Дети Чужих Земель

— Вылезайте, уроды, папа пришёл! — Заорал Нука, почуяв запах гиены. Он этот запах не спутает ни с чем. Нечто среднее между двухнедельной тушей антилопы и куском говна двухнедельной туши антилопы. Не сказать, что он сейчас очень хотел отбиваться от стаи, но всегда лучше видеть своего противника, чтобы знать, куда отступать. Прямо перед ним вышло две гиены. — Опа, два главных засранца Чужеземья объединились. Как жизнь, Джанджа, уже оприходовал эту самку? Джасири, водички хватает? Ты там не привыкай особо, гиены как вид скоро исчезнут. Джанджа хотел что-то ответить, но Джасири сделала это за него: — Лучше иди домой, Нука, а то мама ругаться будет. — Ты его знаешь? , Спросил Джанджа у самки, та кивнула: — Встречались пару раз. Его мать меня с территории прогнала, но Кайон помог. — Такие вы все. И Симба, и Кайон, и ты. Сильные должны делать со слабыми то, что захотят. Но нет, сильные помогают слабым, потому что «все мы равны в Круге Жизни». Кто этот бред придумал вообще? — Иди в вулкан, вам с Ушари будет о чём поговорить. Он тоже ущемлённый — Ответил Джанджа. — А ты посмелел с нашей последней встречи. Это самка на тебя так действует? Понимаю, понимаю… Ну, удачки вам. — Закончил лев и пошёл домой. Действительно, уже задержался в этом каньоне. Надо про него маме рассказать, уже пришло время. Повернув за угол скалы, Нука влетел в сестру, сбив её с ног. — Твою ж шакалью меть, Витани, не заметил тебя. — Всё нормально, просто мы оба оказались не в то время, не в том месте. — Ага. Привет, Кову. А что вы двое тут делаете? Термитники в другой стороне. — Да мы просто… Ну, решили… — Погулять. Вечер, солнце садится, красиво. Так почему бы не пройтись вдвоём? — Помог сестре Кову. — Ясно. Тогда маме скажу, что может вас сегодня не ждать. У термитов романтический вечер. Кову, смотри, куда суёшь, я один раз полдня сношал тушу антилопы, а потом понял, что это самец. Но с тобой таких проёбов быть не должно, избранный. — Сказал Нука с отвращением и продолжил идти к Зире. — Нука! — Крикнула ему Витани в ступоре от его слов. — Не надо. Он потом успокоится, ему нужно время. — И какая ему вообще разница, что мы будем делать? — Всё таки, он тебя тоже любит. И как сестру, и, возможно, даже больше. А сейчас понимает, что со мной ты всегда будешь ближе, чем с ним. — Я ему тогда скажу, что это не так. — Скажешь, когда вернёмся. Идём. — Идём, идём… Ты же знаешь, как всё правильно делать? — Да не волнуйся ты так, сама же попросила. Всё будет хорошо. Мы уже пришли. На этих камнях никто не живёт. Кову и Витани залезли на небольшую скалу, с которой открывался прекрасный вид на Скалу Предков. — Ты можешь представить себе, что мы будем жить там? — С трепетом спросила львица. — Это трудно, но, наверное, могу. Убью Симбу ради всех нас. Ради тебя, мамы, Шрама, и заживём как прежде. — Да, когда-то заживём… — Не когда-то, а уже скоро. Витани легла, брат лёг рядом с ней. Между ними было какое-то неловкое напряжение, которое Кову быстро разрядил, лизнув сестру в щёку. Львица от этого вздрогнула. Последний раз она чувствовала чужой язык на себе ещё будучи маленькой, когда её мыла мама. Снова это тёплое ощущение. Ей снова захотелось быть в чьих-то лапах, не беспокоясь о своей силе и уязвимости, точно зная, что ты в безопасности. Она посмотрела в зелёные глаза брата. Мама говорила, что это глаза Шрама. Но Витани сомневалась, что у Шрама был такой же взгляд. Шрам был прирождённым убийцей, добро в нём было только для Зиры. Но Кову не такой. Хоть из всех, кто был возле Зиры, особенно из детей, выращивали безжалостных убийц, львица знала, что с братом она может быть кошечкой, и он ответит тем же. Кову вырос сильным, в нём это чувствовалось. На него можно было положиться, и хотелось отдаться ему полностью. — Начнём, сестрёнка? — Спросил Кову. Витани потёрлась своей головой о его голову и ответила: — Начнём. Я вся твоя. — Будет больно. — Предупредил Кову. — Я привыкла к боли, смогу и сейчас потерпеть. — А я не хочу, чтоб ты терпела. Ты должна получить удовольствие, иначе зачем затевала это? — Так я же не и против получать удовольствие. Посмотрим, как всё пойдёт, ведь у нас обоих это первый опыт. Только, ты же чувствуешь заранее, когда готов кончить? Я не хочу, чтобы… — Чувствую, не переживай. — Хорошо, тогда начнём. Кову встал, предвкушая свой первый секс. Да и не с кем-нибудь, а с любимой сестрой. — Знаешь, я всегда завидовала тебе. Я тоже хотела вырасти сильной и большой. Нас окружали одни львицы, и я не хотела быть как они, как большинство. А ты был особенным. Всегда. — Ты особенная и уникальная. Те львицы обозлённые на жизнь, старые, сидят кучей и говорят о судьбе нелёгкой. Ты не такая. — Спасибо. Давай уже, бери меня. Побудь сегодня не заботливым братиком, а самцом с самкой в своём распоряжении. Кову встал над сестрой, и немного опустился, облокотившись лапами по бокам от неё, чтобы не лежать на ней. Витани немного тряслась. — Волнуешься? — Немного. Как тут не волноваться? Мама ведь тебе всё рассказывала, да? — Рассказывала. Я знаю, как всё надо делать, так что ты не переживай. — Мне она рассказывала, что самцы страшные создания, которые только и ждут повода, чтобы изнасиловать тебя. Думаю, она права, с её жизненным опытом. Но тебе я доверяю. И всё же, будь погрубее, хорошо? — Будет… — Больно. Знаю, хватит уже. Я не боюсь боли, тем более такой. Брат просунул лапу под хвост сестре, и высунул её мокрой. — У тебя течка? Я не чувствовал запах. — Недавно началась. — Смущённо ответила львица, впервые обсуждая с братом такие подробности своего тела. Вагина становилась ещё мокрее из-за возбуждения, дыхание становилось чаще с каждой секундой. Витани не видела брата, и это возбуждало ещё больше. Она понимала, что он не сможет держаться долго. Что он решит сделать? Львица тут же почувствовала влажный кончик братского достоинства у себя под хвостом, спускавшийся ниже, пока не наткнулся на заветную пещерку, жаждущую любви. — Готова? — Да… — Томно выдохнула Витани, и через секунду неприлично застонала, впервые в жизни. Да, она уже дрочила себе с использованием окружающего ландшафта или своей лапы. Но те ощущения и близко не стояли с чувством члена внутри себя. Хоть брат вошёл только наполовину, чувства уже переполняли львицу. Да и сам Кову получал кайф от давления пульсирующей письки сестры. — Аааааах… Ты хорош, хорош… У меня аж туман перед глазами встал. — У меня тоже, сестрёнка. Тебе больно? — Да, больно. Больно… Но мне нравится эта боль. Такое странное чувство. Войди в меня полностью. Резко, одним движением. — Ви… — Давай, братец. Хочу почувствовать себя простой сучкой, а не особой королевской крови, пф… — Чуть не моля, попросила Витани, фыркнув в конце фразы. — Не хочешь быть королевской крови? — Спросил Кову. — Нет. Например, принцесска Киара. Тупая, легкомысленная, изнеженная, папина дочка. Ничтожество. Я принцессой себя никогда не чувствовала. Я воин, и только. Но я готова быть твоей королевой, всю свою жизнь. — Я рад. — Входи. — Напомнила Витани, и Кову исполнил просьбу. У львицы тут же расширились зрачки так, что почти закрыли радужку. Она застонала в три раза громче, и даже сорвалась на крик, а когтями впилась в землю. Её вагина явно не была к такому, но всё же постаралась доставить хозяйке максимальное удовольствие. — Витани, прости… — Виновато сказал Кову. Витани обернулась: — Нет, нет… Не извиняйся. Всё хорошо. Лучший момент в моей жизни. — Для меня тоже. — Нежно ответил брат и лизнул сестру в голову, превратив её чёлку в безобразный кусок шерсти. Витани вся ощетинилась и прижала уши. — Ха-ха, ты в своём репертуаре. Не злись, ты всё-таки в уязвимом положении, я до сих в тебе. — Ладно, но ты у меня за это ещё получишь, я твою гриву… Давай уже трахай меня, а то почти весь настрой пропал. Кову сделал несколько толчков под одобрение сестры, которая тут же снова возбудилась и разогрелась. Она постанывала после каждого движения брата. Удовольствие начало брать вверх над болью, даже шипы члена уже почти не ощущались. Кову и сам еле держался, чтобы не стонать от давления стенок узкой пещерки. Он замедлялся каждый раз, когда чувствовал конец, и давал органу немного успокоиться. Брат был нежен, стараясь не причинять боли, но в то же время был настоящим хищным самцом со своей добычей. — Сестрёнка, я сейчас буду кончать. — Предупредил лев, и резко ускорил темп. Витани уткнула морду в лапы, а её стоны слились в один бесконечный звук. Брат вышел, в последний раз сделав приятно нервам львицы, и в этот момент она задёргалась всем телом и издала последний вскрик. По её крупу что-то стекало. Слава Предкам, Кову успел вытащить. Витани лапой убрала с морды стёкшие от переизбытка ощущений слёзы, а потом села и прижалась к брату. — Спасибо, Кову, спасибо… Это было… Было… Это было просто невероятно! Ты лучше всех! Люблю тебя… — Не за что. И я тебя люблю. — Ответил лев, обнимая сестру лапой. Он приблизил свою морду к её морде и приоткрыл пасть. Витани сделала так же, и они снова слились воедино на окончании заката солнца, переходящего в ночь. Только она могла принести немного прохлады в этот жаркий момент.