***
— Я тут посчитал, что найти вторую половинку у меня меньше шансов, чем найти другую форму жизни во Вселенной, — вдруг выдал Юнги после третьей пинты пива. Он икнул и осоловело посмотрел на Тэхёна. — Обоснуй, — кивнул такой же поддатый Тэхён и опёрся головой на руку, приготовившись внимательно слушать. — Возьмём уравнение Дрейка и метод Ферми. Дробим большую проблему — отсутствие девушки — на более мелкие вопросы, потом на ещё более мелкие и что получаем? — Что получаем? — Получаем критерии, которые и задаём. — Юнги достал из кармана шариковую ручку, взял со стола салфетку и принялся записывать. — Поблизости от меня живёт примерно четыре с половиной миллиона женщин, так? Из них по возрасту мне подходят двадцать процентов, то есть около восьмисот тысяч, — чиркал он на салфетке цифры. — Из них не в отношениях половина, значит, грубо четыреста тысяч. Ты следишь за моей мыслью? — Угу, внимательнейше, — кивнул Тэхён. — Так как я хочу, чтобы моя женщина была со мной на одной волне, дышала, так сказать, со мной одним воздухом, у неё должно быть как минимум высшее образование, а значит, остаётся сто четыре тысячи женщин. — Юнги продолжал чиркать на салфетке, важно кивая самому себе. — Я хочу привлекательную женщину, примем, что таковых пять процентов, а значит, пять тысяч двести женщин. Положим, из них только пять процентов сочтут меня привлекательным. — Протестую! — подал голос Тэхён. — Ты красавчик! — Полагаешь? — поморщился Юнги. — Эмпирический анализ мне подсказывает, что ты ошибаешься. Итак, пять процентов сочтут меня привлекательным, а это двести шестьдесят человек. Ужиться я смогу, допустим, с десятью процентами, следовательно, это двадцать шесть женщин, а это в четыреста раз меньше, чем возможное количество внеземных цивилизаций! — Юнги откинулся на спинку кресла, с победным видом швырнул ручку на стол и отпил пиво. — Поэтому, вероятнее всего, я так и останусь тридцатилетним девственником и мой максимальный физический контакт с другим человеком ограничится походами по врачам. — Я не согласен с твоими отсекающими критериями. — Тэхён разлил пиво из кувшина по бокалам. — Ты в своих расчётах счёл привлекательными всего пять процентов, почему? Ты помешан на красоте или, не дай боже, приверженец надоедливого мифа о «золотом сечении»? Я тебе скажу на это «фи»! — Да за кого ты меня принимаешь, нет, конечно! Это псевдонаучно, а следовательно, неприемлемо. — А следовательно, — Тэхён указал пальцем на Юнги, — необходимо поднять критерий привлекательности хотя бы до двадцати процентов. Впрочем, как и своей. Ты красавчик. Гук-и тоже так считает. — Ну раз Гук-и так считает… — поморщился Юнги и, взяв со стола ручку, снова посчитал. — Получается около четырехсот женщин. — Он отбросил салфетку. — Всё равно критически мало! — К тому же, почему ты исключил мужчин? У тебя нет опыта ни сексуальных, ни каких-либо других отношений ни с кем из людей. Как ты можешь быть уверен в этом ключевом критерии? — Мне нравятся миленькие личики и красивые попы. — И снова, мужчины могут попадать под этот критерий, — спокойно возразил Тэхён. — Я не представляю себя в принимающей роли. — Даже если отбросить факт того, что ты не пробовал, чтобы подобное утверждать, среди мужчин имеют место быть симпатичные пассивы. Юнги пристально посмотрел на Тэхёна, помолчал, жуя нижнюю губу, и со вздохом подвинул к себе салфетку. — Разумно. Принимаю твой аргумент. Тогда… Мы знаем, что процент гомосексуалов это… угу… и вот… — он быстро записывал перерасчёты. — Выходит примерно четыреста пятьдесят. — Плюс, — продолжил Тэхён, — ты не учёл бисексуалов. — Да Евклид тебе в сраку… — Юнги скомкал исчирканную салфетку и швырнул её в Тэхёна. — Я задолбался пересчитывать, давай бухать.***
Быть девственником в тридцать — не так уж сложно. Просто Юнги принял ситуацию и пустил всё на самотёк. Он научился не комплексовать по этому поводу, решил, что единственная любовь всей его жизни — это математика, начал ценить и любить комфорт одиночества. Он настолько привык к нему, что нисколько не страдал от отсутствия человека рядом. Ведь это же прекрасно, когда живешь так, как тебе нравится, без оглядки на другого человека. Ешь, что и когда хочешь, смотришь, что нравится, можешь среди ночи заняться всем, чем заблагорассудится. Самодостаточность. Необходимость социального взаимодействия с лихвой компенсировалось общением на работе, а учитывая, что лучшим другом был гиперактивный Тэхён, тишина одиночества становилась даже желанной. Но испытать влечение, испытать те неизведанные эмоции, которые описывают люди и Тэхён хотелось. Юнги завидовал. Ему было досадно, что он что-то упустил в жизни, что-то, может, и не сильно важное, но у всех это было, а у него — нет. Весь свой пубертатный период Юнги сублимировал в образование, так что гормональные всплески обошлись только прыщами на лице и агрессией на неправильные вычисления. Универ требовал к себе ещё бóльшего внимания, поэтому заметил отсутствие интимной жизни у себя Юнги довольно поздно и как-то неожиданно. На последних курсах он вдруг обратил внимание, что, пока сам горбился над учебниками, Тэхён пропадал на вечеринках, при том, что его успеваемость была ничуть не хуже. Тэхён возвращался среди ночи, покрытый алкогольным амбре и засосами, с блаженной улыбкой на лице, а утром как ни в чём не бывало сидел на парах и коллоквиумах. Тогда-то в Юнги и появились первые ростки этой досады. Ну чем он хуже? Разницу между собой и Тэхёном, Юнги понял уже после первых свиданий, организованных для него другом. Если Тэхён от этих коротких связей заряжался энергией, то Юнги казалось, что он наоборот, только растрачивает себя. Дарит не стоящему того человеку свои время, силы, эмоции, которых, к слову, и так в нём было не сказать что много. Тогда Юнги решил найти того человека, который будет ему подходить. Так он окунулся в мир сайтов знакомств. Эти сайты были понятны, алгоритмы — математически верными, критерии — прозрачными. Отчасти Юнги представлял, какого человека хотел бы иметь с собой рядом, и честно отвечал на предложенные в анкетах вопросы. Но и тут его постигло разочарование. Вроде бы совместимость с другой анкетой девяносто процентов, только вот на свидание приходит человек, а не анкета. И оказывается, что с этим человеком скучно, уныло — никак. Ну нет этой пресловутой искры, мурашек и чего там ещё. Может дело во внешности? Увидеть, загореться, захотеть подарить красивому человеку себя, свою нежность? Так Юнги открыл для себя Тиндер. Но, к сожалению, и это приложение оказалось не «тем». Привлекательным женщинам Юнги писать не решался, боясь получить унизительный отказ, а с другими так и не сложилось. Кто искал быстрый перепих, к которому Юнги был морально не готов, а кто — и вовсе халявный ужин. А доходы кандидата наук не сказать что позволяют быть для кого-то спонсором. Конечно, Юнги не опускал руки: он исправно ходил с Тэхёном в бары и не упустил бы случая замутить интрижку или вступить в серьёзные отношения, если бы произошёл тот самый «дзынь». Иногда, возможно, чаще, чем хотелось бы, Юнги допускал, что в том, что он никак не может найти себе девушку и наконец-то лишиться треклятой девственности, виноват Тэхён. Так уж случилось, что лучшим другом Юнги был именно Тэхён и именно с ним Юнги проводил всё свободное время. И так уж случилось, что на фоне Тэхёна Юнги был той самой «страшненькой подружкой». Природная скромность и внешняя безэмоциональность Юнги не были привлекательны для потенциальных партнёров. Его оценивали как надменного и холодного, а утруждаться расковыривать эту внешнюю скорлупу никто не желал. На фоне яркого, красивого, очаровывающего с первых минут Тэхёна Юнги был не заметен и не интересен. Слава богам алгебры, пару месяцев назад Тэхён наконец-то нашёл себе какого-то аспирантика то ли с исторического, то ли с лингвистического, с которым и закрутил любовь и, как следствие, некоторым образом поднял шансы Юнги. Так что Юнги решил просто плыть по течению. Получится — прекрасно, нет — ну и ладно. В конце концов, можно всегда «подзынькать» на математику. Ну да, немного циник и слегка мизантроп. А любовь? Ну такого ещё не случалось. Вообще, есть ли она, любовь?***
Это была не первая и уж точно не последняя научная конференция, проводимая их НИИ, под незамысловатым названием «Современные проблемы математики», и, разумеется, Юнги выступал на ней докладчиком. Это раньше, по молодости, он нервничал, потел ладонями и тысячный раз поправлял душивший его галстук. Теперь выступления стали для него уже рутиной. Он даже особо не вглядывался в список заявленных участников. От раза к разу одни и те же лица, одни и те же темы. Последние несколько лет Юнги в их НИИ Математики вёл исследования в области аналитической теории чисел и в своих знаниях был уверен. Его не пугали ни каверзные вопросы из зала, не смущали въедливые взгляды докторов наук. На конференции он не был основным докладчиком, поэтому не напрягался. Статья написана, рецензирована, зарегистрирована, флешка с презентацией спокойно лежала в нагрудном кармане, так что самое время выпить кофе с Тэхёном и перемыть кости всем присутствующим. Тэхён безостановочно печатал что-то в своём телефоне, не обращая внимания ни на шум вокруг, ни на Юнги. — Приветствую вас, докторант Ким. — Юнги протянул кофе Тэхёну. — Кому строчишь? Аспирантику своему? — Ага, Гук-и, — не отрываясь от своего занятия, ответил Тэхён. — Я думал, он тут будет. Ты же выступаешь? — Угу, выступаю. Но он не успевает. У него там какие-то дела на кафедре. — Вот она, современная любовь! — хмыкнул Юнги. — Никакого уважения и признания заслуг. Свои мелкие аспирантские делишки важнее, чем великие научные прорывы! — Привет, ребята! — подошёл к ним как всегда взъерошенный Ким Намджун. Он взволнованно озирался и постоянно поправлял съезжающие на кончик носа очки. — Вы видели? Подвезли целый автобус красивых студентов! Будут с нами фотографироваться. Директор Бан Шихёк сказал, что мы своими лицами не вывозим популяризацию математики, поэтому нужна подмога. Девочки прям очень хорошенькие! — А ты-то чего возбудился? — меланхолично прокомментировал Юнги. — Как будто тебе что-то с ними светит. — Если мы правильно разыграем равновесие по Нэшу, то у нас всё получится! — Уж лучше тогда алгоритм Гейла-Шепли. Тем более, что Тэхён не участвует. — Да успокойтесь вы! — ответил Тэхён, убирая телефон в карман. — Студентиков на фуршет не оставят: как привезли автобусом, так и увезут. — Что и следовало доказать, — пожал плечами Юнги. — Да и о чём со студентами говорить? О дискриминантах? О таблице умножения? — Можно о современном искусстве, — в очередной раз поправив очки, предложил Намджун. — Недавно вот интересная выставка прошла. — Не обольщайся, Намджун. Студенты глупы и недальновидны. У них на уме исключительно вечеринки, алкоголь, промискуитет, разброд и шатания. — Юнги, основываясь на личном опыте преподавания, полагал, что мог смело выдвигать подобные утверждения. — Сплошное разочарование. Они не разбираются ни в математике, ни в современном искусстве. — Когда ты стал таким циником и мизантропом, Юнги? — Когда разуверился и в людях, и в любви. Как там говорится? «Не влюбляйся, не пей вина и на лбу у себя высеки: «Жизнь тебе для того дана, чтобы ты посвятил себя физике». Ну только математике. — Тогда уж «Не влюбляйся, не пей вина, отдавайся одной лишь тематике; жизнь тебе для того дана, чтобы ты отдал ее математике», — с чувством продекламировал Намджун. — Не слишком ли много однокоренных с «давать»? — хмыкнул Тэхён. — На тебя дедушка Фрейд косится с подозрением, Намджун. — Пусть косится, сколько хочет. Лишь бы кто-нибудь дал. Желательно не по роже. — Получить по роже шансов у тебя куда больше. Особенно в этом твидовом пиджаке с заплатами на локтях и бабочке. — Юнги неодобрительно покачал головой. — Намджун, ты выглядишь как стереотипный ботаник. — Я не ботаник, а математик, — поправил очки Намджун. — И моя мама считает, что в этом пиджаке я выгляжу интеллигентно и красиво. — Во-от! А красивым должны считать тебя другие люди, а не мама. Проигнорировав обиженное фырканье Намджуна, Юнги лениво обвёл взглядом большой холл с множеством гостей и участников. Внезапно его взгляд остановился на чертовски привлекательном молодом человеке. Юнги разглядывал красивого шатена, его прямую осанку, плавные движения. Шатен зачесал волосы назад, и сердце Мин Юнги сделало кульбит. Шатен улыбнулся, и всё тело Мин Юнги обдало жаром. Шатен рассмеялся чьей-то шутке, и пульс Мин Юнги зачастил синусоидами. — Господь всемогущий! Я, кажется, в тебя уверовал, — воскликнул вдруг Юнги. — Смотрите, какой ангел! — Где? — вскинулся Намджун. Юнги не мог глаз отвести от этого шатена. Лимбическая система настойчиво «дзинькала» хрустальным звоном. Неужели это оно? То самое, чего Юнги ждал столько лет? Юнги почти задыхался от новых чувств. Однако рациональное мышление нашёптывало: «Не твоего поля ягода». Да, определённо, этот шатен не в лиге Юнги. Слишком… слишком. Запихав свои новые эмоции поглубже для дальнейшего анализа в одиночестве, Юнги вернул себе холодный и непроницаемый вид. К тому же, наверняка при более близком знакомстве он окажется «не тем». Как и все до него. — Да вон, с директором стоит. Хорош, хорош. Новая куколка Бан Шихёка? — И правда, очень красивый, — покивал Тэхён и приосанился. — Не было бы у меня Гук-и, я бы подкатил… — Чтобы подкатить, тебе необходимо иметь форму шара, Тэхён. Вот видишь, Шихёк в форме и отлично справился. Боже, у него серьги цепочками в ушах, вы это видите? — продолжал удивляться Юнги, всё разглядывая красивого шатена в сером костюме рядом с директором. — У нас в НИИ такие даже Хваса из отдела механики не носит. А губы? Ах, какие губы! У меня о них исключительно непристойные мысли. Нет, он точно не студент. Слишком хорош собой. Модель какая-нибудь наверняка. — Эй! — обиженно возмутился Тэхён и поправил тёмные кудри. — Среди представителей науки тоже есть красивые люди! Я, например. — Тэхён, с тех пор как мы первый логарифм на пару решили, я тебя исключительно как лучшего друга воспринимаю и не могу компетентно оценивать твою привлекательность. — А я, кажется, влюбился, — прошептал Намджун под фырканье коллег. — Ребята, поддержите меня, я попробую заговорить. Это не должно быть страшнее защиты кандидатской. Я справлюсь. — Я в тебя верю, Намджун! О, смотри, в нашу сторону идёт. Один, без Шихёка. Давай, друг, это твой шанс! — Тэхён похлопал Намджуна по спине. Намджун суетливо поправлял свои очки, бабочку, волосы, и его цвет лица менялся всем спектром красного. — Привет! — подошёл к ним шатен и дружелюбно улыбнулся. Тэхён и Юнги повернулись к Намджуну, как бы предоставляя ему возможность поздороваться первым. Намджун застыл, приоткрыв рот, и только глупо хлопал глазами. — Эм… — прервал неловкую паузу шатен. — Вы участвуете в конференции? Чем будете удивлять? — Чем бы тебя удивить, куколка, так, чтобы ты понял… — снисходительно ухмыльнулся Юнги. — Дайте-ка подумать, — придав себе глубокомысленный вид, он поднёс указательный палец к губам. — У меня большой член. Тэхён закашлялся, поперхнувшись кофе, и огромными глазами посмотрел на выглядящего стоически равнодушным Юнги. Намджун продолжал краснеть и тупо моргать. — Ч-что? — переспросил шатен, ошарашенно глядя на Юнги. — Удивительно, правда? — спокойно продолжил Юнги на фоне звуков издаваемых заходящимся в кашле Тэхёном. — Согласно исследованию Мастерса и Джонсон, у меня член «большой», а согласно исследованию по Гриффину, я вхожу в три с половиной процента таких счастливчиков. — Это очень… неожиданная, но, надо признать, интригующая информация, — хмыкнув, произнёс шатен и довольно нагло уставился на Юнги. — Я, пожалуй, впечатлён… — О! Вы уже познакомились? — подкатился к ним широко улыбающийся директор Бан. Шатен отрицательно мотнул головой. — Ну что же. Докторанты, разрешите представить вам доктора Пак Чимина, самого молодого доктора наук в нашей области. Тэхён издал какой-то нелепый звук, что-то между возгласом удивления и икотой. Намджун потрясенно вскинул брови. А Юнги почувствовал, как заливается пунцовой краской. Какой стыд, какой феерический стыд. Сердце снова пошло синусовым ритмом. Красивый, умный… Чёрт, так облажаться. — Доктор Пак, это докторанты Ким, Ким и Мин, — продолжил Бан Шихёк, поочерёдно указывая пухлым пальцем на оцепеневших друзей. — Сегодня на конференции доктор Пак — основной докладчик. Поручаю его вашей заботе, покажите доктору Паку, как у нас тут всё славно устроено. Не подведите. Я к спонсорам. Директор Бан улыбнулся, кивнул и укатился в сторону богато одетой группы людей. Снова повисла неуютная тишина. — Что же… Доктор Пак… — первым заговорил Тэхён. — Эм… Какой доклад вы будете представлять сообществу? — Ну, моя тема не такая интересная, как у господина Мина. — Чимин стрельнул глазами на стыдливо опустившего взгляд Юнги. — Я буду говорить о макс-плюс многочленах и их корнях. Люблю, знаете ли, всё такое… макс-плюс. — Ох… — подал наконец-то голос Намджун. Всё его лицо было полно благоговейного трепета. — Линейные векторные пространства… Чимин перевёл вмиг загоревшийся взгляд на Намджуна. — Докторант Ким, вам интересно будет послушать о макс-плюс аналогах комбинаторной теоремы о нулях? — Да-а… — протянул Намджун, что всем присутствующим показалось больше похожим на стон удовольствия. — И о леммах Шварца-Зиппеля… Доктор Пак, разрешите сопроводить вас к залам докладов? Или куда угодно? — Да, идёмте, докторант Ким. — Зовите меня Намджун, доктор Пак! Или как вам будет угодно! Намджун, аккуратно направляя Чимина рукой на талии, провожал его по коридору к залам, а их провожали взглядами Тэхён и Юнги. Тэхён выхватил свой телефон из кармана и стал резво клацать пальцами по экрану. — Я должен немедленно рассказать о твоём эпичном фиаско Чонгуку! — не сдерживая злорадный смех, проговорил Тэхён. — Ты ещё никогда так не позорился. Это было превосходно! Я буду рассказывать об этом внукам! — Я… Я пойду удавлюсь на собственном галстуке. — Юнги закрыл руками лицо. — Господи, какой позор. Тэхён, я не пойду на конференцию, скажи, что я заболел. Или что умер. — Ну уж нет, дружище. Испей свою чашу до дна. — Тэхён схватил Юнги за локоть и поволок к коридору. — Может, всё обойдётся? Ты же не соврал про член? Или соврал?***
Что там говорил Юнги на своей презентации, он не помнил. Была надежда, что лобные извилины в тесной связке с центробежными нервными путями привычно сгенерировали заученный монолог. Сам же он постоянно отвлекался на доктора Пак Чимина, который смотрел на него с выражением «А я знаю твой маленький секретик». Это жутко нервировало Юнги и заставляло краснеть не к месту. Он пытался отвлечься на Тэхёна, но лучший друг ещё более гадко ухмылялся и что-то шептал на ухо Намджуну, после чего они начинали хихикать себе в кулаки. Слава богам алгебры, презентация длилась всего двадцать минут. Юнги кивнул на прозвучавшие аплодисменты и, быстро покинув кафедру, уселся рядом с Тэхёном. Он бы с удовольствием свалил домой, в спасительный кокон одеял, но Бан Шихёк обещал всех, кто свинтит с конференции, разложить на многочлены и поделить на ноль, где можно и нельзя. Последним из докладчиков был именно доктор Пак, и каждый раз во время выступления, произнося своим томным голосом «макс-плюс», он смотрел исключительно на Юнги. Фуршет по поводу завершения первого дня конференции проходил в нарядно украшенном зале с ненавязчивой попсовой музыкой фоном и вышколенными официантами разносившими алкоголь. Под гомон голосов и редкие всплески смеха по залу бродили гости, прибиваясь то к одной, то к другой группе людей. Докторанты Ким, Ким и Мин, а также присоединившийся к ним на фуршете аспирант Чон, расположились у стола с едой. Тэхён умилялся аппетиту своего парня и подкладывал тому на тарелку всё новые закуски. — Чон, куда в тебя столько лезет? — раздражённо спросил Юнги, провожая взглядом очередную проглоченную Чонгуком креветку. — А ты что, считаешь? — с набитым ртом пробасил Чонгук. — Ну разумеется, это же моя профессия, — хмыкнул Юнги и сделал маленький глоток игристого вина. — Кушай, Гук-и, не обращай на него внимания, — ворковал Тэхён. — Для поддержания мышц нужно больше белка. Ещё креветочку? — А вы знали, что, согласно исследованиям, некоторые членистоногие могут чувствовать боль? Соответственно, варить их заживо негуманно, а поедать — значит поддерживать живодёров. — Намджун выгнул бровь и пристально посмотрел на Чонгука. Тот перестал жевать и кинул жалостливый взгляд на Тэхёна. — Жуй свой фалафель молча, травоядное! — огрызнулся Тэхён и погладил плечо Чонгука. — Гук-и, кушай спокойно, это неподтверждённые исследования. А вот то, что белок необходим для правильного функционирования мозгов, — подтверждённые. — Мои мозги функционируют идеально, хотя я и вегетарианец, — показательно фыркнул Намджун. — Ну да, ну да. Ведь это не ты застрял в своей докторской на мёртвой точке! — Эй! Держу пари, что стану доктором наук быстрее тебя, Тэхён! — обиделся Намджун и, задрав нос, ушёл от их компании в другой конец зала. — Кстати о докторах. Пак Чимин на нас пялится и пялится, — прервал кулинарные дебаты Юнги. — С этой своей хитрой ухмылочкой. — Ну не на нас, а на тебя. Это же ты у нас выделился провокационными заявлениями, — хмыкнул Тэхён. — Пялься в ответ. А то на словах такой смелый был, а сейчас прячешься по углам. — И ничего я не прячусь… — Юнги покраснел и смущённо посмотрел на Чимина. — Господи, он мне подмигнул! Что это значит? — Он флиртует, Мин, — закатил глаза Чонгук, наконец дожевав свои креветки. — Неужели не видишь? — Флиртует? Со мной? Он что, во мне заинтересован? — Ну, скорее не в тебе, а в твоём «большом», по Мастерсу и Джонсон, члене, — рассмеялся Тэхён, и, разумеется, его гогот подхватил Чонгук. Значит, флиртует? Заинтересован? Так, и Юнги заинтересован! Неужели это наконец-то случится? Главное, не упустить свой шанс. Главное, не облажаться. Снова. — Плевать. Мы идём комплектом. Член и я. Да. Он опять подмигнул! Тэхён-а! Что мне делать? — Юнги, разбирайся сам, а? Я не хочу участвовать в твоих странных брачных играх. — Если ты мне сейчас же не поможешь, я расскажу Шихёку, что ты, чтобы не ехать в командировку со всем отделом, притворился больным, а сам трахал своего аспирантика. — Ля ты крыса! — прошипел Тэхён, а Чонгук на фоне протянул своё «Э-эй!» — Допускаю. Но я сексуально фрустрированная крыса, у которой может случиться секс, если ты не будешь тупить. — О, за что мне такой социальный импотент в друзьях… — Тэхён театрально приложил руку ко лбу. — Ну, во-первых, подмигни. Да один раз Юнги! У тебя же не нервный тик, в самом деле! Так, теперь, заяви себя как альфа-самец, посмотри пристально, но игриво. Да мягче! От твоего взгляда мороз по коже, ты же с ним переспать хочешь, а не вызвать на дуэль? Больше игривости! Да Евклид тебе в сраку… Ты безнадёжен, Юнги. Если после всех твоих кривляний, у вас что-то сложится, я уверую в любовь с первого взгляда. — Мне кажется, ты не помогаешь. Тэхён, он ушёл! — запаниковал Юнги, озираясь по сторонам. Доктора Пака нигде не было. — Ты всё испортил! — Ну приве-ет, докторант Мин! — вдруг раздался мягкий голос за спиной Юнги. — Один тут отдыхаете? Чонгук с довольно громким звуком приложил пятерню к своему лицу и, бормоча под нос: «Они друг друга стоят», схватил под локоть Тэхёна и поволок куда-то в глубь зала. Юнги выгнул бровь, оглядел зал с множеством людей, потом посмотрел на хитро улыбающегося Чимина. Хотя нет, не хитро, а озорно. Глаза Чимина оставались добрыми. Юнги внутри немножко умер от этого взгляда и, как-то неловко пожав плечами, ответил: — Теперь да, один, доктор Пак. — Докторант Мин, так что там насчёт исследований Мастерса и Джонсон? Я бы хотел лично удостовериться в том, что ваше утверждение не голословно, — поиграл бровями улыбающийся Чимин. — Вы же доктор наук, вы должны верить результатам исследований. — Юнги краснел, бледнел и отчаянно боялся то ли того, что у него ничего не срастётся с этим привлекательным мужчиной, то ли, что всё сложится так, как надо, но он облажается. И Юнги не знал, чего боится больше. — Да, верно. Но видите ли, докторант Мин, я математик. Понятие «большой» очень абстрактно, а я люблю точные цифры. Поэтому я, как доктор наук, хотел бы изучить эту проблему глубже. — Насколько глубоко? — Юнги сглотнул, не отводя зачарованного взгляда от Чимина. — Настолько глубоко, насколько вы сможете. Вы же сможете, докторант Мин? — Чимин приблизился к Юнги и зашептал на ухо: — Главное, чтобы модель была «жёсткой». — Модель «жёсткая», доктор Пак, с тех пор, как вы заговорили об макс-плюс алгебре. — Оу, тогда не хотите ли часа через два прийти в мой номер и порешать математические неравенства? Вдвоём? Организм Юнги, кажется, вышел из строя. Экстрасистолия, сухость во рту, потные ладони… По всем признакам инфаркт миокарда. Но разве такая глупость, как инфаркт, может остановить Мин Юнги на пороге исполнения его давнего желания? Стараясь сделать это незаметно, Юнги вытер правую ладонь о штаны и протянул руку Чимину: — Решать неравенства вдвоём куда интереснее, чем одному. Я непременно буду у вас через два часа, доктор Пак.***
У Тэхёна, по его же словам, все интрижки начинались одинаково, как в том старом фильме: «Мне ухаживать некогда. Вы… привлекательны. Я… чертовски привлекателен. Чего зря время терять?» На этих словах Тэхён всегда ухмылялся уголком рта и поправлял волосы. Убийственная комбинация, совершенно рабочий алгоритм, но абсолютно неподходящий для Юнги. Поэтому теперь он нерешительно мялся у дверей в номер Чимина, сжимая в руках самую дорогую бутылку красного вина из ближайшего супермаркета и алую розу на длинном стебле, и никак не мог набраться духу постучать. В правом кармане пиджака ждали своего часа презервативы, в голове мелькали картинки прочитанного пособия по однополому сексу, а в душе теплилась робкая надежда, что Пак Чимин знает, что делать. Когда в проёме двери появился Чимин в одном лишь белом шелковом халате и сережках, Юнги потерял дар речи. Он как-то не ожидал такого. Организм в очередной раз подвёл, остановив дыхание и сердечный ритм. Чимин ухмыльнулся, довольный произведённым эффектом, и втянул Юнги в глубь номера. — Это мне? — он кокетливо похлопал глазами и выхватил из руки остолбеневшего Юнги цветок. — Благодарю! Докторант Мин, откройте для нас вино. Чимин сел в кресло у низкого столика и сложил нога на ногу. Полы халата разъехались, являя глазам Юнги крепкое загорелое бедро. Юнги вперился взглядом в скользящую по ноге ткань и даже не пытался понять, что от него требуется. — Ну хорошо, я сам. Чимин подошёл к Юнги, взял из его руки бутылку и, ловко открыв её, разлил вино по бокалам. Юнги не шевелился, продолжал только жадно разглядывать Чимина. Тот как-то понимающе вздохнул и пробормотал себе под нос непонятное: «Я, значит, пауэр боттом, ну ладно». Он поставил на стол бокалы и указал Юнги на второе кресло: — Присаживайтесь, докторант Мин. Юнги отмер, сел и преданно уставился в глаза Чимина. Оказалось, что команды выполнять проще, чем действовать самому. Он в нерешительности кусал губы, раздумывая, как бы ему половчее сказать, что он девственник и всё это для него в первый раз. — Доктор Пак, — начал он, отпив для храбрости вина. — По поводу решения неравенств. Я, это… ещё ни разу их не решал. Ни с кем. — Оу… — удивился Чимин. — Вот как? — Эм… Да. Дело в том, что весь мой опыт сводится исключительно к мыслительным экспериментам и, эм… самостоятельным практикам. И я пойму, если вы откажетесь решать неравенства со мной и найдёте кого-то более опытного в… — Юнги вздохнул, подбирая слова. — В вычислениях. — Это неожиданно, учитывая смелость ваших заявлений сегодня днём. В таком случае я удивлён видеть вас здесь. — Я счёл, что вы могли бы стать для меня прекрасным наставником, доктор Пак. Только прошу быть ко мне снисходительным. — Что же. Спасибо за оказанную честь, докторант Мин, — легко улыбнувшись, Чимин допил вино из бокала и подошёл к кровати. — Не желаете пройти на испытательный полигон? Юнги поднялся с кресла, на негнущихся ногах подошёл к Чимину и замер в нерешительности. Чимин погладил его по щеке, прильнул легким поцелуем и, скользнув губами к уху, прошептал: «Всё будет хорошо». Юнги прикрыл глаза, наслаждаясь первой лаской, и почувствовал, как одежда соскальзывает с него, поддаваясь ловким рукам Чимина. Невесомо прикасаясь самыми кончиками пальцев, Чимин рисовал по обнажённой коже Юнги маршруты, по которым послушно следовали легионы мурашек. Юнги дышал часто и поверхностно, чувствовал, как всё напряжение стремится вниз. Юнги бережно положил руки на его талию. — Доктор Пак, разрешите мне потрогать поле эксперимента? — Докторант Мин, вы должны стараться быть не только наблюдателем, но и активным участником, поэтому да, разумеется. Юнги провёл руками от талии Чимина ниже и аккуратно сжал ладонями, сминая прячущуюся под шёлком кожу. Его ухо опалило горячим вздохом, вырвавшимся из Чимина. Он сильнее сжал ладони и увидел, как Чимин прикрыл глаза и откинул голову, обнажая шею. Юнги припал к ней губами, очертил языком острый кадык, провёл носом по острой линии челюсти. Чимин дышал громко, и Юнги наслаждался каждым его вздохом. — Докторант, пойдёмте в кровать, меня уже не очень держат ноги. Чимин забрался на кровать и потянул Юнги к себе. Он уложил его на спину и оседлал бёдра. Шёлк халата соскользнул с плеча, осел белой кляксой на талии. Чимин и сам в глазах Юнги был скользящим, утекающим сквозь пальцы, сносящим голову. Чтобы заземлить себя, поверить в реальность происходящего, Юнги вернул свои руки на бёдра Чимина, забрался под ткань, провёл чуткими пальцами по напряжённым мышцам выше и сильно сжал ягодицы, вырывая из Чимина первый стон. — Докторант Мин, а вы не обманули. — Чимин облизнул свои губы и провёл пальцами по возбуждённому члену Юнги. — Вы очень одарённый ученик. — Доктор Пак, если вы продолжите так смотреть и прикасаться, я закончу эксперимент быстрее, чем хотелось бы. — Тогда как насчёт того, чтобы я сначала принял устный зачёт? — Я и мечтать не смел о том, что вы примете устный зачёт у меня. — Лжёте, Мин? — Лгу, — покраснел Юнги. — Я думал об этом безостановочно, как только увидел вас. Чимин выгнул бровь, закусил нижнюю губу и сполз по ногам Юнги ниже. Руки Чимина сжимали бёдра Юнги, оглаживали талию, царапали низ живота. Горячие и влажные мазки языка приносили Юнги невиданное наслаждение. Он чувствовал, что еще несколько таких движений и он сдетонирует фееричным финалом. Юнги закрыл глаза, и попытался вспомнить хоть одну формулу, чтобы отвлечь себя хотя бы ещё немного, но в голове было прекрасно пусто. Всё тело Юнги стало одним оголённым нервом, который остро реагировал на малейшие прикосновения взрывом электрических импульсов. — Доктор Пак, — судорожно выстонал Юнги, зарываясь пальцами в волосы Чимина. — Доктор Пак… — Сдавайте зачёт, докторант, — отвлёкся на секунду Чимин и тут же вернулся, вбирая больше с каждым движением. Вспышкой сверхновой удовольствие разлилось по всему телу. Перегруженный сенсорной чувствительностью таламус заставлял тело Юнги дрожать и издавать скулящие звуки. — Вы молодец, докторант Мин. Я ставлю вам зачёт, — Чимин потянулся к губам Юнги за поцелуем. — Будем продолжать эксперимент? — Непременно. Только мне потребуется время для подготовки оборудования. Чимин хихикнул, встал с кровати, взял с прикроватного столика презервативы и, скинув с себя халат, сел обратно на бёдра Юнги. — Не переживайте, Мин. Я ответственный наставник, я сам подготовлю всё оборудование. Он взял руки Юнги и положил их себе ниже поясницы. — Мне так нравится трогать вашу, эм… — Юнги оглаживал ягодицы Чимина, — ваши сфероидальные сегменты. Такие они гладкие и упругие. — Мне тоже нравится, когда вы их трогаете, докторант. — Чимин раскачивался, проезжаясь собой по паху Юнги. — Следующим этапом эксперимента мы будем изучать частный случай поступательного движения. — Параллельный перенос? — Параллельный перенос, — кивнул Чимин. Он оглаживал тело Юнги, пробегался пальцами по рёбрам, пощипывал соски. — Как мне повезло найти такую жемчужину, как вы, докторант Мин. Такой белый, гладкий, уникальный. Я просто счастливчик. Юнги трепетал под руками Чимина, ловил его взгляд, полный восхищения и таял от его слов. — Частота встречаемости жемчужин в морских раковинах составляет один к сорока. — Какая неуместная сейчас информация. — Чимин наклонился к Юнги и стал целовать его зардевшееся лицо. — Я чувствую, вы готовы, Мин. Вы хотите меня? Хотите меня оттрахать так, чтобы я забыл название своей докторской? Юнги задыхался от горячего шёпота Чимина, водил руками по его бёдрам и непроизвольно вскидывал свои, пытаясь прижаться ещё ближе. Он предвкушал продолжение, а Чимин всё дразнил и дразнил, медленно двигаясь по Юнги. — Да, я очень хочу вас, доктор Пак, очень. Чимин взял презерватив и, вскрыв упаковку, раскатал его по члену Юнги. Привстав на коленях, он завел руку назад и стал плавно опускаться. Юнги запрокинул голову и застонал, ощущая медленно поглощающий его жар и такое правильное сжатие. — Доктор Па-ак… — Только не шевелитесь, Мин, — прерывисто шептал Чимин, опёрся руками на грудь Юнги. — Мне нужна небольшая пауза. У меня никогда не было таких одарённых учеников. Мне надо привыкнуть. Немного погодя, Чимин опустился полностью и, медленно дыша, лёг на грудь Юнги. А у того звёзды рассыпались под закрытыми глазами. Ему так хотелось начать двигаться, но ещё больше он не хотел принести Чимину малейший дискомфорт. Юнги стал аккуратно поглаживать Чимина по спине и, услышав одобрительное мычание, стал гладить активнее. — Вы такой талантливый педагог, доктор Пак, такой молодец. Мне сейчас так хорошо. Я очень счастлив, что вы стали моим первым наставником. Чимин двинул тазом на пробу, и удовлетворённо вздохнув, выпрямился. — Держитесь крепче, докторант Мин. Он стал двигаться, с каждым действием наращивая темп и увеличивая амплитуду. Юнги чувствовал, что не продержится долго в таком ритме. Он очень старался, но всепоглощающее пламя приближающейся развязки затапливало его тело. — Доктор Пак, я очень скоро! — Давай, помоги мне. — Чимин взял руку Юнги и положил на свой пах. — Сильнее! Чимин отклонился назад и, упёршись руками в колени Юнги, стал двигаться ещё активнее. Он громко стонал на каждой фрикции, взрывая все органы чувств Юнги. Сладкие стоны Чимина приближали Юнги к развязке всё быстрее, он уже чувствовал, как напрягаются все мышцы в паху, как жар растекается по всему телу. Ему казалось, что он сейчас отключится, выпадет из этой реальности. Краем сознания он уловил протяжный стон Чимина и почувствовал, как его руку окропляет горячее тепло. Это стало финальной точкой для измученного наслаждением тела Юнги, и он с рыком излился в Чимина. Каждой клеткой своего тела Юнги ощущал непередаваемое блаженство. Ему ещё никогда не было так хорошо. Загнанно дыша, Чимин упал на грудь Юнги. — Эксперимент признан удачным, — пробормотал он в шею Юнги. — Я не чувствую ног. — Можно поцеловать вас, доктор Пак?***
Вымытые и измотанные, закутанные в гостиничные халаты Чимин и Юнги сидели в креслах, попивая вино. С непонятной неловкостью они кидали взгляды друг на друга и смущённо улыбались. — Эм… Доктор Пак, — начал Юнги, краснея ушами. — Я, это… хотел сказать, что мне очень хотелось бы продолжить с вами экспериментировать. На постоянной основе. — Вы предлагаете встречаться с вами, докторант Мин? — улыбнулся Чимин. — Вы уверены? Возможно, это просто эндорфины? — Да. Я уверен. Более чем. Вы мне очень нравитесь, доктор Пак. В каком НИИ вы работаете? Я мог бы перевестись к вам и начать ухаживать за вами. — Теперь в вашем НИИ. Я подписал контракт приглашённого научного сотрудника на год, — увидев счастливую улыбку Юнги, Чимин искренне рассмеялся. — Вы мне тоже нравитесь, Мин Юнги. Значит, нам стоит произвести коррекцию на множественное тестирование? — Разумеется, но для начала, сходим на свидание?***