Псина

Влад старается незаметно выбраться из сонных объятий Кости, но это невозможная задача – Костя закинул на него ногу, рукой притянул к себе и устроил голову на груди Влада. Любое движение влечет за собой недовольное сопение и усиление хватки. Влад применяет отвлекающий маневр – гладит Костю по голове, целует в макушку, объятие чуть ослабевает, и Влад выскальзывает из кровати. Костя подминает под себя подушку и во сне фыркает в наволочку. Влад босиком ковыляет на кухню, закуривает, стоит у окна. Садиться на стул он не рискует - и так любое движение стреляет тупой ноющей болью, но он знал, на что идет, когда все-таки уговорил Костю быть грубее. Влад ненавидел внимательный секс, когда обещал своим девушкам быть аккуратным, не входить слишком глубоко и реагировать на малейший дискомфорт. Зачем вообще трахаться, если постоянно сдерживать свои желания? Ему хотелось увидеть Костю во всей его безумной страсти, познать его член, пальцы и язык на всю их длину. Влад смог принять Костю только на ширину трех пальцев до костяшек – оптимальное граничащее со вспышками боли количество на эту ночь, и Костя послушно работал рукой, удерживал Влада на волне подступающего оргазма. Влад впервые в жизни испытывал такой кайф от дрочки, когда каждый сантиметр тела звенел от возбуждения, мозг орал «еще чуть-чуть и нам будет необратимо больно, остановись», а Влад не останавливался и подавался навстречу запястью Кости. В конце концов мозгу пришлось сдаться. Хотелось ощущать тяжесть Кости на себе, но расставаться с его пальцами выглядело немыслимой глупостью. Костя, этот чтец мыслей, плечами подхватил полусогнутые ноги Влада, вытащил из него пальцы и медленно, с нескрываемым удовольствием, вошел в разработанную задницу. Влад скрестил ноги у него на спине, не оставляя шанса войти не на всю длину, и чуть ослабил хватку, только когда почувствовал прохладные яйца между ягодиц. - Ты завтра охуеешь, - прошептал Костя с дикой улыбкой. Влад чувствовал в себе царапины от ногтей Кости, но в этом дискомфорте и непрекращающемся трении скрывалось утонченное удовлетворение, которое могло быть достигнуто только ценой такой вот боли. Костя целовал его колени, чередовал дразнящие невесомые прикосновения губ с болезненными укусами и извиняющимися зализываниями следов от зубов. Влад потерял грань между болью и удовольствием, если эта грань вообще существовала, и отдался танцу их с Костей тел. Горстка пепла с сигареты падает Владу на ногу, и он вспоминает, что сделал всего одну затяжку. Его удивляет неожиданное открытие – за все прошедшие часы он только позволял ублажать себя и ни разу не приласкал Костю. Может, в этом виноват проснувшийся эгоизм и признание своих желаний, но причина в другом – Влад не может отделаться от уверенности, что если бы на его месте был Андрей, все прошло бы точно так же. Он возвращается в постель, мягко достает свою подушку из-под головы Кости и с нарастающей тяжестью в груди отворачивается от спящего любовника.