тогда нам стоит увеличить часы занятий, потому что до, собственно, французского, мы такими темпами, дай бог, доберёмся к концу вечера. Лини ущипнул его за бок, заставляя недовольно заёрзать и ответно прижать его крупной подушкой к дивану. Шуточная ребяческая перепалка переросла в настоящее подушечное сражение, однако закончилось оно достаточно быстро, оставляя за собой лишь многообещающее: — Что ж, договорились.