It's over, isn't it?

Легкий снежок за окном мягко ложится на землю, скрывая её под пеленой. Невинно-чистые снежинки кружат в незамысловатом танце, завывает свою негромкую песнь метель, баюкая колыбелью не только прохожих, но и домоседов, прячущихся от стужи и озноба в пледы с невероятно мягким ворсом, таким же мягким, как выпавший в обед снег. Горячая кружка чая, вероятно, должна обжигать пальцы и отогревать заледеневшие чувства где-то в грудной клетке. Жемчуг наводит чай. Иногда, в свободные моменты, замечая некоторые детали, она задумывается о том, что, спрятав мысли под пелену, а ощущения закутав в плед, нельзя подавить ригидность. Наверное, это всё ещё "жемчуг", слуга, игрушка, украшение, а после и орудие в розовых пальцах кварца, а не та леди совершенство с мнимой гордостью, бесстрашием и уверенностью в своих действиях. Но времена войны прошли, всё поменялось, а Перл осталась. Может, раньше было лучше? Было просто легче: бить в слабые места противника, разрушая свои слабости, нет времени на деструктивные мысли, когда есть обязанность, приказ и жажда угодить "хозяйке". Сейчас же всё иначе, она свободный и самодостаточный самоцвет, имеющий личность и права, не безделушка для показателя значимости других самоцветов. Но цветы боли распускаются в грудной клетке, бутоны перекрывают проходы, а стебли плетут узлы отчаяния, покрывая всё терниями. Было бы проще забыться во время боя, но сейчас лишь заурядность с редкими мелкими и ничтожными вылазками, домашние обязанности. Вроде нет времени на рефлексию, раздумья о драгоценной Розе, но случается возможность вспыхнуть воспоминанию, когда Жемчуг наводит чай для Стивена. Просто потому что запах роз. Просто потому что запах роз исходит от этой жидкости. Жемчуг рефлекторно выпрямляет и так ровные плечи. Тело помнит старые привычки, а разум пытается достучаться до сердца и напомнить, что нельзя так просто стоять на месте, всматриваясь в свое отражение в чашке чая. Нужно скорее отнести чай Стивену и продолжить заниматься рутиной, но Перл уже поддалась минутной слабости, забывая про реальность. Пора бы уже смириться с тем, что Роза полюбила не её, а Грега, а потом и вовсе "раскололась", представ перед светом в совершенно другом обличии. И если первое ещё можно пережить, любуясь Розой, упиваясь минутами, проведёнными с ней, давясь собственной ревностью, видя влюблённую парочку, то с последним возникают трудности, ведь как, как можно выкинуть её из головы, из сердца, из тела. Она как болезнь, поразившая Жемчуг с ног до головы, проникая в каждую клеточку тела, вплоть до лихорадки и неестественной дрожи в руках. Пожалуй, Жемчуг часами могла вспоминать о Розе Кварц, путаясь в собственном вожделении, но дела помогают выйти из этого состояния и продолжить существовать, не жить. И пора бы отнести этот несчастный чай Стивену, да вот только он уже давно остыл. Остались только горящие чувства внутри Жемчуг.